Исправить ошибку

— Бро-о-сь, Аманэ, ты чего ты так разозлился? — Цукаса ныл по дороге обратно на улицу. Он не видел ничего страшного в том, что они целовались в туалете, пусть даже женском, потому сейчас на мордашке младшего близнеца было искренне непонимание, что могло так рассердть Аманэ. А старший действительно сердился и неосознанно пыхтел, как паровоз. Цукаса ведь специально завел их именно в туалет на третьем этаже, который Аманэ десятки лет пока был Седьмой тайной считал своим домом. Ведь там по сути ничего и не изменилось: те же кабинки, те же зеркала и раковины, но Аманэ был слишком поглощен своими мыслями, ведь он надеялся, что… Цукаса загадает совсем другое желание. Да, он хотел безобидное, но на самом деле вовсе не думал, что младший и впрямь сделает своё желание настолько невинным и правильным. Аманэ не желал признаваться сам себе, но загаданная просьба его даже расстроила. Именно из-за того, что Аманэ ушел глубоко в свои мысли, он и не заметил подвоха. Они целовались в его родном туалете. Туалете, где обитает, по слухам и легендам, Ханако. И Аманэ прекрасно знал, что это не просто слухи — всё о ней правда. Просто в прошлом Седьмая Тайна была другой. Старший Юги никогда не спрашивал у Тайн о прошлой Ханако, потому практически и не знал о ней. А вот Цукаса видимо считал, что в этом нет ничего такого — он даже не верил в существование сверхъестественного, хотя и был напрямую с ним связан из-за наличия у себя демона. Аманэ не знал, какое объяснение придумал младший брат внутреннему голосу (а может быть просто принимал его наличие как данность), но и рассказать о существовании демона не мог. Ведь сейчас Цукаса был совсем другим — милым и добрым мальчиком, без намеков на какую-либо жестокость. Даже отголоски его былой жажды крови чужих людей, как в случае знакомства с кружком Астрономии, пропали. Сейчас Цукаса был обычным ребенком. Именно поэтому Аманэ и не может рассказать ему о демоне. Раньше такое было невозможно, потому что у Цукасы были слишком хорошие отношения с внутренней нечистью, однако… Цукаса бы не испугался того, кем является таинственный голос. Сейчас же Аманэ не был бы уверен, что Цукаса отреагирует на последнее так же спокойно. С его нынешним характером, вероятнее всего, информация про нечисть вызовет у младшего близнеца панику, если не истерику, и пошатнет и так не совсем устойчивые нервы младшего Юги. Аманэ не мог так рисковать, когда всё идет так замечательно. Именно поэтому он и решил не рассказывать Цукасе правду. Возможно, это и было эгоистично, ведь младший имеет право знать. Действительно имеет. Но Аманэ боялся реакции близнеца. — Я не злюсь, но давай лучше вернемся на фестиваль. — Аманэ глубоко вздохнул, пытаясь отогнать от себя непрошенные и мешающие ему сейчас мысли. Он лишь надеялся, что нынешняя Седьмая тайна в момент поцелуя близнецов отсутствовала в туалете и ничего не видела. Цукаса возвращению на фестиваль противиться не стал, так что весь оставшийся день они и правда провели вместе. Младший даже пару раз порывался затащить брата на игру в катануки, но Аманэ в этот раз не поддавался, так что спустя пару попыток Цукаса оставил это дело. Зато продолжил таскать по другим лавочкам с едой и разными играми. Стоит сказать, что Аманэ пытался уговорить брата сыграть в любимую игру одному, но младший отказывался. Цукаса не хотел играть в катануки без старшего брата, что с каждым часом начинало напрягать Аманэ. Он хотел провести время с близнецом, но одновременно с этим ему было неудобно, что всё это время Цукаса с ним время проводит лишь по просьбе. Ведь старший прекрасно видит, как он смотрит на любимую игру… И всё равно отказывается оставлять старшего одного. И чем больше Аманэ об этом думал, тем сильнее его начинала грызть совесть. Ведь он неосознанно и эгоистично забрал время, которое младший проводил с катануки. Цукаса, разумеется, изменение в поведении брата заметил. Ещё в начале фестиваля его старший брат был веселым, а сейчас он ушел куда-то глубоко в свои мысли. И это при том, что сам же близнеца на праздник и пригласил. «Ему просто надоело проводить с тобой время.» Хоть голос и прозвучал тихо, но мальчик услышал. Цукаса краем глаза посмотрел на Аманэ, который вновь ушел в свои мысли и руки младшего Юги невольно сжались в кулаки. Он не хотел слушать внутренний голос, но ведь старший близнец и правда ведет себя странно будто… Сожалеет. Видимо, их времяпрепровождение оказалось не таким интересным, как предполагал сам Аманэ. Или Цукаса просто ему надоел на этот вечер. «Вот он теперь и не знает, как от тебя отвязаться, поэтому и ушел в свои мысли». Каждое слово голоса вбивалось клинком в самое сердце младшего близнеца. Аманэ всегда был слишком добрым и даже, если близнец ему надоел, он об этом никогда не расскажет. — Аманэ… — Цукаса остановился, пряча руки за спину. Он не хотел, чтобы Аманэ жалел о сегодняшнем дне, только потому что не смог сказать младшему близнецу, что ему надоело проводить с ним время. Цукаса не хотел, чтобы его внимание оказалось близнецу в тягость. Аманэ вернулся в реальность, лишь когда услышал голос младшего близнеца. Пару раз моргнул, пытаясь понять, что произошло, и лишь потом обернулся и посмотрел на свою точную копию. Цукаса как-то странно мялся, видимо не зная, что сказать. Аманэ сразу же подумал, что младший близнец сейчас скажет, что ему не понравилось проводить время с Аманэ на фестивале… Ведь он не смог вдоволь насладиться любимой игрой. — О чем ты думаешь? — А? — Аманэ, не ожидавший подобного вопроса, даже немного опешил. Неужели Цукаса заметил, что Аманэ что-то беспокоит? Хотя, стоило признать, от младшего Юги редко что-то можно было скрыть. Вот и сейчас Цукаса стоял и смотрел на близнеца. Смотрел прямо ему в янтарные глаза, казалось бы, пытаясь прочитать все мысли своего старшего брата. Глупо было думать, что младший не заметит поведение старшего. С другой стороны, может вместо того, чтобы держать всё в себе, лучше поговорить с младшим близнецом? Помнится, именно от недоверия в прошлый раз произошла трагедия. Главной ошибкой, приведшей к гибели младшего брата, было именно то, что они не поговорили. Аманэ хорошо усвоил этот урок и не хотел бы повторения. Тем более, что с Цукасой действительно можно было поговорить: он всегда слушал, не пытался уйти от разговора. Именно поэтому Аманэ сейчас и подумал, что лучшим решением и будет обычный разговор. — Тебе ведь не нравится проводить со мной время? Повисла тишина. Несмотря на то, что люди сновали туда-сюда мимо них, самим мальчикам казалось, что они одни находятся на этой площади. Аманэ с замиранием сердца ждал ответа, а младший не знал, что ему ответить. Потому что совершенно не ожидал такого вопроса. В который раз поддался мнению голоса. Правда, сейчас хоть подверг мысль внутреннего друга сомнению. Он ведь и подумать не мог, что Аманэ волнуется не потому, что ему самому с младшим близнецом скучно, а по поводу самого мнения Цукасы. Младший невольно улыбнулся. — Глупый ты, Аманэ… Даже понятия не имею. Как такая мысль могла прийти к тебе в голову. — Цукаса взъерошил волосы близнеца, издав ехидный смешок. Как всегда, Аманэ вбил себе в голову то, чего на самом деле нет. Сам себя и накрутил. «Аманэ всё такой Аманэ…». — С чего ты взял, что мне не нравится? — Ну… Ты ведь обычно сюда приходишь, чтобы сыграть в катануки… А тут я тебя заставил, вместо этого, проводить время со мной… — Аманэ, сам того не замечая, начал краснеть. Хотя Цукаса в данный момент не делал ничего интимного, но против воли Аманэ почувствовал, как его уши становятся пунцовыми от стыда. В такие моменты Аманэ казалось, что врачи в роддоме ошиблись и старшим являлся всё это время Цукаса. — Да, я люблю играть. — Цукаса медленно кивнул, а затем прищурился, окидывая взглядом мордашку старшего близнеца. Цукаса так любил своего близнеца… Очень сильно любил. Стоило ему увидеть покрасневшие ушки, прикусанную губу, и лихорадочно бегающие глаза старшего Юги, как Цукаса готов был проводить с ним целые дни. Потому что Аманэ он любит больше, чем обычную игру. Или даже больше, чем внутренний голос. Если когда-то ему придется выбирать между голосом и близнецом, он готов расстаться со своим невидимым советчиком. Но вот близнеца он никогда не согласится отпустить. — Но тебя, Аманэ, я люблю больше. Аманэ казалось, что сильнее краснеть он не сможет. Как выяснилось — ошибался. Стоило ему услышать фразу младшего брата, как старший близнец пожалел, что не взял с собой чего-нибудь холодного. Сейчас бы оно очень пригодилось, чтобы приложить к покрасневшему и по ощущениям горящему лицу. Цукаса не раз, своими действиями, доводил брата до такого состояния, но почему-то именно обычные слова о любви заставили Аманэ ещё больше начать сгорать со стыда. Однако, одновременно с этим он был счастлив от таких слов. На душе стало тепло. Цукаса, замечая реакцию близнеца на собственную фразу, почесал одной рукой затылок. — Тогда… — Цукаса хитро улыбнулся, делая длинную паузу. Аманэ, чувствуя подвох, сглотнул. Стоило старшему заметить игривый блеск в глазах младшего Юги, как Аманэ всё понял. Цукаса всегда так смотрел… Если хотел получить Аманэ в полное распоряжение. И ему бы бежать подальше, скрыться, пока Цукаса его не поймал. Но… Бежать не хотелось. Аманэ, наоборот, неосознанно сделал шаг вперед, чем лишь удивил младшего близнеца. Цукаса ожидал, что ему сейчас придется бегать за братом по всей площади, как это было всегда, но реакция Аманэ оказалась немного не той, на которую он рассчитывал. Однако, Цукаса не стал испытывать судьбу, а схватил Аманэ за руку, потащил в сторону школы. Старший не стал противиться. По крайней мере, пока не понял, куда именно они направляются. Поднялись на третий этаж. Стоило Аманэ увидеть женский туалет, как он схватил Цукасу за плечи, мотая волосами. — Цу, пожалуйста, давай в другом месте! Только не здесь! — Аманэ с надеждой смотрел в глаза близнецу. Он верил, что Цукаса прислушается. Младший задумчиво приложил пальчик к губе, а потом пожал плечами и согласно кивнул. У Аманэ от сердца отлегло. «Он и правда… Послушал меня!» Цукаса решил, что раз Аманэ не хочет заниматься этим в туалете, то можно воспользоваться пустым классом. Во время фестиваля классы не использовались по назначению, но в них всегда можно было переодеться, именно поэтому они были открыты. Именно в один из кабинетов Цукаса и привел старшего брата, запирая дверь. Аманэ наблюдал за тем, как близнец запирает дверь, стоя сзади него. Затем Цукаса развернулся, встречаясь взглядом с янтарными перепуганными глазами старшего брата. Да, Аманэ уже не боялся предстоящего, но всё равно почему-то волновался. В итоге пару минут Аманэ просто стоял и смотрел близнецу в глаза, собираясь с мыслями. Фестиваль проводился с другой стороны здания, так что в классе была полнейшая тишина. Аманэ слышал, как всё быстрее и быстрее бьется его сердце, и казалось, что оно вот-вот выпрыгнет из груди. Неизвестный страх всё равно охватывал каждую клеточку старшего Юги, хоть он и знал, что бояться нечего. Аманэ не успевает ничего понять, как через пару секунд оказывается сидящем на первой парте. От понимания, что будет дальше кровь приливает к лицу, а внизу живота становится привычно жарко. Аманэ зажмуривается, сводя ноги вместе. Цукаса прекрасно знает, что старший Юги так сразу не расслабиться, но одновременно с этим младший знает слабое место Аманэ. Цукаса берет брата за подбородок, поднимая его лицо и впиваясь в уже знакомые губы поцелуем. Самому Цукасе они напоминали сладкую вату, которую близнец купил ему несколько часов назад — губы Аманэ были нежные и мягкие, их целовать было так же приятно. Аманэ сам, без инициативы самого младшего Юги, приоткрывает губы и позволяет младшему близнецу языком залезть в его рот. Аманэ осторожно приобнимает близнеца, расслабляясь и прикрывая глаза. Он доверяет брату. Цукаса никогда не сделает ему больно. От такой мысли, которая, казалось бы, совсем не подходила к происходящему в классе, страх резко исчез, а за место него пришло возбуждение. Аманэ сам, первым, тянется к груди брата, кладя на неё руки, хоть и поверх костюма. Поцелуй тем временем обрывается, а после него между губами близнецов остается лишь слюна. Аманэ чувствует, как его волосы натягивают и послушно запрокидывает голову назад, а Цукаса начинает покрывать шею брата мелкими поцелуями. По ушам младшего ударили сладкие стоны, что означало, что его близнецу всё это нравится. Цукаса мимолетно улыбается, а затем обводит языком чуть выступающий кадык. Проходит немного времени, а Аманэ понимает, что уже без одежды. Аманэ так ушел в собственное удовольствие, что совсем не заметил, как его раздели. — Теперь твоя очередь. — Цукаса смеется, а Аманэ в который раз густо краснеет и сглатывает ком в горле. Аманэ робко начинает расстегивать одну пуговицу на рубашке брата, потом вторую. Сам старший не замечает, как задерживает взгляд на обнаженной груди младшего близнеца. Правда стоило ему увидеть лукавые глаза Цукасы, как старший вздрагивает и густо краснеет, понимая, что Цукаса уловил, на что засмотрелся его близнец. Из-за этого понимания Аманэ вновь начинает бояться, страх возвращается, но неожиданно его начинают успокаивающе и ободряюще гладить по волосам. Аманэ тяжело дышит, страх вновь уходит, а затем старший делает глубокий вдох и тянется к штанам брата, расстегивая молнию. Аманэ чувствует, что с его инициативы прошло уже много времени и он бы не удивился, если бы Цукаса начал злиться, но младший наоборот — зарывается пальцами в темные волосы старшего брата, не торопит и не издевается. Он даже не комментирует, прекрасно зная, что Аманэ сейчас находится в подвешенном состоянии и поэтому боится, что может ненароком обидеть старшего брата. То, что Аманэ не отказался и действительно сейчас его раздевает — для самого Цукасы даже дороже самого процесса. Ведь каждое такое робкое движение старшего близнеца — уже непередаваемая радость для младшего Юги. Ведь Цукасе нравится просто близость с Аманэ… Даже если это невинные поцелуи. Всё что угодно — лишь бы с Аманэ. «Фу, какие нежности! Самому-то не стыдно?» Цукаса, который совсем забыл о наличие внутреннего голоса, вздрагивает. Раньше он хотел, чтобы голос был с ним всегда, но сейчас он желает этого меньше всего. Ему нужен только Аманэ. Старший, будто прочитал мысли младшего брата, крепко обнимает его и утыкается носом в шею, раздвигая ноги. Цукаса мотает волосами, блокируя сознание. В такие моменты, которых с каждым новым днем становится всё больше, Цукаса вовсе не хочет иметь с голосом никаких дел. Готов даже выгнать его, но такое, вероятнее всего, невозможно. Да, без таинственного голоса будет сложно, но ведь есть Аманэ. Вместе они справятся! — Ну что, ты готов? — Цукаса улыбается, решая, что сейчас нет смысла думать о голосе. Ведь сейчас и он сам принадлежит лишь Аманэ. Старший вслух не сказал ничего, но нервное ерзание по парте ответило за него. Цукаса улыбнулся, прошелся холодными пальцами по бедрам близнеца, от чего Аманэ лихорадочно вздрогнул, ощущая сильный контраст температуры холодных рук со своим горячим телом. Аманэ громко охнул, ощущая как что-то инородное вошло в его дырочку и остановилось. Младший не раз разрабатывал брата, так что сомнений что это у Аманэ не возникло — палец. Цукаса медленно подвигал пальцем, наблюдая за реакцией Аманэ, который уже буквально повис на брате, тихонько постанывая. Постанывая сладко и прямо на ухо младшему близнецу. Поэтому Цукаса не удержался и вслед за первым ввел в задний проход ещё два пальца. Аманэ на это лишь крепче обнял брата, сдерживая внутреннее сильное желание начать насаживаться на пальцы, ведь Цукаса будто специально двигал ими внутри как-то слишком медленно. — Цу… — Аманэ тихо прошептал брату на ухо, пытаясь сдерживать стоны удовольствия. Аманэ иногда, казалось, будто он находится где-то далеко-далеко на небе, а не в пустом классе. — Ты специально… Двигаешь ими… Так медленно… Издеваешься? — Попроси меня, если хочешь быстрее… — Цукаса лукаво улыбнулся и сомнений у старшего не осталось — и правда издевается. Уже отлично знает самого Аманэ даже лучше, чем знает сам себя старший. Аманэ глубоко вздохнул, мечтая в мыслях огреть близнеца по голове сковородкой за такие издевательства, а затем еле слышно произнес. — Двигай ими, умоляю тебя, быстрее. Иначе я не выдержу, Цукаса! Цукаса рассмеялся, но желание выполнил, а Аманэ уже не мог сдерживаться, так что начинал стонать громче. Вся надежда была на то, что никто не услышит. Сейчас он был не против, чтобы нынешняя Ханако узнала и покараулила двери! Решив, что брат готов, Цукаса приставил ко входу свой член и толкнувшись, резко вошел. Аманэ ойкнул, но больно не было. Скорее просто слишком неожиданно. Аманэ настолько выключился из реальности от удовольствия, что и не сразу заметил, что Цукаса с пальцами закончил. Цукаса осторожно положил ноги брата себе на плечи, чтобы было удобнее, а потом толкнулся до предела, вырывая из уст брата нежный и громкий стон, что так приятно было слышать. Младший продолжал толкаться в тело брата, а Аманэ гладил близнеца везде, куда мог дотянуться в таком положении. Правда остановился, когда по телу прошла нервная дрожь, внизу живота тяжелеет и Цукаса кончает ему внутрь. Аманэ тяжело дышит, прикрывая глаза. Цукаса вскоре выходит из близнеца и начинает его одевать, пока Аманэ пытается прийти в себя после произошедшего. Младший уже привык — сколько раз они бы этим не занимались, но Аманэ всё равно всегда после находится в странной прострации. — Тебе правда не было со мной скучно сегодня? — неожиданно выпаливает Аманэ, когда младший поправляет у него рубашку. Цукаса понимая, что если не ответить, то Аманэ напридумывает себе ещё много чего, кивает. — Я люблю тебя, Аманэ. Время с проведенное с тобой для меня всегда самое лучшее. — Цукаса мило улыбается, пока застегивает на себе рубашку. Аманэ умудрился в процессе кое-где его ущипнуть и даже сам, видимо, не заметил. Цукаса усмехнулся своим мыслям, но брату решил не говорить, давая ему руку. — Скоро начнется оценивание стендов клубов. Пойдем. Этот фестиваль для Аманэ оказался лучшим в жизни.

***

На следующее утро приехали родители. Аманэ любил дни, когда они собираются всей семьей. Тем более, что он не видел своих родителей… Много-много лет. Первым порывом было броситься к ним в объятья, но это было бы слишком странно, учитывая, что видятся они несколько раз за месяц. — Ну, и кто победил на выставке? — мать близнецов лукаво прищурилась и задала вопрос, когда они сидели за одним столом и завтракали. Конечно, она знала всё о своих детях, даже если не находилась рядом с ними. Почти всё… Кроме того, что её младший сын связан с демонами. Аманэ подавил истерический смешок. — Мы победили! — Цукаса радостно хлопнул в ладоши, подскочив. Да, первое место безоговорочно занял Художественный клуб, поэтому Аманэ целую ночь выслушивал радостные возгласы младшего брата. Что странно — нисколько не завидовал. Ведь видеть счастливые глаза Цукасы для него было намного важнее победы. — Вы уже придумали, что подарите друг другу на Новый Год? — отец неожиданно отвлекся от своей газеты, хотя обычно редко вступал в диалоги. Цукаса радостно кивнул, отправляя ложку с кашей в рот, а Аманэ резко поплохело и душа ушла в пятки. Ведь он совсем забыл о подарке для своего брата.