***
Минги предали земле в самой дальней точке гряды смежных ангаров. Это место для него выбрал Уён. Ребята обернули тело в большой кусок брезента и присыпали землёй, наподобие кургана. Поверх него я положила коробок с леденцами, который тогда взяла для Минги в супермаркете. Когда Чонхо разбирал его вещи, он позвал меня и показал находку. Коробок был почти пуст. А я ещё сомневалась, придутся ли жалкие леденцы по вкусу сладкоежке… Моё нутро сжалось, и я оплакала Минги в последний раз, пообещав себе, что буду подавлять позывы к плачу. Но что бы я ни делала, за что бы не бралась, перед глазами вставал он. Его добрая открытая улыбка. Насмешливый взгляд. Растрёпанные волосы. В моей груди появилась чёрная дыра, через которую сквозил холодный ветер. Будто некая невидимая длань вырвала мне сердце и играла им, перетягивая то от, то на себя в образовавшейся прорехе. Сколько-то дней спустя зарядил дождь. Сама природа скорбела вместе с нами. Бетонное покрытие крыши ангара перемежалось железными настилами. Барабанило так громко, будто на голову надели ведро и принялись сверху обкидывать камнями. Это был затяжной дождь, которого все так давно ждали. Вот только облегчения он не приносил. Достигая буквально кипящей под ногами насыпи, он вызывал сильнейшее испарение. От земли поднимался видимый пар, что дышать стало нечем. Всю округу окутало туманом. Я ворочалась, мучаясь от бессонницы и дикой головной боли. Наши отношения с Юнхо испортились. Я обвинила его в том, что он с самого начала скрывал от меня того зомби-парня и даже глазом не моргнул, солгав про то, что не знает, чей это рюкзак с инициалами С.S. А это были как раз его инициалы, если записать их английскими буквами. Чхвэ Сан.Choi San
— Он всё это время находился здесь, в паре шагов от нас, — я говорила с ним на повышенных тонах. — Это… просто уму непостижимо! — И что, если бы ты обо всём узнала? Что бы изменилось? Из глаз Юнхо летели искры. Когда он злился, то казался старше и становился ещё соблазнительнее. Но теперь это не имело значения, потому что он не сказал мне правды. А мы изначально договаривались о партнёрстве без недомолвок. — Если ты беспокоишься о своей заднице, — продолжал он, — так тебе нечего было опасаться, потому что я даже ночью всё время был с тобой. Так, на всякий случай, знаешь ли. Хоть мы выбирали слова и старались ссориться, как два абсолютно чужих друг другу человека, не сошедшихся во мнениях, подозреваю, что ни у кого из ребят не осталось сомнений на наш счёт. Я округлила глаза, дав Юнхо понять, что он сболтнул лишнего. Он на мгновение растерялся и начал оправдываться. — Ты лично видела, что он надёжно прикован. Мы специально сделали это, чтобы он не смог никому навредить. Да он на это и не способен. Он не такой. — Не такой? — я поморщилась. — Ты хоть слышишь себя? Мы убиваем этих тварей каждый день! Вы застрелили Минги! — мой голос дрогнул. — С какого момента началась эта делёжка на добрых и злых мертвяков? — Я не говорил, что он добрый. Я только сказал, что он не опасен для нас, — заорал взвинченный до предела Юнхо. Думаю, ему хотелось ввернуть хлёсткого словца, но благодаря своей невероятной выдержке, он удержал язык за зубами. — Ой, да завали ты уже спорить с этой тупой сукой, — по-шакальи съехидничал проходящий мимо Уён с чашкой, наполненной кипятком. Должно быть, решил заварить себе поесть. — Хонджун~а, может отошлём её на крышу дежурить, а? — Заткнись! — Заткнись! Вырвалось у нас с Юнхо одновременно. Мы с остервенением посмотрели друг на друга и разбежались по разным углам. Он переехал на настил, оставшийся от Минги, а мне пожертвовал свой. После этого ночевать одной стало куда хуже. Раньше мы мучились от того, что было тесно, неудобно, жарко. Теперь же мне не хватало того чувства защищённости, которое я испытывала, когда Юнхо находился рядом. Но я не могла простить ему той недосказанности, ведь мы обещали быть честными друг с другом. Я встала и на цыпочках пробралась до бочки, чтобы налить себе воды, в надежде, что это как-то притупит мигрень. Дверь, ведущую в камеру с зомби-парнем, я не выпускала из виду. Она воистину наводила на меня ужас и заставляла кровь холодеть в жилах. Я не была уверена, что всё ещё хочу оставаться с монстром по соседству. И с его приятелями тоже. Но меня угораздило привязаться к этому мальчишке-копу, и дело было не только в тяготении друг к другу на физическом уровне. По крайней мере, мне так думалось. Стоило мне зачерпнуть воды, как передо мной возник силуэт. Я вздрогнула. Чашка шлёпнулась на сырую землю. Приглядевшись, я различила черты Чонхо. Он глотал воду залпом, то и дело набирая её пластиковой бутылью. На его лбу, щеках, висках и шее переливались капельки пота. Допив, он утёр струйку воды, стёкшую по подбородку, и протянул бутылку мне. — Тоже не спится? Я молча кивнула и допила за ним воду. Она показалась мне странной на вкус. Не знаю, зачем я поднесла бутылку ближе к глазам — в черноте ночи всё равно ничего не рассмотришь. — Не дождевая, не бойся, — будто прочёл мои мысли Чонхо. — Сонхва всё стал здесь кипятить. А то мало ли, может этот вирус и через воду передаётся. Я поперхнулась и постучала себя по груди, чтобы не раскашляться и не разбудить спящих ребят. Мы постояли какое-то время, прислушиваясь не проснулся ли кто. Даже если кто-то и не спал, то он не дал о себе знать. — Хочешь прогуляться? — шёпотом спросил Чонхо. Я отрицательно покачала головой. Куда? На улице дождь. Пройтись подальше от ночлежки по духоте? Так себе идея. Хотя… Я передумала и кивнула. Мне удалось разглядеть, как Чонхо хмыкнул, считывая всю палитру эмоций с моего лица. Миновав камеру страха (так я про себя прозвала место с цепным зомби), мы прошли целую пару отсеков, вдыхая терпкий запах сырой древесины. Здесь нас точно никто бы не услышал, мы отошли на достаточно дальнее расстояние. Я прервала молчание первой. — Ты как? — А ты как думаешь? — Чонхо повернул голову в мою сторону. — Отвратительно? — Именно так, — подтвердил он. — Ты молодец, по тебе не скажешь. — Я таким родился. Внешне безэмоциональным. Но это не значит, что я весь из себя цельнометаллический. Между нами повисло молчание. На языке вертелось столько вопросов, но я не решалась задать их, потому что скорбь от утраты Минги была ещё так сильна… — Ты, наверное, хочешь узнать о нём? — Чонхо опустился на какой-то смутный приступок и похлопал ладошкой по соседнему месту, приглашая меня составить ему компанию. — Невероятно, — выдохнула я. — Ты телепат или что? — У тебя на лице всё написано, — протянул Чонхо. — Так темно же. Как ты видишь? — В детстве много морковки съел. Она полезна для зрения, — сыронизировал он. — Когда Хонджун сказал, что он был одним из вас, это… — Мы вместе скрывались от зомби и обустраивали это убежище, — закончил за меня Чонхо. — Хонджун с Юнхо подцепили его и Уёна в городе, когда все бежали в шоке туда — не знаю куда. Мы уже осели здесь, предложили им присоединиться к лагерю с тем условием, что они помогут нам справиться с полчищем мертвецов, тусившим здесь. — Так они уже знали друг друга? — Да. Они типа лучшие друзья… были, — Чонхо поджал губы. — А… как он умер? Этот человек… — Очень по-дурацки, — тяжко вздохнул мелкий. — Его убила банальная болезнь. Я подняла брови, терпеливо выжидая продолжения. — Насколько мне удалось его узнать, а длилось это не сильно долго, он был отзывчивым, смелым и до ужаса упёртым пацаном. Проще говоря, сильно выёбистым. Ты прости, что я так говорю с тобой, нуна, просто у меня злости не хватает даже вспоминать об этом. Я махнула рукой. — Ничего. И? — Ну, так и вот. Мы латали здесь всё, чтобы ни одна неживая душа сюда не проникла. Таскали материалы, которые удалось раздобыть. Надорвали себе всё, что можно и нельзя. Я даже умудрился вывихнуть себе колено. А ему нужно было переплюнуть всех дальше, сильнее, и смачнее. Знаешь, встречаются люди с таким необоснованным упрямством. Выложусь-ка я не на восемьдесят, а на сто двадцать процентов. Вот это как раз про него. Я разделила своё мнение с Чонхо и подтвердила согласие кивком головы. — В какую-то из ночей его попёрло доделывать крышу, которую не успели залатать днём. Никто его к этому не принуждал. Шёл сильный дождь, примерно такой же, как сейчас. Естественно, что на следующий день он свалился с тяжеленной лихорадкой. Сонхва трясся над ним, но тогда у нас не было ничего, чем ему можно было бы помочь. Он сгорел за пару дней, — Чонхо запнулся, очевидно, припоминая как всё было. — Просто проснулись утром все, кроме него. Я зажала рот рукой, живо представив себе все эти мрачные картины. — И… потом он обратился? — Да-а, — протянул Чонхо в свойственной ему манере. — Так же, как это было с Минги. За несколько часов. — Почему вы не… — осеклась я, давясь комом, подступающим к горлу от внезапно всплывшего на подкорке образа Минги. — Не застрелили его? — Уён не дал. Сначала он блажил, что сделает это сам, ведь они друзья. Потом сказал, что не может, ПОТОМУ ЧТО они друзья. И пока он мял сиськи, как девчонка перед свиданием, не знающая что ей надеть, мы заметили нечто важное, что в корне перевернуло все наши представления о зомби. — И что же это? — мой глаз дважды дёрнуло тиком. — Он не проявлял агрессии ни к одному из нас, — Чонхо уставился на меня, оценивая степень впечатления от произнесённых им слов. — Чёрта с два! Когда Уён завёл меня к нему, оно чуть с цепи не сорвалось, — возразила я. — Так ты для него чужачка, — спокойно парировал Чонхо. — Как в «Аватаре». Ти здьесь чужъая, — он изобразил акцент гуманоидов расы на’ви. — Так… так это что же… в самом деле бывают зомби-добряки? Чонхо пожал плечами. — Почему ж вы тогда посадили его на цепь, как собаку, а не оставили бродить здесь, радоваться жизни, спать и есть вместе с вами? — А вот как раз на этот счёт его вкусы с нашими расходятся. — Он ест человечину? — у меня отъехала челюсть. — Вы… приносите ему трупы людей? — Нуна, — Чонхо устало потёр переносицу. — Ты всерьёз думаешь о нас, как о чудовищах? Настала моя очередь пожимать плечами. Если честно, я уже передумала всякое. — От человеческой пищи его тошнит. В прямом смысле слова тошнит. Он блюёт этой мерзкой вонючей жижей. Я поморщила нос. — А вот плоть… неважно какую — живую или мёртвую — хрумкает с удовольствием. Меня осенило. — Так вот куда пропадал Уён каждый раз, когда вы забивали животное? Относил ему обрезки туши? Чонхо кивнул. — То есть… гипотетически оно всё же может сорваться с катушек и захотеть сожрать, к примеру, меня? Ведь я для него максимально близкодоступный, по-новому пахнущий кусок мяса? — И очень соблазнительный, — подколол меня Чонхо. — Он, как медведь гризли — безобидный до тех пор, пока не отведает человечины. И тогда он будет хотеть только её. Ну, мы так думаем, но проверять это, уж поверь, не хотим. — С Минги это не сработало, — проговорила я внезапно сделавшимся глухим голосом. — Он сразу же напал на Сонхва. — Да. На этот раз Чонхо потёр глаза, и я прокляла себя за то, что в очередной раз напомнила ему об этом. — Спасибо, что рассказал. Теперь я, наверное, смогу посмотреть на ситуацию под другим углом. — Тебе спасибо, — ответил Чонхо. — Ночью тяжелее всего оставаться со своими мыслями наедине. Уж лучше заполнять это время разговорами или чем ещё… Чонхо прервался и повернул голову, во что-то вглядываясь. Я уставилась в темноту вместе с ним. Встал кто-то из ребят. Кажется… — Ёсан. Пойду-ка я его проверю, — проговорил мелкий и поспешил к маленькой чёрной фигурке вдалеке. Парни оставались настороже с Ёсаном, потому что он замкнулся в себе. Если он шёл куда-то, то кто-то из парней шёл с ним. Мало ли… вдруг он захочет свести счёты с жизнью. Я подошла в тот момент, когда Ёсан силой пытался отшвырнуть Чонхо от лестницы, ведущей на крышу. Но он не на того напал, поскольку Чонхо был невероятным силачом. Заслышав препирательства, Хонджун рывком сел на лежаке, спросонья не соображая, что происходит. Юнхо тоже зашевелился на настиле. — Иди спать, слышишь? — Чонхо, не церемонясь, оторвал руки Ёсана от перекладин. — Завтра сходим туда вместе. Ты меня понимаешь? — он толкнул Ёсана, но тот втащил ему со всей силы в живот. Чонхо слегка согнулся и ответил ему кулаком по скуле, чтобы тот, наконец, вернулся к долбаной реальности. Ёсан замер, коснулся пальцами места удара и через пару секунд завыл, как подстреленный зверь, разразившись рыданиями. Чонхо, повёл его на место, приговаривая: — Вот так. Поплачь. Ничего постыдного в этом нет. Все плачут. Это был самый страшный мужской плач из всех, которые я слышала, либо видела когда-то на экране телевизора. Я лежала, уставившись во тьму, и думала обо всём сразу: о Минги, зомби-парне, поношенном рюкзаке, ставшем поводом для размолвки с Юнхо. Потом мой взгляд нашарил лежак Уёна. Он отвернулся и зажал уши руками. То ли от невыносимого воя Ёсана, то ли от звука дождя, который ненавидел по известным причинам. Затем я посмотрела в сторону Юнхо. Он лежал на боку, подогнув длинные ноги и подперев рукой щёку. С моего места не было видно, открыты у него глаза или же он вновь заснул. Нужно будет первым делом подойти к нему завтра и поговорить. Если, конечно, завтра вообще когда-нибудь наступит…