Flashback
Чонгук бросает телефон на кровать в номере отеля и кроет отборными ругательствами жалких жёлтых репортёришек, выложивших эти грязные статейки. Как только он ступил на борт самолёта, Чимин начал доставать его расспросами о Тэхёне и Чонгуку пришлось частично удовлетворить его любопытство, мельком рассказав об омеге. Чимин попискивал от удовольствия и приговаривал, что: «свадьба у Чонгука будет просто волшебная, — он постарается». Старший альфа лишь закатывал глаза и вздыхал тяжело, похлопывая племяшку по спинке. Та уснула ещё на этапе взлёта. Чимин мечтал о свадьбе Чонгука ещё до того, как сам вышел замуж. Альфа думал, что его пыл поутихнет с рождением дочери, но тот разгорелся сильнее, потому что младший стал припоминать, что часики тикают и Чонгук не будет молодым вечно, а ему хочется нянчить не только свою дочку, но и племянников. Чонгук поделился с Чимином крохами новостей, взяв клятвенное обещание не упоминать о Тэхёне при родителях. Их допроса он бы точно не пережил. Как только они приземлились в Японии, Чимин отправился прямиком в родительский дом, а Чонгук — в отель. Он отвык от жизни с семьёй и не особо тянулся вливаться во все эти семейные передряги и сюсюканья. Чимин — другое дело. Во-первых — он омега, во-вторых — родители хотят увидеть внучку, которую из-за проживания в другой стране видят можно сказать только по видеосвязи. У Чонгука с семьёй всегда были тёплые отношения, даже с Чимином, несмотря на то, что в детстве и юношестве они могли безбожно драться и спорить друг с другом по мелочам, тем не менее, они очень любили друг друга и старались поддерживать тесную связь. Из сюсюканья с родителями же, Чонгук давно вырос. Тем более, они были несколько строже и чопорнее, чем сам альфа и разный образ жизни и мыслей давал альфе полную уверенность в том, что любить родителей лучше на расстоянии. Расстояние, равное перелёту из Сеула в Токио — вполне приемлемая величина. На ближайшие два дня у родителей ребят было запланировано несколько мероприятий, связанных с сорокалетием брака. Именно поэтому Чимин с Чонгуком не имели морального права их подводить, не явившись вовремя на празднование такой знаменательной даты. Родители не были крутыми бизнесменами, или политиками, но в определённых кругах имели некоторое значение, входя в так называемую элиту Японии, поэтому нельзя было позволить себе унизить их, не проявив должного сыновьего уважения. Поэтому Чимин так вспылил в аэропорту и был готов ногами пинать брата за опоздание. Ровно до того момента, пока Чонгук не сказал об омеге. После такой новости он готов был простить ему всё на свете. Ну, практически… Чимин до сих пор помнит, как Чонгук сломал его любимого человека-паука в детстве. На вечер у семьи Чон было запланировано главное мероприятие в ресторане, по приезде в который они и были пойманы вездесущими папарацци. До недавнего времени Чонгук не был особо знаменит и востребован у прессы. Слава пришла к нему после серии удачных работ с парой знаменитостей, и после выставки в Париже, имевшей ошеломительный успех. Поэтому теперь, пусть он и не известный айдол, но упустить шанс застукать с поличным было бы для репортёров промахом. Они в общем-то и промахнулись, но немного в другом. После ужина, добравшись в отель Чонгук увидел новостные заголовки. Злость на этих вошек, любящих копаться в чужой личной жизни была настолько велика, что он позвонил Намджуну, несмотря на то, что уже было довольно поздно, и попросил его, по возможности, разобраться с газетёнкой при помощи адвокатов. А после, Чонгук сразу же подумал о том, что Тэхён с его любовью к знаменитостям и всяким подобным вещам, также мог увидеть этот маразм и судя по тому, что его звонок остался без ответа, Тэхён пребывал не в лучшем настроении. Чонгук очень переживал. — Юнги-хён. — Не знаю, кому пришла в голову идея написать эту статейку, но оторву башку, как только выясню. — О, ты уже знаешь…. — Конечно знаю, — Чонгук слышит, как Юнги отхлёбывет что-то (по-видимому алкогольное) из стакана. — Мне уже несколько коллег написало смс-ки со ссылкой на статьи. Вся больница же в курсе, кто такой Чимин. Вот уж никогда бы не думал, что косвенно стану фигурантом звёздного скандала. — Я уже попросил друга отправить этому изданию пару судебных исков от моего имени, — Чонгук подходит к большому панорамному окну и смотрит на огни ночного города, размышляя о том, что сейчас делает его омега и о том, что не дай бог он себя поранит из-за этих уродов-репортёришек. — Юнги у меня к тебе просьба…End of flashback
— Можете не отвечать, я в курсе ваших отношений, — Тэхён бросает на гостя озадаченный взгляд. — Вот, — Юнги достаёт смартфон из кармана брюк и быстро сняв блокировку поворачивает к Тэхёну. На нём Тэхён видит фото омеги с ребёнком. — Это мой муж и наша общая дочь — Соль, — глаза омеги бегают по экрану и он тяжело сглатывает. –Чимин — родной брат Чонгука. Они поехали в Японию на годовщину свадьбы родителей. Чонгук, видимо, совсем лишился рассудка из-за любви к вам, — Тэхён закусывает губы и краснеет пятнами, слыша такое, — но он банально забыл об этом, поэтому даже толком не успел вам ничего рассказать. Когда он вернётся, а мне думается, что это будет уже вот-вот, судя по тому, как он переживал за вас, упрашивая меня приехать, он вам всё расскажет. Тэхён поднимает глаза на Юнги, отдавая ему смартфон. — А почему вы не поехали с ними? — неловко вот так лезть в чужую жизнь, но всё же, хотелось бы знать. Ведь если бы семейная пара была вместе такого бы не произошло. — Я — кардиохирург, — альфа чуть поднимает руку с халатом. — На эти дни запланирована серьёзная операция у одного из политиков. А сразу после — врачебный конгресс. Просто не смог. — Понятно… — тянет Тэхён, прикусывая щёку изнутри, и обдумывая всё сказанное альфой. Значит вот оно как. Оказывается всё вполне объяснимо и Чонгука действительно можно вносить в красную книгу «вымирающего вида альф». — У вас очень красивый муж, — вдруг, ни с того ни с сего, выдаёт Тэхён, в ответ на что получает благодарную, немного сдержанную улыбку. — Да. Ещё вот, кстати, — с пола Юнги поднимает бумажный пакет, который каким-то образом всё это время оставался незамеченным. — Он сказал вы их любите. Должен мне теперь желание, — на этот раз улыбка альфы шире и лукавее. Внутри оказывается упаковочка со свежими ароматными круассанами. Тэхён на глазах Юнги начинает сиять, хотя тщательно пытается это скрыть. — Спасибо. — Да не за что. Ну, я побежал, а то еле вырвался. Надеюсь ещё встретимся, Юнги подмигивает, — Ким Тэхён. Альфа уходит, оставляя омегу наедине с круассанами и заметным облегчением на сердце.***
— Ты виделся с его омегой???!!! — Чимину нельзя было рассказывать такие новости просто как есть, но что поделать, если он позвонил Юнги как раз в тот момент, когда альфа садился в машину, чтобы вернуться на работу. — Да. — И как он?! Кто бы мог подумать, что Чимина будет заботить не тот факт, что его муж виделся с другим омегой, а его внешность и всё в таком духе. Собственно, Юнги бы и мог, ведь своего мужа он изучил уже от и до. — Племянники у тебя будут мировыми звёздами. Боюсь за их сердца будут устраивать кровопролитные войны, — Юнги выруливает из небольшого дворика, попутно любуясь детворой на площадке. — Да ты что? Такой красивый?! — Красивый. — Но не красивее меня же? — вот оно, Юнги знал. Он уже слышит, как Чимин дует свои пухлые губки. — Конечно, нет, персик. Ты-самый красивый омега в мире. — Ну ла~адно. — Как Соль? — Скучает по тебе, но развлекает себя тем, что выносит мозг родителям. — Понятно. Вся в тебя. Поцелуй её от меня. — Не делай вид, что тебе это не нравится, зануда, — посмеивается Чимин, хихикая в трубку, пока слушает, как на первом этаже родители играются с дочерью. — Поцелую.***
Тэхён поставил на стол пакет с лакомством и, не удержавшись, достал один. Принюхался, вдыхая приятный аромат свежей выпечки, аж слюнки потекли. Наверное не будь он моделью, его бы разнесло, как того огромного моряка призрака из Охотников за привидениями, настолько сильно он, на самом то деле, любил все эти лакомства из выпечки и пирожные, но у индустрии свои правила и законы, а Тэхёну нужно было выбираться в люди и зарабатывать деньги. Поэтому, когда его нашёл Минхо, буквально на улице, как это часто бывает, Тэхён согласился незамедлительно. Он не всегда работал в агентстве Намджуна, но всё же — большую часть своей карьеры. Сначала он начинал в небольшом агентстве, где и работал тогда его первый и единственный менеджер. Потом Тэхён стал более знаменит, его стали приглашать участвовать во всё новых съёмках, всё более известные бренды и дизайнеры хотели заполучить его в качестве модели, и однажды агентство Джуна предложило довольно выгодный контракт. Тэхён и менеджера с собой забрал, потому что к тому моменту они были уже как братья. Несмотря на то, что Минхо-альфа, он никогда не посягал на Тэхёна в сексуальном плане. Это, по правде сказать, привлекало в нём Тэхёна чуть ли не больше всего. Минхо даже следил за тем, чтобы заказчики не позволяли себе вольностей в отношении омеги. Даже странно, как они до сих пор ни разу не пересекались с Чонгуком… раз вращаются в одном круге, так сказать… Тэхён нажимает на кнопку кофемашины и кладёт на блюдечко второй круассан. Он посыпан миндалём и сахарной пудрой. Похоже, Чонгук обязан Юнги и сильно. Судя по внешнему вид, этот альфа — довольно серьёзный человек. Хотя, наверное, кардиохирург иным не может быть. — Интересно, какой характер у его омеги… В ожидании пока приготовится кофе, Тэхён вновь пролистывает телефон со статьями о Чонгуке. Он рассматривает братьев, думая о том, что они не очень то похожи внешне. Чонгук, кажется, даже больше схожего имеет с Юнги, чем с братом. Ещё Тэхён замечает, как нежно держит альфа на руках племянницу, и как тепло смотрит на неё. В голову лезут мысли о том, что Чонгук, наверняка, хочет своих детей. Не может альфа так смотреть на ребёнка, если сам не готов стать отцом. Из недобрых мыслей омегу вырывает очередной телефонный звонок. Тэхён вдруг понадобился абсолютно всем. Вот, например, менеджеру. Но менеджеру то ладно…можно… — Тэхён. — Привет Минхо. — Как ты там? — Ты о чём? — Тэхён крошит в пальцах уголок круассана, замечая краем глаза, что его кофе готово. — А… Ты видел. Всё нормально. — Точно? — Да….ты очень проницательный менеджер, — усмехается омега, забирая кружку с дымящимся напитком с подставки, и уходя на свой любимый балкон к открытому окну — под весеннее солнышко. — Вас сложно было не заметить, — подшучивает альфа. — Тэхён нам надо встретиться обсудить кое-какие рабочие моменты. Да и, может быть, ты хочешь развеяться немного? Можем сходить прогуляться. Как тебе идея? Тэхён молчит некоторое время, разглядывая привычный вид из окна, чуть отпив кофе, думая о том, как пару недель назад так же утром стоял здесь, готовясь к новому дню. Дню, который в итоге, кажется, принёс ему кучу всего нового. Тэхён пока не может окончательно понять, хорошо ли то, что с ним происходит, или в который раз всё пойдёт под откос. Ему так сложно поверить альфе. Довериться безоговорочно… пусть он и истинный. Не может быть всё так хорошо. Или может? — Да, давай. День вроде хороший должен быть сегодня. Солнце так греет с самого утра. — Отлично. Я заеду за тобой. — Только Минхо. — Да? — У меня течка… не знаю, как тебе… Я выпью подавители… — Не переживай, Тэхён-и. Я понял, поедем не в очень людное место. Через пару часов приеду, успеешь собраться? — Да. До встречи. Тэхён отключает звонок. Его внимание привлекают ребятишки с родителями на детской площадке — чуть в стороне от его окон. Раньше он любил наблюдать за милыми крошками, веселящимися и играющими друг с другом. Потом ему было больно видеть эти картины и он пытался делать вид, что ни площадок ни детей со счастливыми родителями не существует. Спустя время и несколько сеансов у психотерапевта, он понемногу стал возвращать своё внимание этой части социума и иногда даже останавливался у площадок, засматриваясь. Что поделать, — Тэхён любил детей. От того, ещё более жестоким ему казалась насмешка судьбы. После встречи с Чонгуком он опять стал пытаться уделять им меньше внимания. Ему было больно. Сделав очередной глоток кофе, он, примерно в двадцатый раз, потянулся к телефону, где в браузере была открыта та самая вчерашняя ссылка и крупным планом — фото альфы с ребёнком. Не должен он портить ему жизнь… У Чонгука есть все шансы встретить хорошего омегу, с которым у них будет настоящая семья. Тэхён всё же ушёл с балкона, списав на то, что ему нужно бы собираться к приезду друга, вместо того, чтобы глазеть на счастливые семьи. Конечно не на то, что глазеть было завидно и обидно. Квартира всё ещё пахла альфой. Особенно — постель. Тэхён и бельё сменил, — не оставлять же грязное, со следами бурной страсти. Но такое ощущение, что вся комната пропахла Чонгуком. А ещё, альфа забыл сумку с вещами. Тэхён сначала долго сомневался, что с ней делать, потому что очень уж хотелось достать что-то, что пахло бы Чонгуком. Одежда на диване уже почти потеряла его аромат. Но он вроде как законопослушный гражданин и по чужим сумкам без спроса не шарит. Хотя они уже ведь и спали вместе… да и не один раз, может этот факт даёт право взглянуть на вещи хоть одним глазком? Ну не телефон же это с частной информацией. Так Тэхён всё же решился на «преступление», сидя на диванчике, аккуратно раскрыл сумку, где обнаружил новые «сокровища» в своё гнездо. Вообще странные ощущения, вроде бы омеги должны неотрывно строить убежище, зарываясь в одежду альфы, чуть ли не с ног до головы. Он в сериалах такое видел, и в романах читал, ну и, рассказывали иногда случайные знакомые. А ему, вроде как очень хочется, но не так, чтобы сносило башню. Может от того, что он дефектный? Омеги же, чаще всего, гнездятся, когда ждут ребёнка. Первым делом, из недр сумки была извлечена футболка, которую Тэхён тут же прижал к груди, втянув запах. «Пахнет». Стало вдруг так спокойно и хорошо, что Тэхён даже прилёг на диванчик, продолжая обнимать вещь и зарывшись в неё носиком. Запах истинного успокаивал. Особенно сейчас, когда у Тэхёна течка, а он один — без альфы, когда хочется чувства защищённости, которое он раньше редко испытывал. Спустя, примерно час, Тэхён спускался к заехавшему за ним другу, в той самой футболке Чонгука, которую так и не смог выпустить из рук. Пусть уж тогда будет на нём, тем более, что она белая и смотрится будто бы оверсайз. — Отлично выглядишь, — Минхо открывает верь перед Тэхёном, помогая тому сесть. — И пахнешь. Тэхён смущённо отворачивается, делая вид, что разглядывает ногти и поправляет сумочку через плечо. — Куда поедем? — Знаешь, я думаю тебе надо развеяться чуток, но учитывая обстоятельства… посидим в парке, — он кивает на заднее сиденье, где омега видит корзину для пикника. Они приехали в один из уютных тихих парков города, где уютно устроившись на одном из уголочков зелёного газона, можно было наблюдать, как зацветают первые цветы и деревья. Минхо постелил заранее приготовленный плед, выдал Тэхёну бутылочку с соком и разложил немного еды, которую взял с собой. — Кажется все решили меня сегодня закормить, — выдаёт Тэхён, посмеиваясь, когда видит булочки и фрукты, которые достал альфа. Особенно булочки. — Да? Ну, наверное. Вообще я ещё рамён взял, если хочешь, — подмигивает альфа. — Грязная игра, — цокает языком Тэхён, — ты же знаешь, что я не могу отказаться от рамёна на природе. Альфа уходит к небольшой стоянке для перекуса, где люди могут посидеть за столиками, а могут просто нагреть себе покушать, или вот налить кипяток в лапшу, а Тэхён тем временем откидывается на руки, наблюдая за пробуждающейся природой. В парке действительно тихо, толи дело в том, что будний день, толи ещё не все знают, что тут не так и холодно для прогулок, но это Тэхёну только на руку, ведь он может отдохнуть в тишине, попытаться отпустить мысли, одолевающие его голову. Только вот выходит плохо. Омежка внутри мечется без остановки, — ему мало только футболки Чонгука, ему нужен весь Чонгук, желательно как можно ближе. Кожа к коже. Тэхён вновь начинает рассматривать экран мобильного, кусает губы и хмурится. — Всё же ты переживаешь, — голос менеджера раздаётся прямо над головой. Он почти бесцеремонно заглядывает в чужой экран, видя на что уставился омега. Тэхён выключает экран смартфона и убирает тот подальше в сумку. Подальше от чужих любопытных глаз. — Нет, — он дуется, но принимает из рук Минхо порцию ароматной лапши, от которой даже пар ещё идёт, как только он поднимает крышечку. — Ну ладно, — менеджер садится рядом с ним, улыбаясь, — как скажешь. Стаканчик помочь сделать? — Да, пожалуйста. Минхо мастерски отрывает остаток упаковки от баночки с лапшой и складывает из неё мини-стаканчик, передавая омеге. — Спасибо, — благодарит Тэхён, тут же начиная размешивать свободной рукой лапшу. — Тэхёни. — Да? — он отрывает глаза от еды, глядя на альфу, тот не смотрит на него. Он разглядывает пейзаж впереди, редких прохожих, деревья, голубое небо. — Как давно мы знакомы? — Хммм, дай подумать… лет шесть? Мне вроде бы девятнадцать было, когда ты поймал меня на остановке автобуса. Альфа посмеивается, тоже начиная мешать еду в тарелке. — Верно. Ты такой мелкий тогда был, совсем птенец, — Минхо всё также улыбается, начиная по-немногу есть. — Сам то. Ненамного ты меня и старше. — Ну, не намного, но постарше буду, — альфа ненадолго замолкает а потом треплет Тэхёна по макушке. — Я очень рад, что у тебя всё сложилось в работе, Тэ. Тэхён откладывает в сторону мисочку лапши и палочки, внимательно глядя на Минхо. — Так, что-то тут не чисто, — он складывает на груди руки и серьзно, по крайней мере он так думает, смотрит на альфу. — Звучит так, как-будто ты прощаешься. Минхо жмёт плечами, уминая новую порцию лапши с палочек. — Можно сказать и так. — Чтооо-о? — Да, — альфа выпячивает грудь вперёд. — Вот решил покорять Америку. Тэхён смотрит на друга ошарашенно, не веря своим ушам. Но, кажется, тот не шутит. — Вообще, я и тебя хотел позвать с собой. Мне кажется у тебя были бы просто замечательные перспективы там. А потом вот оно как получилось, — альфа снова улыбается. — Не думаю, что теперь ты захочешь уехать отсюда. Тэхён дёргает травинки, смущённо, и тоже жмёт плечами, не поднимая глаз. — Наверное не захочу… — он поджимает губы. — Боишься? Тэхён кивает в ответ. — Чонгук-хороший человек. — Знаю… — выдыхает Тэхён, кусая щёки изнутри. — Просто отпусти себя. Он не Джонхён. — Знаю. — А Джонхён, кстати сейчас где-то в Америке снимается в третьесортной рекламке шампуней, или типа того, — посмеивается альфа, в один присест уминая остатки еды. — Да? — Тэхён видит, как Минхо кивает. — Я думал у него всё отлично складывалось… правда совсем ничего о нём не слышал уже довольно давно. — Ну, — альфа аккуратно собирает мусор, отставляя его в сторонку и вытирая руки салфеткой, — скажем так, некоторые люди постарались, чтобы в Корее у него работа не задалась. Тэхён только и мог, что удивлённо открывать рот, слушая откровения менеджера о том, что оказывается за его спиной нашлись люди, которые заступились за него после того, как бывший так оставил омегу. И не кто нибудь, а сам Намджун, как оказалось, который так спокойно ходил теперь по своему агентству ни словом не обмолвившись. Ну и получается, что и менеджер Тэхёна. Он даже почти расплакался от того, насколько это было трогательно и приятно, ведь эти люди, по сути, ничем ему не были обязаны. Но альфа вовремя заткнул надвигающийся слезливый шторм, запихнув в раскрытый, уже начавший кривиться рот Тэхёна, несколько огромных виноградин. Домой они возвращались ближе к девяти вечера, переговорив обо всём на свете, вспоминая начало карьеры Тэхёна и различные казусы, пока гуляли по тропинкам парка, попивая кофе. Тэхён брал клятвенное обещание с альфы писать ему и хоть иногда звонить, а Минхо сказал, что если с Чонгуком ничего не выйдет, он лично прилетит за омегой и увезёт покорять просторы Запада. Но альфа уверен, что у них с Чонгуком не просто выйдет, а полетит вперёд паровоза, в ответ на что получил от омеги пару едва ощутимых затрещин. Альфа подвёз Тэхёна до дома и даже почти проводил до этажа. Почти… На одной из ступенек между нужным им этажом и тем что был до этого, на Тэхёна вдруг что-то нашло и он накинулся на менеджера с объятиями. — Ты ведь не уедешь не сказав мне, да? Мы же обязательно должны попрощаться. Альфа тепло обнял омегу, вдыхая приятный аромат и позволил себе на минуту расслабиться, чувствуя приятное тепло от хрупкого тела. — Конечно, Тэ. И потом, мы ведь ещё встретимся, ты чего, — альфа отрывается от омеги, мельком глядя на верхушку лестницы. — Тэхён тебя, кажется, ждут. Тэхён поворачивает голову и встречается глазами с Чонгуком. Тот стоит почти возле двери омеги, скрестив на груди руки и неотрывно глядя на обнимающуюся пару. Тэхёну кажется, что своим взглядом Чонгук может убить. Он прощается с менеджером уже менее тепло, чем было несколько секунд назад, и поднимается наверх, опустив глаза. Тэхёну неловко. Он в принципе понимает, что чувствует сейчас альфа, хотя возможно очень примерно. Но с другой стороны, если так подумать, Тэхён ему пока ничем не обязан. Ничего плохого он не сделал, подумаешь обнял другого человека. И вообще, Чонгук ему метку поставил? Не поставил. Значит и злиться вот так сейчас не имеет права, хлопая дверью когда заходит вслед за омегой в его квартирку. — Ты же должен был быть в Японии, — бубнит Тэхён, разуваясь и не поворачивая спины. — А ты должен вроде сидеть дома, ведь у тебя течка, как-никак, а не ходить по гулянкам с чужими альфами, обнимаясь потом с ними. Тэхён шумно выдыхает, поворачиваясь к Чонгуку, который злится, но пытается контролировать ревность и гнев. — Мы не встречаемся, я не должен отчитываться перед тобой и сидеть взаперти, пока ты ездишь по другим странам с чужими омегами и детьми. — Он мой брат, — ровным голосом отвечает альфа. — Знаю, прости… — Тэхён, если бы ты не бегал от меня мы бы давно встречались официально. — Ты знаешь, почему я бегал, — Тэхён вновь чуть повышает голос, распаляясь. Ему страшно и обидно и эти чувства он как и раньше пытается прятать за гневом. — Ты только поэтому бегаешь от меня? Думаешь я откажусь, узнав, что ты не можешь иметь детей? — А разве нет? — Тэхён повышает голос. — Нет! Конечно нет! — Чонгук тоже не выдерживает и срывается на крик, хотя и старается не истерить, потому что вообще это не свойственно ему. Но, кажется, что вот он-тот момент, когда они наконец-то выясняют отношения. Наконец Тэхён выскажет наболевшее, а Чонгук? Чонгук скажет, что омега нужен ему любым. — Все бросают, а ты — один такой принц? Останешься мне верным и будешь со мной до самой смерти? С чего бы? — голос Тэхёна надрывается, видно, что ему больно произносить эти слова, но и необходимо. Потому что он должен получить ответ. — Ты — мой истинный. — Не повезло тебе, — ухмыляется омега, и хочет развернуться, чтобы пойти в комнату. — Не говори, пожалуйста, этого, кроха… — Да что ты вообще знаешь? — Тэхён распаляется ещё сильнее, всё же вновь поворачиваясь к Чонгуку и глядя ему в глаза. Чонгук видит, что омега на грани истерики.— Ты сейчас так говоришь. Чонгук тебе сколько лет? Думаешь я не видел, как ты смотришь на свою племянницу? Да у тебя глаза горят от восторга! Ты же так и видишь, как водишь ее по секциям, или ходишь на её спортивные матчи, ведь она –альфа. — Тэхён… — Чонгук пытается вставить хоть слово, но омегу уже не остановить. — И ты что клянёшься мне, что через пол года, год, ну хорошо, через пару лет не захочешь детей? Детей, которых я никогда не рожу? — Тэ… — Чонгук протягивает руку к Тэхёну. Ему очень больно видеть своего мальчика таким разбитым, таким сломленным тем, что с ним произошло. Ему очень хочется, чтобы Тэхён поверил в него, но ещё больше, чтобы перестал страдать и винить себя. — Нет! Не трогай меня! Вы все одинаковые, все! Сначала клянётесь в вечной любви, а потом уходите к тому, кто подарит вам наследника. Да, Чонгук? Признай это. Ты знаешь, каково это? Приходить во все эти клиники на проф-осмотры для омег? Сидеть рядом с беременными омегами? Их альфы держат их за руку, помогают встать и сесть, смотрят на них влюблёнными глазами. — Тэ… — А я что? На меня ты будешь смотреть с ненавистью и отвращением. Пусть не сейчас, пусть через пару лет, но будешь. — Замолчи, — Чонгук не выдерживает и повышает голос на омегу. Тэхён чувствует, что тот зол и, судя по феромонам, которые выделяет, зол очень сильно. У него даже венка бьётся на виске, видимо пытается как-то контролировать эмоции, но выходит плохо. — Замолчи, пожалуйста, я не могу больше слушать это. Тэхён кусает губы и понимает всё по-своему, разворачивается спиной к альфе и начинает покидать комнату, намереваясь совсем уйти. Только вот куда? Он же в своей квартире. Но ему, ожидаемо, не дают этого сделать. Чонгук, не думая ни секунды, обнимает со спины, прижимая к себе так крепко, как только может. — Если ты думаешь, что наговорил мне тут всё это и можешь спокойно уйти, и ждать, что я тут же выйду за дверь, оставив тебя одного, в поисках другого омеги, то ты ошибаешься. Я тебе сказал в нашу первую ночь — впустишь меня и я уже никогда не уйду. Это не пустой трёп, Тэхён. Ты можешь сомневаться во мне сколько угодно, слышишь? Я буду доказывать тебе раз за разом, что ты ошибаешься, — Чонгук очень старается унять злость и говорить с Тэхёном спокойно, тихо, ласково. Он шепчет ему эти слова на ухо, вкладывая в них всю искренность, какая в нём только есть, в надежде, что омега это услышит. Он прижимает к себе Тэхёна сильно, но так, чтобы тому не было больно, чувствуя как чужие пальцы вцепились в его собственные. Чувствуя, как прерывисто дышит Тэхён, опустив голову и, наконец, слушая. — Можешь бить меня и отталкивать, я буду возвращаться и обнимать тебя так же сильно, как делаю это сейчас. Я не собираюсь отпускать твою руку, как бы сильно ты ни верил в то, что это обязательно случится. Можешь считать меня идиотом. Кем хочешь — мне плевать. — Он разворачивает Тэхёна к себе и кладёт его ладонь себе на грудь — туда, где бьётся сердце. Так сильно бьётся, что Тэхёну кажется, что оно вот вот выпрыгнет из груди, прямо в его ладонь. — Но этот идиот любит тебя так сильно, как ты и представить себе не можешь, Тэхён. — Чонгук сжимает его ладонь своей сверху. Смотрит на любимое заплаканное лицо, уставившееся на их сцепленные ладони. — Не будет детей? Хорошо. Пока со мной рядом ты, — мне будет достаточно. Потерять тебя — худший из возможных вариантов. Неприемлемый. Тэхён наконец отпускает себя и рыдает, не в силах успокоиться, всё сжимает пальцами рубашку альфы, под которой сердце. Такое огромное, кажется, и, похоже, и правда полностью его. — Если когда-нибудь случится чудо и ты подаришь мне ребёнка, я буду безмерно счастлив, Тэхён. Но если этого не произойдёт никогда, я уже самый счастливый в мире. Пока могу держать тебя в объятиях, пока вижу твою улыбку, или слёзы, пока дышу тобой. Ты — мой омега, мой мир, — он берёт заплаканное лицо в свои тёплые ладони, поднимает к себе, глядя в глаза, — ты моё всё, Тэхён. Тэхён целует первым. Льнёт губами к чонгуковым, словно они — спасение. Трясётся в его руках, раненным беспомощным зверьком в поисках защиты, теплоты и нежности. Отпуская ладонь от груди, что всё это время лежала поверх сердца, цепляется руками за шею альфы. Чонгук охотно отвечает на поцелуй, гуляя руками по тонкому нежному телу омеги, оплетая, прижимая к себе. — Кажется я тоже тебя люблю, — Тэхён на краткий миг отрывается, чтобы сказать эти несколько простых слов, — самых дорогих для Чонгука на этот момент, чтобы после вновь утянуть опешившего альфу в поцелуй. Чувствовать, как он улыбается, отвечая невпопад. Видимо хочет сказать что-то, но он итак уже столько всего сказал, Тэхён считает, что сейчас надо поменьше слов. Поэтому он тянет Чонгука за собой в спальню, сминая его губы, пытаясь ласкаться языком, на ходу расстегивает невпопад пуговицы на его рубашке. Получается откровенно плохо, поэтому он не выдерживает, и просто рвёт несчастный предмет одежды, отчего Чонгук начинает посмеиваться. — Кроха, не торопись, — он разворачивает его лицом к проходу в спальню, чтобы омежка не дай бог по дороге не поранился, нащупывая путь спиной и кладёт подбородок ему на плечо, шепча на ухо: — Я весь твой, Тэхён, не к чему спешить, любовь моя, — мурашки удовольствия пробегают по позвоночнику, а омежка внутри Тэхёна довольно урчит. Тэхён и сам почти урчит, слушая тихий сладкий шёпот. Они помогают друг другу избавиться от одежды. Чонгук раздевает омегу с наслаждением и трепетом, смакуя взглядом и пальцами открывающийся вид. Он от него никогда не устанет. — Это моя футболка, — уточняет, пока стягивает ту через голову Тэхёна, отчего волосы пушатся в беспорядке и альфа заботливо их чуть приглаживает, заправляя прядки чуть за ушко, улыбаясь. — Твоя… — Тэхён дышит рвано, чувствуя, как пальцы с его головы переходят ниже, очерчивая лёгкую выпуклость мышц груди, а следом нежно проходясь по соскам. Он стонет тихонько, чувствуя, как сильно возбуждается лишь от такого лёгкого касания. Как смазка выделяется на бельё. С Чонгуком рядом можно его вообще не носить, — порошка не напасёшься стирать одежду. В ответ на футболку, Тэхён стягивает с Чонгука порванную им же рубашку, делая это быстрее, чтобы выкинуть подальше на пол следы своей несдержанности. Он осматривает рельефное накачанное тело: очерчивает ладонями ребра и бока, поднимается выше и движется к плечам, а оттуда вниз по рукам, оглаживает татуировку. Чонгуку видно, как загораются глаза омеги, когда он рассматривает чернильный рисунок. — Нравится? — Очень, — Тэхён припадает к бицепсу губами, поднимаясь выше, покрывает поцелуями всё предплечье, косточки возле шеи, саму шею. Притирается своим голым торсом к чонгукову, чувствуя, как у того возбуждены соски, тёплую кожу живота и колом стоящий член альфы. Он вновь подбирается к губам Чонгука, становясь на носочки тянется за поцелуем. Тот на этот раз медленный, глубокий, ведь у них и правда куча времени. Поэтому Тэхён отпускает себя, наслаждаясь вкусом Чонгука и тем чувством защиты, которое наконец ощущает, находясь рядом со своим альфой. В какой-то момент на пол летят брюки обоих, а следом и нижнее бельё, оставляя их абсолютно голыми друг перед другом. Также незаметно, как и избавились от одежды, они оказываются на кровати. Тэхён смелеет, опрокидывая альфу на спину и укладываясь между его ног. Чонгук наблюдает за этим, не отрывая взгляда. Ему нравится этот вид: то, как оставлена попка омеги, пока он кошечкой выгнут подбираясь к его члену; ещё сильнее нравится ласка, на которую Тэхён не скупится, проходясь нежными пальцами по его мошонке и члену, а после и губами. Тэхён ласкает член альфы языком, вбирает его, пытаясь поглубже, но терпя неудачу из-за размеров, помогает рукой. Чонгук чувствует, что опыта у него в этом деле не очень много, кажется, что это вообще его первый раз, судя по тому, как неумело он это делает, и как сильно старается. И альфа скорее рад, чем опечален этим фактом. Тэхён действительно делал это чуть ли не впервые. Предыдущие попытки доставить удовольствие партнёру терпели фиаско из-за нетерпеливости последнего. Да и секса у них с бывшим было не так чтобы и много. Теперь понятно, что альфа с лихвой получал его на стороне, желая от Тэхёна лишь поиметь выгоду знакомства. Поэтому Тэхён очень старается. Член альфы действительно большой и ему нелегко, но он чувствует, как сочится смазкой головка и что он стоит всё также крепко, а значит омега делает всё правильно? В какой то момент Чонгук просит Тэхёна остановиться и подняться к нему. Он целует его, благодаря за ласку, оглаживает стройную талию, чувствует жаркое дыхание омеги и то, как на его живот капает смазка из манящего отверстия. Тэхён не даёт ему ничего сделать, — сам находит рукой его член и мягко насаживается, тихонько постанывая, кажется выдыхая: «Чонгук», — когда чувствует, как его полностью заполнили. Ему безумно хорошо и приятно. Альфа ощущается очень правильно, стеночкам так хорошо от того, как скользит член внутри. Так сладко и мучительно приятно, до громких криков, когда головка попадает по простате. Тэхён быстро устаёт и Чонгук сам толкается в него, не сдерживаясь. Мнёт ладонями аппетитные бёдра, раздвигая половинки ягодиц, насаживая на себя вновь и вновь. Он придерживает Тэхёна, не выходя, садится на кровати, и они оказывается лицом к лицу. Тэхён чувствует трение собственного члена о накачанный живот альфы и свой собственный. Между ними почти не осталось воздуха, обоим жарко, сладко, томительно нежно и страстно. Они вжимаются лбами друг к дружке прикрывая глаза. Тэхён подмахивает бёдрами. В крепких объятиях альфы он задыхается от переполняющих чувств и ощущений, и буквально лишается рассудка, когда слышит внезапно: — Выходи за меня замуж. Чонгук смотрит. Смотрит на него, замерев на несколько секунд, забирается пальцами ему в волосы, чуть оттягивая, ждёт ответа. Толкается неспешно, срывая с губ Тэхёна очередной стон. — Что? — он вцепился пальцами в плечи альфы, тоже смотрит в ответ затуманенным взглядом. Ничего не видит, кроме Чонгука и не слышит ничего, кроме глубоких редких стонов альфы и шёпота: — Выходи за меня. Кажется Тэхён на грани в этот момент. Потому что вновь целует, кусая чужие губы, чувствуя, как близка разрядка, умоляет Чонгука ускориться, после того, как кивает в согласии. Кивает в поцелуй, шепча сквозь рваные выдохи о том, что согласен. Будь по твоему, глупый альфа. А Чонгук отвечает, что не глупый, а если и глупый, то только из-за любви к Тэхёну. И Тэхёну почему-то становится смешно. Смешно, ровно до того момента, пока с последним толчком Чонгука, он не чувствует, как альфа кусает его шею, в то самое заветное место. Кусает с наслаждением, кайфуя от того, что омега будет полностью принадлежать ему. Кончает, чувствуя, как кончает и Тэхён со вскриком. А после — Тэхён чувствует набухающий узел. Чонгук не ходит вокруг да около. Можно ли назвать то, что разнеженный, уставший Тэхён сейчас ощущает, — счастьем? Скорее всего да. — Ты теперь совсем мой, кроха, — Чонгук поглаживает омегу по спинке, пока они отходят от оргазма, всё ещё сидя в сцепке. Мягко целует укус. Тэхён почти урчит от удовольствия, поглаживая альфу в ответ, положив голову ему на плечо. — Совсем твой. Определённо точно — счастье.