Твой Муж

Арсений опускает взгляд вниз на пах Антона обнаруживая бугор и чертыхается. Я закрылся руками насколько это возможно в такой смущенной позе и отвел глаза. У меня стоит и приятно пульсирует внизу живота. Вот он причина всех моих проблем и патовых ситуаций — Арсений Сергеевич. Возбудил и отверг. Что может быть более постыднее чем этот момент? Как в таком состоянии он хочет чтобы я собирал вещи? Арсений нервно сглатывает и не отводит взгляд от очертания моего члена под одеждой. — Давай-ка…черт… я-я… — мямлит Арсений отстраняясь и освобождая мне личного пространства, необычно видеть его таким неуверенным, но я и сам сейчас красный весь, так что не могу больше оставаться в этой ловушке. — Эт-то., т-ты… сам поцеловал меня… и не переставал прижиматься! Как мне н-не…реагировать? — оправдываюсь спутано, натянув края футболки, что слабо помогает, но дает хоть подобие укрытия от изучающего, вездесущего брюнета. Мужчина все еще сидел на кровати напротив, не спеша что-либо предпринять. Почему не прекратит пялиться? Это пиздец как неловко! Если ему противно пусть не смотрит! — Я же едва коснулся. Так быстро возбудился потому что я давно тебя там не ласкал? — после секундной заминки, выравнивается в спине, заносчиво и высокомерно спрашивая прямо в лоб о таких интимных вещах! Давно? Ха-ДАВНО? Да при моей памяти у нас не разу! Надменный кретин! Любой бы… от такого поцелуя! Зачем вот так издеваться над моей, и так уже расшатанной, психикой?! — Все не так… Я-я… п-просто надо… в душ… — краснею с макушки до пят, подорвавшись на трясущиеся ноги и в панике скрылся в ванной, подальше от обжигающего взгляда. Надо остыть! Перед глазами то и дело вспыхивают воспоминания образа Арсения, его горячие губы, большие ладони вжимающие в себя, эти мышцы, широкие плечи…. Становится жаль что я так и не успел провести ладонями по прессу мужчины. Мне хотелось касаться, удовлетворять, тереться или прямо как там на озере, смотря на заходящее солнце позволять зажимать в тиски. Ему нравится это также как мне, я не слепой. Люди не целуют вот так человека к которому ничего не чувствуют. А значит Арсений лжет. Или сам себе или только мне, но он не хочет чтобы мы расстались. Я ему небезразличен. Но Арс все еще твердо настроен развестись. Почему? Не простил меня? Наказывает себя за измену? Думает что не заслуживает моего прощения? В любом случае придется это выяснять самому, одно я понимаю наверняка: Арсений не намерен рассказывать. Быстро сбросил одежду, провожу рукой по стояку сдерживая непристойные стоны. О, Господи, матерь божья, я дрочу думая о парне! Арсений, мать его, Попов, мой муж — довел меня до такого состояния! Я гей. Чтоб тебя, блять, мне нравится быть вжатым в бесподобное тело мужчины, который отказал мне! Сукин-подонок. Сильнее, грубее, быстрее, так как бы это сделал он. — Аахым… Ааарс….Арсен-ниийммм… Я болен. Со мной точно не все нормально. Променял бы сейчас душу на то чтобы Арсений присоединился ко мне. Кончил думая о развратных мышцах под футболкой. Какой же Арсений… Блядская-хуета-блять!!! С головой погрузился под воду. Может мне утопиться? Почему следовать зову сердца так трудно? И куда оно вообще к херам меня ведет? Устроил себе настоящую баню, вода горяченная. Но даже она не сравнить с пожаром что вызывает мужчина. Нет-нет-черт, это точно не любовь. Он просто каждое утро готовил для меня завтрак. Знал что я люблю фруктовый чай с тремя ложками сахара, а сам предпочитал черный кофе. Я знал что в семь он уйдет на работу, а домой вернется не раньше восьми. Если я не застелю постель или не помою за собой кружку, молча убирает за мной весь беспорядок. Но не выносит запаха сигарет. Может за это его так обожает моя мама. А еще знает как поддержать когда мне плохо. Спать любит прижавшись к моей спине, без света. Ведет свой блог, и похоже нам нравится путешествовать вместе. Ему невероятно идут рубашки, зауженные брюки с кожаным ремнем и… гольфик. Каждый раз как я смотрел на синий океан в глазах, всё хотел спросить, может ли такое быть, что это его любимый цвет. И возможно зная об этом сейчас, я бы стал надевать синюю толстовку чаще. С недавних пор, мне особенно нравится небесно голубой. А еще теперь мне интересно узнать почему он приходит домой так поздно, если школа максимум до четырех. Это точно не любовь, просто я считал часы до нашей поездки на соленое озеро, и жалею о роликах с его участием которые больше никогда не смогу посмотреть. Я неряшливый и чтобы я не пытался сделать, знаю, что он бы сделал это в сто раз лучше и аккуратнее. Он умеет управляться с преподаванием, стиральной машинкой, катером, своим черным карветом, мангалом, духовкой и… мной. Это точно не любовь, просто я смотрел на него и захотел остаться рядом навсегда. Эта улыбка, смех, низкий голос, невероятные глаза, сильные руки, угольно мягкие волосы, манера общения, перфекционизм, привычка все контролировать, саркастичный юмор, сильный и заносчивый характер, власть…. надо мной, которой я сам его наделил и не могу устоять или ослушаться. Я думал это невозможно. Абсолютно абсурдно! Похоже на помешательство! А оказалось с ума сводит и необходим как воздух. И бесит не так сильно, как заводит. Ради похвалы хочется свернуть горы. А если злится, разъедает на части изнутри. И даже когда не рядом занимает все мысли. У меня такого — никогда. Ни с кем. Оксану я мечтал сделать счастливой. А с ним — я умираю от счастья сам. И только сейчас я….действительно понял. Почему…. вышел замуж. «— Он… твой муж.» «— Твой суженый. У вас своя квартира, несколько машин и любовь… как-то так.» «— Почему я вышел за мужика? — Влюбился.» «-Ты любил его. По-настоящему! Буквально пару дней назад. А теперь так легко отказываешься от него?» «-Не подавай на развод. Не отталкивай его. Арсений любит тебя.» «Ты должен понять Арсения и то какого ему сейчас. У него в одно мгновение забрали любимого.» « — Я твой муж, Антон. Я говорю тебе правду.» «— Я рад, что ты дома.» «— Ты считаешь это забавным? Смотреть на то как я завожусь от одного твоего касания.» «-Мой муж. Милый, ты же в курсе что я пока еще твой муж?» Арсений — мой муж. Все же было так очевидно, хах… Сколько прошло времени с момента как я здесь прячусь? Завис на одной точке в стене. Если долго не моргать, то перед глазами все плывет. Удар с ноги выбивает замок на двери. Вздрогнул в ужасе. Взвинченный Попов вломился в ванную комнату. Черт, он серьезно!!!??? Я же голый!!! — Антон! С тобой все нормально? Почему ты не отзываешься?! — вторгаясь ко мне Арсений присел на край ванны и взволнованно осматривал мое ошеломленное лицо. Да о чем он? Зачем вот так врываться? Чокнутый! Первым делом осматривает мои запястья, которые я тут же отдергиваю, чтоб прикрыть достоинство. На мне же совершенно ничего нет!!! Позор!!! О чем он только думает??? В порядке я!!! Хотя уже нет!!! Его появление, как снег на голову — далеко не норма!!! — Долбанутый псих! В-выйди! Я же без одежды, Арс!!! Требовательный взгляд смягчился, он выдыхает с облегчением. Неужели думал я вены себе резать буду? Совсем уже??? — Какого хрена ты здесь так долго? До тебя не докричаться! Арсений звал меня? Стучался? Я не слышал, похоже снова слишком ушел в себя. — Да я в порядке был пока ты дверь не выломал! — Я-я уже подумал ты заснул здесь или потерял сознание! Ты же все еще пьешь таблетки после операции?! Я испугался! Надо было и дальше контролировать то как ты их принимаешь. — Единственный из-за кого у меня болит голова — это ты!!! Не смотри! Подай полотенце! — по-идиотски дрожу от смущения и хочу прикрыться, но до вещей не дотянуться так просто. Для этого как минимум бы встать, но тогда будет еще ужасней! Ни за что! — Брось, думаешь я никогда не видел тебя раздетым? — твердый мужской баритон, от такого Арсения мурашки и мне стыдно за свой внешний вид. Ебааааать… У меня снова встал. Это же невозможно скрыть!!! Звездец. Его цель убить во мне все мужское достоинство? Меня теперь торкает от него как заряд от электрошокера. Синие глаза смотрят на меня свысока и кажутся дикими, Арсений не уходит, не через две, ни через пять долбанных безмерных секунд. И я не понимаю почему! Из-за этого мою голову заполняют чудовищно развратные мысли! И я так хочу сделать кое-что совершенно глупое! Непоправимое. Прикоснуться к нему. — Тош… Только не его блядское «Тош», чтоб тебя!!! И как после этого окончательно не свихнуться? Меня из края в крайности заносит и штырит всего, как от ломки. Замолкая, так и не договорив что имел ввиду, Арсений собирался уйти, оставив меня вот так и я точно потерял рассудок ведь словил его руку не дав этого сделать. Теперь его ладонь в моей, она такая большая и горячая, у меня от этого голова кругом, но что дальше? Господи… я-я-я никогда бы не подумал, что буду просить о подобном, но у меня так тянет в паху, что готов умереть на месте если не предпринять хоть что-то. Арс — я. Его руки на себе. Сейчас или никогда. Умоляю… — Помоги мне с этим. — робко и стыдливо опустив взгляд, весь напрягся и заледенел. Страшно. Стыдно. Помоги? С этим? Блять! Будто прошу помочь с задачкой по математике. Так нелепо! Жесть! Он точно откажет. Рассмеется. Как я буду потом вообще смотреть ему в глаза? Мне казалось ожидание длилось вечность, я готовился к самому худшему. Облизывая пересохшие губы, я до сих пор сомневаюсь и не рискну предпринимать какие-либо действия, пока Арс не сделает первый шаг. И Арс делает. Он развел мои колени в стороны и погладил внутреннюю сторону бедра я охнул и не сдержал хриплого блаженного стона. Закусил губу и вжал голову в плечи растворяясь на мелкие кусочки. Ох-ё… — Хорошо — нежно шепчет перед тем как обхватить стояк. Пальцы ног поджимаются, а руками обессилено вцепился за белые бортики ванны. Ахуеть!!! Правда? Нет, не верю что это происходит, пиздец, слишком ахуенно. Мир переворачивается с ног на голову, облегчение захлестывает меня пополам с возбуждением, и всё кажется таким правильным. Я столько дней пытался найти основную причину почему я чувствовал себя таким неполноценным, заранее зная, что деталей не хватает, а Арсений всё это время был у меня прямо перед носом. Вот он — мой муж, самый дорогой мне человек, которого я люблю и почему бы нам не быть вместе? Это нормально, это хорошо, и плевать на то, что там думает об этом общество! Он единственный кого я так долго искал, тщательно пытаясь найти все ответы. Мне нужен только он! Арсений знает, что поможет. Ведет медленно по члену, дразнится сперва, головку массирует. Он чувствует, как напряжение между ним и Антоном возрастает и натягивается как тетива. Будто маленькие крючки, которые постоянно пытаются удержать их с мужем как можно ближе. — Уверен, что тебе хватит моих рук? Обычно ты не можешь кончить пока я не вставлю. — произносит Арс хриплым голосом, наблюдая, как глаза шатена распахиваются в изумлении шире, а ноздри раздуваются. Мурашки покрывают руку Попова старшего, и с острым трепетом он видит, что их соприкосновение заставляет мужа дрожать и бессознательно наклоняться к нему, ища тепла. Арсений очень счастлив предоставить это, ведет второй рукой по груди Антона, двумя пальцами играет с твердыми сосками, ведет выше, чтобы расположить её на шее парня. Прохладная гладкая кожа под его влажной тёплой ладонью. Затем Арсений должен перейти на быструю, грубую дрочку — подгадав момент. Чтобы заставить Антона застонать во весь голос, изогнуться, дышать так быстро, что у того не остаётся выбора, кроме как позволить своему рту не закрываться вовсе и безвольно дрожать всем телом. Разморенный Антон жмурится, зачем-то задерживает дыхание и беззвучно кричит. — ААаыМмм, быстрее, еще… — теперь просьба больше напоминает скулеж, но я оргазм за оргазмом ловлю пока Арсений что-то нереальное руками проворачивает, там снизу. Еще и смотрит так развратно и откровенно порнушно, от этого вставляет похлеще любого экстази… Глаз с меня не сводит и я… не могу больше терпеть. Потянулся поцеловать, руками цепляюсь за шею и тычусь наобум. Мягкими губами провожу по губам Арсения, сухие, горячо и сбито дышу, сладкие, облизываю снова, то верхнюю, то нижнюю по очереди, как делал он или, надеюсь, хоть отдаленно, похожее на это. Арсений только усмехается зубами и смотрит на мои попытки в поцелуе: какие-то неуклюжие кусания, лизания и сосания. Следит за хмурыми бровями и закрытыми веками. Любуется. И совсем не отвечает на поцелуй! — ЫМхнк, Арс! Так не честно! Арсений тут же, как кретин, заливается ржачем, отчего я стыдливо отворачиваюсь, намереваясь подорваться как ошпаренный и свалить к хуям, ибо это за предел сучности, но Арс — говнюк и паскуда такая, усаживает на место, сжимает член у основания, проводит по всей длине, снова позволяет толкаться в свою ладонь, воруя у меня все больше постыдных стонов. — Придурок! — Антон так очаровательно обижен — внизу живота аж спазмом сводит и кровь приливает к тазу сильнее. Каштановые волосы мокрые, растрепанные и пахнут шампунем. Самые родные, любимые. Ладони сжаты в кулаки и упираются в твердую грудь, толкают не слабо, а будто и правда хотят отпихнуть. — Котенок, боже, ты такой милый, — Арсений заворожен своей прелестью, он наклоняется нос к носу и усмехается. — Я тебе не котенок! — младший весь покрасневший и злой упрямо пытается отвернуться. Губки дует и уже будто не хочет. Вид делает. Пусть делает — думает Арс, а сам разворачивает Антона лицом к себе и показывает наконец, как нужно. Он держит двумя пальцами за подбородок и целует по-взрослому — сначала ненавязчиво втягивая, потом давит, чтобы рот открыл и суется внутрь, пробует вкус, сплетает языки, ласкает, заставляет в ахере пытаться Антона успеть за их обычным темпом. Даже понять не успевает, что опять лыбится — кайфует от того, как Антон все быстро схватывает. Может наконец вспоминает былые привычки. Антон лезет в рот совсем не робко, как и следовало бы по всем канонам этикета и приличий в поцелуе от новичка, а настырно и даже как-то жадно. Хочет доказать что умеет. Это веселит и распаляет Арсения только пуще. Переусердствовав Антон прикусил губу брюнета, хотел было отстраниться для того, чтобы впопыхах извиниться, но его наоборот жмут к себе яростнее прежнего. Попова это только сильнее подстегивает и заводит. Он не дает оторваться и впивается в парня со всей страстью, разделяя на двоих соленый, металлический вкус крови. Он блуждает по чувствительным зонам тела мужа, опускаясь все ниже и поглаживает сжавшуюся дырочку мальчика напирая без ограничителей. По-хозяйски раскрывая для себя и приготавливая. Разрывая резко поцелуй, вспотевший и раскрасневшийся Антон мигом перехватывает запястье брюнета. — Нет, только не там, — лепечет, вышло излишне боязливо, и запыхавшийся шатен потупил растерянный взгляд вниз. Арсений глубоко дышит и ему жизненно необходимо торопливо потянуться за потерянным теплом, исследовать руками, показать Антону сколько есть всего интересного. — Не говори мне остановится, — в голосе явное раздражение, и Арсений сжимает Антона крепче. — после того как умолял остаться. — огладив поверхность пульсирующе сжавшегося кольца мышц, Арсений протолкнул палец внутрь. Шатен вспыхнул от некомфортных движений и отдернул от себя руку старшего. После этого синие глаза загорелись от ярости. Я отрицательно машу головой. Мне неуютно в такой позе, и неприятно чувствовать, как в анус толкается что-то чему там совсем не место, да и вообще вся эта ситуация стыдная и неловкая. Мне нравилось все, каждое чертово касание, до звездочек перед глазами, но то что он начал делать с моей задницей… Странно, ненормально, мне не по себе! Нам правда нужно заходить так далеко? Схватив душевой шланг с держателя, Арсений прогнул меня и связал руки за спиной. Все так спутанно, быстро, что я едва понял что происходит. Больно! Металл жесткий и пружинистый, это крепление вообще не создано для таких вещей! — Арс, какого хрена? — Заткнись-блядь, иначе я заткну твой рот собой. — прорычал в лицо, схватив за волосы. Бросил взгляд на его топорщащиеся штаны. Этот размер, четкие очертания, плотно натянутая ткань под которой наверняка пиздецки тесно. У него…тоже стоит…ммм…спасите. Мне было страшно ослушаться, но еще ужаснее было то что он продолжил творить там…. Он засунул два пальца! Вода хлюпает когда он вытаскивает и плескается за края ванны когда он толкается вперед. Процесс показался мне таким мучительным, унизительным, кошмарным, что я не переставал пытаться освободить руки, но прочный металл остро давил на запястье с браслетами не выпуская из плена и оставляя ссадины. Затягивая узел сильнее, возможно даже слишком сильно, Арсений начинает по-настоящему жёстко трахать, откровенно драть меня пальцами. Попов выглядел обезумевшим и я в панике закрыл глаза. А потом он вернул вторую руку на мой возбужденный член и я снова захотел видеть перед собой это чертово презрительно-похуестическое-шедевральное лицо. Двинутый — хочу еще. Открыл. Не сдержав гортанного стона я выгнулся от нового толчка. Член налитый кровью пульсировал как ненормальный когда он надавил в том месте. Блять… как он это сделал? Как он нашел эту точку? Твою ж… не было ведь во мне такого раньше! Это самое настоящее ебаное волшебство. Его руки — слишком ебательные. Они толкались именно в цель. Ему что там красная дорожка постелена? Бляяяяять, это ахуенно. Арсений улыбался пока мои глаза закатывались от удовольствия, а горло першило от нескончаемых стонов. Хватило пару секунд самозабвенно долбиться в мой зад умелыми пальцами Арсения Сергеевича, чтобы я кончил, поднимая нижнюю часть тела вверх, вскидывая бёдра и содрогаясь. Испачкал своей спермой его ладонь, эти изысканные графские руки с ярко выраженными, синими венами, запятнал локоть, несколько капель попало на футболку, вот черт… Он же за это меня не накажет? Мой муж, в ванной, выебал руками меня так что стоны слышала, наверное, вся многоэтажка и двор. Сумасшествие. Но это абсолютно нормально, всё правильно, у нас иначе похоже и быть не может. Меня периодически напрочь выключало из сознания. Чувствую, как распадаюсь на атомы, а потом почему-то вновь собираюсь в единое целое ныряя в новый жаркий поцелуй от Арса. Теплое покалывание внизу живота, вес тела Попова и его руки внутри меня, становятся основными ощущениями. Отстраняется Арсений лишь для того, чтобы самому успеть посмотреть на оргазм мужа. Дальше Антон ничего не видит и не слышит, оргазм утаскивает куда-то за грань выше мира сего. Попов отвязывает, а у него не остается выхода как только позволить своим рукам безвольно упасть по бокам, а телу размякнуть. Арсений смотрит с такой безграничной нежностью и заставляет меня собрать всю силу воли в кулак чтобы не распластаться по всей ванне как желе и не покраснеть пуще прежнего. У него такой стояк огромный, мне тоже следует ему помочь? Какой разврат!!! Я н-не уверен как, но хочу сделать ему приятно. Набираюсь смелости, в голове туман, закусываю губу собираясь с духом, а затем это становится неважным, ведь Попов встает и выходит из комнаты — не сказав больше ни слова. Без его приказов растерялся и не знал как быть. Секс с ним потрясающий!!! Но почему он ушел? Я должен был его остановить. Нет сил последовать за ним, все тело обмякло. Пока пришел в себя, смыл следы непотребств, снова ополоснулся, какой это уже раз? , блять, оделся и направился искать Арсения, уже было поздно. Нигде нет, в этот раз даже не в ванной. Он ушел из квартиры. Я должен собрать свои вещи? Не хочу, нет, я не буду. Когда он вернется? Сейчас же ночь, холодрыга на улице, куда он мог уйти так поздно? И что мне делать? Просто ждать его? Зачем он оставил меня? В таком состоянии сегодня точно не усну. Захватил блокнот с карандашом и поплелся в спальню. На широкой кровати холодно без рук Попова, но тут хотя бы есть его запах, от него в голове такая тишь образуется и спокойствие, что я блаженно укутываюсь в одеяло. Используя колени как подставку принялся выводить не выходящий из фантазий образ Арсения. Кисть, ммм, россыпь родинок на спине, хотя не видел их подробно лично, но память сама подкидывает нужные воспоминания. Ее детальные эскизы впечатляют. Жаль не разукрасить, ведь я знаю каким цветом у Арсения… член. И не из-за фотки что лишь мельком шокировала меня, а потому что это осознание настигло внезапно, и во всех лучших красках… Я совсем распустился или поехал кукушкой уж точно, но я помню и размер. Арсений же даже не снял штанов, а теперь я вдруг вспомнил что под ними. И это…. Блядь он в меня засовывал! Всю ночь провел за кропотливой работой над реализацией лучших кадров. Это отвлекает, не дает сойти с ума, без Арсения дома теперь такая зябкая пустота. Свет естественно я тоже бы не за что не осмелился потушить. Здесь и светильник не поможет, в моем та состоянии. Пугает больше всего то, что я не знаю какие у нас отношения. И будет ли вообще продолжение… Замечаю что расцвело только когда солнце навязчиво начинает слепить глаза. Даже в светлой комнате, сидя в одиночестве, все кажется тусклым. И небо слишком серое. Осень — худшая пора года. Почему же мы сыграли свадьбу в этот сезон? Может поэтому все разваливается? 2017, мой пароль… везде причем, нелепо так. Арсений не берет трубку. На нервах я позвонил ему уже три раза, может набрать еще раз? Сейчас наверное уже на работе. А если у него урок? Нет, лучше дождусь его после школы. Так я подумал, а потом побрел на улицу, из-за того что не мог сидеть на месте. И в конечном итоге вот стою перед парадным входом в школу. Не собирался приходить, но я не могу больше не о ком думать как только об Арсе и сам не понял как забрел сюда. Он будет злится если увидит меня тут? Хочу поговорить с ним… не знаю как дальше и я совершенно сбит с толку. У меня чувство, что если не перехвачу его после школы, то домой он не заявится. Его взгляд в конце… то как он посмотрел на меня… это правда меня беспокоит. Кто я для него? Я еще хоть что-то значу? Он сделал это…потому что хотел или потому что ему это не в новинку. «Подумаешь подрочить бывшему», так он это видит? Ведь я сам попросил остаться, а до этого он настаивал чтобы мы разошлись. Если я попрошу прощения мы можем начать все сначала? И… любит ли он меня? Разве делают такое с тем кто тебе безразличен? Нет. Да? Боже… почему все так сложно. Просто попрошу прощения. Столько раз, сколько потребуется для того, чтобы мой муж принял меня обратно в семью. Арсений — теперь я так счастлив что именно ты — мой муж. Давай так и оставим. Я не хочу больше разводиться. Направился искать Арсения. Была перемена, смех подростков, суматошно бегающие и кричащие дети, но мне было совсем не до этого. Иду в кабинет Попова не замечая остальной кипишь, который царит в большом холле, давно отвык от такого. Дверь открыта нараспашку, но в комнате ни души. Журнал на столе, оставленные рюкзаки по рядам. Может кофе вышел выпить? Прошелся к последней парте, грустно осматривая класс целиком. Знакомый до боли кабинет. Аудитория для уроков биологии Арсения Сергеевича. — Шастун А-ан-н.тон. — парень заикается, руками пытаясь скрыть покрасневшее лицо, когда на перекличке подошла его очередь. Кто же знал что ИМЕННО ОН — окажется их новым учителем биологии. Учитель побледнел, больше нет и тени на шутливую манеру, он журнал начинает бессмысленно листать по пустым страницам вперед, челку поправляет и поверить не может в то кого видит на последней парте среднего ряда. — Т.так, хорошо, ээ-эм, отлично…. Кто староста? На чем вы остановились? Введи кратко в курс ваших обычных занятий. — Арсений Сергеевич быстро сосредоточивается на остальных, тридцати одном школьнике в классе, стараясь не думать о том что осознал свою огромную безответственность в эту самую секунду. Пока всё нутро кричит о том «Как это могло произойти?!!!» в голос он без эмоционально разглагольствует о новой теме, заученную годами от корки до корки. Господи, тот самый день….когда я узнал о том что Арс мой учитель. Я… я познакомился с Арсением до того как он стал моим преподавателем. Мы столкнулись случайно когда он устроился к нам? Почему я был так напуган? Ждать его здесь или проверить столовую? Выхожу из кабинета, продышаться, за угол поворачиваю, проходя мимо кладовой под лестницей, мы туда часто с одноклассниками шли чтобы перекурить. Учителя туда никогда не заходили. Там я впервые попробовал сигареты, которыми угостил старшеклассник. Антон с поникшим лицом с самого утра. Он еле переставляя ноги бредет по коридору, не замечая ничего вокруг. Внезапно кто-то хватает за руку и запихивает в ближайшую кладовку с коробками и школьным инвентарем для спектаклей и урочистих линеек. — Эй! — рот тут же затыкают широкой грубоватой ладонью. А на шатена устремляются усмиряющие синие глаза. Антон дар речи теряет и силы на то чтобы стоять на своих двоих самостоятельно. — Тише. — остро осаживает брюнет и тут же отстраняется на два шага назад, виновато потирая затылок. — Я просто хочу поговорить. — Арсений Сергеев… — Сколько тебе лет, Антон? — отрубает как топором, явно сорвал с языка самый волнительный вопрос. — П-почти 17…. — шатен взгляд прячет и губу закусывает, пока обескураженный мужчина готов рвать на себе волосы. — Тебе 16??? Еб твою ж мать! — 17, через каких-то 8 месяцев… — слюну сглатывает и плечи пытается выравнять, но от стыда все равно сжимается весь. — А как же та работа? Официант? Ты же работал в том ресторане?! — Всё легально, я там на пол ставки, с маминого разрешения. — Господи, Антон… 9 лет разницы! Следовало сказать что ты несовершеннолетний! Я же не знал. Я не посмел бы… прости-боже-прости. — Арсению хочется прикоснуться к плечу шатена но он тут же отдергивает себя. Делая от греха подальше шаг назад. — Нет, вы правы, я-я должен был сказать, простите. — Нам, … мне с тобой,. то есть, тебе же понравилось? Всё же…хорошо? Это было обоюдно, так ведь? — Д-да, к-конечно. — за локоть держится, боится встретиться глазами с Арсением Сергеевичем. — Ты же… Я просто имею ввиду, ты же не станешь меня этим шантажировать? — видно как быстро преподаватель рисует себе худшие из возможного сценарии но Антон прерывает, чтобы заверить: — Я никому не скажу. — Это было ошибкой и больше не повторится. Никогда. — Да, но… вы, впрочем, я-я хотел сказать тоже самое. — Шастун кивает сам себе и закусывает нижнюю губу. Арсений Сергеевич смотрит так пристально, стоит вот так невероятно потерянный, а коснуться больше не посмеет. Почему-то от этого становится грустно и Антон хочет хотя бы еще один прощальный поцелуй. Он вообще не гей и никогда не должен был иметь ничего с ними общего, но пришел этот человек в его жизнь и наворотил дров. Оставить все это правильное решение. Он с ним абсолютно согласен, но вот так находиться близко в одном помещении и ничего не предпринимать просто невыносимо. — С этого момента мы лишь ученик и учитель. Начнем сначала, хорошо? — Х-хорошо. Блять! Ничего хорошего! О чем он говорил? Наш первый раз? Арсений Сергеевич считал это ошибкой? Мы сделали это до того как он узнал сколько мне…и то что я оказался школьником. Но тогда как же это произошло? Спрошу когда найду его! Может он в учительской? Подношу кулак к деревянной твердой поверхности, стучу три раза и слышу женский голос: Войдите. Кабинет без изысков, все те же тона, мебель, фикус и лишь одна пожилая женщина в очках. Его здесь нет. Безрадостно обвожу взглядом тусклую обстановку. Арсений Сергеевич смотрит на двойку и печально расписанную контрольную работу одиннадцатиклассника. Ноги дрожат, нет, все тело, рассыпается на осколки. Арсений несмело кидает украдкой томные взгляды, только слепой бы не заметил. Антон заливается краской топчась на месте и все равно боится разочаровать. Его познания в области вирусных процессов оставляет желать лучшего. Он просто не может сосредоточиться ни на чем когда у него есть возможность увидеть шумный прибой синих глаз лишь два раза в неделю. Вздернутый аристократичный нос, графские манеры и широкие плечи с идеальной осанкой. — Тебе нужно больше заниматься. — учитель прочищает горло, откладывает работу и делает шаг в сторону ученика. Черную ручку крутит завораживая, так профессионально, хотя поджилки трясутся от проникновенного взгляда, а не от мастерства пальцев. — Я-я постараюсь. — шатен заикается, начинает поправлять нервно браслеты, которые не обделяет вниманием и Арсений. Воцарилась минутная тишина от которой заклинивает сердце. Преподаватель медленно делает еще один шаг навстречу. — Хочешь… исправить двойку? — вкрадчивый голос Арсения приобретает низкие рычащие нотки, отчего у Антона подкашиваются ноги. — Я-я… мог бы, н-ну знаешь, повысить твою успеваемость, поставлю пять или даже несколько пятерок, за дополнительную отработку, если… — Учитель глаза опускает на открытую ключицу, тонкие запястья, пах, девственно худые ножки и Антон становится красным от макушки до пяток от смущения. — …постараешься. Зеленые глаза округляются и школьник пятится назад пока не натыкается на препятствие в виде школьной парты. У Попова зрачки сужаются так будто он хищник перед финальным рывком но испуг на лице младшего холодком по коже приводит в чувство. Мужчина встряхивает головой отступая на добрые два шага назад к учительскому столу. Челку поправляет от нервов. — Блядь как глупо…. Если не сложно, то просто забудь об этом, ладно? — Арсений прикрывает лицо рукой, раздосадовано цокая на самого себя, за такую выходящую далеко за пределы педагогической этики выходку. Как он даже думать о таком посмел? — Прости, Антон. Мне правда очень и очень стыдно. Время как назло тянется чертовски медленно, почти по садистки болезненно для Арсения от понимания того как низко он опустился предлагая нечто столь непристойное несовершеннолетнему подростку. Учитель не должен думать о подобном! — Я согласен —звонкий голос Антона отбивается от стен пустого класса и обоих бросает в дрожь. Шастун с нетерпением облизывает губы, забив на собственную установку, не творить чего только в больную голову взбредет. Но видит Арсения перед собой и не может не признать, как сильно хочет прикоснуться. Соскучился. Несмотря на осторожность и холодную неприступность Арсений в полном удивлении поднимает глаза и таращиться на ученика с загорающимся внутри пожаром. Неужто не он один тут сошел с ума?! — Повтори? — Арсений Сергеевич, я хочу… исправить все оценки. — Тош, ты понимаешь, о чем я прошу? — переспрашивая Арсений боиться что все окажется миражом или очередным эротичным сном после которого Антон тут же растворится в небытие как только он протянет руку. Сбежит, засмеет или осудит. Ведь то чего Арсений так неистово желал было запрещено. Незаконно. Это выходит за правила и никто не должен когда-либо узнать о том что о подобном даже просто разговаривали в школьном кабинете 112. Шастун рукава толстовки опускает, теребит шнур от капюшона и всё так же смотрит куда-то себе под ноги. Такой невинный и совсем не подозревающий что заключает сделку с дьяволом. Точно откажет, не иначе. Арс все еще сомневается что парень в полной мере понимает о какой «услуге» идет речь. — Угу — робкий кивок и зелень глаз буквально на секунду задерживается на упомянутом выше учителе биологии с едва уловимым томлением в них. Все еще держась рукой за шею Попов рассматривал притягательного парня. Обтягивающие джинсы, худые узкие бедра, тонкие юношеские изгибы, что кажутся острыми, неповоротливыми, но на деле у них совсем неплохая растяжка. Однажды попробовав — Арсений впал в неизлечимую зависимость. Брать и трахать, как красной вывеской над ним рисовалась стрелка, а здравый рассудок не мог поверить в то что Антон и правда на это согласен. Но курок спущен и теперь Арсений точно не выпустит его из своего кабинета. Первым делом он с характерным звенящим звуком откладывает, за ненадобностью, ручку на стол, и направляется к двери запираясь на ключ, чтобы их никто более не побеспокоил. Пальцы не слушаются и внутри борьба противоречий, ведь он никогда не испытывал к кому-либо настолько сильное влечение, как к Антону. Попов не может не есть, не спать, ни преподавать, ни о чем думать, как только об этом парне. Вся голова забита только им. Он себе никогда не простит если не попытается удержать его рядом, цепляясь с неприкрытым страхом, боясь потерять. Арсений не знает к чему приведет его как учителя ужасный поступок. Сердцу не прикажешь, и будь что будет, он возвращается к нему с такой жаждой сокращая дистанцию. Подбираясь все ближе к цели. Оживший Антон сдерживается, чтобы не попятится назад и внимательно следит за каждым движением биолога. По крохотным частицам Арсений сдерживает самообладание. Щемяще нежное прикосновение к щеке и Антон вздрагивает почти панически забывая как дышать. Ему страшно не меньше от того насколько сильно его тянет к своему учителю биологии. — Ты же не закричишь? — Арсений гипнотизирует взглядом, проводя большим пальцем по щеке встрепенувшегося ученика. Из розовых губ тихий шепот: «нет» и довольный Попов обхватив за подбородок притягивает парня к себе. — Последний шанс отказаться. — вздергивает брови, и облизывает пересохшие губы. Антон только и делает что пялится на них, даже не разбирает слов. Плывет от низкого голоса с хрипотцой и у старшего больше не остается никаких сомнений. Синий цвет стал тонкой полосой вокруг расширенных черных зрачков. Ему крышу срывает на первом же прикосновении. Впивается в мягкие губы притягивая к себе как после бесконечно долгой разлуки и шатен отзывается мурашками при малейшем касании едва в состоянии устоять на ногах. Он собирает все силы чтобы оставаться в сознании. Все к черту. Теперь он не сомневается ни грамма. Арсений нужен ему. Навсегда. — Ты не представляешь как долго я терпел… Тош, ты меня с ума сводишь. Обязательно каждый день носить эти обтягивающие джинсы? — оставляют красный засос на шеи и руками считают ребра под толстовкой. — Котенок, ммм, ты чертовски красивый, я все время думаю о тебе. — покрасневший Антон урвал глоток воздуха. Он заворожен и невообразимо счастлив. Оказывается все что ему было нужно это оставаться в крепких объятиях. Теперь нет ничего важнее. Его мир вдруг поместился в одном единственном человеке и если Арсений отпустит то он никогда не сможет жить как прежде. Антон руки поднимает и помогает стянуть с себя вверх, выставляя на обозрение плоский живот, косточки, нежную кожу, сразу же охваченный обожающим демоническим взглядом и вовлеченный в новый поцелуй. — Я люблю вас, Арсений Сергеевич. — вырывается на выдохе со стоном и Антон замирает. Испуган что все вот так и закончится на этом самом глупом проступке, и неумение держать рот на замке. А старший смотрит возбужденными омутами и сжимает узкие бедра, зеленый изумруд рассматривает и счастливо улыбается в ответ. Целует. Снова и снова. В этот раз так нежно насколько только возможно в состоянии полного вожделения и восхищения. — И я люблю тебя, Тош. — стягивает провокационные джинсы, боксеры и вот рука Арсения на члене Антона, а на ухо вкрадчивый шепот: — Будь умничкой и не шуми. — Вторая широкая ладонь хозяйничает на заднице и Антон руками за чертово идеальную белую рубашку хватается. Прячется на груди Попова уткнувшись в плечо. Слышен сдавленный стон, а перед глазами пелена. Руки учителя буквально везде и с каждым разом становится все сложнее сдержать стоны и всхлипы. Хочется кричать во весь голос но Антон послушно сцепляет зубы и подмахивает. Его усаживают на стол. Ноги широко расставлены, так как не позволил бы не разу в жизни на обычном уроке. Между них по свойски устраивается Арсений, у него стоит и причем давно. Он приспускает брюки и самодовольно ухмыляется на бурную реакцию смущенного Антона. — Обхвати руками, давай, — в трепете, совсем неопытный Антон с заминкой, как перед прыжком с парашюта, успокаивает бешено колотящееся сердце и повинуясь следует желанию. Запихивает стыд с неловкостью куда подальше. Внутренняя часть, плохо соображающей сейчас головы, кричит о блядских, больших размерах и бьет тревогу. — Как думаешь, сможешь его принять полностью с первого раза? Отрицательно замотав головой Антон все еще водил рукой по всей длине члена учителя. Ему очень хотелось сделать все для того чтобы Арсений Сергеевич был ним доволен, но он охвачен ужасом от следующего шага. — Можно я-я …ртом? — боязливо просит. — Как-нибудь обязательно. Но сейчас… — звенит тот самый ремень на брюках Попова, когда одежда полностью отброшена на пол. Антона кладут голой спиной на холодную деревянную поверхность, никак не предназначенную для подобного, и ноги Арсений помогает закинуть на себя для лучшего обзора. Зеленые искорки мечутся с синих глаз на пах, а молодое тело сгибается приподнявшись на локтях. Хочется видеть, контролировать все что будет происходить. Арсений по дьявольски нависает сверху, спрятавши между ног, огромный, и приблизившись вплотную. Антон соврет если скажет, что ему не нравится как на него смотрит, заведенный его вызывающим видом, мужчина. — Ты выглядишь так сексуально, мой мальчик, откройся для меня еще, ну же, — Арсений усмехается, играясь водит большим пальцем по пухлым губам парня. Антон доверчиво разве что только не мурчит от ласк. Долгожданно одаренный вниманием он влюбленно смотрит снизу на брюнета. — Смелее. — шепчет будоражаще низко и рукой в каштановые волосы заплетается. Все еще не верит что заполучил невинное чудо в свои шаловливые руки. Шастун неумело цепляется холодными пальцами за плечи, подпуская и с испугом осматривая настолько детально чужой огромный член. Антон принял головку и Арсений выпустил тихий стон сжав волосы парня в кулак. Биолог мечтал зажать и толкнуться в не сопротивляющееся тело парня, к самому основанию, но кое как ловил остатки связи с реальностью и созерцал прекрасно наполняющиеся блестящие зеленые глаза. Внутри было адски жарко, тесно и Шастуну мало представлялось что возможно войти до конца. Это казалось пределом а они только начали. Антон берет в себя так чертовски мало, даже не четверть и ногтями царапает спину. — Ахх, кот, ты можешь глубже, у тебя получится… Как и тогда, помнишь? Ладонью закрывают рот, поцелуями убирая слезы с лица и стоны смешиваются с всхлипами. Перекрытого кислорода не хватало, потому что Антон забыл как вообще дышать. Он кусает за палец и Арсений шипит, сильнее сжимая хрупкое чудо. — Потише-тише, котенок, не кусайся, — Арсений не двигается, дает пару секунд на то, чтобы прийти в себя но руки со рта не убирает. Нельзя, чтобы кто-то узнал, чем учитель тут занимается в нерабочее время. Антон за него цепляется последними оставшимися силами как за спасительную ниточку и каждая клеточка его тела дрожит. — Готов? — Мужчина, вы что хотели? Уважаемый? Вы кого искали? — женщина приспускает очки и смотрит на меня из-под густых закрученных ресниц в недоумении. От неожиданных флэшбэков, пульс участился до бешеной скорости, пиздец… — Аа-арсений.Сергеевич…. — Что? Он же уволился, вы не знали? Можете обратиться к Павлу Алексеевичу в 116 кабинет, теперь он классный руководитель 11В. — Уволился? К-как? Когда? — Да уже как недели две назад. Если вы по-поводу репетиторства, то не волнуйтесь Павел Алексеевич тоже ведет дополнительные. Две-недели-две-недели-две-недели-две-недели-ДВЕ-НЕДЕЛИ? Куда тогда он ходил каждый божий день??? А где тогда он сейчас? И почему он уволился? Я-я совсем его не понимаю…. Где теперь его искать? — Молодой человек? Я запишу вас если хотите. Как ваше имя? Закрываю двери, бреду по длинному коридору в полной растерянности. Как мне быть? Арс… что ты нахуй творишь? — Можно я взгляну на твои ножки? Учитель облизывает губы и делает шаг назад. Смотрит так что все тело пробирает дрожью. — Ты же не против? Антон топчется на месте и держится рукой за локоть. — Арсений Сергеевич, что в-вы имеете ввиду? — Джинсы. Сними их. — нежный и напористый, раздевающий глазами. Антон не в состоянии пошевелиться. Уроки давно закончились, в послеобеденное время мало кто еще остался в этом здании. От мысли что кто-нибудь сейчас войдет в класс у Шастуна мурашки. — Сделаешь это для меня? — синий лед с черными пьяными зрачками. Нет, невозможно, Арсений не пьет. Разве только от возбуждения? Не выстоять. Антон проиграл ему, еще в день их знакомства. Или когда впервые увидел эти удивительные глаза. Ему страшно и до безумия хорошо от мысли что с ним могут сделать сильные руки мужчины. Браслеты издают раздражающий шум, и не дают сосредоточится. Буквально утром же спокойно одевал обтягивающую ткань, а снять получается с большим трудом. Антон не смотрит на брюнета, но знает, что за ним пристально наблюдают. Он раздевается, зажатый на первой парте среднего ряда. Улыбка учителя биологии так сильно нравится и то как похотливо он смотрит, и то, что заставляет внутри все перевернуться вверх дном, просто немыслимо. — Хороший котенок. — школьника подхватывают за бедра и сажают на учебный стол. Почетное место отличника Булаткина еще никогда не изучали под этим углом. Сердце так и колотится, кожа краснеет и смущенный Антон не знает куда деть свои руки. Вот бы Арсений Сергеевич и с этим помог. Учитель разводит ноги шире присаживаясь между них, гладит юношеские, худые коленки, ведет медленно вверх от самой лодыжки к бедру, видя как замирает и задерживает дыхание Антон в эти моменты и усмехаясь снова возвращается к коленкам. Они так удобно помещаются в ладонь будто созданы для того чтобы управлять этим парнем. Это становится одним удовольствием. — Тош… мой мальчик, ты очень красивый, особенно когда краснеешь, но если подобное еще раз повториться придется наказать тебя. Куда ты смотрел весь урок? — глаза поднимаются вверх и заглядывают, в пугливые зеленые, с азартом. Учитель неторопливо ведет дорожку из поцелуев по ноге к паху ученика. Антон губы кусает и борется с желанием вскочить и сбежать. Невероятно стыдно что застукали и все его тайные наблюдения безапелляционно раскрыты. Он совершенно точно не сможет произнести этого вслух или оправдаться. — А-ар-рсен-ний Сергеевич… — Скажи, я не буду злится. — рука учителя что принялась поглаживать щеку не успокаивает если это именно то что он хотел. Антон как на иголках. — Хочу услышать это от тебя. — дыхание стало прерывистым и глубоким, Антон не знает сколько еще сможет держатся. Внизу все выпирает, а биолог находящийся на уровне нижнего белья совсем не спешит, бездействует, наслаждается. — Я продолжу только если произнесешь это вслух. — брюнет встает в полный рост, заслоняет собой все пути отступления, поднимается руками выше на ягодицы и Антону жизненно необходим дополнительный кислород. Искусственное дыхание бы отлично помогло. — Давай, котик, скажи папочке, куда ты смотрел? Снова губы облизывает и мечется, загнанный в ловушку. — На брюки. — всё сжимается внутри и дышать тяжело, особенно когда ему усмехаются похотливым взглядом. — Но не они тебя так заинтересовали, правда же? Стыдливый румянец, Антон мотает отрицательно головой и тонет в синем омуте, загипнотизированный этим человеком. Только ему он позволяет все что угодно. Только с ним он чувствует животное желание. Вожделение вперемешку со страстью и греховным влечением. Он хочет его. Сделать это со своим учителем биологии. Отдаться. — Я смотрел на ширинку и представлял…. — Что? — Как расстегиваю ее. Он сказал это. Арсений творит с ним что-то за гранью реального. И самое страшное, что Антон не хочет, чтобы это заканчивалось. — Какие похабные мыслишки у моего ученика. Мне стоит немедленно заняться твоим перевоспитанием, Шастун. — учитель осуждающе отчитывает, тем временем демонстративно вульгарно расстегивая свою рубашку. Затем накрывает окольцованную руку ученика и устраивает дрожащую ладонь на себе направляя. От голой груди по торсу к строгим офисным брюкам. Антон может воочию смотреть на то как выпирает та самая ширинка и как плотно натягивается ткань, а самое главное ему больше не нужно делать это тайно, боятся что осудят или не позволят. Попов сейчас дает ему все разрешения, и сам утопает от возбуждения. — Сделай это. — соблазняюще шепчет, накрывая рукой Антона свой пах. Губы Шастуна приоткрыты и Арсений не может больше держаться, впиваясь в них, пока Антон сжимает с восхищением и трепетом его стояк, такой замкнутый и трудный в повседневной жизни он доверяется и открывается для него сейчас целиком. Такой живой, настоящий, неумелый, наивный, невинный. От этого здравый рассудок покидает напрочь, хочется брать, метить, оставить свои засосы, укусы на память, быть единственным, ласковым, грубым, властным. Арсений чувствует плотоядный голод и то что теперь он никогда не насытиться. Ему всегда будет мало. Руки Антона с трудом расправляются с ремнем, пальцы не слушаются, особенно на пуговице, а потом замирают боязливо на молнии, в то время как Арсений без труда избавляется от тесных боксеров на желанном парне. — У меня для тебя подарок, — жаркое дыхание в самые манящие губы. Брюнет отходит к школьной сумке, но быстро возвращается с смазкой, презервативом и странным, длинным, металлическим стержнем. — Что это? — шатен в недоумении, но то как уверенно Арсений держит его в руке приближаясь к нему никак не расслабляет. — Стимулятор для уретры. Знаешь… — сжимает яички, массирует, — где она находится? — ведет от основания члена к головке, пошло ухмыляясь и заставляя Антона издать очередной приглушенный стон — Вот тут. — большим пальцем обводит, надавливает, начиная примерять игрушку. В глазах Антона чистая паника, он впивается короткими ногтями в сильные плечи и сжимает зубы чтобы не закричать от захлестнувших ощущений. — Это то что позволит тебе кончить только когда я того пожелаю. — вводит глубже, затыкая вырвавшийся стон шатена грубым поцелуем. — Ну как? Тебе нравится? — открыто восхищается каждым напряженным мускулом на прекрасном истерзанном теле. — Мхф… ААаарс… — Если назовешь «папочка» так и быть в первый раз буду благосклоннее. — П-па-папочка…пожалуйста… — скулит, это станет последним спусковым крючком, чтобы забиться дыхание влюбленных в унисон. Холодных пальцев Арсения болезненно недостаточно, они обвивают каменный стояк с которого давно течет. Примагниченный брюнет водит по головке и вызывает комбо эрогенных зон. Правая рука в это время растягивает сзади подготавливая к самому главному. Нельзя торопиться, но не терпится заполнить Антона собой. На ухо уже слыша сладкие стоны что тот пока в состоянии сдерживать. Это уже ненадолго. — Как же я хочу тебя, Тош, ммм, блядь, ты такой ахуительнный. Прошу не сдерживайся, хочу слышать как ты кричишь. — М-мы аххмф… В-в школе. — Ох, мммггг, обещаю в следующий раз это будет на моей кровати. На лице Антона сияет яркая улыбка, а Арсений оставляет красивый красный след от зубов на девственной шеи. Только его. Навсегда. Никогда и никому не отдаст. Это чудо теперь самое ценное в его жизни. В нем весь смысл и уже никак иначе. Арс-Ахм-Арс-Черт-Блять-Пиздец-я сейчас ебнусь-хватит-прошу!!! Облокачиваюсь на стену, голова гудит, массирую виски. Это правда было со мной? Сколько раз мы делали это в школе? — О, Антон Шастун, а я смотрю ты не ты! Даже не узнала с первого взгляда. Такой взрослый стал! Ну рассказывай, как дела? Выглядишь бледным, похудел что-ли. — Катерина Павловна? Я-я… спешу, простите. — убираюсь прочь, сейчас не до нее, ускоряю шаг, хочу быстрее на свежий воздух. Держусь за перила спускаясь на первый этаж, потому что ноги от слабости подкашиваются. — Шастун! — Д-да, Арсений Сергеевич? — За мной. Биолог журнал на плечо закидывает, не дожидаясь продолжает свой путь в кабинет, а шатену ничего не остаётся как в недоумении поспешить за ним. Обычно они встречались после уроков, но сейчас только второй прошел и причина по которой Арсений его позвал за собой может быть совершенно обычным поручением. Тем не менее Антон губы сухие облизывает в надежде урвать маленький поцелуй. Когда учитель запирает класс на щеколду и оборачивается, уверенными шагами сокращая дистанцию, Антон ещё больше теряется, и поджилки трясутся, из-за чего он пятиться назад. — Ты чего так испугался? — брюнет по-хозяйски забирается руками под толстовку. Дыхание сбивается и загипнотизированный Антон в синие омуты смотрит не моргая. — Потому что мне страшно, когда ты вот так внезапно меня ловишь и зажимаешь в кабинете. — Только поэтому или ты натворил чего, А? — Нет, я ничего не сделал. — Что у тебя с Клавой? — Чт-то? — Она тебе нравится больше чем я? — Арс! Нет! Она мне свою собаку показывала. Правда! — Бесит твоя общительность. Запер бы тебя под замок, чтобы ты только со мной был таким милым и смешным. — Пхах, пиздец вы ревнивый, Арсений Сергеевич. — Антон целует в улыбке и ему также нежно отвечают. Не теряя времени Арсений стягивает джинсы и ставит раком, от чего парень спину выгибает и не сдерживает стон. — А как же физика?! — Скажешь проверял силу трения. — Ах-бля…ну Аарс, хах… — Тише, котенок. Мы все-таки в школе. Ха-ебать…. Арсений… где ты черт возьми? Почему ты не говорил? Почему не рассказывал? Какого фига ты о стольком молчал? Я едва какие-то части вспомнил, а ты помнишь их все??? Все эти…. интимные, похабные, эротичные, счастливые моменты со мной? Ты знал их все? Правда? Даже то как признавался мне в любви? И после этого ты посмел меня отвергнуть? Что же с нами стало… Все из-за меня. Я должен попробовать все исправить. Для начала хотя бы найти Арсения. — Ало, привет, Поз, не знаешь где Попов? Шансы были невелики, но возможно он знает хоть что-то. — Нет. Зачем ты его ищешь? Какие у вас с ним сейчас отношения? Вы снова сошлись? — Я-я… не знаю. А ты… в тот день, почему вы подрались? — Да это и дракой не назвать, он просто дал себя избить, хоть в тренажерку ходит он, а не я. Если честно это так странно, Арсений стал совершенно другим человеком. — Не надо его… в общем не влезай. Я сам с ним разберусь. — Он изменил тебе, Тох! Ты любил его до опизденения. Узнав об его похождениях при своей памяти, это бы уничтожило тебя. Я врезал ублюдку заслуженно. Этот трус смог признаться в измене только когда тебе голову отшибло. Будь ты в себе, боюсь…. В общем, хорошо что ты начинаешь с чистого листа. Как дела у Окс? — Э-эм… и все же, ничего больше не делай. Ладно, мне пора, пока. Значит я был прав, они поссорились из-за меня, и… измены Арсения. «Уничтожило меня»? Я-я… готов простить, думаю если Попов действительно считает это ошибкой, я могу простить его. Знание о неверности мужа давит на меня все сильнее, особенно странно сравнить какие эмоции я испытывал когда только услышал об этом и теперь… когда мне эта осознанность стала ненавистной. От мыслей что Арсений был с кем-то — мне откровенно противно и плохо. Если мы все же сойдемся, не изменит ли он в очередной раз? Как я должен поступить? Что сделать чтобы этого не произошло? — Ало, привет, Серег. Не знаешь где может быть Арсений? — Разве он не в школе в такое время? — Он уволился… Похоже даже Матвиенко не в курсе. — Серьезно? Не похоже на него. Может тогда в зале занимается? — Скинь локацию. Может там его застану. — Выслал. Что-то случилось? Мне приехать? Могу соскочить с работы, сегодня день не так загружен. — Ничего, не надо. Просто набери, если узнаешь где Арс. — Окей. — Спасибо, пока. Этот путь тоже оказался бесполезным, так как брюнета не было в тренажерке. И снова не взял трубку. Сколько он будет меня игнорировать? Мне оставалось только вернуться в квартиру и ждать. Было неспокойно. Он же вернется вообще? Самое идиотское, что я почему-то не удивлюсь если он куда-то уедет. Ведь я совершенно не знаю что от него ожидать. Может он сейчас вообще встречается с кем-то другим. Я же сам до такого довел… а теперь ревную как последний идиот. Пока шел домой, обдумывая весь обрушившийся на меня поток прошлого, заметил ларек с цветами. Синие незабудки, не устоял чтобы пройти мимо, надеюсь ему понравится. В фильме мужчины часто дарят своим вторым половинкам пышные букеты. Мы конечно необычная пара, но может хоть так Арсений смилостивиться. Он похож на романтика… Хотя, до конца не уверен. Не бросит же он меня? Нет, не отпущу. Мы еще можем вернуть «нас». Это неловко. Выбросить? Нет, будет первый шаг к примирению. Это вообще нормально дарить цветы парню? А ведь я то даже не задумывался никогда чтоб подарить цветы Оксане, хотя она девушка. А сейчас спешу с незабудками к взрослому мужчине. Надеюсь я не провалюсь от стыда под землю, когда Арсений просверлит во мне дыру за них. Когда заходил в квартиру потряхивало всего. Боялся не застать брюнета, но увидев пальто на вешалке в груди разнеслось щекочущее счастье. — Арс! — рад, взволнован, скидываю куртку и захожу к нему на кухню. Конечно смущен, но это уже второстепенное, сейчас просто наконец довольный стою. Нашел. Попов старший поправляет челку, расслабленно сидит за столом и попивает горячий кофе. — Привет, — улыбаюсь, мнусь на месте, осматриваю Арсения успевшего переодеться в новую домашнюю одежду. Похоже зря переживал, бродил по округе. Как долго он дома? Не важно. Главное не сбежал куда-то еще. — это тебе. — несмело подошел ближе, протянул замерший, прилично так, букет незабудок. Странно себя чувствую, и не смог выдержать нацеленный сканирующий взгляд поэтому забегал зелеными по сторонам. Да цветы, ничего сверхъестественного, не дарил что-ли раньше? — Мне? — в удивлении вытягивается лицо и Арсений берет с опаской букет из окольцованных рук. — Это же не взрывчатка, не делай такое лицо. — застенчиво взялся за локоть, опустил руки вниз, поправил волосы, снова закусил губу, уже извелся весь на нервах. Ну Ааарс…. Что тут непонятного? Ты — я — навсегда — ммм? Прочитай меня как открытую книгу, ты ведь всегда так делал, слишком неловко признаваться в таких сентиментальностях. — То есть ты вместо того, чтобы собрать свои вещи, заявился домой с гребаным букетом? Ну ахуеть… — брюнет действительно впечатлен оскалившись. — Тебе не нравится? — расстроен, а ведь так хотел, чтобы он улыбнулся. — Ну почему же, это пиздецки мило. — хмыкает и выбрасывает цветы в мусорное ведро. — Что за… АРС! — возмущению нет предела, если не любит цветы так бы и сказал! Брюнет в ярости достает сумку из кладовки и начинает запихивать в нее всё кучей, что не помещается просто кидает с яростью на пол. Достает чемодан ибо нихуя не помещается. ДА ЧТО ЗА ебаный-блять-пиздец он устраивает!!! Похоже я… поспешил. Надо было с извинений начать. — Не стой! Иди собирай свою чертову канцелярию. Хоть это ты можешь сложить? — Остановись хоть на секунду! Пожалуйста, Арс! — кладу руку на плечо, Арсений поворачивается ко мне, тяжело вздыхая но не сбрасывает ее, это уже прогресс. — Прости меня. Я виноват. Чертовски сильно. Ты все еще злишься из-за Оксаны? — Нет. — Да мы поцеловались, но не более. Честно… — Мне плевать трахал ли ты Суркову. — рычит, отмахиваясь. — Тогда… из-за сигарет? Я бросил! Правда больше не одной не выкурил! Или потому что я сменил прическу? Волосы отрастут! Или ты не можешь меня простить за то как я себя вел в первый день знакомства с тобой? Почему ты так ведешь себя? — Хватит. — Тебя ранили мои слова? Прости, я наговорил всякого, не слушался, прости пожалуйста, я правда сожалею об этом… — Перестань, дело не в этом. Прости что у нас такой брак. Ты будешь счастлив и без меня, я уверен ты быстро найдешь мне замену. Даже если тебе в итоге нравятся парни, ты можешь найти кого-то помоложе, кого-то своего возраста, тот кто тебя полюбит. Кто-то? Другой парень? Ты должно быть шутишь. Я не гей! Если не ты — то никто! Зачем он так? — Ты не можешь меня простить за то как я себя вел? Моя память все еще не восстановилась полностью! Ну хочешь я на колени встану? — Это ничего не изменит. — Поговори со мной, прекрати отталкивать, я больше не хочу разводится. Что ты… ко мне чувствуешь? — Тош, это ты у нас в семье любитель поболтать по душам… — Да, похоже так и есть, ведь… Арс, Я люблю тебя. Сказал. Смог. Сердце вот-вот выскочит из груди. Страшно. Арсений замер не двигаясь, кажется даже не дыша и смотрел на меня во все глаза. Перестал складывать дурацкие вещи и сделал недоверчивый шаг ко мне навстречу. Хотелось коснуться его, обнять, но я боялся того что ему это не понравиться или взбесит только сильнее. — Мы же не так далеко зашли, ты не должен был так сильно… Ты же не мог успеть… Это не любовь, ясно? Просто ты понял что гей, у тебя появился интерес к парням, ….это нормально. — Интерес? Да ты с ума сошел…. Я люблю тебя, Арс. Доволен? Я смог, ясно? Мне хватило одного твоего блядского «Тоша» на ухо. Ты… сделал это со мной. Вот уж не думал, что Арсений еще и отговаривать меня будет. Скажи он это до того как мы провели день на озере, может я бы еще и сомневался, но сейчас… я уверен. — Но я нет. — говорит сухо, горько, а в печальных глазах у него столько смешанных извинений, с каким-то оттенком разочарования, что я не могу поверить в услышанное. Во мне что-то треснуло. Надломилось, да так, что хотелось кричать, что есть силы или упасть на пол и плакать. Не знал, что слова могут причинять физическую боль. — Что ты… имеешь ввиду? — пусть это будет ложью, или очередной провокацией, слова брошенные от злости или ревности, что угодно чтобы опровергнуть этот бред! — Я больше не люблю тебя. Арсений ведет устало взглядом, не делает ни одного лишнего движения, кажется таким спокойным, равнодушным, а у меня мир в одно мгновение погас. Так темно. Я ненавижу это. Арс… с тобой мне было не страшно, разве ты не понимаешь? Мне казалось ты… все обо мне знаешь. Отворачиваю голову и поджимаю губы, если продолжать вот так смотреть в синие стеклышки, то точно не сдержу гребаных накативших слез. Не могу поверить, что это и правда конец. Что мы не будем больше видеться с Арсением, сидеть вот так на кухне за чашкой чая, кататься на катере, провожать закат и… мне больше не будет дозволено целовать любимые губы. — Н-но ты, мы… — Прошу, постарайся забыть обо мне, ты сможешь, со временем станет легче. Прости… Легче? Ты хоть сам в это веришь? Я-я не понимаю… я же нравился тебе, сам говорил мы были счастливы… когда-то. — Как же то, что было вчера? Зачем ты меня… — Тош, ты сам просил остаться, извини если перегнул. Я лишь помог тебе снять напряжение, вот и всё. — Хочешь сказать… не хотел меня? Сделал одолжение по блядской дружбе? Я конечно наивный, упрямый, но он серьезно думает, что я поверю в то, что ему это не понравилось? Что он не хотел меня трахнуть? — Именно. И ты первый вешаться на меня стал. — резко отвечает и от злости я залепил ему пощечину. Попов был на взводе, и сурово смотрел на меня, от чего я хотел ударить его снова. Потому что я сыт по горло этой лжи. — У тебя стоял! Ты смотрел на меня как волк на кролика! И… совать в меня… тоже я просил? Неужели он во всем лжет? Издевается надо мной? — А что не понравилось? Вон как потек, даже, сука, цветочки принес. — язвительно и я правда не знаю как реагировать. Я же точно был уверен что Арсений, что-то чувствует ко мне! Почему он до сих пор ведет себя как мудак? Говорит что не любит, но то что он делал… Как заботился… не могу поверить что это ничего для него не значит. Может мне и правда перестать доверять его словам и посмотреть на факты? Посмотрим что у нас тут… — Не любишь…. Тогда какого хуя до сих пор носишь обручальное кольцо? — криво усмехаюсь заметив украшение на его правой руке. — Я-я… Мы же не развелись еще. Направился за оставленным на тумбочке телефоном брюнета. Сейчас блять посмотрим кто кого переиграет, кретин! — Что ты делаешь? Положи. — приказал, но я завис на экране блокировки потому что не знал его пароль. Или… ну хуй его знает конечно… Ха… подошел! — Наша годовщина? 2017! Как неоригинально и сопливо, Попов. — довольно протянул, но на самом деле мною двигала ярость. Нежелание верить в то, что я ему больше не нужен. Может я просто бессмысленно цепляюсь, что должно быть выглядит жалко в глазах Арсения. — Да, он у меня давно, заканчивай этот цирк. — потянулся забрать мобильник, но я отошел подальше к окну и стал копаться. Сам не понимаю что ищу, но ничего и не пришлось делать. Тут уже даже я в ахуй пришел, потому что на заставке стоит наше совместное фото где мы целуемся. Показываю ему как еще одно подтверждение, выгибая бровь, на что он предпринимает еще одну попытку отобрать у меня телефон из рук. Ну нет, я не могу оставить это так просто. — Хм, глянь-ка, я записан как «котенок»! С красным слащавым сердечком, серьезно, Арс??? — Прекращай! Думаешь я каждый день обращаю внимание на то, кто и как записан в контактах? — вцепился в мое запястье, я его знатно раззадорил. Слишком поздно он кинулся меня останавливать, я и галерею уже пролистал, делов-то на пару секунд. — Фотки наши не удалял, времени не было? А спящий я тебе на что? Мне очистить для тебя этот хлам? — Блять, Шастун! Отдай! — вырвал грозно из пальцев, что я не хотел разлеплять. Ну и похуй, я достаточно увидел. Один раз случайность, два совпадение, но третье, четвертое, пятое это уже закономерность! Чего добивается Попов? — Арс, я не понимаю… — так как он и сам уже встал вплотную, то обвить руками его шею не составило особого труда. — Тебе нравиться на меня дрочить, больше чем касаться… в живую? Издав смешок, Арсений усмехается на мой выпад, но это совсем не то что я хотел у него вызвать. — Считаешь это уморительным? О, ты еще не видел моих жизненных решений. Посмотрим, кто за кем будет в итоге сохнуть. Конечно я сомневался во всем, что делал и тем более сказал на взводе, но я ненавидел то, как был уязвим перед ним в этот самый момент и продолжил гнуть свою линию, не показывая больше, как сильно мне хуево от того, что Арс бросает меня. — Антон, ты просто мой бывший, хватит надумывать того чего нет! Забирай свои вещи и уебывай. — Придурок! — скалюсь, направляясь собирать сумку. Думает я оставлю все вот так? Ну уж нет, хуй он от меня избавиться. Я съеду, но даже пусть не мечтает, что я не доберусь до сути его странного поведения. — Дай помогу, я отвезу тебя. — Ну вот опять! Зачем это? Почему ты так себя ведешь? Даешь ложную надежду. — С каких пор вежливость значит, что человек мне симпатизирует? Если я отношусь с уважением, это еще не означает, что ты мне нравишься, вбей наконец это себе в голову. Я хочу отвезти тебя потому, что так будет правильно, тем более после того, что с тобой случилось. Хватаю только самое главное, на остальное плевать хотел и направился на выход. Пускай засунет себе эту вежливость куда подальше! — Отвали тогда! Сейчас светло еще! Я вызову такси! Антон уходит хлопая дверьми, после чего Арсений заставляет себя закрыть щеколду. Запирается, облокачиваясь спиной и закрывая глаза, чтоб затем медленно сползти по двери вниз. Есть одна штука в расставаниях. Один человек выходит через двери и чувствует себя освобожденным, а другой человек падает на пол, не зная, как идти дальше. Когда появляется немного сил, Арс встает, чтобы вернуться на кухню и достать потрепанный букет незабудок. Находит на верхнем шкафу вазу и ставит хрупкие растения в воду. Ведь это впервые за все время брака и ухаживаний, когда Антон подарил ему цветы. Раньше только Арсений их домой приносил.