Reminiscentia

*Omnes et singulos — Вместе и по отдельности (лат.)

Октябрь, 1060 г. Утро постучалось в окно бледным рассветом. Небо было ясным, и день обещал выдаться солнечным. Ровена улыбнулась, в конце осени теплые дни случались редко. Она сладко потянулась, почувствовав запах жареных лепешек, что готовила к завтраку Катрина. Утренние часы были ее любимым временем суток, когда можно полежать в уютной кровати, никуда не торопясь, и обдумать предстоящий день. Дел обычно было немного: посмотреть, все ли в порядке в доме да объехать окрестности, прогуляв лошадей. Бывало, что она заезжала в Саутфлит — деревню поблизости. Там брала продукты у крестьян и обменивалась новостями. Но долго в деревне Ровена на задерживалась: маглы были замкнуты, и не жаловали волшебников приветливыми беседами. Поэтому и волшебники переселились подальше. Самым близким соседом к ним был друг Гриффиндора, сэр Шеклболт. Он жил всего в паре верст от Саутфлита. После обеда Ровена самостоятельно занималась по книгам, которые с завидным постоянством привозил сэр Годрик. Но безвозвратно прошли те времена, когда Гриффиндор давал ей уроки и тренировал в защитных заклинаниях. Теперь Ровена практиковала боевую магию сама, совершенствуя мастерство. Для этих целей она поставила на заднем дворе мишени. И так увлекалась, что к концу тренировки от мишеней не оставалось и следа. Ровена обожала экспериментировать: улучшать заклинания или создавать новые. Вот уже месяц она работала над боевым заклятьем Пульсус, в котором соединила чары ударного заклинания с левитационным. По ее расчетам врага должно было сбить с ног, поднять в воздух и отбросить. Но что-то не срабатывало — то посыл был слишком слабым и не доходил до мишени, то левитационная часть заклинания не успевала подействовать, так как мишень просто-напросто разрывало… Катрина только вздыхала, глядя на увлечения юной госпожи, но перечить не решалась. В восемнадцать лет Ровена держалась уверенно и упрямо отстаивала свои взгляды. Кроме нее, Катрины да Тобиуса в доме частенько никого не было. Сэр Гриффиндор постоянно отлучался в Дувр, где помогал местным танам обучать молодых бойцов — войско короля Гарольда, состоящее из наскоро набранных мальчишек. Сейчас все разговоры велись об этих войсках. Ровена помнила, как в начале зимы к ним пришли тревожные вести. Король Эдуард скончался. Трон пустует. И это тут же подняло ворох предположений, кто его должен занять. Разумеется, чужеземцы-нормандцы были тут как тут во главе с неким герцогом Уильямом, который заявил, что он — следующий король Англии. Но престол достался англосаксу Гарольду… Поздней осенью герцог Матис Ондатже привез очередные новости: нормандский герцог Уильям не настроен мириться с принятым решением и вместе с многочисленной армией высадился на берега Кента. Нормандцы разоряют деревни и захватывают прибрежные города. Они добрались до Гастингса! Окрестности закипели слухами, люди вспоминали, как зверствовали датчане, и гадали с ужасом, чего ждать от новых захватчиков. Нормандцы по прогнозам Ондатже, могли оказаться в Дувре, совсем близко от них! Страх охватил и Ровену, хотя она не показывала этого. Король Гарольд собирал армию по всей Англии. Здесь, в Кентербери, в войско записывались и юнцы, и старцы, но лишь немногие владели оружием. Тогда местные таны под предводительством эрла Леофвина обратились к сэру Годрику, чтобы он тренировал новобранцев. Ровена видела их, смешных и нелепых в доспехах, бездумно размахивающих мечами и секирами направо-налево, считающих себя героями. Она досадливо морщилась: ей было непривычно такое обращение с оружием. Ведь фехтование — это искусство, которое требовало стратегии. Она бы и сама кинулась помогать сэру Годрику обучать новое войско, ей не терпелось объяснить этим неучам, что значит искусство боя! Но Гриффиндор мягко, но настойчиво посоветовал ей заняться домом и следить за окрестностями — времена были неспокойные… Звук мужских голосов отвлек ее от размышлений. Ровена откинула одеяло и соскочила с кровати, встав босыми ногами на холодный каменный пол. Подошла к окну, и, отодвинув занавески, выглянула во двор. Она знала наперед, кого там увидит. Герцог Матис Ондатже ждал ее у крыльца, беседуя с сэром Годриком. А рядом с ним стояла, переминаясь с ноги на ногу, его резвая вороная лошадка. С начала лета Ондатже составлял ей компанию в осмотре окрестностей. Должно быть, сэр Годрик попросил бельгийца присмотреть за ней. Иначе, как объяснить, что герцог зачастил в их дом? Что ж, Ровена была рада его визитам, ведь с герцогом время проходило интересно. Бросив взгляд за окно, она начала собираться. * * * Одетая в мужской костюм и высокие сапоги, Ровена вывела из конюшни своего любимого гнедого жеребца Афелиата. И предстала перед сэром Гриффиндором и герцогом Ондатже. Краем уха она услышала отрывки их беседы: — …вчера мы обсуждали это на магическом городском совете в Дувре. Как считаешь, большинство согласится участвовать в этом? — Я считаю, нам стоит спешить… Но, увидев юную волшебницу, мужчины замолчали. — Salve! * — приветствовал ее герцог, его валлонский акцент особенно проступал, когда он говорил на латыни. — Вы сегодня рано, герцог, — улыбнулась Ровена. Ответом стала привычная усмешка на его лице: — Ожидание нашей встречи поднимает меня с первым лучом рассвета. — Осмотрите окрестности и сразу возвращайтесь домой, надеюсь вы успеете до темноты, — произнес Гриффиндор. С утра он был мрачен, и Ровене это совершенно не понравилось. Вот уже месяц наставник ходил задумчивым, с морщинкой тревоги между бровей. Она еще помнила сэра Годрика другим — веселым, добродушным, произносившим славные тосты в кругу друзей. Того сэра Годрика, что привозил ей подарки, когда она была помладше, который радовался ее успехам и открытиям больше нее самой… Ровена хотела его развеселить. Вскочив в седло, она бодро произнесла: — Подумать только, что бы сказали обо мне нормандские варвары: женщина в седле, еще и в мужском платье! «Как похоже на этих вульгарных саксонок», правда? Но Гриффиндор неодобрительно хмыкнул, ему не нравилось, когда Ровена рассуждала о чужеземцах. Вздохнув, она взглянула на Ондатже, тот уже был на лошади: — Ну что, герцог, bene ambula et redambula! *** — и, отсалютовав сэру Годрику, понеслась прочь. В ушах свистело, пряди волос щекотали лицо. Ровена оглянулась — Ондатже несся следом. Она затормозила только тогда, когда показалась опушка леса. Из-под копыт Афелиата полетели комья земли с травой. Спустя пару секунд рядом пришпорил лошадь и бельгиец. Матис саркастично усмехнулся: — Еще пара таких забегов, леди, и в следующий раз будете кататься без меня. Ровена вдруг смутилась его укору, как юная девочка. Однако, за несколько лет она хорошо изучила Ондатже. За усмешками и взглядами герцога прятался не злой двуликий чужестранец, а милый собеседник. Бельгиец направил лошадь к лесу, а Ровена молча потрусила за ним, оценивая со стороны, как герцог великолепно держится в седле. Они продолжили путь в лесной тишине: Ровена никак не могла начать разговор первой. Казалось, что все, что она скажет, будет по-детски наивным. Матис слегка придержал лошадь, чтобы та пошла вровень с Афелиатом. Утренний туман собирался в низинах. Осенние листья шелестели под ногами, а голые ветви деревьев напоминали неведомых существ. Не каждый магл отважился бы пойти сюда в одиночку. Чаща не отличалась приветливыми опушками. Поблизости вскрикнул ворон, и Ондатже машинально схватился за волшебную палочку на поясе. Но потом усмехнулся своей бдительности и убрал руку: — Как видите, леди, ваша безопасность заставляет меня хвататься за оружие при любом шорохе. — Неужели вы думаете, герцог, что враг может принять обличье ворона? — Ровена пригнула голову, чтобы не задеть ветки, и перешла на узкую тропинку, следом за бельгийцем, который поехал впереди. Его голос доносился из осеннего тумана: — Не могу утверждать на счет этого ворона, но у кельтов есть много легенд об этих птицах. Часто вороны предупреждали о приближении врагов, считалось, что они обладали пророческим даром. Достаточно вспомнить про древнюю богиню друидов… — Вы про Дикую Охоту? — поддержала разговор Ровена. Она вдруг подумала о древней кельтской богине, хозяйке Дикой Охоты. В особые дни кельты-друиды могли вызвать ее на поединок, чтобы получить магические силы. — Нет, я о богине войны, которая часто принимала облик ворона и пророчила смерть. — Не люблю этих птиц, — коротко ответила Ровена, поежившись от сырого ветра. — Предпочитаю орлов за их благородство. Она огляделась вокруг и поняла, что не знает, куда они едут. В старые добрые времена они с сэром Годриком частенько охотились здесь. Но та часть леса, которая была ей хорошо известна, осталась позади. — Куда мы направляемся, герцог? — взволновано спросила Ровена. — Это секрет, — загадочно ответил Ондатже. — Там, за деревьями, Римская дорога — путь до Лондона, идущий от Дувра. И если вы наберетесь терпения, то скоро узнаете чуть больше. Ровена видела его спину, но почувствовала, что на лице Матиса появляется очередная усмешка. Юная волшебница не любила, когда Ондатже дразнил ее. У него превосходно получалось. А ей ничего не оставалось, как смиренно ехать за ним. * * * Спустя некоторое время они вышли к северной стороне леса. Деревья здесь стояли реже, что позволяло солнцу играть лучами между веток. — Лучше пойти пешком, осталось немного, — произнес Ондатже. Бельгиец спрыгнул с лошади и, повернувшись, хотел помочь Ровене, но она спешилась сама. — Что же я должна увидеть, о чем нельзя было спрашивать? Ондатже хитро прищурился: — Терпение, мой друг, — взяв лошадь под уздцы, он прошел пару шагов вперед. Затем взмахнул палочкой, и под заклинанием заросли расступились перед путниками. Ровена распахнула глаза от удивления, когда им открылся неожиданный вид: среди желтых листьев высилось любопытное сооружение. Круг, выложенный камнями в половину человеческого роста. Каждый камень был выточен по форме конуса. Соединяясь друг с другом впритык, они походили на лепестки огромного цветка. Вытоптанная тропинка, что вела к камням, давным-давно заросла. Ровена привязала Афелиата к дереву и, как завороженная, приблизилась к находке. Она заглянула внутрь круга. В центре была различима небольшая каменная чаша, словно растущая из земли. — Это место для древних обрядов? — обернулась к герцогу Ровена. Ондатже изящно пожал плечами: — Сложно утверждать наверняка. Полагаю, оно когда-то принадлежало друидам, так как очень древнее. Ровена снова посмотрела на камень, у которого стояла. Кое-где тронутый мхом, он был бледно-розовый и казался теплым в лучах солнца. — Но я все еще не понимаю… Зачем мы здесь, герцог? — Я обнаружил это место случайно, и сразу вспомнил о вас. Точнее, о вашей любви к загадкам. Взяв ее холодную ладонь в свою, бельгиец опустился на траву и увлек Ровену за собой. Они присели возле одного из камней. — Я думал, вас заинтересует вот это, — произнес Ондатже. Он взмахнул палочкой, и старые листья у подножия камня исчезли. У основания камень был испещрен древними символами в форме прямых и наклонных линий. — Я знаю вашу тягу к необычным языкам, — продолжал герцог. — Подумал, вам захочется разгадать секрет этих камней. Он улыбнулся, увидев, как глаза молодой спутницы загорелись огоньком любопытства. Это и было его целью — порадовать ее. Ровена положила руку на грубый камень, ей хотелось почувствовать магию этого места. — Надпись напоминает пиктские руны, — вынесла свой вердикт она. — Похожие черточки сверху… Но нужно свериться со словарем, когда мы вернемся домой. Ондатже с интересом склонился ниже, так, что выбившаяся прядь волос девушки коснулась его щеки. И в какой-то дикий момент Ровене показалось, что бельгиец прикрыл глаза и вдохнул запах ее волос. Она быстро поднялась. — Спасибо, что показали это место, — коротко кивнула Ровена. На щеках выступил предательский румянец. Из всех людей в мире только Матис Ондатже, герцог валлонский, был способен заставить ее покраснеть. — Всегда к вашим услугам, леди, — он учтиво поклонился. В глазах бельгийца танцевали искорки усмешки. — Как гласит древний валлонский обычай… Но дослушать, о чем гласит обычай народа валлонского, Ровене было не суждено. Приближающийся стук копыт на дороге, что была от них совсем близко, заставил герцога замолчать. Звук приближался, умножаясь в сотни раз эхом. Осторожно подобравшись к деревьям, скрывающим от них Римскую дорогу, Ровена и Матис увидели, как разбрызгивая грязь, по дороге неслись около пятидесяти всадников! Они двигались ровным строем, их тела и лица были защищены доспехами нормандских воинов. Ровена резко повернулась к герцогу, но обнаружила, что его не было рядом. Ондатже уже отвязывал их лошадей. — Скорее! — он призывно махнул ей рукой. Второго приглашения не требовалось. Ровена со всех ног бросилась к нервно топчущемуся Афелиату и запрыгнула в седло. Прикрепленные к поясу ножны больно стукнули о бедро. — Они двигаются к Дувру, но по пути могут заехать и в Саутфлит! Надо предупредить Годрика… Голос Ондатже долетал до нее обрывками, герцог уже несся во весь опор, и Ровена припустила за ним. * * * Они мчались по сельской дороге, чтобы скоротать путь. Небо над верхушками деревьев то и дело озарялось красным. Яркие всполохи появлялись в стороне Саутфлита, а издалека доносились взрывы. — Похоже на боевые заклинания, — крикнула Ровена герцогу. Тот мрачно кивнул и остановил лошадь. Ровена резко натянула поводья, притормаживая рядом, и вопросительно поглядела на Ондатже. — Вам нужно передохнуть, — пояснил он, прочитав по её глазам, — хотя бы пару минут. Ровена согласилась, она задыхалась от продолжительного галопа. Обратный путь они преодолевали в несколько раз быстрее. Пока силы возвращались к ней, Ровена попыталась оценить, где они находятся. Останавливать лошадей посреди дороги, на виду у врага, было рискованным. Кто знает, вдруг из-за поворота покажется конный отряд? Волшебница оглянулась назад и вздрогнула: сбывались ее худшие опасения. Вдали виднелись два всадника. Сначала они были маленькими фигурками на горизонте, но стремительно приближались. Она потянулась к волшебной палочке за поясом: — Герцог! Бельгиец пристально вгляделся вдаль и рассмеялся. — Ну что вы, милая! Неужели испугались вашего наставника? Ровена непонимающе посмотрела на Матиса. Но поняла свою ошибку: красный плащ и рыжая борода у одного из всадников могли принадлежать только Годрику Гриффиндору. Когда путники остановились рядом с ними, и Ровена слабо улыбнулась: — Сэр Годрик, слава Мерлину, что мы встретили вас! Но Гриффиндор оборвал ее приветствие: — Наконец-то! Почему вас так долго не было, я же просил возвращаться скорее?! — Его голос был подобен грому во время грозы. Гриффиндор строго смотрел на свою воспитанницу, сдвинув рыжие брови. Герцог умиротворяющее поднял руку: — Не время сердиться, Годрик. У нас есть для тебя важные новости. — Нормандцы, — коротко произнесла Ровена. — Их очень много на Римской дороге. — По нашим последним наблюдениям, — добавил герцог, — они уже бесчинствуют в Саутфлите. Замерев в ожидании, Ровена и Ондатже смотрели, что скажет Годрик. Но, к их удивлению, он воспринял эту новость очень спокойно. Гнев его прошел. Гриффиндор задумчиво кивнул и обернулся к своему спутнику: — Не думал, что они будут здесь так скоро. — Надо спешить, — кивнул в ответ господин, его лицо скрывал капюшон плаща. Ровена с удивлением вгляделась в незнакомца — и голос, и грузная фигура были смутно знакомы ей. — Сэр Бирсет! — радостно воскликнула волшебница. Реджинальд снял капюшон, но улыбка его была омрачена скрытой тревогой: — Здравствуй, Ровена. Святой Патрик, как ты выросла! Он с теплом посмотрел на свою бывшую подопечную. — Прости, что раньше не заглядывал, чтобы справиться, как твои дела. Внутри что-то радостно затрепетало, на миг ей показалось, что она снова десятилетняя девочка, и они с сэром Бирсетом стоят у высоких дубовых ворот в промозглой ночи, ожидая увидеть Годрика Гриффиндора. — Что привело вас в этот раз? — поинтересовалась Ровена, вглядываясь в сэра Бирсета и отмечая морщинки беспокойства на его полном красном лице. — Реджинальд спешил предупредить, что при Гастингсе наши войска были разбиты, и нормандцы двинулись к Лондону, — мрачно пояснил сэр Годрик. Он нетерпеливо поглядывал по сторонам, как и Ровену, его смущала открытость дороги. — Я узнал о приближении нормандских войск еще около Гастингса и стал объезжать знакомых волшебников, надеясь опередить захватчиков. Но, видимо, я опоздал, — скорбно произнес сэр Бирсет. Он обернулся к Гриффиндору: — Годрик, их войска многочисленны, а здешние деревни слишком малы, чтобы защищаться. Мне нужно спешить, чтобы предупредить остальных. Гриффиндор понимающе кивнул и положил руку на плечо Реджинальду: — Спасибо, друг мой. Я обязан тебе. Надеюсь, мы видимся не в последний раз. Сэр Реджинальд кивнул: — Vincere aut mori! — и, натянув поводья, поскакал прочь. Трое оставшихся волшебников смотрели ему вслед, но вскоре Ондатже повернулся к Гриффиндору. — Мне тоже нужно спешить, Годрик. Я должен попасть в Дувр раньше нормандцев. Хотя, видит Мерлин, я не хотел бы оставлять вас. Он кинул мимолетный взгляд на Ровену, но она невольно опустила глаза, сделав вид, что ей ужасно интересно наблюдать за собственной лошадью, которая настороженно водила ухом. — Я надеюсь еще увидеть Вас, — по тону его голоса Ровена поняла, что герцог обращается к ней, и подняла взгляд. Она еще не видела бельгийца таким серьезным. — Я обязательно заеду утром, как обычно, для нашей совместной прогулки. Меньше всего ей сейчас думалось о том, что будет завтра утром! Ровена ощутила острую тоску, ей не хотелось, чтобы герцог покидал их. В то время как Ондатже уже развернул лошадь и поднял руку: — Береги ее, Годрик! Береги себя! Он исчезал вдали, превращаясь в едва различимую точку. Топот копыт затих, и Гриффиндор взглянул на Ровену. На его лице читалось предвкушение чего-то долгожданного и значительного: — Ну что ж, в Саутфлит! Они сорвались с места, и сквозь шум ветра Ровена расслышала, как Годрик с бравадой произнес: — Тренировки кончились, милая! Готова ли ты к бою? Волшебница мысленно повторила его вопрос, с беспокойством прислушиваясь к себе. А правда, готова ли? В памяти всплыли слова сэра Бирсета: «Vincere aut mori».* ___________________ ** Salve! — Привет! (лат.) *** Bene ambula et redambula. — Счастливого пути и благополучного возвращения! (лат.) ****Vincere aut mori! — Победа или смерть! (лат.)