Чертоги Бессмертного

Кощей кружил словно стервятник вокруг него, сверлил взглядом и едва скалился. — Каков твой ответ, Елисей? Не заставляй меня ждать. Елисей до одури был напуган, пятился назад, пока не ощутил спиной твердую поверхность двери. — Скажи, что ты хочешь. Каковы истинные помыслы? Что ты задумал? — Я не могу сказать этого, но прошу, поверь мне, я не сделаю никому ничего дурного и не причиню боли. Никому, слышишь? –темный князь говорил низким голосом, пытаясь подавить хрипотцу, которая появилась от гнева.– Если ты боишься за Добрыню, –он вдруг помолчал, ощущая досаду в глубине души.–то он не пострадает, клянусь.–он протянул ладонь в латной перчатке, ожидая таким образом согласие. Елисей смотрел на его руку, пытаясь взвесить все «за» и «против». Кощей показался ему убедительным. Надежда поселилась в сердце, что темный князь и впрямь никому не сделает вреда — это было самым важным для Елисея. — Что потом, Кощей? Что будет потом? — Ты увидишь, душа моя. Каков твой ответ? Юноша стал тянуть руку, затем вдруг отпрянул, будто сомневаясь, но после всё-таки вложил ладонь в огромную латную перчатку. Князь тьмы облегчённо вздохнул, закрыл свои жёлтые змеиные глаза с черными склерами, а после едва прошептал, успокаиваясь: — Идём за мной. Сказал он так, чтобы юноша не сомневался и не отпускал руку, не бежал от него прочь и не звал на помощь. А Елисей покорно шел, в глазах мелькало и сомнение, и желание помочь, и нарастающий страх, будто его только что одурачили, обманули как малое дитя. Они вышли из глубин леса и многие старцы ахнули от увиденного. Богатыри тут же вынули клинки и мечи, но они словно по чьей-то воле стали раскаляться и обжигать руки, отчего вскоре многие пороняли их и завыли от боли. Елисей едва дёрнул рукой, протестуя и возмущено смотря на Кощея. — Ты же обещал… — Они не умрут. Это меньшее, что я могу им причинить. Это не сравнится с тем, что они когда-то сделали со мной. На них бросились старцы, но взмахом руки Князь тьмы отбросил всех тех, кто пытался им помешать. Из толпы вдруг показался Добрыня, который с неверием глядел на это явление. Кощей околдовал юнца. Или нет? Неужели он сам согласился?.. — Елисей, что ты делаешь? –крикнул богатырь ему, выйдя вперёд, пока другие витязи не могли дать отпор им и медленно оседали на землю, словно от дурмана. Кощей сверкнул глазами и уставился на Елисея, ожидая его ответных речей богатырю. — Добрыня, он не враг нам, выслушай же… — Не враг?! Да ты совсем сдурел? Или ты околдовал его? –уже обратился он к Кощею, который всем видом показывал, что это выбор юноши. — Нет, не верю…–обреченно промолвил богатырь.– не верю, чтобы ты предал нас. Елисей отрицательно закрутил головой, хотел было отпустить руку Кощея, но тот крепче ее сжал и прошипел. — Слабость тебе не к лицу. Займёмся же. — Я верю тебе, Кощей. Никто не пострадает, слышишь? –пытался он удостовериться в ранее сказанных словах, на что Кощей молча кивнул, как вдруг Добрыня бросился в них с копьё. Это было чистой воды представительство, потому то Добрыня ощутил всю ненависть и боль от того, что его возлюбленный перешел на сторону этого подлеца. Кощей отбросил от себя Елисея и взмахом руки наслал на богатыря мор, который заставил того осесть наземь. Гонец ахнул от увиденного, побежал к Добрыне, но Кощей остановил его. — Он не умрет. Это чары, они сдерживают его, нам не должны помешать. — Я передумал, Кощей…–взмолился он, поглядывая на богатыря и остальных витязей.– я не хочу так. — Я не остановлюсь на пол пути. Она должна освободиться! Никто ее не спасет кроме нас! Елисей закрыл руками уши, дабы не слышать оглушительный крик. Сейчас ему казалось, что и он был под влиянием чар Кощея. Почему он согласился? Почему предал Добрыню? Кощей ведь ему никто, просто чужак. — Покончим с этим и они быстрее избавятся от мора. Юноша выставил ладони и принялся что-то шептать, как его учили старцы. Колодец, огромный по диаметру, вдруг стал наливаться золотом. Это открывались врата в божественные чертоги, в которые должны были попасть богатыри. Кощей встал с другой стороны колодца и выставил ладонь, начиная шептать свои заклинания. Вода из золотого вдруг окрасилась в черный, загустела и стала кипеть, бурлить словно лава в вулкане и тогда князь довольно оскалил клыки. — Как долго я этого ждал… –он опустился на колени и погрузил руку в воду, и она, будто смола, стала затягивать руку Кощея в липкую жижу. Елисей с ужасом смотрел на источник, который излучал эту проклятую ауру. — Что же я наделал… Что это такое? –застонал юноша, упав на колени и схватившись за голову, ощущая себя настоящим глупцом. Его вдруг взяли за плечо и помогли встать, он увидел перед собой Кощея и испуганно, словно от кипятка, бросился прочь от него, но тот не дал ему это сделать, схватил за талию и потянул за собой в источник. Он на удивление был холодным, хоть и бурлил словно кипяток. Вязкая жидкость обволакивала тела, а Елисей стал кричать, вырываться и хвататься руками за края колодца. Тело свело судорогой от холода, от чего Елисей более громко и обречённо закричал. — Отпусти, за что ты так со мной?! Не надо! –но Кощей его не слушал, продолжал спускаться все глубже и глубже в темную субстанцию, пока их тела полностью не исчезли в темных водах. Как только они скрылись в колодце, воды очистились, вновь излучая тот самый свет и открывая путь в иные места, куда изначально открылись врата. Чары как рукой сняло со всех, кто находился поблизости от колодца. Старцы обречено стали махать руками и падать на колени перед своей святыней, что-то крича под нос про осквернение. Витязи ошарашенно осматривались, а Добрыня закрыл глаза и с болью произнес. — Предал… Он предал нас, всех нас! –в сердце его медленно вселялся гнев и ярость, хоть и до последнего он пытался найти оправдание тому, что сотворил его возлюбленный. Теперь уже бывший возлюбленный. Терять уже было нечего, потому то витязи поочередно шагали в источник, имея надежду в то, что они найдут этих мерзавецев, которые осквернили святыню старцев и тем самым осквернили их. *** Они очутились в недрах земли, где бурлила лава, горели костры, эхом кричали души плененных, замученных и убитых в казематах. Кощей, будучи владыкой мертвых земель, где каждый клочок земли был пропитан сыростью, разложением и холодом, зашипел от яркого света и жара. — Темница титанов, а такое ощущение, будто тюрьма для элементалей. — Темница титанов? Что ты задумал? Как на меня теперь будут смотреть?.. Что ты наделал? –бормотал Елисей под нос, вновь опускаясь на колени и потуплено смотря вниз. Он понял, что только что лишился своего возлюбленного, друзей и возможно дома. Кощей не собирался разбираться с мальчишкой, потому и схватил его вновь за талию, поднял и потянул за собой. — Отпусти, мне больно! Отпусти сейчас же! — И куда ты пойдешь? Ты находишься там, где держат самых опасных преступников, которые сотрут в порошок вашу землю, другие планеты и миры, не говоря уже о тебе, о хрупком человечишке.–он на момент помолчал, а после продолжил.– Не дрожи ты так, они целы и уже давно в чертогах. Но знай, тебе бы не были там рады, даже если бы ты не помог мне. Он нес упрямого гонца, который продолжал сопротивляться, но как минимум это было глупо, как максимум бесполезно. Не те силы, не та весовая категория, чтобы бороться с могущественным и сильным Князем тьмы. По пути им встречалась стража, которую чародей убивал безжалостно и ловко, изредко пытаясь загородить Елисея, дабы он не видел, как умирают «невинные». Именно так он подумает, поэтому Кощей старался не показывать их смерти. Они спускались все ниже и ниже, пока не добрались до огромных врат. Кощей отпустил гонца, который пошатнулся и отдалился от него, тут же прижавшись к углу. — Ни шагу больше, подлец. Не трогай меня… Кощей завороженно смотрел на двери, затем прикрыл глаза и грустно прошептал. — Это не заслужено… Бедная моя, как же тебе было плохо.–он применил самые сильные чары, дабы разрушить магический замок. Врата распахнулись, повеяло могильным холодом и тьмой. Мужчина шире распахнул врата и вошёл во внутрь. Елисей вглядывался в эту кромешную тьму, слышал звон цыпей, яростный рык Кощея. Затем он увидел, как тот выносит на руках худое тело в рванных одеяниях. Ее тонкие руки обвивали шею Кощея, черные длинные волосы свисали вниз, худое лицо лежало на плече, а сама она спала крепким сном. Вглядевшись в нее внимательнее, Елисей вдруг понял, что эта женщина очень похожа на Кощея. Красавица, хоть и изуродованная пытками и временем заключения. Владыка мертвых сверкнул глазами, глянув на парня и пытаясь понять его эмоции. Он смотрел с неверием, с шоком, находился в неком трансе от увиденного. Кощей пришел освобождать не зло, с целью захвата власти в божественных чертогах, он пришел спасти ту, которую у него отобрали в детстве. Ту, в которой он так нуждался. — Открывай врата в подземное царство. — Ч-что? Я не умею… — Кинжал тебе на что? А мои силы? Я даровал тебе часть своих. Ты сможешь, давай. Елисей немного помедлил, пытаясь осознать происходящее, но после вынул кинжал, нарисовал им круг в воздухе и неожиданно прошептал на темном наречии слова, которых он знать не знал ранее. Удивился, растерялся, но врата на удивление открылись и первым в них Кощей затолкал Елисея, а затем вошёл следом за ним. *** Вокруг была сплошная тьма. Запах сырости, холода и смерти. Каменные колоны и статуи, факелы с синим пламенем, прислужники в виде нежити, и много, очень много серого камня. Где-то за пределами наверное есть озеро, почему-то Елисею так казалось, что за пределами есть вода, возможно кладбище, хотя это вполне могла быть простая фантазия. Мужчина нес мать на руках, затем усадил ее на трон и взмахом руки привел в чувства, выводя из летаргического сна. Она распахнула жёлтые глаза, огляделась по сторонам, пытаясь сфокусировать зрачки на окружающих ее предметах. — Где? Где я? –эхом раздался ее голос, а Кощей завороженно смотрел на нее, не скрывая улыбки. Коснувшись ее лица ладонью, он тихо промолвил ей, дабы не испугать: — Это я мама, Кощей. Твой сын. Ты помнишь меня?.. Она оглядывалась, не видела ничего, но понимала, что происходит. — Сын? Дитя… У него было чудесное имя. Я назвала его Мирослав. Почему же ты представился «рабом Божьим»? Кощей растерялся, опустил глаза, а потом стал догадываться. — Я был пленником, несколько сотен лет, поэтому никогда не знал своего имени. Меня нарекли так эти изверги... Глаза Морены постепенно приходили в норму и она стала видеть окружающий мир вокруг себя. Мрачная атмосфера, мужчина у ее колен, светлый юноша поодаль и она на троне. — Сынок, мальчик мой…–она вдруг расплакалась, затем притянула Кощея к груди и прижала крепко-крепко, будто ее вновь могли разлучить с ребенком.– это ты, я чувствую твою ауру, чувствую эту силу. Как же ты вырос, как же ты…–говорила она с предыханием и таким восхищением, видя своего мальчика, который невероятно возмужал и был владыкой Темных Земель. Она целовала его щеки и лоб, ласкала и нежно называла по имени. Лишённая материнства на долгие годы, она не могла все ещё осознать, сколько прошло времени, раз ее малыш уже был взрослым мужчиной. Кощей и сам поддавался, лез к матери словно котенок к кошке, изредко вытирая глазницы, так как мужские скупые слезы изредко выступали на глазах. Елисей смотрел со стороны на это зрелище и молчал. Значит его целью было освобождение матери. Но за что ее заковали? Что если она преступница? Но она не была похожа на таковую… Слишком нежная, на вид добрая и ласковая, немножко странная, но и в то же время забавная. Было множество вопросов и так мало ответов. Но было уже пора. Он терпеливо ждал, когда они закончат и только потом сказал: — Кощей, мне пора на землю, я хочу… — Нет! Елисей, нет! Они убьют тебя! Ты останешься со мной, только тут и нигде более. Здесь ты в безопасности, рядом со мной. И никто не посмеет тебя обидеть.– Кощей ощущал некую радость, что двое близких созданий наконец-то с ним. Он не одинок, спустя столько лет. Однако Елисей не собирался мириться с этим. — Я кажется сделал все, что ты требовал от меня. Чего ещё ты хочешь?..–говорил он это спокойнее, зная что помыслы Кощея были чисты, хотя он и не знает, за что его мать заключили в казематах. — Ты теперь перебежчик, стоит тебе показаться на глазах у твоих бывших «союзников», как они тут же разорвут тебя в клочья. Зато ты знаешь теперь, кто друг, а кто враг. — Ты же сам меня подставил… — Тебе будет лучше здесь, с нами. — Откуда тебе знать, где мне будет лучше?! –заистерил юноша, нахмурил брови и сжал ладонь в кулак. — Потому что в тебе часть моих сил. Я отобрал их у той, кому они достались не по праву. — Марья… Она мертва? — Ты не о тех волнуешься, Елисей. Они уже давно в божественных чертогах, строят козни против нас. А я просто спас мать, которую заключили в недра земли за мое бесправное рождение. Лишили ее материнства, а меня, маленького и слабого ребенка, родителя. Елисей, послушай, ты должен многое узнать, и тогда ты поймёшь меня. — Я не желаю слушать тебя… Неожиданно в разговор вмешалась Моревна. Она встала с трона, с трудом опираясь на ладонь Кощея, который подхватил ее и помогал идти. Елисей пытался отойти от нее, но она аккуратно взяла его за ладони и заглянула в голубые глаза. Юноша взирал на эту высокую, красивую женщину, пускай и замученую до смерти. Она была выше его на две головы, такова уж божья сущность. Ее сыну он и вовсе достигал до ребер, таковым гигантом он был. Она была внешне схожа с Кощеем. Бледная кожа, жёлтые глаза с черной склерой и миндалевидным зрачком, впалые щеки, только она была очень, очень и очень худой. Эта сказывалось долгое заключение на ней. — Тебе и впрямь лучше остаться здесь, с нами. Сейчас в мире людей небезопасно, не говоря уже о чертогах, куда ты так рвешься.–она вдруг умолкла, ощутив то, из-за чего так рвался юноша на свободу. Любовь, которая затуманила его разум. Любовь сильная, но слишком юная, чтобы понимать все. Елисей надеялся, что Добрыня простит его и все будет как раньше, но он ошибался. Сейчас и сам богатырь не верил в предательство, но в глубине души уже ненавидел Елисея, что так грязно растоптал их отношения. Юноша испуганно смотрел на нее, на глазах показались слезы, но он до последнего держал их, продолжая держать ладони женщины. — Вы не понимаете, я должен вернуться и объяснить… Моревна перебила его. — Дитя, не всегда случается так, как хочется. Все мы что-то имели и в итоге потеряли. Такова жизнь. — Это все оговорки, слова юродивых! Ненавижу вас всех! –он отстранился от нее и закрыл руками глаза, не желая, чтобы видели его горе. Моревна глянула на сына, который и сам отвёл глаза куда-то в сторону, лишь бы не видели его эмоций. Что-то странное творилось здесь, но пока темная госпожа не понимала, каковы чувства ее сына к этому мальчику. *** В чертогах детей встретили как подобает, однако же сразу было донесено, что Кощей освободил «опасного» преступника из недр земли и всем им грозила опасность. Торжество по случаю возвращения детей Божьих было отложено, объявлено боевое положение и готовность в любой момент держать оборону, будто они вот-вот нападут. Такое объявление было сказано не зря, ведь нужно же посеять панику, дать понять витязям, что Кощей освободил что-то страшное и ужасное. Жрец, который открыл путь в казематы, был объявлен вне закона и при первой же возможности его обязывали убить как предателя. За его голову простым смертным была обещана огромная награда, ведь уже в тот же день на людской земле пронеслась весть о дезертире, который перешел на сторону врага, к золотой Орде. Теперь ни в божественных чертогах, ни на земле, не жаловали Елисея и вели на него охоту. Кощей же, будучи бессмертным, не пользовался такой славой, но и тоже являлся преступником. Елисей, живший в селе, где его окружали ржаные и пшеничные поля, сосновые боры и леса, озера и просторные цветочные луга, с ужасом взирал на окружающий его новый мир. Гниль и разложение, холод и ветер, целые озера с душами мучеников, огромные армии мертвецов, где были и вурдалаки, и банши, и призраки, и скелеты, и прочая иная нечисть; огромные костяные змеи, разваливающиеся гнилые големы, которые одним лишь видом нагоняли страх и ужас; горгульи и змеи, чумные собаки и драконы. Перечислять можно было бесконечно, ведь здесь собрался огромный проклятый бестиарий, которым повелевал Кощей Бессмертный, или как его нежно называла мать — Мирослав. Кто бы мог подумать, что этот дьявол имел такое светлое имя. Гонцу выделили огромные шикарные покои, и он, будучи крестьянским сыном, ощутил себя словно птицей в золотой клетке. Ему преподносили все самое лучшее, но держали взаперти. Он мог блуждать только по замку, но за пределы его не выходить. Он единственная здесь живая душа и пока не имел никакой власти, поэтому мертвецы и чудовища могли растерзать его, чуя его светлую ауру и душу. Плевать, что он принадлежит Кощею, а здесь так и было, он являлся собственностью Князя тьмы, только пока не все это понимали, да и сам Елисей не признавал этого. Владыка Темных Земель часто навещал покои Елисея, но тот старался не открывать ему. Как глупо, ведь эти владения принадлежат Кощею, и каждый замок, каждое заклятье, ему все здесь было ни по чем. Вот и в очередной раз мужчина зашёл беспрепятственно к нему. — Почему ты не ешь? –огляделся он вокруг, замечая одни тарелки с едой, которые ему приносили слуги.– Строишь из себя недотрогу? Мученика? Ты все равно останешься здесь, я не поменяю решения. — Мне плевать на твои решения. Я выполнил задуманное тобой, отпусти меня. — Как же ты не поймёшь, Елисей… Они в любом случае, даже если бы ты не помог мне спасти мать, убили бы тебя. Убили в прошлом, убьют и сейчас. — Что значит в прошлом? Кощей тяжко вздохнул и подошёл к кровати, где Елисей сидел поджав ноги. — Позволишь? –указал он на край постели, желая присесть и рассказать ему обо всем. Елисей замялся, поджал губы, кивнул ему, но сам отодвинулся к изголовью постели, подальше от Князя, на душе которого была обида и разочарование. Не так он задумывал, не о таком мечтал… Он представлял все это иначе, что парень сам согласится и будет с ним здесь, в чертогах Бессмертного. Он не будет бросаться прочь от него, как от прокаженного, не будет его бояться, а будут они жить в идиллии и согласии. Мирослав принялся рассказывать свою историю. О том, как его мать мечтала о ребенке, но ее лишили такой возможности. О том, что она против законов и правил создала его из частиц Богов, что считалось подобно измене, ведь она создала дьявола. Как она скрывалась с ним, когда ее принялись искать. Когда же ее поймали, то заключили в казематы, в самые недра земли, где держат самых опасных и отъявленных преступников и титанов, способных разрушить целые вселенные. А он, будучи младенцем, был заключен в верхние тюрьмы божественных чертогов. С самого рождения он был пленником, которого мучали и пытали, лишали всех прихотей и заставляли страдать. Только лишь спустя много лет он смог сбежать и очутился в поселении, где возможно мог закончиться его путь. Жрецы солнца — слуги Богов, которые следуют их заветам и приказам, слушают их и почитают. Да они бы сдали Кощея, если бы не парень, который был добрее всех. Он то и защитил его, приютил, пустил к себе под крыло, вылечил от ран и дистрофии, обучил грамоте и искусству, морали и понятиям. Тогда-то Мирослав впервые ощутил, что такое настоящая свобода и что бывают иные чувства, не только горе и уныние, страх и боль, отчаяние и гнев. Он ощутил все прелести жизни, всю радость от прожитых моментов и в конце концов понял, что такое настоящая любовь. Тогда ему казалась привязанность к юноше как просто мимолётная влюбленность, но только через года, когда он вновь стал одинок, он понял всю истинность чувств, которые он испытывал по отношению к покойному молодому человеку. Счастье то было не долгим. Боги сами изнечтожили тех, кто слушал их и поклонялся им. Сожгли село, убили жителей, а затем и юношу, которого звали Пересвет. Убили за то, что он просто приютил сбежавшего мученика, оказался добр сердцем и не отвернулся от чужой беды. Тогда для молодого Кощея это было ударом, а он впервые увидел смерть кого-то слишком родного для него, пускай они не были связаны ни родственными узами, ни узами брака. Да и лишнее все это, чтобы понять, что человек был близок к тебе не только физически, но и душевно. В конце концов, помня о придании, о котором ему поведал юноша, он смог сохранить его душу, чтобы потом Пересвет смог переродиться через года, и тогда Кощей придет к нему, но уже с другим предложением. Елисей слушал его внимательно, но потом, когда Кощей закончил, произнес тихонько, не веря его словам. — К чему ты ведёшь?.. Только не говори, что тот жрец… Мирослав кивнул ему, заглянул как то по-особенному в глаза, а затем отвёл их, дабы не смущать юношу, который натянулся как струнка и стал отрицательно крутить головой. — Не верю. Да быть такого не может, ты все придумал! Ай! –он неожиданно крикнул и схватился за голову. Воспоминания, они заполонили разум и каждая картинка, каждое действие, все было настолько ярким, что не верить было просто глупо. Вот он находит израненного Мирослава, с разбитыми рогами, разорванными крыльями и глубокими ранами по телу, спасает его, даже несмотря на угрозы со стороны незнакомца, помогает ему, кормит и одевает, проводит с ним много времени и видно со стороны, как Кощей смотрит на него с интересом и нескрываемой любовью. И вот, новые ужасающие картины. Пламя, крики, плачь, море крови, войны в золотых доспехах, убивающие всех на своем пути. Они разделились с Мирославом, что и стало роковой ошибкой. Пересвет был безжалостно убит и последняя предсмертная мысль была таковой: «За что? Почему?.. Эти смерти, эта кровь… Только на моих руках». Умирая, юноша не обвинял Кощея, ведь пришли войны в их село только из-за него, и если бы он не не спас его тогда, все было бы иначе. Елисей убрал ладони от головы и ошарашенно смотрел в одну точку, после чего как-то устало повернулся к Кощею, продолжая смотреть вниз, не желая встречаться с ним глазами. — Но я не тот Пересвет, я уже совсем другой юноша… Я более труслив, ничтожен и просто!.. — В этой жизни ты был замкнут. Ты не помнишь того, что было, что стало, но груз вины был всегда с тобой, с самого рождения. Отголоски прошлого не давали тебе жить свободно, но сейчас… Отпусти все это. Сейчас другая жизнь и ты достоин лучшего. Видишь ли, не всех нас отпускает прошлое.–оглядел он себя, а после как-то грустно усмехнулся. — Черные одеяния — извечный знак траура и горя по тому, кто погиб в тот день 200 лет назад. Елисей свел брови к переносице, как то грустно оглядев Кощея. — Даже спустя много лет ты остался верен чувствам… Но ведь, ты же знаешь, что я… — Не говори, не надо произносить это имя.–шикнул Мирослав, понимая, что парень опять начнет заливать о том, как сильно он любит богатыря. — Но это так и я не буду отрицать. Ты сам это прекрасно знаешь.–прошептал Елисей и вдруг помолчал, видя подавленность Мирослава, которую он, увы, не мог скрыть от юноши. Елисей подвинулся к нему ближе, подальше от изголовья и взял за ладони. — Мирослав, –тихонько произнес юноша, увидев как Кощей поднял на него ошарашенный взгляд, ведь выгоднее всего было называть его Кощеем. Слово это было ругательством, хоть и со временем оно воспринимается иначе в народе, более грозно и сурово.– теперь у меня другая жизнь. Другие заботы и цели. Я всё-таки жрец и не смогу здесь находиться. Не мучай меня, отпусти. — И все-таки ты не понимаешь… Он уже давно забыл тебя! Давно ненавидит тебя и будет готов убить при первой же возможности! Дрянной мальчишка, как же ты этого не понимаешь?! –разозлился Кощей, вырвал ладони из рук Елисея и встал с постели. — Ты останешься здесь. Поверь, я знаю что делаю и так будет лучше для тебя. Никто не тронет твою смазливую мордашку; ни мои слуги, ни я, ни тем более враги. Если ты волнуешься об этом… Да брось, я уже давно не питаю к тебе нежных чувств. Тот юноша, которого я полюбил, давно мертв. Так что испытывать отвращение бесполезно.–злостно говорил Кощей, с трудом выдавливая эти слова. Он все так же продолжал любить юношу, пускай тот и видит в нем чудовище, испытывает чувства к его врагу и частично ненавидит, но лучше он скажет эти слова, чтобы как-то облегчить состояние парня, которого он и так держит взаперти. Покинув его покои, Кощей ещё долго летал черным вороном над своими владениями, пытаясь хоть как-то отвлечься от дурных мыслей, которые заполонили его разум. Темной ночью, когда в чертогах Бессмертного становилось ещё мрачнее и темнее, в небесах можно было увидеть мерцающие звезды, которые сияли то синими, то красными, то белыми огоньками. Елисей стоял на балконе и смотрел в небо, чувствуя безмятежность. Как быть? Как выбираться отсюда? Кощей злился на него, слуги смотрели с каким-то пренебрежением, на улицу ему и вовсе пока запрещали выходить, так как многие нечистивцы видели в нем угрозу. Светлый жрец, в чертогах проклятых, да неужели? Будто господин специально принес этот лакомый кусочек в их преисподнюю, дабы они вдоволь им насладились. Каково же было их удивление, что владыка представил к жрецу лучших из лучших гвардейцев в качестве стражи, а так же направил к нему самых ответственных слуг. Что-то здесь неладное. Видимо, жрец был настолько хорош, что господин был готов сам поглотить его душу и ни с кем не делиться. Только вот они ошибались… Кощей не собирался убивать его и пожирать душу. Он хотел сохранить ее, пускай и придется прятать эту душу ото всех, даже от собственных подданных. Елисей считал, что он ещё нужен Кощею для какого-то грязного дела и спокойно ждал участи. Ибо куда он не пойдет, следом за ним стража или слуги. Его охраняли получше княжеской казны, как будто он являлся златом для Кощея. Неожиданно кто-то коснулся его плеча холодной рукой. Елисей дрогнул, обернулся и увидел два жёлтых глаза во тьме, затем медленно к нему вышла Моревна. — Дитя, ну не бойся же ты, здесь все свои… Я хотела тебя поблагодарить за спасение, все не знала, как к тебе подойти к такой крохе.–тихонько, очень нежно и ласково произнесла она, смотря на Елисея с верху вниз. — Здесь нет своих. Скажите, почему я ещё здесь? Я выполнил часть сделки, я помог освободить вас и мне ничего не нужно от Мирослава. Только свобода, не более. — Ты не пленник, Елисей. Он обеспечил безопасность для тебя, а если ты пожалеешь, ты можешь даже выйти за пределы замка. — Угу, и то с помощью сопровождающих. — Мальчик мой, он не желает тебе зла. Просто знай это. Выйти в мир людей для тебя опасно, мой братец может устроить что угодно, лишь бы сжить тебя со свету. Вернее, тут больше замешана его жена… Она никогда мне не нравилась. Такая занудная, мерзкая, злая!.. Елисей закатил глаза, так как женщину явно понесло не в то русло. — Добрыня не позволит этому случится. Он защитит меня. Моревна помолчала, с грустью оглядела его и со вздохом произнесла. — Малыш, порой так бывает, что тот кто казался ближе всех, в трудные моменты окажется далеко и ему трудно будет спасти тебя.–не могла она подобрать слов, чтобы сказать юноше о том, что богатырь потерял в него веру и считает предателем, а с предателями не церемонится. Юноша оскалил зубки, обернулся к ней и крикнул на нее. — Не называйте меня так! Не говорите вообще мне о таком! Вы не знаете ни его, ни меня… — Но малыш…–протянула она худощавые руки к нему, чтобы приласкать и успокоить, но Елисей отмахнулся, ударил ее по рукам и злостно прошипел. — Ещё слово, и я!.. Уходите отсюда! –стал он шагать на нее, из-за чего Богиня развернулась и поспешно пошагала прочь. Что ж, разговор не задался, а она так хотела познакомиться поближе с мальчиком, который освободил ее. Очутившись за дверью, женщина слегка стала кривляться. — Уходите отсюда, уходите! Тьфу, невоспитанный юноша…–она пошагала вперёд, как вдруг встретила по пути Мирослава. Она тут же бросилась к нему, он к ней, они крепко обняли друг друга и она произнесла с любовью. — Сынок, вот ты где бродишь… — Я иду к нему, проведать хочу. — Я только что у него была. Он меня выгнал, такой злющий! Но это дитя можно понять, он ещё совсем крошка и боится перемен, а его влюбленность — она юношеская, мимолётная, но он уже столько себе напридумывал. Ох уж эти омежки. Ну ничего, я думаю он привыкнет. Кощей внимательно ее слушал, а потом как-то нелвоко отвёл глаза, грустно поджал губы, на что обратила внимание Моревна и нежно коснулась ладонью щеки сына. — Что тебя тревожит, милый? — Не важно, мам. Просто не могу смотреть, как он страдает. Я хочу проводить с ним больше времени, показать ему свой мир, но он и так напуган, ненавидит меня… Пускай, пускай меня ненавидит, но хотя бы пусть примет этот мир и научится в нем жить. Но черт побери, для него это насилие! А я так не хочу. Моревна огладила его длинные волосы и улыбнулась как-то загадочно. — Ох, кажется кто-то влюблен не меньше, чем этот юноша. Отличие только в том, что любовь настоящая. Это чудесно, милый! Если тебе нравится этот мальчик, надо бороться за него!.. Кощей распахнул уста и смущённо фыркнул. — Откуда ты… — Сынок, мне уже почти под сто тысяч лет, я все-таки твоя мать и пускай нас разлучили, я все равно вижу тебя насквозь и узнала за эти дни столько, будто знаю тебя с самого рождения. Мирослав недовольно фыркнул, но все же попытался успокоиться. — Он спас меня когда-то, а теперь я хочу спасти его. — Я знаю эту предысторию. От меня не скрыть то, что давно терзает тебя. И я тоже благодарна этому юноше, что он спас тебя, защитил и приютил, пожертвовал собой в конце концов. Сейчас он напуган, поэтому старается выглядеть грозно и устрашающе, но он очень хороший мальчик. С восхищением говорила она и Мирослав заметил, что Елисей уже покорил сердце матери. Она считает его за своего, именно об этом всегда мечтал Кощей. — Мам, ты ещё узнаешь его получше. Он не просто хороший, он замечательный! –улыбнулся он, крепко обнял мать, а в глубине души было какое-то странное теплое чувство, такое чуждое для Кощея. Видимо так выглядит счастье от того, что родная душа рядом. Осталось только стать ближе к тому буйному жеребцу, который сидит в комнате и не выходит к ним. Скрип двери заставил Елисея дрогнуть в постели. Он сидел поджав ноги и судя по всему плакал, поэтому спешно вытер лицо, нахмурился и крикнул. — У вас что здесь, медом намазано?! Я не хочу ничего слышать, убирайтесь отсюда! Кощей вошёл в покои и закрыл за собой дверь, а Елисей, увидев его, а не слуг, слегка обмяк, но после вновь набрался смелости и прошептал сквозь зубы. — Уходи, твоя мать уже приходила ко мне с напутственной речью. Не надо меня мучать… — Опять плакал. Неужто тебе плохо здесь? У тебя есть все!.. — Мне не нужна это роскошь! Мне уже плевать на все! Я просто хочу домой!.. К матери, к отцу, уже так плевать на все, только бы домой вернуться.–не сдержался он, вновь схватился руками за голову и спешно закрыл глаза ладонями, тут же начиная всхлипывать. Не мог он уже сдерживаться, поэтому так откровенно ревел, выворачивая всю слаботь наружу. Мирослав распахнул глаза, подошел к нему и коснулся ладонью в латной перчатке его золотых волос, тут же начиная их оглаживать. — Не надо плакать… — Отпусти меня, Кощей! Не надо мучать. Плохо мне здесь без солнца, без родных нив и полей, без родителей в конце концов… Отпусти, умоляю.–уже взмолился он, касаясь руками его широкой ладони. Он встал с постели, спустился на пол и упал на колени, отчего Кощей нахмурился и стал тянуть его за руки вверх — Встань! Что ты делаешь, дурень? Я тебе не господин… — Отпусти меня, отпусти домой… –он вцепился руками в его подол латного обмундирования, заглянул в глаза с надеждой и прижался головой к коленям. Так он был обречён, что готов был даже стоять на коленях перед ним. И по большей степени это из-за того, что он безумно жаждал встречи в богатырём. Кощей знал, что Елисей сильный парень и никогда бы не стал вытворять такое, даже если бы ему грозила смерть. А сейчас… Эта слабость, эта влюбленность, она делала его отвратительным. Он видел его насквозь, чуял, что помимо желания встретиться с родителями была и маленькая надежда увидеть Добрыню в Киеве. Кощей ощутил неприязнь, отвращение от того, что делает этот юноша. Он скривил губы и оттолкнул его от себя, после чего фыркнул. — Да катись ты на все четыре стороны! Я тебя больше не держу! Будь проклят тот день, когда я повстречал тебя!..–шипел он сквозь зубы, после чего стал открывать портал. Вот он, показался Киев, золотые нивы и села. Елисей встал с колен, оживился, вытер слезы и глянул на Кощея, который держал магией портал и даже не смотрел на него. Он что-то губами прошептал чернокнижнику наподобие «Спасибо» и бросился прочь в портал. Закрыв за ним врата, Кощей обречено опустил глаза, тяжко задышал, а после разъяренно стал крушить комнату, разбивать посуду, мебель и превращаться в монстра. Выступали крылья, рога, копыта… В комнату вбежала мать, которая схватила Кощея за лицо и стала успокаивать. — Сынок, не надо, оно того не стоит! Успокойся, прошу! Он яростно дышал, смотрел на мать злыми глазами, но не дёргался, лишь склонился над ней и горько произнес ей с рыком: — Неужели я делал ему больно? Неужто пытал, унижал, осквернял его душу?!.. Сколько не делай добра этим смертным, они плюнут тебе в душу, изувечат морально и сбегут!.. Ну и пусть. Пусть идёт. Мне все равно… Мне наплевать на него. Если ему так близок этот проклятый богатырь, пусть идёт к нему, я больше не стану связываться со смертными.–он выпутался из рук матери, распахнул крылья, понимая что трансформация окончена и он стал в разы больше. В самые тяжёлые минуты, когда им овладевал гнев, он превращался в дьявола, о котором неустанно говорилось в преданиях. — Сынок, кто позаботится о нем?.. — Богатырь, к которому он так рвался. Вот он и будет его защищать, оберегать и хранить. Мы сделали все что могли, поэтому пусть катится на все четыре стороны. *** Елисей вздохнул полной грудью, ощутив теплый воздух, мягкую траву под ногами, лучи закатного солнца на лице. Вдали была его родная деревня и он с улыбкой бросился вперёд, забыв обо всем, что было ранее. Даже слез на глазах уже не было. Скорее это было маленьким представлением, хотя и была доля отчаяния в этом действии. Неожиданно его нагнала кобылка Полночь. Значит чарами ее тоже перебросило сюда. Он запрыгнул на нее и воодушевленно крикнул: — Полночь, неси меня к отчему дому! Наконец-таки.... Ещё чуть-чуть и я найду Добрыню. Как же не терпится его увидеть. Ну ничего, всему свое время. И Полночь понесла его домой, где уже сама смерть ждала его в своих объятиях, так как дезертирам и предателям Родины были рады разве что в Аду и плакала по ним гробовая доска.