Чуть больше реализма.

Я – чертова брошенка без прицепа. Хоть головой об стенку бейся. Лили смотрела на Джеймса, будничным тоном попросившего ее выметаться из его дома, и чувствовала, как внутри, у самого сердца, чернилами расползается жгучая обида. Казалось, будто по голове дали чем-то увесистым и чугунным. Маггловским утюгом, например, который так некстати остался в ее руке рядом с рубашкой Джеймса-чертова-Поттера. -Это же шутка? – с надеждой спросила она, дрожащей рукой опуская утюг прямо на пошатывающуюся гладильную доску, тем самым рискуя прожечь в постеленной сверху простынке дырку. И с ужасом видит, как тот, весело хмыкая, качает головой. -Не, Лилс, не шутка. У меня невеста есть. – все еще весело улыбается он. – Ты, конечно, не думай, дело не в тебе – у меня так-то выбора не было: знаешь, заключенные в детстве помолвки и вся такая херня...Но тебе пора – Элли скоро будет, и я не хочу ничего компрометирующего в день знакомства. -Но… - голос предательски дрогнул. -Лили, уже все. Нам не о чем разговаривать. Будто ему плевать. Будто это не Джеймс-чертов-Поттер клялся чертовой Лили отчего-то-все-еще-Эванс в вечной любви под чертовой омелой! Зубы грозились прокусить губу до крови, сдерживая рыдания, а блядский Поттер добивал, добивал этим драккловым безразличным тоном, чертова, черт подери, свинья! О, Лили знала, что сейчас будет! Лили знала, просто видела из-под полуприкрытых век (Мерлин, Лилс, ты просто ревешь, как распоследняя дура, не лги хотя бы себе!), как этот мудак потреплет ее по рыжим волосам, как аккуратным взмахом палочки уложит ее вещи в саквояж, а потом, весело, до одури по-Поттеровски хмыкнув, закроет перед ней блядскую дверь! И почему Лили не взяла прорицания дополнительным предметом?

***

Петунья в прострации устремила взгляд куда-то вдаль, словно стараясь не видеть, просто не замечать того, чего боялась все те последние несколько месяцев, которые она жила у своего теперь-уже-мужа. К ним, нормальным людям, черт бы побрал этих волшебников, заявилась ее непутевая сестричка! К щекам прилила краска, а руки сами собой сжались в кулаки, словно пытаясь сдержать дикое, просто необъяснимое желание врезать этой идиотке. Как же, Петунья просто по кирпичикам из тонкого фарфора собирала себе идеальную репутацию! А теперь… Теперь Лили уничтожит все то, что она успела после нее собрать! О, она это обожала: словно слоненок в посудной лавке, она крушила все, что было дорого Петунье, и прыгала на чертовых осколках! Но стоило любому посмотреть в ее красивые глазки, как Лили была прощена, а она, Петунья, оставалась у гребанных черепков собственных мечтаний с блядским веником реализма! -Заходи уже! – прошипела она, практически не разжимая губ. – Вернону ни слова! Лили оставалось только кивнуть, размазывая слезы по кукольному личику. -И саквояж свой захвати. – чуть помедлив, добавила Петунья. – Не хватало еще, чтобы это увидели соседи. Лили снова кивнула и затащила чемоданчик в сияющую чистотой прихожую, оставляя на коврике у двери некрасивые дорожки грязи. -Аккуратней, черт тебя подери! – зло прошипела ей вслед Петунья, снова сжимая руки в кулаки и оставляя на ладони следы-полумесяцы от ногтей. Хоть Петунья и знала, что приличным девушкам такого думать не положено, но хотелось дать Лили в нос. А потом, может, и в ухо. С ней вообще творилось что-то странное, когда она видела сестру. Нет, Петунья объясняла это себе множество раз, повторяя как заведенная, что Лили – уродка, и все нормальные люди так на них реагируют, а она, Петунья – нормальная, но… Но ей все равно казалось, что о сестрице-то так, наверное, думать ненормально, и что ей, наверное, нужно поговорить с Лили по душам… Но эта мысль быстро откладывалась в долгий ящик и просто смывалась волной повседневных забот, которые так выматывали Петунью, что о какой-то там непутевой сестрице думать не хотелось совершенно, потому что, общем-то, уродка здесь, как ей всегда казалось, уж точно не она. Да и, в конце концов, Петунья даже не может с ней связаться… Но теперь, когда у нее не получалось даже заговорить с сестрой, не сжимая зубы от необъяснимого раздражения, Петунья готова была признать, что у нее проблемы. Серьезные, вообще-то. -Рассказывай… - собравшись с силами, выдохнула наконец она, глядя на зареванную мордашку сестры. И практически не хотела дать ей в нос… Ну, почти.