Холодные сердца обжигают больнее

– Магия ебучей ночь… – бормочет Брок, затягиваясь глубоко, чуть ли не в пол сигареты. – Снова бессонница?.. – тихо спрашивает Джеймс из другого конца гостиной. Барнс, подошедший своей абсолютно бесшумной, звериной походкой, к подоконнику, на котором удобно устроился Рамлоу, перехватил его руку и прикончил остатки сигареты одним махом, медленно выдохнув дым через ноздри, погружая их обоих в сизый туман. Отстранился и посмотрел на своего командира. Да таким тёплым, встревоженным взглядом, что у того защемило сердце, которого, казалось бы, уже давно нет в наличии. Однако, вот, трепыхается, при взгляде в этот серо-голубой омут глаз. Да трепыхается ощутимо, до колких иголок в пальцах. Джей бегло оглядывает напряженное тело Брока. Из одежды на том лишь домашние трикотажные спортивки, которые всегда висят на ахуенных бедрах так низко, что, кажется, еще одно движение, и они упадут,являя свету шикарный подтянутый зад. Голый естественно, ведь дома он белья никогда не носит. До появления супера в его квартире он вообще частенько разгуливал по ней голым. И вот эти вот, все равно сводящие с ума Джеймса брюки, это максимум на что он смог уговорить Брока. Иначе постоянным стояком Барнса можно было бы гвозди забивать. Но у Брока на Джея тоже встаёт моментально. Стоит тому просто сделать рядом пару его грациозных движений дикой пантеры – всё, Рамлоу уже не мыслит ясно. Точнее мыслит, но не о том, о чем должен бы. В голове не картинки предстоящей операции, а разложенный на столе в зале совещаний Барнс. Поэтому дома он вроде как мстит, неосознанно конечно. Провоцируя, но, вроде, не специально, мимоходом. То тянется лишний раз к верхним полкам на кухне, заставляя все оголенные мышцы напрячься. То нагибается за ненужными никому журналами под плазмой в гостиной, отставляя зад. То вообще нагло потягивается всем телом рядом с завтракающим Джеем, задевая бедрами его плечо. Тот вовсе не злится, щурится от ощущения сковывающего пах желания и от разбегающихся табуном по всему телу мурашек. Ему наоборот нравится такой Брок – развязный, наглый, бесстрашный. Всегда желанный. Напрягает его совсем другое. То, что гложет его командира, буквально ест изнутри, не давая нормально спать – долбаное чувство вины, за всё, что он делал, будучи двойным агентом. Убийства. Пытки. Невозможность прекратить издевательства над Зимним… Джеймс опирается руками о подоконник, чуть морщась на предательски шелестящую чешуйками бионику, всегда не вовремя выдающую перенастройкой напряжение. Утыкается лбом в плечо, пряча от цепкого взгляда Рамлоу глаза, в которых легко читается разочарование от собственного бессилия. Но Брока так просто не провести, он всегда крайне чутко ощущает настроение своего супера. – Хэй… – прохладные пальцы, пахнущие табаком, уверенно обхватывают чужой подбородок, настойчиво заставляя Джея поднять голову. – Всё в порядке. Барнс знает, что нет. Но еще он знает, что Рамлоу не станет это обсуждать – слишком гордый, чтобы показать слабину. А еще ему слишком страшно предстать перед стальным суперсолдатом беззащитным хоть в чем-то. Поэтому Джеймс не давит, в этом нет необходимости. Он молча тянется к сухим губам с привкусом никотина. Прикрывает глаза и просто отдаёт всю свою любовь в этот поцелуй, чтобы Брок смог почувствовать – он не один, его детка всегда рядом и всегда поддержит. Безоговорочно, без остатка отдаст всего себя, только чтобы ему стало легче. И он отдает. Проваливаясь в возбуждение сам, и утягивая за собой своего командира. А тот и не против. Запускает пальцы в отросшие волосы, проходится короткими ухоженными ногтями по коже затылка, заставляя Джеймса оторваться от поцелуя и выгнуться, рвано застонав. Рамлоу улыбается. Ему безумно нравится, то, как тактильно-чувствительный Барнс реагирует на все ласки и каждая его реакция заводит еще больше, вызывая острое желание провоцировать её снова и снова. И он не упускает возможности спровоцировать. Брок приникает губами к открывшейся шее, прикусывает кожу до багряных следов, оставляя болезненные метки. Наутро на коже супера от них не останется и следа, но сейчас они расцветают везде, куда дотягиваются губы, затейливым орнаментом. Джей не выдерживает, рычит и, обхватив задницу Брока обеими руками, стаскивает того на самый край подоконника, с силой прижимаясь пахом к чужому внушительному возбуждению. Ловит руки Брока в запястьях бионикой и поднимает их за голову, прижимая Рамлоу спиной к холодному стеклу. От чего тот морщится, но не сопротивляется. Ощущать сейчас тяжесть крепкого, навалившегося на него горячего тела, так хорошо и так правильно… Сейчас ему нужно чтобы Джей был жестким, может даже жестоким. Чтобы наказал за всё, что тот творил, или не смог сотворить для своего детки… Чтобы вытрахал из него всё, что не даёт покоя. И Джеймс трахает. Резко сдернув брюки, заставляя каменный член спружинить о живот, грубо разводит колени Брока как можно шире. Упирается влажной головкой собственного стояка и сразу толкается в пульсирующее от желания кольцо входа. Не медленно, но и не быстро, чтобы доставить боль, но не причинить вреда. Боль в чем-то сладкую и исцеляющую. Боль, приносящую искупление. Брок шипит, но через пару движений сам начинает подаваться навстречу толчкам, оставляя короткие поцелуи на плечах и ключицах Джея. Такой секс для них, как взрыв свето-шумовой гранаты – всегда яркий, оглушающий, но быстро отпускающий. К оргазму они подходят одновременно. Почти у пика Барнс поднимает живую руку к шее Рамлоу и ощутимо сдавливает её, одновременно прикусывая до крови его нижнюю губу. У Брока от этого только сильнее все закручивается внизу живота, и он кончает. Кончает бурно, сильнее сжимаясь вокруг члена Джеймса так, что тот гортанно стонет, и тут же следует за ним, опуская свои руки на бедра командира и роняя голову ему на плечо. От разрядки они отходят медленно. Загнанно дышат, утыкаясь друг другу в шеи, обнимая, так, будто боясь, что если отпустят, то один из них может исчезнуть. Выровняв дыхание, Джеймс нежно выцеловывает покрасневшие запястья Брока, прося так прощение за причиненную боль. Рамлоу лишь шало улыбается, мягко поглаживая щетинистую щеку своего супера чуть шершавой ладонью. Такая терапия – то, что может дать Джеймс. Такая терапия – то, что охотно принимает Брок.