Исправить ошибку

Цукаса замер, смотря близнецу в глаза. Судя по решимости во взгляде старшего брата — Аманэ не отступится от своих слов. Он и правда просто так не отдаст нож. Да ещё и старший слишком хорошо знал своего близнеца. Цукаса, в силу своего упрямства, от споров не отказывается. «Действуй разумно!» Голос явно пытался кричать, но из-за слабой связи не мог громко разговаривать. Чему Цукаса сейчас был несказанно рад. Ведь ему нужно было хорошо обдумать решение. С одной стороны, идти на поводу у старшего брата не хотелось, с другой… Было желание просто сдастся. Обнять близнеца, без всякого спора, ткнуться носом в плечо и от души проплакаться от того, как ему плохо. — Цукаса, я жду. — Аманэ наблюдал за реакцией младшего брата. Из-за так называемой «ломки» Цукаса не мог скрывать эмоции, так что даже Аманэ, который обычно понятия не имел, что творится у близнеца в душе, вычислил состояние младшего Юги. У того была растерянность, обида, неверие и страх. Страх сделать свой выбор. — Считаю до трех. Младший уже выл в душе от беспомощности выхода из ситуации, стараясь одновременно заглушить беснующийся голос в своём сознании. Демон бушевал по одной простой и понятной причине. Он не мог повлиять на решение своего носителя, ведь в данный момент оказывал на младшего близнеца минимальное влияние. — Раз. — Аманэ поднял правую руку, растопырив ладошку и загнув один палец. Младший начал тяжело дышать и лихорадочно соображать, что ему делать. Если раньше обычно Цукаса заводил близнеца в ловушку, то на этот раз завели его. Он совершенно не знал, что ему делать. А Аманэ тем временем загнул второй палец. — Два. — старший прекрасно видел, что его брату плохо. Наверное, в последний раз Цукасе было также тяжело лишь при недавней бессоннице. Что самое ужасное — в обоих случаях виноват Аманэ. Ведь это он ослабляет всё больше и больше связь с внутренней сущностью, не давая ей завладеть братом. Именно поэтому младший близнец и страдает. Аманэ невольно вспомнился при жизни альтернативный Цукаса. У того совершенно не было с демоном проблем, именно поэтому он и не страдал от него. В какой-то мере, внутренняя сущность для того младшего близнеца была лучшим другом. Она, Аманэ теперь это понимал, не наседала на него, ведь Цукаса сам позволял ей влиять на него настолько, сколько ей самой нужно. И теперь Аманэ прекрасно понимал, что безболезненно у нынешнего Цукасы избавиться от демона не получится, всё равно он будет страдать. И чем дальше, тем больше. И тем не менее, старший доведет дело до конца. Даже несмотря на то, как во время отсчета испуган младший близнец. Сейчас он очень напоминал Цукасу-призрака с черной печатью. У него была такая же паника, когда Аманэ обманом наклеил ему блокирующую печать. — Три. — Аманэ загнул последний палец, замечая, как тяжело дышит близнец. Цукаса ничего не говорил, не шевелился, но вместо этого мелко дрожал. Потому что младшему Юги было действительно очень страшно делать свой выбор. Ему он проиграет и пойдет на поводу у своего желания — ножа ему не видать. Ведь если он получит Аманэ — младший и правда к ножу не прикоснется. Не посмеет после того, как позволил себе проиграть. «Всё верно, ты же не хочешь остаться один?» Голос лишь подливал масла в огонь, заставляя сделать выбор в свою пользу. Аманэ закончил счет, но на радость младшего, дал брату передышку и осмыслить происходящее. Иногда у Юги младшего и вовсе складывалось впечатление, что Аманэ прекрасно знает про голос и он ему почему-то не нравится… Но ведь такое невозможно, раз голос слышит лишь младший, ведь так? — Пора, Цукаса. Твой ответ. Что выберешь? — Аманэ внимательно следил за изменением в поведении или состоянии младшего брата. Цукаса как-то затравленно сжался, сжав руки в кулаки и посмотрел в пол. А затем, вместо ответа, задал один единственный вопрос. Который окончательно позволил Аманэ понять, что происходит сейчас в голове его брата и на что смог надавить демон. — Аманэ… В новой школе я буду снова в одиночестве, да? — Цукаса задал вопрос тихо, стараясь, чтобы голос не сорвало на дрожь. А у Аманэ лишь сильнее от такого вопроса сжалось сердце. Потому что теперь он понимал, что каким бы дерзким и бесстрашным не казался Цукаса, у него есть своя слабость. Обстоятельство, которого он боится больше всего на свете. — Никто этого не знает, Цу. — Аманэ, несколько раз обдумав в голове, что ответить близнецу, наконец произнес слова. Цукаса лишь закрыл глаза. Правда затем почувствовал, как две ладошки брата легли ему на щеки, и мягко приподняли голову, заставляя поднять на себя лицо. Младшему пришлось открыть глаза. — Все бояться перемен. Это нормально, ведь такое случается с каждым из нас. Аманэ видел, как медленно перестает дрожать близнец. Он даже замер, вслушиваясь, чтобы услышать всё, что скажет ему старший брат. Что-то не менялось в любом из миров: будь то нынешний или альтернативный. Цукаса всегда внимательно слушал брата, считая, что тот всё знает. В своё время, это сыграло с Аманэ злую шутку, ведь любую фразу младший воспринимал всерьез. — Но ты ведь уже влился без меня в новый коллектив, разве нет? Художественный кружок. Или ты думаешь, я не знаю, как несколько раз в неделю вы, вместо рисования на мольбертах, бегаете гулять? — Аманэ невольно улыбнулся, когда увидел, как Цукаса стыдливо покраснел. Старший и правда давно знал, что кружок рисования не всегда занимается лишь рисованием. Многие из ребят в нем были ровесниками младшего Юги и очень уж любили таскать близнеца по разным местам. Специально для таких случаев Аманэ незаметно добавлял к карманным младшего брата свои карманные, чтобы он ни в чем себе не отказывал. — Так почему ты думаешь, что в новой школе будет по-другому? «Не слушай его.» — Не бойся нового коллектива, Цукаса. — Аманэ прищурился, радостно подмечая, что янтарные глаза брата за это короткое время изменились. В них пропал тот лихорадочный блеск, с которым младший требовал нож. «Нет, ты всё равно испытаешь одиночество!» — Время вышло. Пора решать, Цукаса. — Аманэ отпустил щеки брата, которые на протяжении своего монолога начал непроизвольно поглаживать, вновь прижимаясь спиной к стене. Демон у младшего Юги в сознании вопил, чтобы он не совершал ошибку. А Цукаса всё ещё не знал, что ему делать. Потому что боялся нового коллектива и одиночества. — Аманэ… Как же ты порой меня бесишь. — Цукаса с вызовом посмотрел брату в глаза и Аманэ еле сдержался, чтобы не выдать смешок. — Это моя фраза. — старший бросил, фыркнув. И почему-то резко начал нервничать. Потому что условие проигрыша брата ляпнул необдуманно, а только сейчас понял, что именно пообещал. — Это же ты всегда творишь со мной что хо… Аманэ не успел договорить фразу, как ему грубо впились в губы. Видимо, чем больше Цукаса приходил в себя, тем сильнее показывался его привычный характер. Сам старший толком не понял, что именно сподвигло близнеца поцеловать: сделал он свой выбор или его просто наглость Аманэ вывела из себя. Возможно даже всё вместе. Но факт оставался фактом — Цукаса проиграл. Правда поцелуй старшему не очень понравился, ведь обычно его более мягко целовали… — Ты проиграл. — Аманэ разорвал поцелуй, проговорив два эти слова брату в губы. — Знаешь, иногда мне больше нравится, когда ты молчишь. — Цукаса отстранившись ехидно улыбнулся. Аманэ, стоило прежнему брату вернуться, снова запаниковал, и вся решимость вдруг куда-то делась. Зато в голову ударило кое-что другое. Аманэ осторожно сделал шаг назад, но тут же понял, что уперся в стену. — Тогда, раз мы всё решили… Мне надо домашку делать… — Аманэ осторожно вывернулся, ведь Цукаса его не держал. И хотел было слинять, прекрасно осознавая условия проигрыша. Когда он назначал «награду» за проигрыш, почему-то не задумался, что наградой будет являться он сам. Вернее задумывался, но почему-то только сейчас осознал, что выполнять придется. — Ты не меняешься. — Аманэ услышал со спины тяжелой вздох, но ловить его не стали. По крайней мере старший и правда так решил. Вот только стоило дойти до своей комнаты, чтобы взять с письменного стола тетради, как Аманэ услышал щелчок, означающий закрытие двери. — Вот только ты не сбежишь от условия, которое сам же и поставил, Аманэ. Аманэ толком и понять ничего не успел, как его опрокинули на кровать и прижали руки к матрасу. Старший нервно сглотнул. — Знаешь, мне нравится играть с тобой в кошки-мышки. — Цукаса нависал над близнецом, а затем склонился к его лицу, продолжая говорить уже шепотом на ухо. — С учетом того, что я кот и ты всегда проигрываешь. Аманэ хочет что-то ответить, но дыхание перехватывает, стоит Цукасе лизнуть его за ухом. Казалось бы, ничего такого, но младший прекрасно знает — близнец начнет заводится даже от такого просто прикосновения. Не давая брату опомниться, младший прихватывает мочку зубами. Аманэ нервно дышит и Цукаса чувствует, как удерживаемые руки близнеца перестали быть такими напряженными. — Цукаса, не надо. — голос брата молящий и надломленный. Он говорит перестать, но стоит Цукасе отпустить руки близнеца, как Аманэ обнимает брата за шею. Младший изгибает бровь, хотя прекрасно знал, что всё так и будет. — Ты же сам сказал, что будешь принадлежать мне. — Цукаса смеется, незаметно для брата расстегивая нижнюю пуговицу его рубашки. Аманэ обиженно пыхтит, отвлекаясь на разговор и не замечая манипуляции близнеца со своей одеждой. — Я не уточнял промежуток времени. Я сказал, что это произойдет раньше Нового Года. — Цукаса даже умилился тому, как тщательно братец ищет отговорки. Правда стоило младшему случайно, при расстегивании уже не первой пуговицы, задеть кожу брата, как янтарные глаза старшего Юги широко-широко распахиваются, и он резко шарахается, переставая обнимать. Правда успевает недалеко сбежать, ведь Цукаса сразу же притягивает его к себе за воротник рубашки. А затем, под возмущенное шипение со стороны старшего близнеца, продолжает своё дело. — Цукаса! — Да-да, я невыносим, я знаю. — младший смеется, наконец доходя до предпоследней пуговицы. Аманэ продолжает пыхтеть, сидя перед близнецом, опираясь руками на матрац и смотря куда-то в сторону. Цукаса лишь незаметно усмехнулся действиям брата. Ведь старший Юги всегда так себя ведет — пытается удрать, но стоит его остановить, так сразу же сдается. Стоило Цукасе об этом подумать, как Аманэ подсел чуть поближе, чтобы младшему близнецу было удобнее. При этом старший всё ещё смотрел в стену, будто его происходящее не устраивает. Цукаса решил не комментировать, наконец спуская с плеч близнеца рубашку. Цукаса смотрит на то, какая у близнеца красивая шея. Младший без каких-либо препятствий наконец впивается близнецу в шейку, оставляя на чистой коже после себя яркий багровый засос. Аманэ прикусывает ладонь, сдерживая рвущийся наружу стон. — Так не пойдет, Аманэ. — Цукаса смеется, хватает брата за руки и вновь опрокидывает на подушку. — Я хочу слышать тебя. Так что твои руки мне придется держать. — Т-так н-нечестно. — Аманэ говорит фразу тихо, с обрывающимися каждый раз словами. Цукаса согласно кивает, а затем иронично улыбается. Аманэ понимает, что его мнение младшему явно неинтересно. «Как всё-таки иногда раздражает, что именно я ему подчиняюсь…» Аманэ хочет ещё что-то добавить, но ему в который раз не дают это сделать. Ведь младший, не давая брату особой передышки, припадает губами к груди. Аманэ выгибается в позвоночнике и старается не застонать от переполняющих его тело ощущений. А издавать звуки хочется… Ведь такое ощущение, будто в груди плавится свеча. Иначе почему внутри так горячо? — Нравится? — Цукаса на пару секунд отстраняется, смотря за реакцией близнеца на его действия. Аманэ ничего не отвечает, пару раз моргает и закрывает глаза. Наверное, если бы младший не держал в это время его руки, то старший Юги точно бы закрыл лицо ладошками. Вот только ответ Цукасе и не понадобился — всё понятно по раскрасневшемуся лицу Аманэ. Да и по лихорадочному дрожанию ног тоже. Цукаса усмехается и ласково целует брата в животик. Аманэ вновь вздрагивает. Правда стоит Цукасе взяться за штаны брата, как старший тут же распахивает глаза и начинает барахтаться. — Цукаса, нет! — Аманэ перепугано дергает скованными руками, пытаясь избежать продолжения. — Да, Аманэ. — Цукаса смеется и решает использовать самый лучший метод, чтобы отвлечь близнеца. Ласково целует в губы, сбивая тем самым у брата даже мысли о сопротивлении. Аманэ не хочет поддаваться на провокации. Не хочет. Но против воли от предательского поцелуя дыхание участилось, ноги сделались ватными, а здравый смысл помахал старшему Юги рукой на прощание. Потому что стоило Цукасе коснуться таких манящих губ, как Аманэ забыл про всё на свете. Младший, видя, как Аманэ закрывает глаза от блаженства, быстро спускает одну руку ниже пояса близнеца и ловко расправляется с застежкой на штанах. Вскоре воздуха стало не хватать и младшему пришлось отстраниться, разрывая поцелуй. И Аманэ в который раз чертыхается про себя, когда понимает, что вновь попался на уловку младшего. Понимает это ещё лучше, когда с него быстро и ловко спускают штаны, оставляя в одном нижнем белье. «Зато, хоть руки свободны.» Аманэ глубоко вздыхает, хотя против воли всё тело и начинает дрожать от предстоящего. И если бы тело дрожало от страха… Но оно дрожит от возбуждения. — Цукаса, прекращай… Я не хо-очу! — Аманэ громко охает, стоит брату коснуться его паха, и тут же закрывает рот руками. Правда стоило Аманэ поймать предупреждающий взгляд младшего брата, как старший послушно поднимает руки за голову. А затем глухо стонет, когда чужие руки смыкаются на головке члена. Цукаса ведет ладонью вниз, а Аманэ невольно стонет, уже не пытаясь закрыть рот ладонью. А стоит Цукасе, продолжая водить рукой по члену, обхватить губами сосок близнеца, как Аманэ прошибает током. А затем всё неожиданно прекращается и Цукаса отстраняется, садясь на другой стороне кровати. Аманэ мелко вздрагивает, тяжело дыша, но вскоре понимает подставу. Ведь стоило младшему отстраниться, как всё тело начало гореть, требуя продолжения. А Цукаса лишь ехидно улыбался, наблюдая за мучениями брата. — Что, Аманэ, твоё тело с тобой не согласно оказалось? — Цукаса прищурился. Старший Юги ловил ртом воздух, пытаясь унять жар внизу живота и садясь. У него это не очень получалось. Именно так рассудил младший, стоило посмотреть, как лихорадочно Аманэ трясется, и как пытается подавить возбуждение. Судя по такому же лихорадочному блеску в янтарных глазах старшего Юги — не получалось. — Т-ты предатель. — Аманэ еле выдавливает из себя, сдвигая ноги вместе и прикрывая глаза, пытаясь унять дыхание. Правда, привести тело в нормальное состояние не вышло — возбуждение лишь усилилось. Аманэ вымученно вздохнул. «Это он так мне за нож мстит… Ведь точно мстит за кражу!» Подозрения подтвердились, стоило Цукасе начать говорить. Это была тщательно продуманная и заранее спланированная месть. — Теперь у тебя есть выбор. Цукаса хитро прищурился, словно лиса. Аманэ невольно подумал, что он находится в клетке с кем-то из семейства кошачьих. — Ты можешь попробовать унять возбуждение в теле сам. Но… — Цукаса клыкасто улыбается, приложив пальчик к губе. И Аманэ понимает, что сейчас будет нокаут. — Я тебя при этом свяжу. Цукаса встает на четвереньки, прогибаясь в спине и вновь начиная шептать брату на ухо, опаляя его горячим дыханием. Старший мысленно чертыхнулся, ведь из-за действий близнеца, ниже пояса не только стало горячо, но ещё и неприятно заныло. — А можешь попросить меня закончить начатое и, наконец, сделать тебя своим. Цукаса невинно улыбнулся, хотя лукавые искорки в его глазах выдавали настрой младшего Юги. А Аманэ уже сто раз успел проклясть сегодняшний день. Потому что заводился он за несколько секунд, стоило лишь Цукасе с ним немного «поиграть», а вот унять возбуждение… Старший даже не подозревал как это сделать. — Выбирай, Аманэ. Я считаю до трех.