How Do I Make You Love Me?

Длинные мужские пальцы с выступающими суставами обхватили ножку бокала, и, вращая запястьем, Бруно наблюдал за причудливо плещущимся вином. Тяжело вздохнув, мужчина поднял взгляд над бокалом, внимательно глядя на сидящую перед ним племянницу. Девушка нервно заламывала пальцы, не отводя от дяди глаз. Стоящий за её стулом Мариано опустил руку на плечо супруги. Долорес, сглотнув, не выдержала: — Дядя Бруно, ну всего один раз! Это ничего не будет тебе стоить! — Долорес, ты не знаешь, о чём просишь, — снова вздохнув, отозвался мужчина. — Я могу заглянуть в будущее, но готовы ли вы к тому, что можете увидеть там? — Конечно, — горячо проговорила девушка, но Бруно покачал головой. — Три месяца — вовсе не срок. Успеете ещё потомством обзавестись. — Но то, что ты сказал о Камило… — Долорес замялась. — И не беру слов обратно, — кивнул Бруно, и супруги, переглянувшись, синхронно вздохнули. — Но всё же, одно предсказание многое бы решило, — Мариано посмотрел в глаза мужчине, а сидящая на стуле Долорес вскинула на дядю наполнившиеся слезами глаза. — Ну, вот только не начинай это, — проворчал Бруно, отставляя бокал в сторону и явно сдаваясь. — Ладно, всего одно предсказание… Маленькое! — Сейчас! — немедленно вскинулась Долорес, подскакивая на ноги. — Идём, явно уж не отстанете теперь, — предсказатель покачал головой, поднимаясь со стула. Одёрнув руану, Бруно двинулся к выходу из кухни, затем поднимаясь на второй этаж и направляясь прямиком к своей башне. Следующие за ним по пятам Долорес и Мариано не отставали ни на шаг. Вскоре все трое уже шагнули под песочную завесу в комнате предсказателя. Бруно привычно съехал по склону вниз, тогда как парочка скатилась едва ли не кубарем. Мужчина усмехнулся: его всегда забавляло приводить кого-то в башню впервые и наблюдать за их комичной реакцией на экстренный спуск по склону с последующим финишем в песке. — Ого, привет! — донёсся до него знакомый голос, и Бруно обернулся на звук, замечая устроившуюся неподалёку парочку. Джослин сидела, облокотившись спиной о стену и держа в руках книгу, а на её коленях устроился Камило, щеголяющий расстёгнутой рубашкой и довольно заметным багровым следом на ключице. Явно дремавший до этого парень сонно хлопнул глазами, садясь на песке. — Так вот вы где всё это время прятались, что я вас не слышала! — Долорес улыбнулась и обернулась к дяде. — Твоя комната не пропускает чужую магию? — Да, интересная особенность моей башни. Вероятно, из-за моего дара — чтоб подробности видений были известны только мне, до того, пока я не захочу ими поделиться. — А что вы здесь все делаете? — удивлённо проговорил Камило, спешно застёгивая рубашку и натягивая на себя поданную Джослин руану. — Это пока ещё моя комната, — Бруно хмыкнул. — А, ну да… — Твоя сестра беспокоится, что у них с Мариано всё ещё нет детей, — пояснил мужчина, направляясь к лестнице. Камило подал руку Джослин, помогая подняться на ноги. — Так вы здесь за новым предсказанием, Бруно? — поинтересовалась светловолосая, и тот кивнул, хмыкнув. — Да. И, полагаю, вас теперь не выгонишь. — Мы тоже хотим посмотреть, — переглянувшись, хором выдали Джослин с Камило, нагоняя следующих за Бруно Долорес и Мариано. — Кто бы сомневался, — провидец вновь хмыкнул, затем пожав плечами. — Ну, если хотите вновь лезть по лестнице, то ради бога. Парочка вновь переглянулась. — Физические нагрузки полезны для здоровья, — Джослин улыбнулась. — А любопытство — страшная сила, — добавил Камило, на что Долорес рассмеялась. И не так весело было им всем, когда компания всё же добралась до верха лестницы спустя почти что сорок минут. Задыхающиеся, держащиеся кто за бок, кто за сердце, они дружно уселись прямо на землю перед входом в пещеру предсказаний. Добравшийся первым Бруно выглянул оттуда. — Ну и чего ждём? Я уже всё подготовил, — проговорил он, и те, сдерживая стоны и ругательства, неуверенно приняли всё же вертикальное положение. Мариано, успокаивающе положив руку на спину супруги, шагнул в пещеру первым, за ними вошли и Джослин с Камило, держась за руки. Бруно вошёл в песчаный круг, поманив обе парочки за собой, и последние двое уже привычно встали за его спиной, тогда как Долорес и Мариано с любопытством оглядывались по сторонам, но затем тоже шагнули в круг. В тот же момент вокруг вспыхнул, закручиваясь завитками искр, зелёный купол. Глаза Бруно засветились. Искры соткались в изображение Долорес с её характерно собранными в высокий пучок волосами. Одетая в длинное платье, девушка сложила руки на слегка округлившемся животе. Огладив его, она повернулась в сторону, и «в кадре» появилась ещё одна девушка, но теперь были видны лишь руки Долорес, которые она опустила на гораздо более круглый живот второй девушки, которую было видно лишь по плечи, а лицо скрыто. Затем Долорес исчезла, и к беременной девушке приблизилась другая фигура, в весьма узнаваемой руане с хамелеонами. Камило опустился на корточки, прижимаясь к животу беременной девушки щекой и ухом, и та погладила его по волосам, ероша кудряшки. — Снова лица не видно… — пробормотал Бруно едва слышно. — Я забеременею после Джослин? — Долорес улыбнулась. — После той, кто будет носить ребёнка Камило, — ровным голосом отозвалась Джослин. — Там не видно, я ли это. — Это не может быть никто иной, кроме тебя, — уверенно проговорил Камило, сжав руку любимой, и та грустно усмехнулась. Тем временем картина видения изменилась, являя всем Камило, сидящего на полу у кровати в своей комнате. Юноша сидел, обхватив руками колени, сжавшись в комок и опустив голову, от его фигуры настолько веяло безысходностью, что Джослин в реальности тяжело сглотнула, крепко стискивая пальцы в кулаки и не смея отвести полного боли взгляда от видения. Сцена почти сразу же изменилась, показывая теперь Джослин из предсказания. Девушка, сложив руки на груди, стояла перед какой-то большой картиной. Глаза реальной Джослин расширились. Уж она-то в этой картине с узкой плоской рамкой узнала не что иное, как телевизор. Бруно быстро обернулся к девушке, и она поняла, что провидец тоже узнал изображение, ведь он-то бывал в её времени, наверняка видел и плазменные экраны. Джослин закусила губу. И снова изображение беременной девушки, на этот раз сидящей в кресле-качалке. На ней было длинное свободное платье с необычными рукавами, что плотно облегали запястья тугими широкими манжетами, а сами рукава, пышные и объемные, имели разрезы на внешней стороне по всей длине. Девушка сложила руки на своём округлившемся животе, медленно поглаживая его, и «в кадре» появился и Камило, опустившийся на пол на колени и с улыбкой прижавший ладонь к животу девушки. И эта сцена бы ничем не отличалась от виденной ранее, в которой также была и Долорес, если бы изображение не сфокусировалось на руках пары. У них обоих на безымянных пальцах чётко виднелись гладкие обручальные кольца. Реальный Камило машинально коснулся надетого на палец кольца со снежинками, и Джослин, поймав взглядом это его движение, печально усмехнулась. На этом видение закончилось и искрящийся купол завихрениями начал оседать вниз, одновременно с этим в руках Бруно медленно материализовалась полупрозрачная пластина видения, изображающая, традиционно, последнюю сцену предсказания, а именно кадр с окольцованными руками парня и девушки, покоящимися на округлом животе последней. Бруно развернулся к племяннику, вручая ему пластину, и Камило растерянно прижал её к груди, переводя взгляд с дяди на Джослин. Та чуть пожала плечами. — И… что мы имеем? — медленно проговорила Долорес. — Что я смогу забеременеть одновременно с супругой Камило? — Это мы и так знали, — расстроенно добавил Мариано, на что Бруно пожал плечами. — Я и не обещал, что предреку что-то новое. Вы хотели предсказание — я его сделал, а что там будет, я на это повлиять не могу. — Ты прав, — отозвалась Долорес, опуская плечи. — Спасибо, что попытался, дядя Бруно. И девушка, развернувшись, двинулась к выходу из пещеры, почти сразу следом за ней шагнул и Мариано. Тогда как Камило, повернувшись к Джослин, крепко взял её за запястье, перед этим небрежно сунув пророчество подмышку. — Это только ты, и никто иной, — проговорил он твёрдо, не отрывая взгляда от лица девушки, и та медленно кивнула. — Хорошо, — отозвалась она едва слышно. — Значит, ты приняла решение? — внезапно спросил Бруно, и Джослин обернулась к нему, вновь кивнув. Мужчина хмыкнул. — Понятно. Мне жаль. — Мне тоже очень жаль, Бруно, — девушка покачала головой, печально улыбнувшись, а затем повернулась к своему возлюбленному. — Пойдём? Камило кивнул, и, переплетя её пальцы со своими, направился вместе с Джослин к выходу. Они не разговаривали всю достаточно длительную дорогу, погрузившись каждый в свои мысли, так что когда ступеньки закончились, пара переглянулась с одинаково обескураженным видом. — Ко мне? — предложила Джослин, и парень кивнул. — Нужно поговорить, мне кажется, — отозвался он негромко. Вскоре, после недолгого пути по коридору Каситы, они вошли в комнату Джослин, и та заперла дверь, оставляя ключ в замке. Первой проследовав на второй ярус, девушка устроилась на кровати, и последовавший за ней Камило сел напротив, скрестив ноги. — Ты хотел поговорить? — Джослин нервно облизнула губы, что не укрылось от внимательного взгляда парня. — Хотел, — кивнул он. — Я хочу много чего у тебя спросить, но прежде… Камило полез в карман и, достав оттуда что-то, протянул девушке сжатую в кулак руку. Джослин, помедлив, протянула ладонь, и юноша опустил туда кольцо. Девушка с замиранием сердца скользнула взглядом по узкой полоске золота, украшенной тонким и изящным узором из хамелеонов и затейливых завитков. — Я подумал, что если я ношу кольцо с, по сути, изображением твоего дара, то было бы… символично, если бы и у тебя было что-то похожее, — мягко улыбаясь, проговорил Камило. — Ох… радость моя, не стоило, — Джослин приподняла брови домиком, вскидывая на парня наполненный любовью взгляд. На что Камило просто взял кольцо с её ладони, и, перевернув ту тыльной стороной вверх, медленно надел украшение. Их пальцы переплелись, соприкасаясь кольцами — его со снежинками и её с хамелеонами. — Кроме того, я хотел сказать тебе: что бы там не было в мутном видении Бруно, ты единственная, кого я вижу своей женой и матерью моих детей. — Подожди, Камило, — девушка слегка нахмурилась. — Ты надеваешь мне кольцо на палец, затем говоришь о семье… Это же не то, о чём я думаю? — Больше всего на свете я бы хотел сделать тебе предложение и ближайшие пару лет называть своей невестой, но я же знаю, что ты мне на это скажешь, — парень улыбнулся. — Так что нет, пока я не зову тебя замуж, но я… хочу засвидетельствовать, что только тебя я хочу в жёны. Ты можешь называть меня легкомысленным, считать, что я спешу, но я точно знаю: я хочу «долго и счастливо» с тобой рядом. — Я… не могу ничего обещать тебе, родной, — Джослин покачала головой, протягивая свободную руку и скользя кончиками пальцев по щеке юноши. Осторожно подбирая слова, она продолжила: — Но одно я знаю точно: нет и не будет другого парня, с которым я бы так хотела разделить свою жизнь. — Я рад, любовь моя, — Камило потёрся щекой о её ладонь. — А теперь к вопросам. Ты же больше нас поняла, что в видении Бруно, так? — Да, — девушка медленно кивнула. — И ты ничего мне не скажешь? — Мадригаль вздохнул, и Джослин покачала головой. — Так я и думал. — Прости, — прошептала девушка, закрывая глаза и медленно сглатывая комок в горле. Она физически ощущала вину, словно разливающуюся под её кожей. Вину за то, какое решение она приняла, за то, что собиралась сделать. — Ты ведь извиняешься не за то, что не хочешь ответить? — тихо спросил Камило, протягивая руку и кончиками пальцев цепляя подбородок девушки, заставляя её поднять голову и посмотреть ему в глаза. — Давай просто не будем сейчас об этом, пожалуйста, — взмолилась Джослин. — Обещаю, я расскажу тебе всё, просто не сегодня. Пожалуйста, Камило… — Ладно. Только скажи мне одно… — голос парня дрогнул и он уронил руку на колени. — Т-ты… разлюбила меня? — Солнце, я же только что сказала, что ты единственный, с кем бы я хотела разделить свою жизнь, — мягко проговорила Джослин. Она придвинулась ближе к юноше, обнимая его руками за шею и ласково касаясь губами его щеки. — Ты самое дорогое, что у меня есть. — Х-хорошо, — Камило выдохнул, утыкаясь лицом в плечо девушки. — Ты нужна мне, Джослин. Я тебя очень люблю. — Я тоже люблю тебя очень сильно, золотко, — отозвалась та, нежно ероша любимые кудряшки. Парень замер в её объятьях, обхватив двумя руками Джослин за талию. Девушка откинулась назад, укладываясь на постель и утягивая за собой Камило, позволяя ему прижаться плотнее, потеревшись щекой о её ключицу. Крепко вжимаясь друг в друга, они затихли, наслаждаясь присутствием друг друга и тишиной. — Останься на ночь, — тихо проговорила Джослин спустя четверть часа. — Хорошо, — парень отозвался едва слышно. — Но Абуэла… — Мне всё равно, — перебила его светловолосая. — Хорошо… Я останусь с тобой, — пообещал Камило. — Не будем спускаться к ужину, пожалуйста. Не могу отпустить тебя. Джослин вздрогнула, услышав последние слова. К горлу вновь подкатил ком, и девушка с усилием сглотнула его, чувствуя выступающие на глазах слёзы. — Ты плачешь, — поговорил парень, не поднимая головы. — Н-нет, — голос Джослин дрогнул. — Ты плачешь из-за того, о чём не можешь мне рассказать? Девушка промолчала, только вздрагивая от беззвучных рыданий. Камило приподнялся, опираясь рукой о кровать. Прижавшись губами к щеке девушки, он принялся целовать солоноватую влажную кожу, покрывая всё лицо Джослин мягкими поцелуями. Девушка схватила парня за плечо, притягивая его к себе, касаясь его губ своими, и Камило отозвался немедленно, целуя её дрожащие губы. — Моя Джослин, — слабо прошептал он, отстраняясь на мгновение, а затем снова накрывая мягкие губы возлюбленной, углубляя поцелуй, скользя языком в её рот, целуя Джослин со всей нежностью, со всей любовью, что заполняла его до краёв. — Камило, мой Камило, — задыхаясь, пролепетала девушка, когда им обоим перестало хватать воздуха. Парень прижался лбом к её лбу, закрывая глаза. — Мне страшно, — признался Камило едва слышно, и Джослин обхватила его лицо ладонями. — Что мне сделать, чтоб ты был в порядке, родной? — гладя кончиками пальцев его щёки, спросила она нежно. — Если ты не можешь объяснить мне всё… — Камило сделал паузу и, когда девушка, прикусив губу, покачала головой, он улыбнулся болезненно, продолжив: — Поцелуй меня. — Сколько угодно раз, — прошептала Джослин, прижимаясь вновь к его губам. Они обменивались полными чувств поцелуями, утешая, успокаивая, отдавая всю свою любовь. Целуясь, словно в последний раз, они прижимались друг к другу так сильно, будто от этого зависели их жизни. Мягко и трепетно касаясь губ друг друга, они задыхались от нахлынувших на обоих чувств. Это были не те поцелуи, что обычно для них неминуемо перетекали в жаркий секс, нет, эти ласки были совсем иными, полными практически болезненной нежности, они были клятвой в любви, а не страстной жаждой обладать друг другом. Джослин дрожала в его объятиях, всё сильнее и сильнее прижимая к себе единственного любимого парня в своей жизни, словно стремясь слиться с ним воедино, она скользила пальцами по хорошо изученному за эти дни, недели и месяцы телу. Вжимаясь в самого родного человека в своей жизни, она молила вселенную только о том, чтоб этот момент никогда не заканчивался. И ни сама Джослин, ни Камило не замечали, как вокруг них по всей комнате расползается ледяная корка, покрывая толстым слоем абсолютно все предметы, замуровывая выход, оставляя этих двоих только друг с другом в полной изолированности. Потерявшая контроль над даром девушка только и молилась, чтоб не наступал момент, когда она будет вынуждена отпустить любимого, и её магия, следуя столь страстному глубинному желанию, словно стремилась заковать их в непроницаемый панцирь изо льда. В какой-то момент Камило оторвался от губ возлюбленной, чтоб сделать глоток воздуха, и, бросив было мимолётный взгляд в сторону, затем резко поднял голову. Парень изумлённо выдохнул, рассматривая ледяную корку по меньшей мере толщиной в метр, что заключила в себя всё пространство комнаты, медленно утолщаясь. — Джослин, — позвал он негромко, и девушка отрыла глаза. Чуть приподнявшись на локте, Джослин осмотрела комнату и неловко улыбнулась припухшими и порозовевшими губами. — Случайно, — пробормотала она, откидываясь обратно на кровать. — Ты настолько не хотела, чтоб нам помешали? — мягко уточнил у неё парень, и Джослин кивнула, из-под полуприкрытых век наблюдая, как на губах Камило расцветает нежная улыбка. — Теперь я действительно в порядке. — Из-за того, что моя комната вся во льду? — в голосе Джослин прорезались скептичные нотки. — Нет же, — отозвался Камило, протянув руку, он потянул девушку к себе, и та, приподнявшись, подалась вперёд, позволяя парню усадить её к себе на колени, обнимая. — Ты потеряла контроль над даром, когда целовалась со мной. — Я заметила, — пробормотала девушка. — Способность контролировать свой дар зависит от характера, — пояснил ей Камило. — Чем сильнее характер и сила воли, тем лучше ты держишь свою магию в узде. И, получая дар ещё в детстве, мы часто теряем над ним контроль, особенно в моменты сильных эмоций. Но ты — другой случай. Ты пробудила свою магию уже во взрослом возрасте, к тому же обладая невероятным самоконтролем и стойкостью, так что, если не ошибаюсь, ты за всё время всего пару раз теряла управление? — Да, в самые первые дни, — Джослин чуть улыбнулась. — И теперь потеряла контроль, целуясь со мной, понимаешь? — в голосе парня проскользнуло какое-то благоговение, и девушка, не удержавшись, снова коротко прижалась к его губам. — Смотри не загордись, — улыбнулась она мягко, погладив Камило по щеке, и наблюдая, как он прикрывает глаза, наслаждаясь лаской. — Так, подожди… А ты ведь никогда не терял контроль над даром, когда мы целовались или занимались любовью. Недостаточно тебя впечатлила, да? Джослин негромко рассмеялась, и парень подхватил её смех. — Ну, знаешь, я наоборот старался не потерять контроль… мой дар довольно специфический и, думаю, ты была бы не в восторге, если бы в какой-то момент обнаружила, что целуешься с самой собой. — Боже упаси, — Джослин фыркнула. Прикрыв глаза, она сосредоточилась на ледяном панцире, оковавшем её комнату. — Красиво, — проговорил Камило, и девушка распахнула глаза, с удовлетворением видя, что весь лишний лёд осыпался крошкой на пол, сверкая, будто кучи алмазов были рассыпаны у них под ногами. Джослин перевела взгляд за окно, которое теперь снова было видно, ранее скрывшись под слоем льда. — Поздно уже, — заметила девушка, и Камило кивнул. — Хочешь спать? — спросил он, нежно заправляя выбившиеся из причёски прядки волос за ухо Джослин. На что та улыбнулась и, чуть отстранившись, стянула с парня руану, принимаясь затем расстёгивать его рубашку. — Или не спать? — промурлыкал Камило вкрадчиво, быстро облизав губы. — Спать, — Джослин усмехнулась, глядя, как тут же надулся парень. — А может?.. — начал было он, позволяя девушке снять с него рубашку, а затем с надеждой наблюдая, как она начинает расстёгивать пуговки на своём платье. — Спать, — повторила Джослин. Кинув на парня лукавый взгляд, она сползла с его коленей и, стянув через голову платье, скинула его на пол, затем забираясь под одеяло. Приподняв его край, девушка взглянула на Камило, словно приглашая его присоединиться. Парень прерывисто вздохнул, и медленно опустил руку на пояс своих штанов, видя, каким заинтересованным взглядом следит за ним Джослин. Недолго думая, Камило снял штаны и забрался к девушке под одеяло, медленно касаясь пальцами обнажённого живота Джослин, прижимаясь к её телу, облачённому лишь в нижнее белье. — Спать, говорю, — гораздо менее уверенным голосом вновь проговорила девушка, ощущая, как тёплые пальцы мягко гладят её живот, скользя ниже и ниже. — Конечно, родная, — улыбнулся Камило, дразнящим движением проводя по её бедру, касаясь внутренней части, а затем резко закинул ногу девушки на свою талию, прижимаясь к Джослин ещё ближе, позволяя ей прочувствовать его возбуждение. — К-камило, — пробормотала она, чувствуя, как ладонь парня оглаживает её ягодицу, сжимая пальцы, толкая её вперёд, вжимая низом живота в его эрекцию. — Да, любовь моя? — прошептал Камило, опаляя горячим дыханием немедленно покрывшуюся мурашками кожу. — Нас услышат, — Джослин вздрогнула, ощущая, как пальцы юноши поддели застёжку её бюстгальтера на спине, чуть оттягивая ту. — А мы будем очень-очень тихо, — заверил её он, накрывая губы девушки своими, неспешно проникая в её рот языком, дразняще проводя кончиком по ровному ряду зубов, нежному нёбу, чувственно лаская её. Затем отстранившись, Камило взглянул в затуманившиеся серые глаза напротив, мягко позвав девушку: — Джослин?.. — Возьми меня, — прошептала она, закрывая глаза, и вновь притягивая парня к себе так, чтоб их губы столкнулись. — Да, — выдохнул Камило прямо в поцелуй, быстро стягивая с себя бельё и отодвигая его на девушке. Одним стремительным сильным толчком проникнув в неё, парень поймал губами сдавленный стон Джослин, толкаясь в неё снова, выходя и наполняя её вновь, при этом не отрываясь от нежных губ девушки, целуя её глубоко, волнительно, жарко, чувствуя, как прокатывается по её телу дрожь, как трепещет Джослин под его ласками. Крепко прижав к себе хрупкое тело возлюбленной, он проникал в неё снова и снова, стиснув пальцы на её бедре и ощущая, как её пальцы цепляются за его плечо, прижимая парня ближе. Джослин, как и он сам, изо всех сил жалась к телу партнёра, закусив губу и сдерживая рвущиеся из груди стоны. В какой-то момент Камило перевернул девушку на спину, нависая над ней и толкаясь ещё глубже, ускоряя темп. Глаза Джослин расширились, и она зажала рот рукой, выгибаясь в спине, позволяя парню подхватить её под поясницу и, вжав в себя, наполнить до предела. Она ощущала его в себе, каждый сантиметр горячей пульсирующей плоти, врывающейся в неё уверенно, плавно, быстро, в том самом темпе, который, как прекрасно знал Камило, способен был довести девушку до исступления, срывая с её губ громкие стоны, которые сейчас она была вынуждена подавлять. — Я… почти, — выдохнул над её ухом парень. — Ещё чуть-чуть, — отозвалась Джослин хрипло, и Камило, склонившись к её плечу, прижался губами к ключице, одновременно с тем сильно толкаясь в девушку, ощущая сводящее его с ума тугое скольжение, как она сжалась вокруг его члена, подаваясь вперёд, обхватывая лодыжками за бёдра, изгибаясь в оргазме, зажав его в себе ещё сильнее. И это ощущение довело Камило до пика, толкая его в пучину, парень почувствовал, как в короткой сладостной судороге содрогается тело, и они с Джослин кончают вместе, как она дёрнулась и всё же не сдержала стон, когда он вышел, изливаясь на её бедро. — С-скажи мне одно… — запинаясь, проговорила девушка, пытаясь отдышаться и блуждая по лицу парня взглядом. — Да, любовь моя? — выдохнул он, опускаясь на кровать рядом с ней и придвинувшись вплотную. Нашарив на прикроватной тумбочке салфетку, Камило заботливо вытер свой след на бедре девушки, и она потянулась всем телом с глухим постаныванием. Перевернувшись на бок, Джослин развернулась лицом к парню. — Почему у тебя всегда, после того, как ты кончил, такое смущённое выражение лица? — улыбаясь, негромко спросила девушка, любуясь всё ещё красными щеками Камило. Тот немедленно смутился ещё больше, и Джослин хихикнула, целуя парня в лоб. — Такой милашка.