А что если снова?

Тилль снова возвращался к Рихарду. За два года разлуки он понял, что ни одна элитная шлюха, ни одна именитая красавица не заменят ему ставшего по — настоящему родным Цвена. Их отношения были совсем неопределёнными. Исчезать годами, пробираться друг к другу и долго целоваться, затем снова уходить, оставив одинокой постель, ещё вчера излучавшую тепло и спокойствие — так можно было охарактеризовать их отношения. –Но я люблю его, а он меня? Свои же шаги изредка прерывали снующие туда — сюда мысли — пчёлы. –А вдруг у него есть женщина, и я буду выглядеть полным идиотом? Может, я вообще ему не нужен? Тогда я уйду, навсегда. Глаза зацепились за знакомую улицу, Тилль свернул и оказался среди огромных, богато украшенных домов за высокими заборами, прошёл вглубь и увидел дом. Он отличался от этого многообразия, старая плетёная калитка открывала вид на большой просторный сад с яблонями, грушами, стоящими вдоль скамейками. –Вот он, Его дом. Но что я скажу ему? И вообще, нужен ли я ему? Мужчина осторожно открыл калитку, заходя в сад, прошёл по шуршащим жёлтым листьям и ступил на порог, раздумывая. Рихард уже несколько недель почти всегда лежал, не хотелось ни есть, ни сочинять музыку, недоумевая, что с ним творится, он вспоминал любовника. Тёплые ночи вместе, сильные руки, а эта улыбка, его глаза! Ну вот, Цвен снова плакал от воспоминаний, тёплых и уютных. Он просто скучал по Тиллю, но из-за гордости не хотел этого признавать… Кира видела страдания отца, пыталась отвлечь, вытащить куда-нибудь, но все попытки срывались, она понимала, в чём дело, а точнее в ком, пыталась звонить Тиллю, но он сменил номер, когда однажды после бурной вечеринки утопил свой телефон в бассейне, пришлось сменить и номер, и сам телефон, который знал только Цвен. Она пыталась устрашить Рихарда младшей дочерью, которая тоже жила с ним, в каком виде Максим видела отца? Цвен лишь закрывал глаза и снова уходил в себя. Кира устала бороться и просто поддерживала жизнь и хоть какой-то порядок в доме, это было не очень просто, в нём было два этажа и множество комнат. В это утро она совершенно ничего не успевала, на улице моросил мелкий осенний дождь, Максим капризничала и отказывалась от еды. Наконец-то они собрались и ушли. А Круспе снова лежит вот уже три часа и безучастно смотрит в потолок, на всю включена музыка, открыто настежь окно, на столе почти пустая пачка из-под сигарет, в комнате витает тяжёлый вязкий сигаретный дым. Они не общались уже больше месяца, хотя раньше писали друг другу почти каждый день, однажды Цвен очень сильно скучал по Тиллю и позвонил ему с просьбой приехать, на что ужранный в хлам Линдеманн послал его, сказал, что дела важнее, что он вообще не собирался приезжать ближайший год, и отключился. Больше Рихард не выносил этого, он очень больно это переживал, а Линдеманн разруливал дела, ни о чём не подозревая. А тут, в один из вечеров, Тилль сидел в номере, он очень устал от этого графика, постоянных обязательств и тусовок с Петером, и листал фотографии, селфи, Рихард рядом лучезарно улыбается, сам Тилль был недоволен, что его неожиданно сфотографировали. А сейчас что? Деньги, слава, а его сердце просило что-то другое. Кого-то другого. Тилль решил бросить всё и приехать, прямо сегодня. Круспе очнулся от некого транса и своих мыслей и стал рассматривать их совместное фото с Тиллем, что висело на стене напротив. Какие они там счастливые… Больше никакого счастья и воспоминаний — проскочило у него в мыслях. Рихард рассерженно встал, почти подбежал к изображению в рамке и со всей силы ударил по нему кулаком. –надоело! — Стекло разлетелось на осколки, а фотографию он порвал и кинул в кучу стекла. Следующие действия Рихард совершал уже совершенно не думая, мозг отключился, осталось ноющее сердце и воспалённые чувства. Он посмотрел на куски стекла и стал рассуждать вслух. -Зачем мне жить? Тилля нет рядом, он уже давно всё забыл наверное, с очередной дамой спит сейчас где-нибудь в отеле… Нет, можно было бы конечно выдумать идиллию и жить ради детей и светлого будущего, но мне кажется его нет, там чёрная дыра, в которую меня всё больше затягивает. Тилле, где ты, с кем ты. Моего будущего нет без Тилля, чёрт! А проживая свою убогую жизнь так, я буду только мучиться, покончить с этим, скорее… Цвен зашёл в ванную, идеальное место, чтобы покончить с проблемами. Открыл прохладную воду и стал лихорадочно стягивать с себя одежду, взглянул в зеркало. Красивое тело, но уставшее вымученное лицо. Достал упаковку лезвий. Самое острое. Лёг в наполненную водой ванну. Вода приятно холодила кожу. Лезвие угрожающе сверкнуло над запястьем, но его это не пугало. Вот и всё. Кровь разливалась, окрашивая в красный цвет воду, Рихард, теряя сознание, мысленно попрощался со всеми. Глаза окутал туман, а вскоре беспросветная темень. Тело слабело и слабело с каждой секундой. Кровь тяжёлыми густыми ручьями стекала в воду. На белой поверхности образовались красные разводы. Тилль зашёл, услышал музыку и решил подняться на второй этаж. Фото лежало в углу вместе с грудой стёклышек. Обстановка была ужасающей. -Чёрт, он тоже меня ждал, я такой идиот… Линдеманн зашёл на кухню, выискивая знакомый силуэт, и вдруг услышал шум льющейся воды в ванной. Мужчина быстрым шагом пошёл туда и постучал. Ещё и ещё. Сильнее и сильнее. Никого. Тишина. Лишь шум воды. Тиллю этого хватило, чтобы понять что что — то не так, он толкнул дверь и обомлел. В его голове пронёсся ужас, Линдеманн подбежал и, не веря своим глазам, стал трясти бездыханное тело. Только позже до него дошло, что нужно закрыть воду, перевязать раны до приезда скорой. Тилль закрыл воду и достал Рихарда из воды, прижал к груди и тихо заскулил. -Господи, что я наделал, я виноват, моё единственное сияющее солнце меня ждало, а я деньги крутил, дела чёртовы, дуэт этот, пропади всё пропадом, алкоголь… -У Тилля снова перехватило дыхание от нового отрезвляющего удара по голове. -А теперь моё солнце угасло, Цвен, нет… Линдеманн осторожно завернул Рихарда в полотенце и отнёс на кровать. Круспе был бледным и не подавал особых признаков жизни. Тилль опустился на колени. Слёзы. Они текли тонкими струями на пол. -Не уберёг, не защитил, не позаботился. Линдеманн поднял голову на уровне груди Цвена. Слышалось слабое, но отчётливое дыхание. Тилль прощупал пульс на шее. Слабая жилка жизни с трудом билась в теле Цвена. Линдеманн побежал вызывать скорую и искать аптечку. Споткнулся и пару раз чуть не упал, руки тряслись, а в голове стучали одни и те же слова: Ты выживешь. Скорая помощь прибудет через 5-10 минут. Тилль торопливо трясущимися руками перетянул жгутами руки Рихарда и, как умел, перебинтовал. Прилёг на грудь Круспе, прислушиваясь к каждому удару. Минуты текли вечно. Гробовую тишину прервал стук в дверь. Врачи! Линдеманн провёл бригаду неотложной помощи в комнату. Рихарда забрали в больницу, Тилль, конечно же, поехал с ним, постоянно держа его за руку. — Риш, как я поступил с тобой… Я исправлюсь, обещаю, я останусь насколько захочешь… Машина подъехала к зданию больницы, оно выглядело серым запущенным и неуютным. -Рих ты только живи! — прошептал еле слышно Тилль вслед… Линдеманн поговорил с врачом. Рихарду предстояла примерно неделя в больнице, беседы с психологом, и долгая реабилитация дома. Доктор попросил принести вещи Рихарда завтра. Сегодня Линдеманн всё равно уже ничем не поможет Цвену. -Спасибо, доктор, до свидания. Тилль долго брёл по знакомым улицам. День. Солнечный день. Последние осенние солнечные деньки. Он посмотрел на солнце и зажмурился, выступили слёзы. Переходы, машины, люди, деревья — всё кипело жизнью, а у Тилля её не было без Рихарда. Тоска пробегалась по сердцу острыми полосами. Подобие людской идиллии ещё больше раздражало Тилля, комок печальных чувств проворачивался в нём каждый раз, когда он снова и снова видел улыбающихся, неторопливых людей. Вскоре он пришёл к дому, открыл дверь, кинул ключи на стол. Всё здесь дышало Рихардом. Чёрт. Снова слёзы. Тилль проскользнул в ванную и стал яростно смывать эмоции ледяной водой. Сколько лет он уже не плакал? А сейчас он тоже не плакал, нет. Он ревел, как маленький ребёнок, с частыми всхлипами и задыхаясь. -Чёрт, скоро Кира с Максим вернётся! Надо всё убрать быстрее! — Тилль закрутил кран и вышел из ванной и, усмирив остатки эмоций, стал убираться, смыл кровь, выкинул бинты, убрал аптечку, тщательно всё протёр. От усталости и стресса подкашивались ноги. Тилль прилёг на диван. -Вот так встреча… Его мгновенно охватил тревожный сон.