Flashback
Он вспоминает, как бежал по улицам подальше от Чонгука, боясь, что тот пойдёт за ним следом. Вспоминает, как запыхавшись окончательно, наконец остановился. Легкие горели огнём, дыхание срывалось, а сам он изрядно замёрз, потому что пальто своё так и не надел, держа его всё это время в руках. Тэхён всё же накидывает его на промёрзшее тело и оглядывается, пытаясь понять, куда же его занесло, пока он шёл не разбирая дороги. Он понимает, что находится недалеко от того парка, где хотел провести время после работы. Приятное время, которое теперь беспощадно испорчено, но он всё же идёт туда, собравшись и стряхнув с себя волнение. Тэхён нашёл небольшую уличную кофейню, где заказал самый большой латте с карамельным сиропом, что они только могли предложить, и решил присесть на одну из скамеек, что стояли неподалёку. Только дойдя до неё и сделав первый глоток тёплого любимого напитка Тэхён осознаёт, что в нём именно карамельный сироп. Что он почти всегда добавляет именно его, после чего мысленно вспоминает запах своего альфы и стонет, прикрывая глаза и плюхаясь на сиденье скамейки. Он сидел там, глядя в одну точку напротив, медленно смакуя кофе, и мысленно пытался оценить произошедшие события. Но в голове, казалось, было пусто. На самом деле там крутилось столько мыслей, а тело переполнял такой набор эмоций, что они просто сливались в один огромный ком, который Тэхён не в состоянии был обработать и в итоге чувствовал странную пустоту и недоумение; никак не мог разложить всю эту кучу мыслей в удобоваримый поток сознания. В итоге Тэхён взял телефон, чтобы набрать номер единственного человека, который, он знал, мог ему хоть немного помочь привести мысли и эмоции в порядок. Номер Хосока. К сожалению, друг оказывается недоступен. — Похоже как всегда летит к очередному гастро-шедевру, — мямлит омега. — Чёрт бы тебя побрал, Чон Чонгук! И откуда же ты только взялся на мою голову, — в сердцах Тэхён хватается за волосы, приводя причёску в беспорядок, а его крик пугает проходящую мимо парочку. Тэхён очень хотел позвонить другу и пожаловаться, рассказать о том, что произошло, спросить, что ему теперь делать, но Хосок был не доступен, а обратиться ему больше было не к кому, и выходит, что он остался один на один со своей проблемой. — Идиот ты, Ким Тэхён, ты же сам мечтал об этом, — Тэхён иногда разговаривает вслух сам с собой. А уж после такого потрясения, слова сами вырываются из его рта. — Вот тебе твой прекрасный принц. Боже, да он даже не принц, он какая-то ванильная мечта молодого девственника. Ты его видел? — Тэхён убирает стаканчик на свободное место возле себя и хватается за головую. — Боже я схожу с ума. Я разговариваю сам с собой о своём истинном альфе. А! Нет, плевать истинный, или нет, я не …— его прерывает звонок мобильного. — Хосок-а-а-а, — жалобно тянет омега. — ТэТэ ты звонил? Извини, я сейчас за городом тут сеть плохо ловит. — Хё-ё-ён, — Тэхён ноет и мычит в трубку, — ты совсем далеко, да? — Что-то случилось? — Да, хён, — голос омеги меняется на грустный и какой-то подавленный, он тяжело вздыхает в трубку, отчего Хосок пугается. — Тэхён, — немного серьёзнее произносит альфа, — что произошло? Ты меня пугаешь. С тобой всё в порядке? Ты поранился? Тебе нужна помощь? — Ах, нет, нет Хосок-а, — Тэхён даже начал жестикулировать, хотя никто бы его и не заметил, но он вдруг понял, что напугал друга, — нет всё не так, со мной всё хорошо. Ну… физически точно. — Слава богу. Что тогда? — Ну, это долгий разговор. — ТэТэ я приеду в город только на следующей неделе… — в голосе друга слышится сожаление. — Но ты можешь мне сейчас всё рассказать, у меня есть время, мне до места назначения ехать ещё часа два не меньше. В итоге Тэхён рассказал ему о произошедшей встрече. Рассказал всё в мельчайших подробностях, которых, если уж на то пошло, было не так и много. Хосок был шокирован услышанным, сначала обрадовался сильнее самого Тэхёна, чуть ли не улюлюкал в трубку, уже предвкушая, как ведёт омегу к алтарю (о чём ему, конечно, пока не обмолвился), но услышав уныние в чужом голосе, замолчал. Он слушал о том, что Тэхён даже не удосужился поговорить с альфой, просто сбежав. Узнал, как его зовут и понял, что знает о ком речь. Тем сильнее было его удивление, а после и радость. Хосок знал о Чон Чонгуке, был очень хорошо о нём наслышан. Они не вращались в одних кругах, но так как Хосок всё же работал журналистом в каком-то роде, и писал о крупных популярных и часто дорогих местах, он не мог не знать знаменитостей. Тем более, если это знаменитый фотограф. Ему нравилось творчество Чонгука, особенно та его часть, что не была связана с коммерческими съёмками, а касалась личного. Глядя на эти работы, он как будто чувствовал внутренний мир человека, и тот ему, определённо, нравился. А ещё он слышал о том, что Чонгук не тот альфа, который охотится за каждой задницей. Он — взрослый, рассудительный человек, умный и талантливый. Хосок определённо рад, что этот альфа оказался истинным Тэхёна, но он знает Тэхёна… Он молча выслушал его, и не стал давать никаких советов, или комментариев, лишь попросил успокоиться, настоятельно всё же уточнил, что эта встреча — скорее хорошо, чем плохо, и пообещал, что они обязательно встретятся с Тэхёном, но, к сожалению, не в ближайшие дни. Как только он вернётся в город, он обязательно его навестит и они всё обсудят. Если к тому моменту, конечно, ещё будет, что обсуждать. Хосок намекал на то, что взрослый альфа, коим является Чон Чонгук не упустит своего омегу. По крайней мере, Хосок на это надеется. И мало ли, за эти несколько дней, Тэхён прозреет и если и побежит снова, то только навстречу своему счастью, а не от него. После разговора с другом Тэхёну стало совсем чуточку полегче. Он ещё какое-то время побродил по парку. Всё-таки купил себе свежий ароматный миндальный круассан и ещё один латте, с той же самой карамелью, которую уже неосознанно попросил добавить. Поэтому, когда пил его — мысли Тэхёна вновь витали вокруг образа Чонгука. Придя домой, он пытался заниматься своими обычными делами: прибраться слегка, посмотреть сериал, сделать растяжку, нанести уходовую косметику, но мысленно всякий раз возвращался к нему. Кареглазому высокому брюнету, который пожирал его глазами, стоя там — в помещении агентства. Вспоминал его мощную шею и широкие плечи, которые обтягивала рубашка; приоткрытую часть ключиц, губы, просившие его о разговоре. В итоге бился кулаками в подушку и вертелся в кровати полночи, пытаясь не думать, но всё возвращаясь и возвращаясь в это утро. И ему было совершенно невдомёк, что где-то в пригороде Сеула, этой ночью в своём доме не спал Чонгук, мечась по комнатам, словно волк, запертый в клетке. Всё воссоздавая в памяти сладкий аромат омеги, мысленно лаская его образ взглядом. Он ходил из комнаты в комнату, думая о том, что сделать, чтобы растопить сердце «холодного принца», ждал нового дня, чтобы снова его увидеть. Чонгуку не нужно было завоёвывать сердце Тэхёна, он ещё об этом не знает, но всё, что ему нужно — это дать Тэхёну почувствовать уверенность, защиту и, что самое главное, любовь. Безоговорочную, бескомпромиссную. Ту, которую Чонгук может ему дать.***
Тэхён не появился в агентстве ни на следующий день, ни через день, ни через три дня. — Чонгук? — Намджун отрывает взгляд от графиков на мониторе и смотрит на вбежавшего в кабинет альфу. — Почему его нет? — Чонгук не церемонится, встаёт напротив его стола и в лоб задаёт свои вопросы. — Его нет уже несколько дней, почему? — Кого нет…— Намджун не сразу соображет о чём речь, всё же минуту назад в его голове были расписания, мероприятия, цифры и прочая лабуда, а теперь от него так внезапно требуют какого-то ответа. — Ах! — он усмехается, покачивая головой. — Я понял. Я не знаю, возможно, у него сейчас просто нет работы? Чонгук стоит перед ним, вытаращив глаза в недоумении. И правда, Тэхён ведь не офисный клерк, или секретарь, ему не нужно появляться здесь каждый день. А он устроил панику, ворвался в чужой кабинет и ведёт себя как тупой подросток. — Ты сейчас похож на маленького мальчика, который потерялся в магазине, — снисходительно выдаёт заключение его друг. — Ты обещал мне помочь. — Обещал. —Пусть он придёт, — Намджун смеётся. — Это не смешно, — парирует ему альфа. — Это смешно, Чонгук. — Ты обещал, — не унимается альфа. — Или ты найдёшь предлог вызвать его на работу, или я узнаю его адрес и буду караулить его у дома. — Это звучит, как шантаж. — Это он и есть. — Но ты же понимаешь, что если ты напугаешь его, или его соседей, то в участке в любом случае сидеть тебе, а не мне? — Поэтому пожалей своего давнего друга и не способствуй этому. Намджун улыбается, глядя на Чонгука, видя в его взгляде мольбу другу о помощи, так не свойственную обычному его поведению. Он сейчас похож на влюблённого дурачка, у которого всё впервые и он не знает, что делать. Но у Чонгука это ведь и правда впервые. Пусть и связано с истинностью, он ещё не знает Тэхёна, а узнает, наверняка полюбит по-настоящему, а не только из-за предназначения и физической тяги. Намджуну думается, что Тэхёна нельзя не любить. Он — прекрасный омега. — Я подумаю, что можно сделать. А сейчас… — он кивает в сторону монитора. Чонгук поднимается руки в сдающемся жесте: — Всё понял, господин директор, извините, что побеспокоил. Разрешите откланяться. — Удачи.***
Тэхён протискивается сквозь тесную толпу на танцполе, направляясь к барной стойке. Ему необходимо немного выпить, чтобы расслабиться и осуществить задуманное. Сегодня днём менеджер позвонил и пригласил его завтра на встречу, чтобы обсудить новые предложения по работе. А это означает, что Тэхёну предстоит выйти из укрытия своей квартиры и встретится с Чон Чонгуком. Тэхён всё ещё не пришёл ни к какому решению, относительно того, что ему делать с альфой и, поэтому, единственная дельная, как он считал мысль, посетившая его голову, звучала как: «Пойди в ночной клуб, пооботрись обо всех альф так сильно, как только сможешь, чтобы на тебе остался их запах». Блядью он, конечно, не стремился прослыть, но хотел хоть как-то отвадить от себя Чонгука, хотя бы на время. И надеялся, что если он почувствует на нём чужой запах, это его немного отрезвит и замедлит в действиях. С этими мыслями он и тратил эту ночь, придя в клуб. Одно из его любимых заведений: довольно приличное общество, которое умеет веселиться, недёшево, но и не что-то пафосное. Как раз такой контингент, где ты не нарвёшься на бухого наркомана, или неадекватного малолетку. Тэхён захаживал сюда, когда было настроение, или скорее когда его, наоборот — не было, чтобы немного забыться в суете танцующих и веселящихся людей. Сегодня вечером он пригубил пару рюмок текилы для храбрости, чтобы исполнить задуманное. Обычно он не стремился вести себя так распутно, как собирался этим вечером. — Симпатичные браслеты, — делает ему комплимент бармен, кивая на чужие запястья. Тэхён слегка хмурится и потирает верёвочки на руках. — Спасибо, — он видит бейдж на форме альфы, — Хёну? Альфа лучезарно улыбается, натирая стакан салфеткой. — Ещё что-то могу предложить? Выглядишь уставшим, заёбанным, я бы сказал. — Таким и ощущаю себя, — вздыхает Тэхён, окидывая взглядом зал и море извивающихся тел. — Хотел вот, не знаю, расслабиться. Хотя завтра надо прилично выглядеть, так что наверное обойдусь, думаю пары этих малышек, — он кивает на пустые стопки, — мне достаточно, чтобы хватило смелости выйти потрясти жопой. Тэхён слышит смех бармена. — Ты мне нравишься. — Да? Обычно слышу что-то вроде: долбаный Ким Тэхён, как же он достал, — Тэхён усмехается, после чего бьёт себя по коленям и стартует в сторону толпы. Музыка в этот момент меняется на что-то с латинскими мотивами, и он ныряет к танцующим и извивающимся телам. Вообще-то танцевать Тэхён любит, любит музыку и любит отпускать себя, отдаваясь ритму. Его, конечно, не назовёшь танцором от бога, но что-то он всё же умеет. Вокруг него не сказать, чтобы просторно. Альфы, омеги, по одиночке и вместе, кто-то видно пришёл парой, кто-то нашёлся уже здесь. Он ощущает смешение чужих запахов, что кружат голову, запах пота; алкоголь уже немного начал действовать, расслабляя мозг и тело, унося его в поток ритма и танца. Тэхёну жарко, краем глаза он видит пару омег, целующихся рядом и трущихся друг о друга, потом в какой-то момент замечает, что музыка меняется на более чувственную и плавную. Через минуту ему кажется, что он чувствует запах шоколада с карамелью, и он пугается, но потом понимает, что это не запах какао, а какой-то ликёр, приторный и противный. Чонгук пахнет гораздо лучше. «Чёрт бы тебя побрал, Чонгук», — думает Тэхён, а потом ощущает на своей талии чужие руки, что опутывают её и прижимают к себе. Спина омеги оказывается прижатой к чужой груди, и шеи касается нос альфы, что так бесцеремонно вторгся в его личное пространство. Тэхён узнаёт запах — корица. Так пахло от бармена. Он на некоторое время теряется, но когда не чувствует со стороны альфы каких-то дальнейших действий, выходящих за рамки приличия, отпускает себя и продолжает танец в чужих руках. В конце концов, он именно за этим сюда пришёл. Правда покидая клуб через час, он почему-то ощущал себя грязным изменщиком. Как-будто его внутренняя сущность омеги укоризненно смотрела на него и укоряла мол: «Тэхён так делать нельзя, у тебя есть альфа». Тэхёну в ответ на это хотелось возразить, что нет у него никакого альфы и вообще он ему не нужен, никто не нужен Тэхёну. И Тэхён не нужен — никому. А с тем барменом он всего-то танцевал и не позволил ни ему, ни себе ничего лишнего.***
Новый день встречает лёгкой головной болью. Тэхён отдирает себя от кровати, на которую лёг всего пару часов назад, в ванной лишь умывается и чистит зубы, специально проигнорировав душ — он должен пахнуть чужим альфой. Пусть ради этого и придётся терпеть ещё и запах своего же пота и липкую кожу. Тэхён морщится, ведя носом возле плеча и думает, что это противно и он ужасен, ему было бы стыдно, если бы не было страшно. До агентства решает добраться на такси, потому что не хочет никого пугать в метро своими ароматами и не выспавшейся физиономией. Хотя всегда можно нацепить очки и маску, но вот запах никуда не скроешь, а Тэхён — порядочный и чистоплотный омега. Обычно. Когда не пытается отвадить от себя своего же истинного. — Весёлая ночка? — замечает водитель такси — бета. — Вся жизнь весёлая. Тэхён не успевает дойти до комнаты моделей не замеченным. Только лишь завернув на этаж с лестницы, он чувствует аромат альфы. Чонгук возвращается как раз от их раздевалки. Выглядит чёртовым богом в глазах омеги, аж дыхание перехватывает: обтягивающие чёрные джинсы, рубашка глубокого тёмно-синего цвета с закатанными до локтей рукавами, открывающими вид на крепкие руки с явно выступающими венами. У Тэхёна пальцы, кажется, чешутся, как тогда у Чонгука в их первую встречу, так ему хочется дотронуться до этих вен. И шея открыта — он не застегнул две верхние пуговицы, господь, помоги Тэхёну. И запах, эта чёртова карамель в легких и на языке снова оседает эфемерной сладостью. «Выглядишь, как моя следующая огромная ошибка в жизни. Почему я сейчас чувствую всё это, господи…» Чонгук замечает Тэхёна сразу, как только закрывает за собой дверь раздевалки. Тэхён выглядит уставшим и помятым, но всё же очаровательным. У альфы сердце бьётся быстрее, потому что он, наконец, видит его. Спустя почти неделю Тэхён снова здесь и пока ещё никуда не бежит. Стоит, выпучив свои огромные глаза на него, и не решается идти вперёд. Поэтому решается Чонгук. Он останавливается напротив Тэхёна и втягивает носом запах. Целую палитру запахов, если уж начистоту. Он озадачен и, кажется, немного зол. Или не немного? — От тебя ужасно пахнет, — ровным тоном отвечает альфа, сложив руки на груди. Специально, пытаясь в прямом смысле держать себя в руках и руки при себе.– Твой чистый аромат гораздо лучше всего этого чужого говна, что ты на себя нацепил, — а совсем прекрасно было бы, если бы он смешался с моим, думает Чонгук, но вслух не произносит. Он ощущает ревность, хотя знает, что пока не имеет на нее права. — Зачем ты это сделал? — Мне кажется, или мы не так близко знакомы, чтобы я отчитывался перед вами? — Тэхён включает стерву, пытаясь казаться очень храбрым и уверенным в себе и своих словах и действиях омегой. На деле же — у него ноги уже почти отнялись от того, как ощущается рядом с ним сущность его истинного. От феромонов, которыми он его окутывает, и от вида его недовольного лица, хотя тот и пытается это скрыть и держать марку. Чонгук в ответ на это поджимает губы и разочарованно выдыхает. — Извини меня, я перегнул палку, — он качает головой, прикрывая глаза. — Мы совсем не знакомы, я не имею права так говорить. Ты прав, я…то чем ты занимаешься в свободное время… Чонгуку очень не хочется говорить, что это не его дело, потому что очень хочется, чтобы было его. А Тэхёну вдруг становится не по себе. Он теряется и теряет напускную сучность, что очень хотел показать. Стоит, кусая губы и не зная, что делать. — Тэхён, я, — Чонгук всё же не выдерживает и берёт омегу за локоть, отчего тот вздрагивает, но руки не отдёргивает. — Мы можем поговорить? Я бы хотел, чтобы мы познакомились ближе. Ты ведь сам всё прекрасно уже понял… — Я не думаю, что это хорошая идея и что-то получится, — он отворачивается, выпутывая локоть из чужих пальцев, что жгут кожу под рукавом свитера. — Я не отстану, — Чонгук снова берёт его за руку, но в этот раз идёт ещё дальше, вплетая свои пальцы в чужие. Не специально, скорее на автомате, инстинктивно. Тэхён чувствует его большую ладонь и шершавую кожу и прикрывает глаза от волнения. — Отстанешь, — Тэхён всё же решил перейти на ты. — Узнаешь меня получше и отстанешь, — снова выпутывается из чужих тёплых пальцев. — Что это значит? — альфа хмурится, пытаясь заглянуть в глаза омеги. Но в момент вопроса со стороны лестницы слышится шум и голоса других омег. Несколько моделей поднимаются на этаж и, встретив взглядами парочку, сначала замолкают, а потом начинают шептаться между собой, совершенно не стесняясь их присутствия. Тэхён узнаёт среди моделей Никки, который смеривает его завистливым взглядом, пока другой омега что-то шепчет ему на ухо. Эта встреча отрезвляет обоих, и Тэхён не попрощавшись сбегает от Чонгука в общую раздевалку, оставляя альфу с новой порцией вопросов. Дойдя до своего столика, Тэхён видит на нём четыре букета цветов. Все разные, все, сразу понятно, что очень дорогие и безумно красивые. Как бы Тэхён не пытался сопротивляться, но омега внутри улыбается и пищит от удовольствия и оказанного ему внимания. Он понимает, кто оставлял для него эти цветы, даже не глядя на записки, и ему всё же становится стыдно за тот вид, в котором он предстал перед ним.