Обратная сторона медали есть у всего.
Тёмная магия, капризная и разрушительная, не поддающаяся абсолютно никому и позволяющая себе всё. Запретная, но такая соблазнительная, будто так и заманивает своим цветом, словно ты отыскал совершенно чистый самородок аметиста. Очевидно, Свеча не могла позволить, чтобы эта сила досталась кому-то с чёрным, как уголь, сердцем, однако долго такой хаос в себе хранить она больше не могла. До магии добрался тот, которого земля больше не могла на себе нести. С холодной душой, бесчувственный и не имеющий даже представления о слове «пощада». Этот женатый мужчина, мародёр и преступник, стал изгоем в собственном королевстве. А ведь принц, наследник трона! «Как же так?!» — воскликал народ, узнав, что король погиб от рук своего же сына. То королевство вскоре превратилось в руины, а несчастные люди, которые и так сводили концы с концами, погибли от голода. Все до единого, почти две тысячи человек встретили смерть в ужасных и долгих мучениях. Взглянув на этого человека можно сразу подумать, что добра в этом мире не существует. Не существует морали, ценностей, даже совести. Зло в чистом виде, действующее только ради своих амбиций. Женщина, с которой он связал свою судьбу, была вынуждена выйти за него замуж, иначе за свою жизнь поплатится не только она, но и родственники, которые были последним, что у неё осталось. Он позволял себе всё, любую мысль, любое действие, любую деву, что ему понравится за красоту и опрятность. Жили они далеко не в замке. Заброшенная деревушка с такими же рухлыми домами была единственным местом, где они могли себе позволить скрываться от всех. Это место больше напоминало кладбище, посреди которого стоял большой особняк. Конечно же, призраки и вампиры это чистой воды выдумки, даже и не смейте думать о такой чепухе, написанную в книжках. Впрочем, возможно, они перестали существовать после того, как на порог ступила нога этого дьявола. Распугал даже паучков, что знали беззаботную жизнь в абсолютно каждом углу этого дома. Скрипучие деревянные полы, пыль, старомодные картины и здоровый камин в прихожей. Такая готика супругам не была по нраву, но никто из них даже и не думал хотя бы заикнуться об интерьере. Самое главное это то, что они имели хоть какую-то крышу над головой. — Займись уборкой здесь, — первое, что обронил Маркос в адрес жены. Теперь он уже нынешний хозяин сего поместья и только его слово здесь — закон. — Хорошо, mi amor, — прозвучал в ответ тоненький голосок, обладательница которого тут же отправилась на второй этаж, в другую комнату, предполагая, что там может находиться спальня. Так она обращалась к мужу вовсе не по его прихоти, она сама старалась достучаться до него, но все попытки он игнорировал. Он относился к ней так, будто её и вовсе не существует. Она всё время ходит рядом, словно прислуга. Эта женщина была сама по себе миниатюрной по сравнению с супругом. Бледная кожа, на лице хаотично разбросаны веснушки, длинные, алого цвета волосы, и такие тонкие, аккуратные ручки, словно веточки молодого деревца, которое только-только прижилось, и казалось, что они не могут нести дитя, которое появилось на свет всего лишь четыре месяца назад. Девочка, внешностью вся в маму, такого же цвета волосы, черты лица... Какое счастье, что хотя бы личиком не вышла в своего недо-отца. Ему не было дела ни до дочери, ни до своей жены. Спустя месяц до супруг добрались мародёры. Их поселение находилось не так далеко, поэтому они без труда смогли обнаружить, что в особняке кто-то поселился. Разборки начались сразу же. Неизвестные сначала взяли в заложники женщину вместе с дочерью, но за подобный проступок им пришлось отдать свою жизнь. Те, которые не хотели рисковать, решили пойти иным путём. Оценив силу и решимость Маркоса, они предложили ему присоединиться к ним в рейде на другую деревню, а после разделить припасы и мирно разойтись. Мужчина согласился, хоть и знал, что его пытаются обвести вокруг пальца, чтобы загнать его в какой-нибудь угол и избить до потери сознания, забрать жену с дочкой и сотворить с ними самые страшные вещи. Не трудно было догадаться, что смотивировала его пойти в бойню лишь любовь к насилию и разрушению. Выгода была здесь только для него одного, а именно выместить на ком-то свою ненависть и презрение к роду человеческому. Стоя на пороге, Офелия, жена Маркоса, слёзно умоляла его не идти туда. Он был ей дорог. Теперь он был для неё всем. Как же... жестоко получается. Мужчину совершенно не интересовала ни своя жизнь, ни чужая. А вот совершенно случайная женщина, которую он когда-то схватил за руку и заявил, что теперь она его невеста, хотела уберечь. Невероятной красоты, высокий, с длинными и тёмными волосами, некоторые пряди которых уже показывали свою седину и абсолютно пустые, но такие красивые карие глаза. Вечно хмурое и подавленное выражение лица, будто этот человек прошёл через ад босым. Внешность это лишь оболочка, судят лишь по поступкам. Несмотря на свою скрытую злобу ко всему живому, свою жену он не смел и пальцем трогать. Да, игнорировал, грубил, приказывал, но чтобы поднять руку... Никогда. Однако такая особенность не оправдывала его перед Богом и всеми людьми, которым он когда-то принёс мучения. Лунный свет отражался от железных доспехов. Словами не передать, насколько они были тяжёлыми, но ещё тяжелее было безразличие Маркоса к своей жизни, которое чувствовала Офелия. Он даже возражать не стал. Ничего не сказал, как обычно. Оставив супругу с мокрыми щеками от солёных слёз, он ушёл. Вернулся он спустя два с половиной месяца. На улице лило как из ведра, невероятной силы дождь заставил мародёра промокнуть до нитки. Отворив дверь особняка, мужчина зашёл внутрь и замер на месте. Он стал ждать. Проходит минута. Вторая. — Офелия, — громко раздался его голос, но никто не ответил. Такого ранее никогда не случалось. В любое время суток, как только Маркос возвращался домой, жена выходила его встречать. Она забыла про сон с того самого времени, как родила Эрнесту. Только темноволосый подумал про своё чадо, как из другой комнаты раздался её плач. Нахмурив брови, он медленно начал подниматься по ступеням, в некой надежде на то, что прямо сейчас его супруга выбежит к нему и будет умолять простить её. Старые доски прогибались под его ногами. Шаги были тяжёлыми и очень медленными. Перед входом в детскую он остановился, всё ещё чего-то дожидаясь. Дверь была приоткрыта. Со скрипом она медленно распахнулась полностью и лишь свет от молний дал понять, что в комнате находилась только Эрнеста. Она лежала на кровати и ворочалась, беспомощно крича. Видимо, её напугал голос отца и гроза. Девочка вытянула руки в поиске защиты и теплоты мамы. Мужчина зашёл в комнату, чтобы взглянуть на это маленькое создание во второй раз. Сначала он напугал Эрни своими размерами, да и в темноте он выглядел достаточно устрашающе. Широко распахнув глазки, она начала плакать ещё сильнее. — Что? Отца не признаёшь? — спросил Маркос каким-то успокаивающим тоном, что заставил его дочь быстро переключить страх на удивление, будто она поняла, что он только что сказал. Не прошло и минуты, как малышка начала оглядываться и издавать какие-то непонятные звуки, смешивая всё это со всхлипами. Даже такой человек, как Маркос, не мог устоять перед тем, чтобы взять дитя на руки. Он очень осторожно начал приближаться к ней и вытягивать руки, чему Эрнеста даже не сопротивлялась. Было так... странно держать такого крохотного человека. Первое, что привлекло внимание девочки, это длинные и мокрые волосы отца. Она начала специально задевать их своими маленькими пальчиками, пытаясь ощутить, пощупать и понять, что это вообще такое. И ей нравилось, что выразила она своей улыбкой. Маркос смотрел на неё растерянно, не понимая, что ему делать дальше. В воспитании детей он абсолютно ничего не понимал, на что бы Офелия умилилась. Он скрывал от неё всё. Прошлое, убийство отца, интересы (кроме любви к жестокости) и наказание, что получил от Свечи. Боль была невыносимой. Пламя пожирало каждую клетку его тела, агония была абсолютно везде. Он кричал, так кричал, что мог слышать весь Энканто. И на это с ноткой наслаждения в глазах смотрела Альма. Вокруг него собралась толпа. Крики, проклятья. Народ в его сторону говорил всё, что только можно вообразить, всё самое ужасное. «Убирайся, Маркос Винсентте! И только посмей появиться здесь снова!» — шум в ушах только усиливался. В его тело прилетали камни, грязь и всё, что только попадалось местным жителям под руку. «Гоните его! Гоните прочь!» — начали пинать, замахиваться вилами и косами, в то время как он банально не мог встать. Прошло двадцать девять лет. Маркос смотрел прямо в глаза своей дочки и спустя какое-то время положил её обратно на мягкую кровать, что заставило Эрни снова понервничать. Она начала плакать и цепляться за его волосы, никак не хотя отпускать отца. — Потише, señorita, — мужчина осторожно высвободил свои пряди из плена маленьких, но довольно крепких пальцев, — ну и хватка у тебя... — в его голосе звучало раздражение. Он вышел из комнаты, чем спровоцировал вывалить дочь очередную порцию криков, — Где же твоя mamá?.. — мужчина бродил про коридору, открывая каждую дверь, что попадалась ему под руку. Ответ долго себя не заставил ждать. В одной из них творился полный хаос. Мебель разбросана, стёкла разбиты, под ногами валялась одежда Орфеи. На стенах непонятные тёмные пятна, подушки распотрошены. Случилось то, чего он и ожидал. Жену забрали. Но почему оставили Эрнесту? У Маркоса не было желания и причин вскармливать ребёнка. Но убить это создание, которое еле-еле могло говорить... — Уроды, — тихо выругался он, думая о том, что ему придётся идти на крайние меры. Ещё одно королевство, что находилось вдали от гор Энканто, росло и процветало. Полная противоположность тому, где вырос Маркос. Благородный король с такими же стражами, которые всегда были готовы пойти на всё, лишь бы народ жил в мире и гармонии. В главный зал, где находился королевский престол врывается посол с поднятой рукой. Он крепко сжимал своими пухлыми пальцами белоснежный конверт. — Ваше Величество! — звонкий мужской голос эхом раздался на всё помещение, — Вам срочное послание! — уже сам крик этого бессовестного парниши, который служил точно не первый год, заставил мужчину престарелого возраста чуть ли не вскочить с трона. И снова король хотел ему напомнить, что такое поведение неприемлемо. Вместо того, чтобы постучать в дверь, посол, видимо, застал стражей врасплох. И вот, эти дядьки, гремя доспехами, пытались угнаться за энергичным парнем, дабы его задержать. Но как только старик услышал про послание, то жестом приказал рыцарям на время покинуть зал. Те, последовав приказу, скрылись за дверьми, тем временем как рыжеволосый кудрявый парень направлялся прямо к престолу, чтобы отдать письмо лично королю. Сие Величество начал в спешке и неаккуратно распечатывать конверт. Там он обнаружил лист, сложенный вдвое. Достав его, мужчина тут же вспомнил про очки, которые необходимы ему для чтения, и он в такой же суете и панике начал их искать. Это вызвало улыбку на пухленьком лице посола, ведь только ему было сейчас известно, что окуляры красили лоб Его Высочества, а тот так тщательно пытается их найти, что даже и не додумался вспомнить, где мог их оставить. Из уст рыжего вылетает смешок, на что получает в свою сторону пронзительный взгляд. Послу перекрыло дыхание. Пара секунд зрительного контакта, и король стягивает приспособление для виденья на глаза, делая вид, что он с самого начала знал о том, где оно находилось. Пробежавшись взглядом по тексту и иногда бормоча его себе под нос, старик, возвращая очки на своё место (на лоб, мгм), тяжело вздыхает и принимает выражение лица, полного ненависти к своей жизни. — Опять он... Что ж за наказание! — бородатый мужчина начал недовольно размахивать руками, — Не мои проблемы! Отнеси это Йозефу! — король чуть ли не швырнул несчастный листок в подчинённого, благо, тот успел его поймать. Сам же он вернулся на трон, — Передай, что я готов отпустить его со службы, хоть навсегда, лишь бы о его братце я больше не слышал! — Как прикажете, su Majestad, — с улыбкой произнёс посол и направился к выходу во двор, где сейчас должен был находится этот самый Йозеф. Королевский страж, которого любил чуть ли не каждый в замке. Весёлый характером, который прекрасно выполнял свою работу. Ну, или почти прекрасно. На посту его не было, а это натолкнуло посла на другую мысль. «Небось, в трактире сидит, пивом балуется, — с той же улыбкой подумал парнишка, потирая подбородок. — И друзей ещё спаивает». Сам бар выглядел довольно скудно, зато какая там атмосфера! Приходишь туда, словно на праздник. Вечный гул, стук деревянных кружек о стол и друг о друга, смех, разговоры часами напролёт! Мужское общество со стороны кажется уж совсем варварским. Девушки, что работали там, подавая клиентам еду и напитки, откровенно не понимали, к чему так громко разговаривать, устраивать соревнования по скручиванию рук и выпивать столько кружек пива за первые десять минут по прибытию сюда. Однако люди, что здесь работали, были довольно дружелюбными, и к подобным компаниям они уже давно привыкли. Однако всеобщее внимание было сейчас заострено только на Йозефе. Он очень редко посещал бар, но когда приходил сюда, то это место становилось ещё более живым. Звонкий смех и вечно приподнятое настроение — главный секрет его обаяния. — Значит, он так тебе и ответил?! Какой отчаянный парень! — комментировал страж ситуацию своего приятеля, находя это забавным. Мужчина, поднеся кружку к губам, начал допивать остатки хмельного напитка. Капли, что случайно вытекли из-под ёмкости, побежали по его подбородку и смочили бороду. — Да-а-а, представь себе..! — диалог с Йозефом вёл его напарник по службе, который, судя по ярко алому цвету кожи, был уже очень пьян. В отличие от него, Винсентте к спиртному был стойким и спокойно себе мог позволить такого рода перерыв, пока король почивает на лаврах. Вдруг бурные обсуждения прерывает скрип двери и голос юнца из замка: — Господа алкоголики, приветствую вас! — рыжий уверенным шагом направился к нужной ему компании. Заметив посла, Йозеф тут же поставил кружку на стол, не снимая с лица очаровательную улыбку, которой сводил с ума всех дам. — Что?! Неужели король по мою душу всё-таки решил заявиться?! — мужчина всем телом развернулся к сослуживцу так, чтобы барная стойка оказалась позади него, после чего он, выпрямившись и выпятив грудь, закинул локти на стол. Мускулистое тело было полностью экипировано в доспехи, которые казались чуть ли не в два раза большего него самого. Зализанные назад русые волосы, морщины, шрам под левым глазом, и самого, наверное, красивого карего оттенка глаза. — Я, конечно, не король, — с наигранным смущением произнёс посол, — но он просил Вам передать, что готов Вас отпустить по дельцу, — голубоглазый протянул стражу слегка помятый конверт с тем самым письмом, которое заставило Его Высочество так всполошиться. Йозеф принялся читать с улыбкой, но после его выражение лица стало меняться. Весёлый мужик, что поднимал всем настроение, выглядел в этот момент хмурым и задумчивым. — Мхм... Понятно, — Винсентте вручил обратно писанину парнише, после чего начал прощаться со своими сослуживцами рукопожатиями, похлопыванием по спине, абсолютно ничего не объясняя. Так он и ушёл, оставив как трактирщиков, так и посетителей заведения в полном замешательстве. Минуло ещё несколько дней. Йозеф стоял на пороге старого особняка и даже постучать в дверь не осмеливался. День был довольно солнечным, если бы не хорошая погода, то сюда бы он точно не ступил и ногой. Дом был покрашен в тёмно-фиолетовый, выглядел довольно старым, словно ему было явно больше сотни лет. Мужчина осматривался, был растерян, не знал, можно ли вообще зайти. Судя по описанию в письме, ошибки не было, это точно то место. Но как себе Маркос мог позволить жить в таких условиях? Они не виделись почти сорок лет, и младший (Маркос) отсылал письма его королю только чтобы попросить провизию. Король шёл на уступки только потому, что когда-то отец обоих Винсентте был в хороших с ним отношениях, но вскоре перестал ему потакать после того, как младший убил отца. Маркоса пришлось изгнать, а Йозефа он забрал на службу. С тех пор больше Йозеф ничего не слышал о брате. Дверь отворилась перед крупным мужчиной, за которой показался его родственник. А на руках у того сидела маленькая Эрнеста. Естественно, вместо того, чтобы поприветствовать родного брата, tío девочки сразу же переключил внимание на неё. Старший тут же бросил свои вещи у порога и наклонился так, чтобы его глаза и глаза Эрни были одном уровне. — Ой, а что это за принцесса у злого дяденьки на ручках?! — увидев улыбку незнакомого мужчины, малышка улыбнулась в ответ и потянулась к нему. Йозеф уже был готов взять её к себе, как Маркос, кинув звериный взгляд на брата, отвернул свою дочь от него. — Это моя дочь, — холодно отрезал тот. От такого заявления у русого аж челюсть отвисла. Он понятия не имел, как сейчас реагировать. Хотелось закричать от радости и в то же время закидать своего братца вопросами. — Да ну... Погоди! Не шутишь?! — сейчас мужчина был похож на девчонку, которой купили самое красивое и дорогое платье. После осознания, Йозеф начал хлопать по плечу длинноволосого, так как не знал, куда выплеснуть свою радость, — Маркос, ты ну ты даёшь! Такая красивая и не в тебя! Niña de madre! — старший Винсентте сложил руки на груди, — А где же счастливица, что родила это чудо?! — тот тут же помрачнел, но утаивать не стал: — Её забрали бандиты. Я не знаю, где она сейчас, — Маркос всё же решается передать Эрнесту в руки брата и тот с удовольствием её забирает. — Как же так? Девочке и без мамы расти? — мужчина как-то погрустнел, обеспокоившись судьбой малышки. Темноволосый не стал ничего говорить на этот счёт и зашёл в дом, оставив дверь открытой для Йозефа. Мужчина потратил немного времени, чтобы посюсюкаться со своей племянницей, а после, забрав вещи, проследовал за Маркосом внутрь. — И... давно ты здесь живёшь?.. — спросил старший, осматривая прихожую. Очень высокие потолки, длинные коридоры и лестница в самом тёмном углу. На вопрос снова не последовало ответа. Длинноволосый просто шёл вперёд, не думая ни о чём, а его брату ничего не оставалось, кроме того, как следовать за ним. Маркос зашёл в спальню, где когда-то нашёл маленькую Эрнесту одну. — Здесь она спит. Ты можешь ночевать где захочешь, все комнаты свободны. Кроме той, что заперта в конце коридора, — Йозеф кивнул, показывая тем самым, что они принимает условия. — Да, слушай, — вдруг начал тот, устраивая Эрни поудобнее на своих руках, — ты не против, если сюда и мой сын переедет? Уйдём сразу, как только выгонишь, — Маркос сначала хотел возразить, мол, зачем ему здесь детский сад? Третьего он точно не потянет, но и выставить за дверь у него своего племянника тоже не было особых причин. — Делай, что хочешь, — монотонно обронил бывший мародёр, уходя в свою комнату. — Ну, что ж, — Йозеф посмотрел на малышку и улыбнулся ей, — покажешь мне здесь всё?16 лет спустя
Маркос заперся у себя и не выходил из комнаты неделями. Нужно что-то было делать. Хоть чем-то себе помочь. Сидеть в этой дыре с дочерью-подростком казалось каким-то наказанием. Он почти не виделся с ней, но внимание отца привлечь она пыталась неоднократно, особенно ещё в самом раннем возрасте. Ближе к 9 лет она перестала пытаться, так как её дядя настоял на этом и дал чуть ли не запрет. Маркос был занят последние несколько лет изучением того, что он большего всего ненавидел в себе. Магия. Он отказывался её использовать, не умел контролировать, особенно после такой побочки и вовсе не думал применять. Но сейчас... он стал слабее. С той самой ночи, как Офелия покинула этот дом. Какие-то странные чувства возникали всё чаще. Он хотел избавиться от них, они ему не нравились, проявились впервые. Всё, что у него осталось от прежнего себя, так это крепкое нежелание жить. Поэтому он и решился на такой отчаянный поступок. Тёмные искусства, запретные чары. Он даже вёл свой дневник с исследованиями, куда записывал всё, что удалось ему разузнать. Оказывается, у этих сил широкий спектр возможностей. Ему может быть подвластно всё, от запретных заклинаний до контроля разума. Однако, испытать подобную мощь было не на ком. Он миллионы раз задумывался, а может, всё-таки брат? Племянник? Эрнеста?.. Нет. Бессмысленно. Всё бессмысленно. Как же ему надоело бездействие. В чём удовольствие в жизни? Зачем оно вообще нужно? Маркос превосходно владел различного рода заклинаниями и первое, с чего он решил начать, это ритуал по исцелению. Он без раздумий схватил стекло, которое лежало на подоконнике, и беспощадно начал наносить порезы на бедную кожу. Не глубокие, но и не слишком слабые. Выражение лица мужчины практически не менялось, ведь ничто уже нельзя сравнить с тем, что он испытал тогда, как только получил свою ношу. Красная жидкость стекала по запястьям, окрасила его ладонь, пальцы. Мужчина резко бросил осколок на пол. Он приземлился на волосы, что Маркос отрезал не так давно. Теперь он ходил с каре, та причёска слишком ему мешала. С каким-то бешеным взглядом и учащённым дыханием, Винсентте смотрел на порезы, после чего, приложив к ним другую ладонь, начал фокусировать свою силу на то, чтобы их исцелить. Это заклинание было одним из самых простых, но самое главное условие — не перебарщивать с количеством магии. Это условие Маркос, конечно же, выполнил, но регенерация давалась слишком медленно. От такого результата и толку не было, а человеком он стал уж очень не терпеливым. Никто не знал, что его сподвигло вскоре сжать свою руку аж до синяков, и он вовсе не думал её отпускать. Какая-то паника вдруг настигла его. Винсентте начал кусать губы до крови, по его лбу непрерывно стекал пот, всё стало каким-то... другим. В какой-то момент он перестал себя контролировать, выпуская всё больше и больше силы, позволив ей овладеть собой.И снова.
Загорелось в груди, в голове, в конечностях. Ощущалось так, будто тебе откусывали плоть, а после прижигали. Пронзительный крик был слышен чуть ли не на весь Энканто. Дяди и кузена не было дома, поэтому Эрнеста прибежала к его комнате первой. — Папа..? Папа! — пыталась девушка до него докричаться, но тот не мог даже дышать. Она принялась выбивать дверь, голыми руками, так как рядом не оказалось ничего подходящего. Какая удача, что сама дверь была довольно ветхой и петли попросту с неё слетели. Рыжеволосая, еле справившись с весом двери, небрежно кинула её на пол и увидела своего отца, как тот, окутанный фиолетовым свечением, схватившись за голову, надрывает связки. Пребывая ещё в сознании, Маркос, стоя на коленях, еле разглядел дочку и начал подползать к ней, протягивая руку. Эрни сначала отступила, но не могла смотреть на родного отца в таком состоянии. Пусть он и... не хотел тратить время на разговоры с ней, всё-таки, он тот, с кем она живёт в одном доме. Винсентте очень неуверенно начала подавать Маркосу руку, а тот резко схватил её, попытавшись обнять Эрнесту, но... Очнулась девушка, стоя на коленях, а рядом был рассыпан, кажется... пепел? Она потеряла сознание в таком положении? И где отец?! Она заморгала, подавая признаки жизни самой себе. Начала осматривать комнату. Кругом царил полный бардак. На полу разбросано всё, что только можно, вещи, книги, какие-то бумаги и... волосы. Эрни поморщилась и попыталась сдвинуться с места, но её пронзила острая боль во всём теле. Девушка резко вдохнула, не в силах издать и звука.Прошло ещё 5 лет.
Энканто. Зачарованное место, где местные жили в мире и спокойствии под защитой самых невероятных людей. Семья Мадригаль являлась крепкой опорой для горожан, а те в свою очередь не знали забот. Ну, или почти. Им бы очень хотелось не знать проклятья, что нависло над ними не так давно. Этим проклятьем стала невысокого роста девушка, с волосами тёмно-алого цвета. Её узкий разрез глаз, веснушки и... чёрные вертикальные полосы под глазами вызывали у жителей города отвращение, страх, злобу. Да всё, что угодно, но по сути, ничего приятного. Отродье Винсентте. Да, многие из них всё помнят. Как Свеча заставила её папашу страдать, как этот чёрствый человек пытался давить на жалость Альмы, заявившись снова в город. Но в тот раз пятилетняя Эрнеста увязалась за ним. Он не обращал внимания на дочь. Продолжал говорить, когда она его перебивала. Пытался потребовать чего-то, но все взгляды были устранены только на неё. Никто даже и подумать не мог, что у такого тирана была дочь. Небось, и сам же свою жену убил. Миловидная девочка, но как её тогда боялись, боялись, что станет копией Маркоса. Начнёт творить хаос, разрушения, она станет причиной гибели Энканто. Альма больше не слушала мужчину и потребовала немедленно покинуть это место, пока жители снова на него не набросились. Тот начал кричать: «Да что вы понимаете, ублюдки?! Я тот, кто способен взять всю магию под контроль. Я здесь владею разрушительной силой. И если Я захочу, чтобы вы все сгорели на одном костре, то так тому и быть!» Горожане стояли как вкопанные, боясь к нему даже подойти. Схватив дочку за руку, тот отправился домой, в очередной раз разочаровавшись в людях. Эрнеста иногда заходила в город за продуктами, но чаще, конечно, это делали дядя и кузен. Те даже и подумать на людях не смели, что они — Винсентте. Представились простыми путешественниками из других земель, поселились чуть дальше леса. Их жители любили, всегда тепло приветствовали, а вот Эрнесту они запомнили на всю оставшуюся жизнь. Столько... ненависти во взглядах за чужие грехи. Бесчеловечно. Девушка шла, разглядывая товары на прилавках. Её попросили купить фруктов, поэтому она присматривалась к тем лавкам, где разного цвета и размера плоды казались ярче и сочнее. Столько глаз уставились на неё, будто она совершила убийство прямо перед ними и не раскаялась. Её внимание привлекла папайя в одном из ящиков у прилавка, плоды которой отдавали блеском от солнечных лучей. Она подошла ближе, намереваясь взять хотя бы пару из них. Или, может, больше? Размышления красноволосой прервал продавец, намеренно кашлянув в кулак, чтобы напомнить юной Винсентте, как сильно люди не хотят её здесь видеть. — А? — Эрнеста заглянула мужчине прямо в глаза с каким-то детским интересом, но после поняла, что ей подали знак, — Да, прошу прощения, — девушка сложила руки между собой и начала всячески выгибать и давить на пальцы. Дурная привычка, сильно волнуешься при разговоре, а в глаза смотришь, причём пристально. Уже напрашивался вывод о том, что с нервами у этой девицы не всё в порядке, — можно, пожалуйста, папайю. Три штуки, — работник, рискнув оборвать зрительный контакт, вскинул бровью и начал собирать плоды в корзину. И как на зло он делал это медленно, будто специально хотел привлечь к ней ещё больше внимания. Винсентте тоже отвела взгляд в ожидании. Когда, наконец, в корзине оказалось достаточное количество фруктов, она взялась за ручку и уже собиралась поблагодарить, но мужчина оттянул товар назад и грозно на неё глянул, мол, «сначала плати». Девушка поняла намёк и достала из рукава толстый рулон купюр, связанные тонкой белой нитью. Она положила его на стол и протянула поближе к продавцу, дабы тот смог без проблем забрать деньги. Сумма явно превышала ту, что Эрнеста должна была отдать за эти три несчастных фрукта, но он ни в коем не стал возражать. Тот быстро забрал деньги и убрал их под стол, после чего отпустил ручку корзины. — Спасибо, — всё-таки смогла сказать кареглазая. Затем она отправилась дальше, в надежде найти ещё что-нибудь. «Чертовка, сколько дала, а. Своровала у кого, небось», — произнесла вслух женщина среднего возраста, совершенно не стесняясь своего мнения и даже не беспокоясь о том, что Эрни может это услышать. Все оскорбления в свою сторону она старалась пропускать мимо ушей. Так учил tío Йозеф. Так учил primo Рафаэль. «Ужас... Почему Альма закрывает глаза на то, что она сюда приходит?..» Эрнеста шла, думая о чём-то своём и не заметила, как случайно задела проходящую мимо девушку. — Ах! Cuidado! — воскликнула та и так в плохом настроении, но когда увидела, кто посмел её толкнуть, то и вовсе пришла в ярость, — Ты... Ты! Ведьма! Как ты посмела прикоснуться ко мне?! — Lo siento, señorita! — в спешке начала извиняться рыжая. Ну вот, нарвалась на неприятности. Вокруг начали собираться люди чтобы окончательно её раздавить. «Что происходит? Неужели напортачила?» — шум, суета. Казалось, что люди пришли со всего города, дабы посмотреть на то, как разрастался конфликт. — Какого чёрта ты здесь забыла?! Страх потеряла что ли?! Мне Мадригалей позвать?! — девушка продолжала кричать, пошли перешёптывания. «Не будем мы никого звать, сама уйдёт», «Но что ей нужно от этой девушки?..», «Абуэла говорила, что не хочет с ней разби-» «Ведьма». «Самая настоящая».Ведьма.