А что если снова?

Рихард проснулся рано утром от собственного хриплого дыхания. Больничный свет слепил его. Хотелось пить. Он размышлял, почему жив до сих пор. Болели изрезанные руки, на них виднелись чистые белые бинты. Неспешно падали капли и из капельницы и по трубке подходили к вене. Рихард позвал медсестру. Она дала ему воды, поменяла капельницу и ушла. Всё тело ломило, на душе был холод. Мужчина взглянул в окно. Там шёл косой мелкий дождь. Листья съёжились от первых осенних холодов. Утренний туман заполонил пространство. Рихард решил снова заснуть, чтобы не чувствовать этого отвращения ко всему и тоски. Прикрыл глаза. Все его мысли занял Тилль, и Круспе проклинал умение думать. Ни пошевелиться, ни пройтись по палате, остаётся только спать, или, по крайней мере, лежать с закрытыми глазами и думать обо всём, ещё больше накручивая себя. Тилль проснулся. Кира мирно сопела рядом. На улице была мерзкая осенняя погода. Противная тень скуки и одиночества проскочила по нему. Линдеманн откинулся на подушку. Полежал ещё минут пять. Ему порядком надоело лежать, хотелось поговорить с кем-то, чтобы заполнить пустоту внутри. Тилль аккуратно пошевелил Киру. -Кир, поднимайся, утро. Кира открыла глаза. Тихое утро. На улице серо и уныло. -Доброе утро, Тилль. Одевайся, умывайся, я пока что-нибудь приготовлю. -Да что ты будешь утруждать себя, давай лучше я. -Не спорь. -Вся в отца. Кстати через час мы должны встретиться с Мэрлином у больницы. Нужно ещё купить что-нибудь вкусное Рихарду. Апельсины может? -Зайдём в магазин по дороге. -Хорошо, я в ванную. Тилль вышел. Кира убрала плед, переоделась. Еле — еле нашла расчёску и убирала волосы в хвост, когда услышала, как в ванной что-то посыпалось. -Вот неуклюжий, — подумала девушка. Но потом услышала, как Тилль негромко позвал её, и пошла к нему. Линдеманн сидел на краю ванной. Лицо у него было цвета мела. Над верхней губой испарина. Волосы налипли на лоб и виски. Внизу на полу валялась зубная щётка. -Тилль, у тебя всё в порядке? Ты выглядишь неважно. Ты сможешь пойти? -У тебя есть тонометр? У меня по утрам давление может скакать. Вот сейчас, похоже, резко упало. -Сможешь дойти до кухни? -Конечно, — Тилль потёр виски, аккуратно встал, держась за ванну, и последовал за Кирой. У неё нашлось всё: тонометр, обезболивающее, таблетки от давления. Рихард тоже часто принимал их. Тилль натянул манжету. Тонометр заработал, а затем показал очень низкое давление, к тому же был учащённый пульс. Кира дала Тиллю таблетку от низкого давления и от головной боли, заварила ему крепкий чай. Дала дольку лимона, а сама начала готовить омлет. -Вот это запахи, — отозвался Линдеманн. -Скоро будет готово, а ты пей чай пока. Не тошнит? -Нет, мне лучше. -Не волнуйся ты так, всё нормально будет, -Кира поставила перед Тиллем восхитительный, с чудным запахом, омлет и села за стол со своей порцией. Тилль уныло пытался запихнуть в себя хоть кусочек, но тщетно. Он выпил воды и вышел из-за стола, поблагодарив Киру за вкусный завтрак, так и не съев ни кусочка. Вот они уже стояли у двери. -Ничего не забыл? — спросила Кира. -Ах, разве что, как дышать! -Я про шарф. Тилль заливисто рассмеялся, а потом резко затих. Он закинул шарф на шею и небрежно повязал. Ключ повернулся, и замок отреагировал щелчком. Лидеманн взял Киру под руку. Они шли по улицам и улочкам, о чём-то говорили, купили Рихарду апельсинов и, наконец, дошли до больницы. Там их перехватил Мэрлин, который притащил целый пакет всякой еды. -Привет, Мэрлин, сколько всего ты принёс! — Тилль удивился. -Хочется лучшего для отца. Хочется, чтобы он радовался и жил, прежде всего. Мэрлин с теплотой обнимал Киру. Она уткнулась в его плечо. -Плакала вчера? -Да… Брат потрепал по голове сестру. -Всё будет хорошо, не расстраивай меня больше, мне от твоих всхлипов самому плакать хотелось! Тилль докурил сигарету. -Пойдёмте уже? Все трое зашли в здание больницы. Все, как положено: надели белые халатики, бахилы и пошли на третий этаж. Там была палата Рихарда. Рихард в это время пытался уснуть. Он выдумывал новый план по уходу в «лучшую жизнь». Ребята постучались в дверь и зашли. Тилль остался снаружи. Цвен повернул голову и удивлённо взглянул. Но не сказал ни слова. Все предпочли обойти болезненную тему его недавнего поступка. -Папа, -Кира обняла его, -как ты нас напугал! Как ты себя чувствуешь? -Никак я себя не чувствую. Мэрлин сел рядом. -Пап, ну как же так? Мы вот даже солнечных апельсинов принесли, чтобы ты себя лучше чувствовал, а ты тут такое заявляешь. Рихард взглянул в окно. -Я чувствую только пустоту и усталость. Зачем вы меня остановили? Кира серьёзно посмотрела ему в глаза. -Это не мы. Глаза Цвена округлились. -Чтооо? Что за чушь?! Вы ещё и врёте мне! Дверь открылась. Рихард метнул взглядом и замолчал. В его глазах возникло удивление, а затем все оттенки радости, хоть он не подавал вида, даже не улыбнулся. Мэрлин и Кира решили выйти и закрыли дверь снаружи. Тилль взглянул на Рихарда своими голубыми светлыми глазами и сделал ещё шаг. Он встал на колени перед кроватью Цвена. Оба молчали. Похолодевшая рука Рихарда с кучей проводков оказалась в тёплой большой ладони Тилля. Рихард отвернулся, он в очередной раз не позволял себе пролить хотя бы одну слезу и поэтому смог лишь сухо обронить несколько слов. -Я скучал по тебе, Тилль. Я… я рад, что ты пришёл… -Я хочу остаться навсегда. Риш, я соскучился, я понял, что как бы мы не пытались дистанцироваться, мы становимся только ближе. С этим ничего не поделать. Я люблю тебя. Рука Рихарда дрогнула. Дыхание сбилось. -Я тебя тоже очень люблю. Когда я понял, что не нужен тебе, не ценен, я не хотел жить. Ты всегда ценил меня выше всех. Без тебя я мгновенно задохнулся. -Ты будешь жить, и я буду рядом, что бы ни случилось. Прости меня за мою глупость. -Пустяки, главное, что ты рядом, я правда счастлив тебя видеть! Не стой же на коленках, больно потом будет. -Ерунда! Тилль положил голову на живот Рихарду и стал прислушиваться к его сбивчивому дыханию. -Тилль, ну хватит, мне тяжело! Лучше сядь рядом. Ох, сколько мы не виделись. Линдеманн сел на краешек кровати и стал подбадривать Цвена. -Ещё тряхнём стариной, Круспе, я тебе такой сюрприз устрою и обязательно заберу отсюда, как только врач это одобрит. Тилль встал и собрался уже уходить. Рихардом овладело странное чувство печали, она накрыла его с головой. Тилль снова уходил, так не хотелось оставаться одному, но и просить о такой мелочи было стыдно. -Тилль -М? — Тилль обернулся. -Поцелуй меня, пожалуйста, –умоляюще взглянул Рихард. Линдеманн подошёл к нему и склонился над таким знакомым, уже с еле заметными морщинками, лицом. Рихард чуть приподнял голову и их губы соединились, Тилль взял в руки лицо Цвена и долго целовал обожаемые пухлые губы. М, как давно он не чувствовал этого одуряющего сладковатого вкуса. Рихард ахнул. Он так отвык от простой не наигранной нежности. Тилль резко отстранился. -Нужно идти. Пока. -Пока, я буду ждать. -Я вернусь завтра. Линдеманн отёр рукавом губы и вышел. Кира и Мэрлин накинулись на него с расспросами. Тилль очень устал и был морально истощён. Рихард был и правда в плохом состоянии, Тилль винил себя, что не приехал раньше и не находил себе места. Эти синяки под глазами, заметно похудевшее тело, бледная кожа. Даже никакой прежней живости в глазах. Линдеманн очень переживал. -С ним поработает психолог. В целом всё нормально, больше он не думает о таких опасных играх. Идём домой и поскорее. У меня болит голова и хочется спать. Мэрлин, я думаю, я справлюсь с тем, чтобы навещать отца, если что поможет Кира, так что можешь не срываться с другого конца города каждый день. Будем поддерживать связь и, когда отца выпишут, мы тебе скажем. -Спасибо тебе, Тилль. Я пошёл тогда. За Максим я отвечаю всё время, что папа здесь. Кира присоединилась. -Не забывай проверять уроки у неё. И клади больше овощей ей в школу. Я так думаю, вы найдёте общий язык. -Пока, до скорого. Прошла неделя. Максим жила у Мэрлина, у них всё было хорошо, полное взаимопонимание и поддержка. Мэрлин каждый вечер звонил Кире и узнавал как дела. Максим скучала по Кире и по папе. Тилль каждый день навещал Цвена, рассказывал ему всякие интересные случаи, которые с ним происходили, они вместе ели крупные солнечные апельсины и куриный бульон, который Цвен просто ненавидел. С Рихардом работал опытный психолог. Через неделю реабилитации он был почти здоров. При выписке Тилль разговаривал с лечащим врачом, с психологом, они говорили, что предстоит ещё долгая реабилитация дома. Там должна быть спокойная атмосфера, никаких ссор, криков, всего, что может ранить. Нужно окружить Рихарда уютом и заботой. Рихард шёл с ним под руку. -Между прочим, дома тебя ждёт сюрприз, Ришхен. Тилль загадочно улыбался, а у Рихарда впервые за последнее время горели глаза, и он тоже слабо, но улыбался. Цвен с восторгом смотрел на Тилля. На его грозные сильные руки, на глаза, которые светились серо — зелёным. Любимый человек рядом, Рихард кому-то нужен, это окрыляло его. Они зашли в дом. Кира была на работе пока. Цвен осваивался дома заново. Тилль убежал в другую комнату, а Рихард снял уличную одежду и сидел в ожидании любимого. Было интересно, что же такого преподнесёт ему Тилль. А тот уже вернулся с небольшой коробкой в руках и поставил её перед любимым, сказочно улыбаясь. -Открывай скорее! Рихард открыл коробку и заулыбался тоже. Котёнок. Из коробки показался чёрный, как сажа, котёнок с большим красным бантом на шейке. Малыш мяукал и смотрел на Рихарда огромными янтарными глазами. Цвен смеялся как ребёнок и прижимал крошечное существо к груди, и высоко поднимал, и рассматривал. Котёнок фыркал от чужого запаха, а позже успокоился и уснул на руках Рихарда. Он положил крошку в специально подготовленную Тиллем лежанку. Тилль нежно обнял Цвена и прижал к себе. -Всегда знал, что ты чудо, Тилль. Но как мы назовём эту крошку? Она такая маленькая! Рихард светился от радости. Тилль ушёл на кухню разогревать суп и нарезать овощи. Скоро должны были прийти Кира, Мэрлин с Максим, нужно было угостить их обедом. Рихард естественно тоже зашёл на кухню. Он теперь следовал за Тиллем везде, подсознательно боясь снова его потерять. -Риш, а как бы ты хотел? -Я подумаю, так сразу ничего не приходит на ум. Хотя, может Лулу, или Лаки? -Давай тогда Лулу и оставим. Рихард засмотрелся на крутящегося у стола любимого и поймал себя на мысли, что хочет почувствовать его сильные руки и горячие губы на себе. О да, он так истосковался по ласкам. Цвен встал и подкрался к Тиллю сзади. В следующее мгновение его руки оказались на талии у Линдеманна. Поцелуи ложились на оголённую часть спины, шею Тилля. Это его распаляло. -Ты мой проказник, шалун! Тилль улыбнулся, откинул продукты и повернулся к Рихарду. Положил свои руки на его грудь, совсем нежно коснулся его губ и страстно целовал. Рихард наклонил голову вбок и запустил в волосы любимого пальцы. Он готов был кончить от одних этих прикосновений, соски его совсем отвердели, когда Тилль отпустил его и как ни в чём не бывало продолжил готовить. Цвен обиделся, но проблема с выражением чувств была у обоих, и он не сказал ни слова. -Помочь? Ты наверное очень устал. -Спасибо, не надо, иди, отдохни лучше. -Я лучше с тобой посижу, хорошо? -Конечно, только давай оставим ласки до более удобного момента. -Понял. -Кстати! Тилль внимательно взглянул на Рихарда. -Что? Рихард начал искать что-то в карманах. В руках его оказался маленький листочек. -Я пока был в больнице, успел кое-что написать. -Читай скорее, я внимательно слушаю! — Тилль отложил всё и сел напротив любимого. Рихард немного замялся и прочитал вслух. «Чёрная рубашка на тебе Ты объявил мне траур, суд Любовь ушла, а ты всё ещё тут, Ты прав, я снова проиграл в войне. Я лишнего сказать не смею, Лишь тихо встану и уйду. Но кто ещё в этом аду Любить как я сумеет? Ты ускользал вновь и вновь, С треском рвалось моё сердце. В глаза будто сыпали перцем, Из носа струилась кровь. Я жить опять научился. А может я обманывал себя, Что прожить смогу не любя. Но, как гроза, ты явился. А может ты спасение моё? И ты принёс мне только радость, Но я не обманусь, очередную гадость Я приму с наточенным копьём». Тилль помрачнел. Эти чудные, полные грусти строки адресовались ему. Рихард смотрел куда-то вниз, у него был виноватый взгляд. -Тилль, я не знал как по — другому выплеснуть всё, что накопилось… Тилль встал. -Нет, что ты, очень красивое стихотворение. Молодец. Цвен почуял ложь и не захотел больше этого давящего диалога. Тем более надвигалось огромное желание спать. Тилль понял его без слов и ушёл в комнату, а потом вернулся с мягким пледом. Линдеманн накинул плед на плечи Рихарду и взял его на руки. -Тииииль, что ты делаешь??? Отпусти, я в состоянии дойти! Ммм, Ти. Тилль, чёрт! — Тилль вместо пары грязных слов просто оставил засос на губах любимого. Цвен продолжал безжалостно брыкаться, но с железной хваткой Тилля даже ему было не справиться. А Тилль крепко прижал к себе недовольного хмурого Цвена и сел с ним на диван. Рихард лежал на коленях у любимого и вскоре успокоился. Линдеманн аккуратными движениями пальцев перебирал его волосы. -Шолле, я очень виноват. Я хотел бы исправить свои ошибки и остаться здесь. Рядом с тобой. Навсегда. Видеть твои сонные лучистые глаза утром и засыпать, чувствуя твоё тепло ночью. Я очень хочу заботиться о тебе, постоянно быть рядом. -Кто тебе мешал это раньше сделать? -Моя глупость и похоть. -Знал ли ты, как мне было плохо без тебя? Я не мог спать ночью от постоянных мыслей, я хотел, чтобы ты был рядом. Но женщины и роскошная жизнь ведь важнее? Признай, ты всё равно сбежишь, Тилль. -Я не уйду больше, обещаю. -Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы верить. Ну, оставайся. Посмотрим, что дальше будет. -Риш, можно тебя попросить? — виноватое выражение лица Тилля попыталось улыбнуться. -О чём же? -Не делай, пожалуйста, больше так. Не лишай себя самого ценного, что имеешь — жизни. Рихард закрыл глаза. -Не уходи больше. Тилль коснулся губами его щеки в знак покорности. Рихард знал, что желание противостоять жизни пропало вместе с появлением Линдеманна. -Этот прелестный котёнок и есть тот сюрприз? Это так мило! — счастливо проговорил Цвен -Нет, солнце, это лишь небольшое украшение твоей жизни. Главный сюрприз будет ночью. Ты забудешь обо всём, а пока не заводись раньше времени. Сейчас с минуты на минуту все прийти должны. Из прихожей раздались радостные голоса.