Flashback
Чонгук уже собирался уходить с этажа омеги, чтобы дать ему некоторое время на размышления, плюс всё же у Тэхёна есть работа, скорее всего, раз пришёл сегодня в агентство. Однако в какой-то момент, пока он преодолевает половину первого лестничного пролёта, в его голове щелкает невидимый альфий переключатель. Если такой вообще имеется, потому что по другому поступок Чонгука объяснить нельзя никак. Обычно сдержанный и рассудительный альфа, вдруг, отчего-то начинает ощущать очень сильную ревность, вперемешку со злостью. На него накатывают воспоминания о том, как несколько минут назад перед ним стоял его омега от которого разило чужими альфами. И больше всего пахло поганой корицей. Нет, в принципе у Чонгука нет претензий к этой специи. Но он не собирается терпеть чужой запах на своём омеге, поэтому чувство собственничества вдруг бьёт молотом по его бедовой голове, и он несётся назад к Тэхёну в общую комнату. Тэхён стоял возле своего столика, рассматривая подаренные букеты, и чувствовал стыд за то, как вёл себя накануне, совершенно не ожидая, что к нему сейчас ворвётся альфа и без предупреждения завалит к себе на плечо. А Чонгук именно так и поступил: уверенно зашёл в помещение, с горящим взглядом, в котором читалось лишь то, что на его пути опасно становиться, подошёл к Тэхёну и, закинув того себе на плечо, не слушая возмущенные возгласы, понёс омегу в ближайшую душевую. На этаже была предусмотрена настоящая раздевалка для омег — не просто комната их отдыха, а помещение со шкафчиками, отдельными душевыми кабинками и прочими необходимыми предметами, которыми каждый мог воспользоваться. Намджун ещё в первый день рассказал и указал в каком направлении они находятся и для чего, поэтому именно туда и направился Чонгук со своей ношей. Которая, как известно, не тянет. Не обращая внимания на ладони, бьющие его по спине, он зашёл в ближайшую душевую кабинку, поставил Тэхёна перед собой и, без предупреждения, открыл кран. Сверху на них хлынул поток воды, который альфа как можно быстрее попытался урегулировать, свободной рукой удерживая Тэхёна за талию, и неосознанно прижимая его к себе. Одежда на них двоих мгновенно становится насквозь сырой и противно липнет к телу, волосы мокнут и по губам стекают потоки воды. По губам Тэхёна стекает вода. По его раскрытым в шоке губам стекают капли воды, и Чонгук не может оторвать от них взгляда, представляя, как сминает их в глубоком жадном поцелуе. Как вода затекает и ему в рот, но боже, как же ему было бы на это плевать, ведь он ощущал бы вкус своего омеги. Он представляет, как сильнее мог бы вжимать его в себя, ощущать хрупкое тело в своих руках; как мог бы зайти ещё дальше. Его фантазия уходит в такие дали, что даже запах усиливается, что не ускользает от нюха Тэхёна. А Тэхён, всё-таки омега, он чувствует запах истинного и, кажется, начинает медленно сходить с ума. Он сейчас едва понимает, что произошло несколько минут назад. Вот он стоял рассматривал красивые букеты, которые Чонгук ему оставил, и вот в следующую секунду он уже оказывается закинут на плечо альфы, а еще несколько минут спустя — стоит прижатый к нему. Он весь мокрый, глубоко дышит, хватает ртом воздух от возмущения, а тот весь пропах альфой. И сделать ничего Тэхён не может — ни ударить Чонгука, ни накричать на него, настолько его поступок выбил из колеи, а теперь еще и сладкий запах шоколада с карамелью путает сознание. Он вдруг явственно ощущает под своими пальцами его напряжённые мышцы груди, обтянутые промокшей рубашкой, и по его затылку бегут мурашки, смешиваясь с потоками воды. В какой-то момент оба замирают, как в их первую встречу, и смотрят друг другу в глаза. Как в дурацком романтическом фильме — время вновь замерло, и в мире есть только они двое. Чонгук отмирает первым, и Тэхён видит на его лице сожаление вперемешку с осознанием того, что он только что сделал, не сдержав собственнические инстинкты своего внутреннего волка. — Я… — рука Чонгука медленно поднимается к подбородку Тэхёна и обхватывает его двумя пальцами, трепетно поглаживая. Он не сдерживается, впервые позволяя себе так нежно, чувственно прикоснуться к своему омеге. Тэхён стоит не шелохнётся, всё ещё шокированный. А Чонгук смотрит на него своими невозможно красивыми карими глазами, пытаясь подобрать слова. Он бы, наверное, мог простоять так целую вечность, наплевав на мокрую одежду и воду, которая, вообще то противно заливает лица, да и не только их. Но кожа Тэхёна такая приятная на ощупь, даже если гладить всего лишь кусочек подбородка. Ему так не хочется останавливаться. — Пожалуйста, — всё же медленно начинает он, пытаясь подобрать слова, — Тэхён… пожалуйста, — снова очень вкрадчиво, — больше никогда ТАК не делай. Слышишь? Тэхён чуть дёргается в его руках, а Чонгук лишь сильнее сжимает пальцы на талии и ладонью щёчку оглаживает. — Не заставляй меня больше чувствовать такое, прошу тебя, Тэхён. Не хочу больше вести себя, как первобытное животное. Эти запахи…этот запах, что ты принёс на себе… — я не могу… не смог стерпеть… — он качает головой, чуть опустив её. Тэхён находится в совершенной прострации, с одной стороны он дико зол за то, что Чонгук позволил себе сделать, с другой — он борется сейчас с внутренним естественным желанием своего тела, — прильнуть к мягкой большой ладони, потереться об неё щекой, возможно, — поцеловать. Омега чувствует своего альфу и не хочет сопротивляться, но мозг Тэхёна и его страхи не дают ему покориться. Он усилием воли подавляет все эти нежные порывы и шипит, глотая капли воды: — Убирайся, — вода заливается в глаза и рот. Вся одежда и обувь полностью вымокли и ему противно, — уходи отсюда, Чонгук, — стальной и жёсткий голос, заставляет альфу покорно склонить голову и отступить. В последний раз перед уходом он шепчет слова извинений, прежде чем покинуть помещение. Тэхён, оставшись один разжимает кулаки, которые оказывается какое то время были словно стальные. На ладонях остаются красные глубокие лунки от ногтей. Он выкручивает кран с водой, чтобы, наконец, остановить её поток и трёт лицо, загребая мокрые волосы назад, попутно выжимая из них воду. — Что это сейчас было, чёрт побери? Как он… этот чёрт… Боже! — кулак Тэхёна врезается в стену и он вскрикивает от боли, от того, что не рассчитал силу удара.End of flashback
***
Бумага в руке омеги слегка пахнет Чонгуком. А как могло бы быть иначе? Тэхён пытается сообразить, откуда он мог достать чистую и новую одежду, пока разглядывает вещи. Не мог же он за те пол часа, или сколько там Тэхён провёл в соседней комнате, приводя мысли в порядок, сбегать в магазин и купить ему одежду? Он откладывает записку и рассматривает вещи: светлые свободные брюки, к ним водолазка в чёрную полоску, даже бельё положил с носками. Правда вот обуви Тэхён не видит. Он думает о том, что, уж обувь то, действительно было сложно достать. Чонгук ведь даже не в курсе его размера. В итоге Тэхён надевает то, что нашёл и босиком выходит из раздевалки, неся в руках сырую одежду, которую успел хорошенько отжать, вместе с ботинками в другой руке. Пол холодный, но носки немного спасают ситуацию. По пути ему встречаются работники, недоумённо и с интересом косящиеся на его внешний вид и ношу. — Тэхён, что-то случилось? — не удерживается от вопроса один из работников в фотостудии. — Нет, всё нормально, не переживайте, — Тэхён выдаёт милую благодарную улыбку и следует дальше в комнату для моделей. Там, к его облегчению, совсем пусто и он может не беспокоиться о том, чтобы кому-то что-то объяснять, либо просто терпеть очередные обсуждения за своей спиной. Он подходит к своему месту, вновь осматривая цветы, после чего взгляд падает на мокрую одежду, потом — на босые ноги. И Тэхён снова злится, правда уже чуть меньше. Тяжело вздыхает, после поднимая голову к потолку, закрывает глаза и медленно выдыхает напряжение. Боже, наверное, Чонгука всё-таки можно понять. Он не знает, как бы поступил, если бы почувствовал на нём чужой запах. Взгляд возвращается к цветам и карточкам, подписанным его почерком. «Пожалуйста, давай поговорим» А как бы Тэхён себя чувствовал, если бы от Чонгука пахло чужим омегой? Одна из кремовых роз в первом, судя по всему, букете, уже начала чуть вянуть. Красивый…сколько тут роз? Штук пятнадцать? Такие шёлковые на первый взгляд… Большие…наверное очень хороший и дорогой сорт. Тэхён чуть наклоняется, втягивая запах. Вкусно… Наверное он бы огорчился? Но он же даже не знает Чонгука. Вдруг он тот ещё придурок? Придурок, который топит омег под душем, фыркает про себя Тэхён. Придурок, который не топит омег под душем, а раздевает их? А потом… Чёрт побери о чём он думает? Он сходит с ума. Тэхён чуть прикрывает глаза, мотая головой в отрицании. «Дай мне шанс» Тэхён легонько мнёт в подушечках пальцев лепестки огромных бордовых пионовидных тюльпанов. У Чонгука такие мускулы накачанные… под пальцами просто сталь ощущалась. Наверное без мокрой рубашки ощущения ещё круче. Пальцы омеги вдруг останавливаются, и ладонь подлетает к открытому в удивлении рту. О чём он думает, господи. Потом он опускает ладонь и сжимает кулак. — Ай! — запястье отдаёт болью. Всё же силу удара в стену совсем не рассчитал. А он ведь омега — даже в зал не ходит, чтобы мышцы были подкачанные. Конечно ушибся. Придётся купить какую-то мазь. — Отдай его, — за спиной Тэхёна раздаётся знакомый противный голосок. — Он же тебе не нужен, отдай его мне. Тэхён без труда узнаёт, кому принадлежит голос, даже не обернувшись. Он никак не реагирует на фразу, — лишь спокойно забирает со стула свою сумку, засунув в один из внутренних карманов все карточки с букетов, и лишь потом всё также невозмутимо поворачивается, устремляясь к выходу. Ему уже давно пора быть на встрече со своим менеджером. В проходе, опираясь о дверной косяк стоит Никки, прищурившись и наблюдая за реакцией Тэхёна, и, видимо ожидая ответа. Тэхён доходит до дверного проёма и останавливается на пару секунд, не повернув головы: — Не лезь не в своё дело, Николас, — после чего продолжает свой путь, даже не ускорив шаг. — Он же тебя всё равно бросит, как только узнает, — голос, полный яда, насмехающийся заставляет Тэхёна застыть на месте. Откуда он знает? В груди неприятно стянуло и дышать вдруг стало тяжело. Тэхён чуть согнулся и Никки это не мог не заметить, ухмыльнувшись от того, что попал точно в цель. — Джонхён иногда был очень разговорчив в постели. Но ты, наверное, итак знаешь? Тэхён стягивает узлом кофту возле груди. Больно. Но он не даст этому омеге увидеть эту боль на своём лице, поэтому, даже не обернувшись, продолжает свой путь. Холодный пол неприятно морозит ступни. За всем этим разговором Тэхён совершенно забыл поискать в шкафах раздевалки какие-нибудь шлёпки.***
— Соён-нуна, кажется мне нужен ещё один букет, — тяжело вздыхает Чонгук, прижимая телефон к уху, и стягивая с ног намокшие ботинки. — Что такое? Не понравились предыдущие? — Нет…просто, — боже, какой же он дурак, как он мог так не сдержаться, Тэхён теперь будет ещё больше сторониться его…— а есть цветы, которые означают извинения? — На том конце телефона девушка чуть посмеивается в трубку. — Насколько большими должны быть извинения? Альфа вновь тяжело вздыхает, вспоминая недоумённого, а потом и злого Тэхёна, и его железный голос, выгоняющий его из душевой. — Очень большие… — Хорошо, братишка, я поняла. Когда нужен букет? Чонгук смотрит на свои часы на руке, прикидывая оставшиеся на сегодня дела. — Как можно скорее. — Хорошо, — он слышит улыбку и невольно всё-таки и сам улыбается. — Он стоит этих денег? — Он стоит всех денег мира. — Ого, Чон Чонгук, ты ли это? Я такое от тебя не слышала, даже когда ты девственности лишился и был влюблён в того несчастного омегу. — Нуна! — Чонгук чуть ли не кричит в трубку. — Аха-ха нет ну а что такого? Я помню, каким идиотом ты тогда выглядел, когда клялся мне в вечной любви первому же омеге, который ноги раздвинул перед тобой, — Чонгук медленно покрывается красными пятнами смущения, потому что чёрт бы побрал эту Соён, но он тоже это помнит. — Нуна, пожалуйста, мы взрослые люди… — Ага, как скажешь, — подхихикивает подруга на том конце провода, — ладно я сейчас всё сделаю и отправлю курьера. Удачи, Чонгук. — Спасибо. Альфа проходит к одному из шкафов, что стоит в его рабочем кабинете — студии, который специально для него выделил Намджун, и достаёт оттуда спортивную сумку. У него есть профессиональная привычка — всегда на всякий случай иметь запасной комплект одежды. Мало ли в какой ситуации он окажется, решив вдруг запечатлеть что-то на камеру. В сумке есть всё необходимое от белья до обуви, с этим ему повезло больше, чем Тэхёну. Чонгук в очередной раз стыдится своей опрометчивости, доставая сухие ботинки и комкая в руках ткань штанов.Flashback
В коморке Джина раздаётся неуверенный стук в дверь. Он отрывает голову от стола, где чиркал рабочие наброски. Это небольшое помещение отведено специально для того, чтобы он мог при необходимости уединиться и поработать, если не будет желания находиться в общем помещении. За дверью оказывается новый фотограф, весь насквозь мокрый и неуверенно мнущийся, будто ждущий разрешения войти. Джин, конечно, говорит, что он может спокойно проходить, обеспокоенно оглядывая альфу и интересуется, что произошло. В ответ получает лишь очередную порцию неловкости на лице альфы. Кто бы мог подумать? Чон Чонгук, такой взрослый статный альфа, а вид, как у нашкодившего ребёнка. На самом деле Чонгук совершенно не знал, к кому обратиться за помощью. Идти к Намджуну не хотелось. Он бы выставил себя перед ним полным придурком, коим, вероятно и является. Да и снова от дел отвлекать было неудобно. Намджун итак помог ему уже, пригласив Тэхёна в агентство. Чонгуку думается, что тут не обошлось без его легкой руки. И почему-то следующим, кто вспомнился Чонгуку был — Джин. Он как раз шёл в свою студию мимо его помещений и решил попытать удачу, спросив, нет ли у омеги какой-нибудь одежды. Не нужно говорить о том, что Джин был очень удивлён подобной просьбой. Тем более, он сначала подумал, что одежда требуется самому альфе, но таких размеров в его закромах точно не нашлось бы. Но потом Чонгук уточнил для кого она нужна, и Джин, сперва прокашлявшись, повторно оглядев альфу с ног до головы, задумался на минуту, но всё же не стал задавать лишних вопросов. Чонгуку повезло — у омеги оказался целый гардероб разных вещей от мала до велика, все, конечно, размером под омег. Были и абсолютно новые и что-то старое: барахолки, сэконд хэнды, старые коллекции — что-то лежало просто так, потому что жалко выкинуть, вдруг понадобится, что-то иногда использовалось как вспомогательный элемент, мало ли какие ситуации случаются. Вот, например, одна из них и произошла. Однако омега уточнил, что обуви у него точно не найдётся. Такое он редко хранит для кого-то, тем более размер такая вещь — не угадаешь. Чонгук предложил заплатить за вещи, но Джин отказался.End of flashback
***
Тэхён толкает створку двери, входя в помещение для переговоров, смотря куда-то себе под ноги, и от того не сразу замечая всех присутствующих. Он всё переваривает в голове брошенные Никки фразы, пытается абстрагироваться от них, но получается плохо. — О! Вот и Тэхён, — в реальность его возвращает голос его менеджера, обращающий на себя внимание. Видимо они все ждали его одного… Тэхёну становится немного неловко, но это немного длиться до того момента, как он окидывает взглядом всех присутствующих, и видит Чонгука. Тот смотрит прямо на него. И неловкость становится в разы сильнее. Переговорная комната ничего особенного из себя не представляет: небольшое светлое помещение, отгороженное матовыми стеклянными перегородками от других кабинетов и залов; длинный стол, доска для записей, несколько горшков с сдержанными цветами, чтобы чуть улучшить атмосферу. Чонгук стоял в противоположном конце стола, опираясь о тот бедром и, сложив на груди руки. Тэхён заметил, что он тоже переоделся: теперь на нём какие-то неброские серые спортивные штаны и белая футболка оверсайз. Надо же, он носит что-то отличное от обтягивающих вещей, которые Тэхён видел на нём до этого. Омега окидывает Чонгука оценивающим взглядом, что не ускользает от внимания последнего. — Извините, что задержался, — Тэхён чуть кланяется сидящему за столом незнакомцу, — обстоятельства, — взгляд поднимается к Чонгуку, тот слегка прокашливается, поджимая губы. А потом видит босые ноги омеги и хмурится, это не ускользает и от взгляда Тэхёна, который прослеживает его взгляд, и чуть сдвигает брови, топчась на месте. — Твоя обувь? — спрашивает менеджер, в недоумении глядя на необутые ноги. — В лужу угодил, — Тэхён ерошит чуть влажные кудряшки, — промокли… — А волосы? — скептически поднимает бровь альфа. — Волосы…кхм… Минхо, я и так задержал вас с клиентом, — Тэхён пытается улыбнуться и перевести разговор. — Да, да, действительно. Тэхён, познакомься, — альфа вежливо указывает ладонью на сидящего рядом взрослого мужчину, судя по терпкому древесному запаху —также альфу. На вид ему около пятидесяти лет. Одет довольно дорого и строго, но Тэхёну совершенно не нравится. Как-то уж больно вычурно, несмотря на явно недешёвые вещи. Платочек какой-то аляпистый в нагрудном кармане торчит. Тэхён такое не любит совсем. Он костюмы то одевает только для клиентов, или по работе. А уж платки в карманы совать… — Это наш новый клиент, господин Чоу. Он занимается созданием ювелирных украшений и хотел бы отснять свою новую коллекцию и рекламную компанию для неё у нас. Альфа встаёт из-за стола и протягивает Тэхёну ладонь для рукопожатия. Что не укрывается от зоркого взгляда Чонгука. Он видит, как этот Чоу оценивающе рассматривает Тэхёна и ему это ну очень не нравится. Тэхён протягивает свою ладонь в ответ, чуть склонив голову в приветствии. Наплевать, что ему не нравится клиент, как мужчина, или просто как человек, он — клиент, и возможно, как заказчик он вполне ничего. Ему не крестить с ним детей. Однако, как только ладонь омеги оказывается зажатой в чужой крепкой хватке, запястье пронзает боль и Тэхён, чуть простонав, отдёргивает руку. Никто не успевает среагировать быстрее Чонгука, который был вообще-то дальше всех. Он за какие-то доли секунды подлетел к Тэхёну, отгораживая собой его от альфы и с волнением в глазах осматривая его ладонь, которая каким-то волшебным образом уже лежала в его руке. — Что такое? Поранился? Где болит? Поток вопросов сыпется на омегу, пока Чонгук изучает сначала взглядом чужое запястье и ладонь, а после нежно оглаживает те пальцами. Нет, вовсе не с каким-то романтическим подтекстом, просто инстинктивно. А Тэхён заворожён незамысловатой неосознанной лаской, стоит весь замер, наблюдая за пальцами. Но стоит Чонгуку кончиками добраться до браслетов на руке, — Тэхён тут же отдёргивает ладонь, пряча её за спиной. — Всё в порядке, просто ударился, — мямлит он, отворачиваясь от изучающих карих глаз. Чонгук делает вид, что не заметил реакции омеги на его прикосновение. — Мы можем в другой раз всё обсудить? — Чонгук обращается к менеджеру. — Я думаю ему надо показаться врачу. — Он смотрит на Минхо. Взгляд очень настойчивый, уверенный, как будто Чонгук не вопрос только что задал, а сказал информацию, как факт, и остальное его не волнует. Минхо удивлённо поднимает брови, глядя на альфу, потом переводит взгляд на такого же удивлённого Тэхёна, явно не ожидавшего такого развития событий, а потом смотрит на очевидно не очень довольного заказчика. Тем не менее… — Да, я думаю так будет лучше. Если Тэхёну предстоит съемка с украшениями, думаю руки должны быть здоровыми, — он выдавливает свою самую милую и извиняющуюся улыбку гостю, который вернулся за стол и снисходительно начал махать рукой мол: «Пусть проваливают». Хорошо, что этого не видел Чонгук, потому что едва услышав утвердительный ответ от менеджера, он подхватил Тэхёна на руки и понёс к выходу. Не то чтобы он планировал как-то шикануть своей силой, или удивить кого-то, но не мог же он позволить босоногому Тэхёну снова идти по холодному полу. Да и впереди же улица, асфальт, грязь, ещё больший холод. Тэхён сначала удивлённо пискнул на подобный жест, в который раз за сегодняшний день заставший его врасплох и сбивший с толку, но решил не устраивать сцен перед посторонними людьми, поэтому стойко и молча вынес действия альфы. Ну и не сказать, что ему прям сильно не понравилось находиться в его руках. Он в этом, конечно, никому не признается. Пара в итоге покидает здание агентства под любопытные взгляды сотрудников, открытые в разочаровании рты нескольких моделей, и недовольную скривившуюся мину наблюдающего за ними из окна Николаса.