***
Аарон просыпается с испугом посреди ночи. Дыхание сбито, а сердце колотится сумасшедше. Пот выступил каплями на лбу, а руки почти не слушаются хозяина. Повернувшись к Саре, мирно спящей рядом с ним, он переворачивается набок и оставляет беглые поцелуи на лице жены. Дикий страх окутал его из-за жуткого сна, словно напоминая ему о прошлой жизни, которая в любой момент может постучаться в дверь. Успокаивая себя, что Сара рядом, она жива и здорова, Аарон уже хочет отодвинуться от супруги, чтобы не разбудить, но она сама подаёт голос первой, когда проснулась от очередного поцелуя, оставленного на лице: — Всё в порядке? — хрипловатым и сонным голосом спросила она, приоткрыв глаза. — Всё хорошо, спи, — шепчет Хилл в ответ, натягивая на Сару сползшее с её плеч одеяло. — Можешь мне принести попить тогда? — просит она, закрывая глаза и укладывая голову обратно на пуховую подушку в приятной льняной наволочки. — Конечно, воды? — уточняет Аарон, потому что Сара может иметь ввиду другое. — Да, и сока, — отвечает ему. — Если я засну, то разбуди меня опять, чтобы я попила. — Хорошо. Спустившись на кухню, Хилл умылся ледяной водой, стараясь окончательно отпустить приснившийся ему кошмар. Он определённо знает, что такого никогда не произойдёт. Он всегда сможет её защитить. А эти призраки прошлого скоро уйдут, скоро ему перестанут сниться подобные сны окончательно. «Нужно только время», — подумал он, доставая сок из холодильника. С того момента, как Аарон прилетел с Нью-Йорка прошло больше двух месяцев. Он строго запретил Саре садиться за руль, выходить одной в город и перенапрягаться за домашними делами. Вся его забота была обоснована, и Сара её приняла без ссор и разборок. Да и сама она начала облегчать себе жизнь: перестала брать любые заказы по работе.***
После утренней йоги и упражнений на дыхание, которые Сара выполняет дома по видеоурокам, она стояла на кухне, чуть пританцовывая под попсовые песни и готовила себе чай. С беременностью она словила себя на мысли, что кухня стала её вторым местом пребывания после спальни, что только веселило её. Да и Саре везло, вес она хоть и набирала, но медленно. Именно поэтому врачи не сажают её на диеты. Также Сара посещала бассейн три раза в неделю. К родам она готовилась ответственно, и к здоровью подходила с полной серьёзностью. Аарон уехал на работу, но должен был вернуться к вечеру, чтобы поехать с женой к бабушке, которая позвала их на семейный ужин. — Тише-тише, сына, — попросила Сара, положив руку на живот, когда почувствовала шевеление ребёнка. — Ты такой неспокойный последнее время, тебе всего две недели быть у меня в животе, поэтому не буянь, — разговаривала она с сыном и искала печенье, которого нигде не было. — Да где ж оно? Самый главный, но не критичный минус в протекании беременности, который ещё месяцев четыре назад выделил Аарон, была забывчивость Сары. Как и сейчас, она искала те печенья, которые вчера сама съела и уже не помнила толком об этом. Нет, она помнит, что ела их, но не помнит, что съела всю пачку. Её настроение начало слегка портиться, да и чай уже не хотелось раз нет печеней. Значит, второго завтрака не будет. Первый был перед йогой, более питательный и сытный. А сейчас Саре просто хотелось чего-то сладкого, а его, как назло, не было. До слёз, которые могли появиться у неё на глазах, оставалось совсем немного, но этого не позволил звонок в дом. Саре пришлось отвлечься от поиска сладости и пойти в прихожую, чтобы посмотреть, кто решил заявиться в их дом. На экране видеодомофона она увидела Вишню, поэтому наскоро открыла все двери с помощью кнопок. Север успел прибежать с лаем со второго этажа, думая, что домой вернулся Аарон. Пятимесячный лабрадор крутился вокруг ног хозяйки и протяжно скулил, потираясь подбородком об пол и виляя хвостом. Но вот когда на пороге появился Вишни, то Север настороженно гавкнул и стал принюхиваться к гостю. Лишь узнав запах, щенок радостно завертелся и запрыгивал на ноги к Вишне. — Привет, но Аарон на работе, — улыбнулась уголками губ Сара. — Закрывай дверь скорее, — попросила она, потому что декабрьский ветер задувал в дом. — А я к тебе, принцесса! — искусственно возмутился Вишня, ставя большой бумажный пакет на пуфик. — Или мне уже нельзя с тобой проводить время? — надул он обиженно губы, умиляя Сару. — Дурак ты, — посмеялась она над поведением друга. — Я скучала, — она чмокнула его в щёку и отстранилась. — А что тут? — показала она любопытно пальцем на пакет. — Ограбил кондитерскую, — ухмылялся Вишня, снимая куртку и разуваясь. — Ну вообще я сам, конечно, собирался что-то купить, когда решил приехать к тебе, но Аарон попросил купить сладкого, потому что ты могла забыть, что истратила вчера все запасы печенья, — тихо смеялся кудрявый, поднимая увесистый пакет. — Точно, я ж их съела, — Сара стыдливо ударила себя по лбу. — Да ладно тебе, беременным всё простительно, — успокоил её Вишня и потопал на кухню. — Иди ешь. И я хочу знать, как поживает в тебе маленький Хилл! От принесённых сладостей у Сары наполнился рот слюной, и она сдалась своему желанию. Всё-таки ей слишком хочется вкусностей, и отказывать себе она не может. — Маленький Хилл живёт просто прекрасно, не забывая пинать меня. А ты чего не предупредил, что приедешь? — поинтересовалась Сара, разливая чай по чашкам. Они любили с Вишней устраивать посиделки на кухне и просто разговаривать обо всём на свете. У неё был небольшой круг общения, сейчас тем более. Поэтому Вишня спасал подругу от одиночества. — Ску-у-учно, — протянул он слово. — Люблю неожиданность! Сара только закатила на это глаза, и достала телефон из кармана домашней рубашки, застёгнутой до груди, вид на которую уже закрывает топ. Всё же Хилл было прохладно, поэтому и в доме она ходила в тёплой одежде. Хоть на данный момент на ней и шорты по колено, главное, что гольфы тоже греют ноги. — Сейчас быстро Аарону напишу, — предупредила она друга, который сам уже во всю орудовал на кухне. Открыв переписку, Сара начала строчить сообщение мужу, который ей за утро так и не позвонил, хоть и обещал, а время уже полдень.Сара: Я так понимаю, слишком много работы, раз не позвонил? Вишня уже приехал. Вечер ведь в силе?)
— Сар? — позвал Вишня и привлёк её внимание к себе. — Да? — Можно потрогать живот? — Хилл опять видела перед собой растерянного, а не самоуверенного друга. Он уже трогал её живот много раз, но всегда перед этим просил разрешение, а от этого и смущался. — Конечно, — добрая улыбка растянулась на её лице, а живот сразу же почувствовал прикосновение рук друга. — Я так рад за тебя, за Аарона, — признался Вишня. — Ребёнок — это классно, хоть и трудно. Вы будете крутыми родителями. Хилл так вообще на седьмом небе от счастья, — усмехнулся он, поглаживая живот. Аарон давно хотел ребёнка, всё же ему уже тридцать семь, и последние лет десять он точно мечтал о ребёнке. Только сначала это желание уходило в «папку» под названием «то, что никогда не сбудется». Всё же бандитская жизнь несовместима с семейной. С первой женой ребёнка завести не получилось: она категорически не хотела, да и изменяла, как позже выяснилось. Когда всё началось с Сарой, Хилл понимал, что давить нельзя, ведь она ещё совсем юна и ей нужно получить образование, пожить только для себя. А после не получалось и с Сарой, но когда получилось, то ему показалось, что весь мир перевернулся. И вот совсем скоро осуществится его мечта стать отцом. — Спасибо, — кивнула Сара, чувствуя, как сын вновь пошевелился. — Опять маму беспокоит, — с любовью произнесла она. — Вишня, а ты не хочешь стать крёстным для малыша? — Ты шутишь? — нахмурился кудрявый, и всё-таки убрал руки с живота Хилл. — Я серьёзно, — пожала она плечами, не видя ничего плохого в этом. — А Аарон о твоём предложении знает? — уточнил он. — Вишня, вы же с ним как родные братья! — возмутилась Сара. — Мы не разговаривали ещё, но давай не будем отрицать очевидного. Аарон будет согласен. — Ну да, — усмехнулся дракон, почесав затылок. — Так-то я тоже согласен, я вашего ребёнка уже люблю, поэтому, да. Но и с Хиллом поговори, на всякий случай. — Хорошо, а теперь давай чай пить! — приказала Сара и увидела уведомление на телефоне. Аарон: Прости, замотался. Как себя чувствуешь? К шести приеду домой, к бабушке поедем к семи.Сара: Ничего, всё хорошо) Твой сын опять меня пинает с самого утра.
Аарон: Есть в кого быть буйным. Поспи днём, хотя бы час.Сара: Вот-вот, весь в тебя. Спасибо, постараюсь. Буду ждать тебя.
За поеданием пирожных и банальной болтовнёй о жизни, Вишня решил задать интересующий его вопрос: — Ты общаешься со Стефани? Сара сначала подумала, что ей показалось, но выживающее лицо Вишни говорило об обратном. — Нет, — ответила она, ничего не скрывая, и сделала глоток зелёного чая. — Послушай, у нас и до того, как она изменила тебе началась рушиться дружба, — выдыхает Сара, положив вилку на тарелку, где лежало бисквитное шоколадное пирожное. — Я не ждала и не требовала от неё радости от моей беременности, но я и банального уважения не получила. Ей сразу стало неинтересно, хотя мои разговоры не строились на тему детей, беременности и так далее. Но я больше не смогла разделять с ней вечера с бутылкой вина, потому что меня тошнило от запаха, уже не говорю о запрете, не смогла выходить гулять из-за постоянной сонливости, просто стала ей не интересной. Не хочу её осуждать, но мне было обидно, что единственная подруга меня предала. — Вишня слушал речь Сары, не перебивая. Мнение и отношение подруги ко всей ситуации он услышать хотел. — Я писала ей часто, просила встретиться, как раньше, но всегда получала тупые отговорки. А потом она просто заявилось к нам домой и решила вывалить на меня все свои проблемы. Этот человек знает, что во время беременности нельзя волноваться, но поделиться изменой ей со мной захотелось! Сара зла на подругу до сих пор. У Хилл другие представления о дружбе, где есть ценность, уважение и компромиссы. Всего этого, к сожалению, не оказалось у Стефани. — И когда она сказала, что изменила тебе с твоим братом, и просила меня ещё помочь всё это как-то скрыть, я была в шоке! Чёрт, да я до сих пор не понимаю, как тебе можно изменить?! — вспыхнула Сара, всё пренебрежение к бывшей подруге отражалось на лице. — В общем, с того момента я с ней не общаюсь, и общаться не хочу. — Спасибо, — кивнул головой Вишня, задумавшись. — За что? — уточнила Сара, тыкнув вилкой в лакомство. — Да за всё, — нервно вздохнул Вишня. — Вы с Аароном многое для меня сделали. И прости, что тогда заигнорил тебя. Просто тяжело было. — Всё хорошо, я на тебя обид точно не держу, — улыбнулась мимолётно Сара. — Слушай, а как с семьёй у тебя теперь? — С мамой сблизился, на удивление, а вот брата для меня больше нет, — грустно хмыкнул Вишня, зачесав ладонью свои кудрявые волосы назад. — Видимо, я не зря считал и до этого, что у меня один брат — Аарон. — Мне жаль, твой брат и Стеф поступили отвратительно по отношению к тебе. — Да к чёрту их, — натянуто улыбнулся Вишня. — Знаешь, я просто рад судьбе, что у меня есть ты с Хиллом. Раньше были драконы, они заменили мне семью. Потом драконов не стало, но семья у меня не пропала. У меня есть вы, а скоро ещё племянник родится. Поверь, принцесса, я буду его очень сильно любить. На глазах Сары заблестели слёзы от признания друга, в которой так и слышалась боль. Всё же ему так тяжело: скитался с подросткового возраста, пока не прибился к драконам. А жизнь банды — это точно не спокойствие и умиротворение, это каждый раз адреналин и неуверенность в завтрашнем дне. Сейчас у Вишни есть только семейка Хилл и родная мать. Скудно к тридцати двум, по мнению Вишни. Но он старается не печалится сильно. Верит, что скоро всё наладится. Тоже ведь хочет семью, свою, пусть и небольшую.***
— Почему до этого ты никогда мне не рассказывал, что тоже отмечаешь Хануки? — поинтересовалась Сара, наблюдая за тем, как Аарон уверенно ведёт машину. Ох, она обожала видеть его за рулём. Словно наркоманка наблюдала за его движениями и насыщалась ими. — Да и бабушка помню говорила, что только в синагогу ходит, дома свечи зажигает и всё. — Давай я тебе уже дома обо всём расскажу? — предлагает Хилл, заворачивая с оживлённой улицы на более тихую. — Хорошо, — адекватно отреагировала Сара на доброжелательный тон Аарона. — Почему-то мне кажется, что я рожу раньше, — тепло улыбается Сара, а вот Хиллу стало страшно. — Тебе плохо? — уточнил он взволнованно, аккуратно сбавляя скорость перед красным светофором. — Нет, — смеётся она. — Просто чувствую, что родится сын у нас раньше двадцать пятого. — Раз так считаешь, то может стоит лечь в больницу? — спрашивает Аарон. — Вдруг рожать начнёшь, а я отъеду по работе или ещё что-то? — Ты такой милый, когда заботишься, — отвечает Сара, заставляя Хилла посмеяться над подобным замечанием. — Я разговаривала уже с врачом на эту тему, она посоветовала не ложиться заранее, а дожидаться процесса дома. Сына лежит правильно, на следующей неделе опять УЗИ, никаких показаний на госпитализацию нет. Дома мне будет лучше. — Ладно, всё равно постараюсь вообще от тебя не отъезжать. С приближением родов больше из них двоих волновался Аарон, но Саре не показывал. Хилл столько всего вычитал в интернете, что теперь боится чуть ли ни всего в этом процессе. Но боится исключительно за здоровье жены и сына, сами роды не вызывают у него отвращения. Он даже предложил Саре на них присутствовать, но получил отказ. Жена разрешила ему быть рядом только во время схваток, он и этому рад был. Всё же хотелось в такой ответственный момент быть рядом. По приезде бабушка встретила их с радостью и сразу же повела к столу в гостиной. Стол был заставлен праздничной едой. На подоконнике была поставлена менора с зажжёнными ханукальными свечами. Посмотрев на огоньки свеч, Аарон невольно вспомнил детство, и то, как отец их раньше зажигал. Усевшись за стол, Элеонора улыбнулась своей милой старческой улыбкой и оглядела внука с Сарой. Теплота от присутствия своих родных разлилась у неё в душе. Так давно она не праздновала Хануку, и вот снова эта традиция вернулась в её дом. Кот тёрся об ноги сидящей на стуле Сары, встречая так гостью. У кота была самая небанальная кличка, и звали его Кот. Да, да, его назвали просто Кот. Когда Саре об этом сказали, то она всё равно переспросила ещё пару раз правильно ли поняла. — Я так благодарна Господу, что всё сложилось именно так, — заговорила Элеонора, скрепив руки в замок перед собой. — Пусть в этой жизни Господь преподносил мне множество испытаний, горести и бед. Но вот его благословение! Моя старость не одинока, она прекрасна. А ведь скоро я буду держать на руках правнука! — прихлопнула она в ладоши. — Как немыслимо! Думала не дождусь такой радости в твоей жизни, Аарон! Хилл улыбнулся, кивнув благодарно головой. Его бабуля желала ему семейного счастья больше, чем он сам желал, молилась Всевышнему и верила, что когда-то чудо произойдёт. Аарон на протяжении полутора лет скрывал от Элеоноры о своих отношениях с Сарой. Думал, что бабушка начнёт осуждать, говорить о неправильности, хоть это он и сам понимал. Считал, что бабушка точно не поддержит и попросит отпустить Сару, дать той другую жизнь без него. Но в один из одиноких вечеров, когда Сара уже училась в Бостоне, Хилл рассказал Элеоноре всё от и до. И какого же было его удивление, когда бабушка обрадовалась такой новости. Её не смущало, что у внука и его избранницы тринадцать лет разницы. «А какая разница, если вы любите друг друга?» — только и ответила Элеонора на сомнения Аарона. Миссис Хилл познакомилась с Сарой, когда та в свои шестнадцать решила устроиться помощницей в антикварную лавку. За символическую плату Сара поливала цветы, следила за животными, убиралась. На столе стояли сладкие пончики суфганиет, оладья латкес, сырный пирог и чечевичный суп. Еда простая, но вкусная, сытная и уютная... Именно уютная, такая домашняя, праздничная, но несущая сакральный смысл. — Бабушка, это очень вкусно, — сказала Сара, попробовав пончик, внутри которого находится большое количество клубничного джема. — Рада, что тебе понравилось, — заулыбалась старушка. — Ты побольше кушай, а то вон худенькая какая. — Я много ем, бабушка. Ваш внук и так меня закармливает, — усмехнулась Сара, как и Аарон. — Да вот не видно только, — не довольствует Элеонора. — Сил тебе набираться нужно, отдыхать. — Обещаю, что до родов Сара будет больше спать и есть, — ответил Аарон, поглядев на то, как жена уплетала очередной пончик. Он был благодарен ей за уважение, которое она проявила к этому празднику. Пусть он сам его не слишком то и любит, и не отмечает с детства, но ради бабушки переступил через себя. Ведь Элеонора была чистокровной еврейкой, и свою культуру она сначала привила к сыну, а там старалась и к внуку, но вот с последним вышло не очень. Пробыв у бабушки до одиннадцати вечера, Сара и Аарон уехали домой. Обоим понравились посиделки с историями от Элеоноры, связанными с празднованием Хануки. Саре так особенно было интересно просветиться в другой культуре.***
Хилл лежал в кровати, когда к нему подлезла рядышком Сара. Сев подле Аарона, она уставилась на него, отчего он повёл головой, спрашивая, что не так. — Ты обещал мне рассказать, почему ты не отмечал Хануки. — Уже поздно, может завтра? — предлагает Аарон, на что Сара отрицательно качает головой из стороны в сторону. — Рассказывай давай! — Думаю, ещё давно ты поняла, что моя семья наполовину состояла из евреев, — начал Хилл, положив руку на колено жены. — В детстве, совсем раннем, Хануки мы отмечали большой семьёй, но я помню только последнее празднование в таком составе. Отец и дед ещё были живы, мать меня не кинула, даже её родители приезжали... Хоть мама и не была еврейкой, но отмечала, готовила к столу, помогала бабушке. Я сейчас помню это всё такими блеклыми отрывками. Сара внимательно слушала мужа, не перебивая. Очень уж хотелось узнать о его детстве побольше, ведь о нём он говорить не любил. — Мы и дальше отмечали с бабушкой, но лет с десяти я отмечал исключительно из-за уважения к ней, не более. Я не мог благодарить Бога, ставить эти свечи, которые по сказаниям якобы защищают от тьмы, когда в моей жизни за один миг всё разрушилось. Мне было пять, когда умер отец, потом сбежала мать, а ещё через полгода не стало деда. Ему не сложно говорить о своей трагедии, но вспоминать всё же неприятно. — Это бабуля у меня верующая до мозга костей, а я так, — замолк Аарон, подбирая слова, — делал вид для неё. Ну и после семнадцати, когда уехал в Лос-Анджелес, никогда не отмечал Хануки. Да и несмотря на еврейские корни, не причисляю себя к ним. Но и Рождество Аарон не любил отмечать, хотя его дед и мама отмечали. В семье у них было смешение культур, но и тот и другой праздник Хилл не любил. Это связано со смертью деда в канун Рождества. Да и Элеонора не отмечает Рождество, она праздновала только из-за любви к мужу. Поэтому после смерти деда в их доме не было этого праздника совсем. Бабуля, конечно, дарила Аарону подарки на Рождество, но он сам потом попросил забыть этот праздник. Ему было больно. Он остался только с разбитой горем бабушкой. В их доме больше не царило чувство волшебства на праздники, мама больше не пекла песочное печенье с корицей, папа больше не рассказывал про самолёты маленькому Аарону, а дед не ругался на скрипучий пол. По причине нелюбви к Рождеству, Хилл отправлял Сару праздновать с родителями. Всё же он хотел, чтобы она наслаждалась моментами в кругу семьи. — Ты чего расстроилась то? — поинтересовался Аарон, заметив грустное лицо жены. — Да просто думаю. У нас скоро будет сын, и я всегда хотела, чтобы подобные праздники как Рождество или день благодарения проходили в кругу семьи. Я же не могу и с ребёнком уходить праздновать к родителям, это бред! Отдалять ребёнка от отца в такие моменты ужасно! — возмутилась Сара, придвинувшись ближе к Аарону. — Ты права, — поджал губу он. — Поэтому придётся мне что-то поменять в себе.***
Спустя неделю
Дневной душ, который принимала Сара закончился схватками. От боли она чуть не грохнулась на кафель, но вовремя успела схватиться за поручень душевой кабины. Однако не растерявшись, Сара вышла из душа, как только стало легче, и взяла в руки телефон, чтобы запомнить время. Благо Аарон был дома, поэтому уже спустя пятнадцать минут они ехали в роддом. — А я тебе говорила, что рожу раньше! — улыбается Сара, держась за низ живота. — Поздравляю, скоро мы станем родителями! — Я смотрю, ты вообще на расслабоне будешь рожать? — усмехается Аарон, управляя машиной. Нарушать ПДД он не собирается, чтобы не создавать аварийных ситуаций. Всё же в машине у него самое ценное. — Походу, — смеётся Сара. — Чёрт, телефон забыла! — Зачем тебе телефон? — не понимает Аарон. — Да я маме обещала сообщить, как только рожать начну, — пояснила она, потянувшись рукой к карману куртки мужа. — Я с твоего напишу. — У меня нет номера твоей мамы, — он знал, что жена не запоминает номера телефонов, поэтому её действия были странными. — Я записывала маму в твой телефон, — удивила Сара Аарона. — И папу на всякий случай записала. — Ладно, — он решил не вдаваться в подробности зачем именно, просто принял этот факт. Неизвестный: Мама, я пишу с номера Аарона. Телефон забыла дома. В общем, начались схватки и мы едем в роддом.Итальянская мафия: Солнце, пусть Аарон будет с тобой рядом. Нам с папой приехать?
Неизвестный: Нет, мам, не нужно приезжать. Аарон будет рядом. Мы позвоним, как родится Томми.Итальянская мафия: Будем ждать! Мы с тобой, доченька!
Неизвестный: Спасибо, я знаю. Хилл хватал ледяной ночной воздух ртом. Он пробыл почти тринадцать часов в палате с Сарой, помогая ей справиться со схватками. Она правильно дышала, делала упражнения с помощью мужа, шутила и прислушивалась к наставлениям врачей, даже смогла отдохнуть и поспать после анестезии. А сейчас её отвезли в родильное отделение. Аарон же просто остался ждать рождение сына на улице, чтобы хоть немного привести мысли в порядок. Вот-вот появится на свет их сын, и у Хилла сердце готово от волнения остановиться. Они долго шли к этому событию, и вот оно настало. Примерно через минут сорок из родильного отделения вышла молоденькая медсестра, чтобы донести до новоиспечённого отца, уже сидевшего в коридоре у предродовой палаты Сары, о рождении здорового сына и стабильного состояния жены. Но так как к жене и ребёнку не пускали, пообещав лишь пустить к ним через пару часов, Аарон принял решение съездить до дома. Всё же стоило покормить и выгулить Севера, который явно потерял хозяев, ведь на часах было 2:34 ночи.***
— Вы можете пройти к жене, она у себя в палате с сыном, — предложила дежурная медсестра, которая присутствовала на родах у Сары. Она сразу увидела Аарона, пока стояла с врачом у регистрации, поэтому и встретила мужа их пациентки. — Только перед этим сдайте пальто и наденьте халат. — Да, конечно, — ответил Хилл, готовый идти к семье. Ему не верится, что настал момент, когда он может назвать себя отцом. Ему не верится, что спустя пару минут он познакомится с сыном. Аарон надевал халат, чтобы зайти в палату к жене, когда вновь услышал речь медсестры, решившей провести новоиспечённого отца: — Она у вас боевая женщина, — улыбнувшись, подметила она. — Я за свою практику, хоть и не большую, ещё не видела такого спокойствия от роженицы. Многие просят их разрезать и вытащить ребёнка, а Сара такая спокойная, слушалась врачей, не паниковала. — Спасибо, она такая, — усмехнулся Аарон, заметив, как жена произвела впечатление на смену. — Не забудьте помыть руки, — добавила медсестра и ушла на пост. Войдя в палату, где горело два светильника, что придавали палате уют своим тёплым жёлтым светом, он увидел свою маленькую храбрую Сару, дремавшую на спине. Том также, как и мама, спал в своём открытом кювезе. Аарон вымыл руки в раковине палаты и встал у двери, не зная, что предпринимать дальше. Из ступора его вывело шевеление жены, которая стала просыпаться. Хилл, больше немедля, подошёл к Саре и присел на стул, что стоял рядом с её койкой. — Привет, боец, — улыбнулся Аарон и поцеловал супругу в губы. — Привет, — чуть охрипшим голосом ответила Сара. — Познакомился с Томми? — заулыбалась она, сгибая с помощью кнопки кровать, чтобы положение походило на сидячее. — Ещё нет, — покачал головой Хилл, поглаживая руку жены. — Ну так знакомься, — хихикнула она. — Он такой прелестный, я его уже даже покормила. Аарон молча встал и сделал шаг к кювезу. Вот только эта решительность испарилась моментально, когда он увидел новорождённого сына. Маленького, с пухленьким лицом и причмокивающего губками. Слишком крошечного, как показалось Аарону, чтобы брать на руки. Но голос Сары вывел его из этого состояния нерешительности: — Возьми его, ты же теперь папа. — Да, — кивнул Аарон, нахмурившись. «Я теперь папа, я отец...» Осторожно взяв сына на руки и придержав головку, у Хилла было готово остановиться сердце. Крохотный, беззащитный и розовощёкий малыш вызвал щемящее чувство трепетности в груди отца, у которого даже заслезились глаза. Сара молча наблюдала за знакомством, видя, как переживает Аарон. Хилл присел обратно на стул, боясь уронить Томми. От того, что его взяли на руки, новорождённый решил открыть глаза и лицезреть нарушителя его сладкого сна. Аарон встретился с тёмными блуждающими глазками. А ротик сына чуть приоткрылся, то ли он хотел закричать, но решил не рвать горло, то ли просто показать папе язычок. — Это же нормально, что у него глаза будто мутноваты? Заволновался Хилл за здоровье малыша, но Сара его быстро усмирила: — Да, это скоро пройдёт, — зашептала она, поглядывая то на Томми, то на Аарона. — У нас полностью здоровый сын, не переживай. Завтра возьмут ещё кровь на анализы, но я уверена, что и там всё будет в порядке. — Такой маленький, — сказал тихо Аарон и поцеловал в темечко ребёнка, который уже обратно закрыл глазки. — Наше чудо, — улыбнулась Сара, наслаждаясь моментом. — Он наш самый лучший подарок в канун Рождества, — добавила она. На календаре 20 декабря. За окном ночь, вьюга не успокаивалась, но убаюкивала своим завыванием. Это число навсегда изменило жизнь супружеской пары, в которой наконец-то появился их любимый малыш.***
Порог дома Сара вместе с сыном переступила только утром 25 декабря, после того как Аарон уладил все вопросы по бумагам в больнице и забрал оттуда семью. Томми был здоровеньким ребёнком, да и у новоиспечённой матери всё было в порядке, поэтому в стенах роддома их не задерживали. — Вау! — заворожённо протянула Сара, осматривая гостиную, что была украшена к Рождеству. Огромная ель стояла в углу, даруя наипрекраснейший зимний и волшебный запах дому. У Сары слов не находилось от увиденного. Под хвойным деревом стояли подарочные коробки, сначала хозяйка этого дома подумала, что они лишь для декорации, но Аарон опроверг, сказав, что там подарки для неё. И если бы не спящий сын, то она определённо бы запищала от радости. Хилл знал, как для Сары важен этот праздник, но если раньше он отправлял её к родителям в эти даты, то именно сейчас стоило всё изменить. Он сделал ей этот небольшой сюрприз только бы она ещё раз улыбнулась и почувствовала, что отныне у них действительно всё правильно. Она любила Рождество, поэтому Аарон принял решения возобновить эту традицию и по отношению к себе. — Это самое лучшее, что ты мог сделать нам на выписку, — трясущимся от накативших слёз голосом поблагодарила Сара, обняв мужа. — Я так тебя люблю. Сын спал в переносной люльке, что стояла на крепком низком столике рядом с диваном гостиной. Сара уже успела его переодеть, чтобы он не парился в тёплой одежонке. — Я тебя тоже люблю, — ответил Аарон, вытирая слёзы жены с её щёк. — Кстати, там на кухне твоё любимое имбирное печенье, — ухмыльнулся он, когда Сара непонимающе на него глянула. — Твоя мама тебе передала. Родители не приезжали на выписку, Сара настоятельно их попросила дать ей и сыну отдохнуть, а уже на следующий день приехать домой и познакомиться с внуком. Её родители были не против, поэтому согласились, всё прекрасно понимая. Но Марии так хотелось сделать приятное для дочки, поэтому она написала Аарону (которого знатно повеселило то, как жена записала свою маму в его телефоне) и попросила забрать для Сары рождественские сладости. Ведь Мария, как самая настоящая мама, знала, что нельзя лишать дочку домашних сладостей, что были ею так любимы на праздники. — Спасибо вам всем, — улыбнулась Сара, обнимая Аарона. — Ты себе даже представить не можешь, насколько я сейчас счастлива. — Думаю, ты станешь ещё счастливее, если поспишь, пока я приготовлю нам праздничный ужин, хоть и запоздалый, — сказал Аарон, поглаживая жену по голове. Он ещё вчера сделал заготовки для блюд, осталось лишь дело за малым. — Ты справишься один? — удивилась она, на что получила обворожительную и самодовольную ухмылку Хилла. — Обещаю, это будет самый вкусный ужин, — усмехнулся он. — Давай я подниму Томми к нам в спальню, и вы поспите. Вам нужно отдыхать, особенно тебе.