***
Новый день. Множество новых поводов для радости. Я сижу в своём кабинете и занимаюсь бумажной волокитой. В последнее время это стало казаться таким скучным занятием... А раньше я не замечал этого; работа и работа. Но теперь мне хочется поскорее покончить со всеми документами и пойти к ней. Что же эта девушка со мной делает... Совсем себя не узнаю... Все мысли только о ней... Чёрт. Но я никогда ей не расскажу о своих чувствах, иначе вся эта идиллия разрушится. Это ранит её, и уничтожит меня. Зазвонил селектор. Я нажал кнопку ответа, и в кабинете заиграл мелодичный голос секретарши: — Сигма, сэр, вас хочет посетить Алёна Малинина. Впустить её? — Да, конечно. Пусть заходит, — я прикусил губу. Алёна стала жить в казино, но перед каждой нашей встречей я всё равно волнуюсь, хотя их было уже столько, что в уме не сосчитаешь. Я вышел из кабинета, чтобы встретить её. Дверь отворилась и в комнату залетела девушка, пританцовывая и напевая какую-то мелодию. — Сигма, Сигма, это так чудесно! — она приблизилась ко мне и взяла мои руки. Бархатная кожа пианистки коснулась моей, даря волны приятных мурашек. — Что такое? — я тепло улыбнулся её ребяческому порыву. Я так к ней привязался... Только лишь одно её присутствие, её огоньки в глазах, наполняют меня положительной энергией. — Я только что узнала, что на следующей неделе в казино будет бал! Почему ты мне не рассказал? — она отпустила меня и стала крутить пируэты по комнате с воображаемы человеком. — Оу... Точно... — я потёр пальцами переносицу, — я просто никогда не участвую в подобных мероприятиях. Только объявляю начало и конец. Не думал, что это важно. — Какое же гигантское опушение с твоей стороны! — Мне не нравится эта беготня. Обязательно, да что-нибудь выйдет из-под контроля! — А как же тогда жить, если всё держать под контролем? Вот однажды на одном из концертов у моего аккомпаниатора на скрипке лопнули целых две струны! Представляешь? О, это был огромный стресс для нас обоих, но... Нам пришлось приспособится и сыграть абсолютно другую композицию, нежели мы должны были. Думаю, половина зрителей даже не заметили, что что-то пошло не так. — Боюсь, когда ты управляешь огромным казино, висящим в воздухе, это работает по-другому... От меня зависят тысячи жизней. Всё должно быть идеально и все должны быть счастливы. Если, допустим, кто-то с кем-то подерётся, то это будет исключительно моя вина, понимаешь? Я не хочу чтобы кому-то было плохо в моём заведении. Поэтому не люблю такие столпотворения. И так гостей битком... — Могла бы спросить: зачем тогда ты даёшь разрешения на такие праздники, но ведь всё не так просто? — Абсолютно верно, — я улыбнулся, — но сказать в чём дело не могу, прости уж. Как бы я ей объяснил, что я — участник "Смерти небожителей"? Террорист... Именно на таких праздниках и фестивалях передаётся информация, которую нельзя отправлять в электронном виде из-за риска обнаружения. Ещё одна причина, по которой она никогда не узнает правду. Никогда. В ином случае... Не хочу думать об этом, но... Если она что-то узнает, то это разрушит мой дом. Власти государств, путём международного суда, выдвинут решение о закрытии казино. Нет. Так нельзя... Всех, кому не посчастливилось раскрыть истину... ждёт смерть от моей руки. — О чём задумался? — подошла ко мне девушка, предварительно закончив свой "танец" реверансом. — Да так... глупости всякие, — я помотал головой. — В этот раз ты пойдёшь на праздник и будешь его непосредственным участником. Я возмущённо хмыкнул её приказному тону. — Это ещё почему? — я изогнул бровь и сложил руки на груди. — Потому что я хочу потанцевать с тобой, — тихо произнесла она, а затем покраснела и опустила глаза в пол. — Что? — моё сердце пропустило несколько ударов. — Белый танец. Я приглашаю тебя потанцевать со мной на этом балу. Что? Это реальность? Как... ДА! Да-да-да! Я тоже хочу потанцевать с тобой! Очень! Боги, как же я этого хочу! Но как мне... — Но... я толком не умею... Как корова на льду. Так что со мной ты только опозоришься. — Глупости. Какая к черту разница?.. Плевать на мнения других. — Да, — выпалил я, прежде чем что-либо обдумать. — А?.. — она быстрым движение подняла голову и направила взгляд на меня. — Я тоже... хочу с тобой... потанцевать, — я прокусил губу до крови. — Правда?.. — в её глазах заиграли лучики надежды. Вместо ответа я закрыл рот рукой и отвернулся. Поверить не могу. Я согласился. Все мой план по дружбе рушится как карточный домик. Я не должен её любить. Не должен... Мне нельзя. Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт! Нет! — Прости, мне нужно закончить с работой. — Да, кончено, — она попятилась к выходу, — увидимся. Алёна закрыла дверь не дожидаясь ответа. Я одним махом запер дверь и кинулся на кровать, схватившись за голову руками. — Что же я наделал.... — нет! Я всё только порчу! Изначально нельзя было с ней пытаться подружиться. Я! Опять! Всё! Испортил! Но Алёна... Как же я её люблю! Люблю всеми фибрами моей души. Ничего не могу с собой поделать. Какой же я жалкий! Мне нельзя её любить. Нельзя! В конечно итоге она узнает всю правду и тогда и казино и мне придёт конец. Я словно мотылёк, летящий на свет, который на своём пути попал в паутину. И вместо того, чтобы вернуться во тьму и жить как раньше, я продолжаю пытаться лететь к свету, запутываясь ещё сильнее. Чёрт! Но Алёна! Я так хочу выразить свои чувства! Через что угодно! Как жаль, что я совсем не рисую... Мне бы хотелось рисовать твои руки, читать твои мысли. Не думать о звуках, не помнить о числах. Я просто хочу быть счастливым... С тобой... — Пожалуйста...***
Бальный зал. Я в абсолютном одиночестве. Через большие окна, обрамлённые массивными шторами цвета лазурита, пробивается лунный свет. Сегодня полнолуние. Как же красиво... Я проложил ладонь к стеклу и посмотрел на единственный спутник нашей планеты. — Наверное, тебе так же одиноко... Ты находишься в бескрайнем небосводе и всегда окружёна сотнями тысяч звезд, но видеть своего возлюбленного можешь не более часа в день... Почти как я. Мне знакомо это ощущение. Вот вроде нахожусь в комнате, полной людей, их сотни, если не тысячи, но я всё равно один, — я поджал губы и облизнул их, — понимаешь?.. — мои глаза намокли, — тем, кем для тебя является солнце, для меня — это Алёна... Какими бы добрыми ни казались первые встречные, они не гнушались меня использовать. Но не она. Она — первый человек в моей жизни, который общается со мной не из-за моей способности. Я хочу видеть её возле себя каждый день... каждый час... минуту... секунду... — я приложил лоб к стелу и закрыл глаза, — в моей голове только ты... ты... ты... Не открывая глаз, я повернулся к залу и зажмурился. Передо мной возникло множество людей в вечерних нарядах. Приглушённый свет и живая музыка... И Алёна... Она беспокойно осматривала зал. Пианистка была одета в чёрное платье в китайском стиле. Я подошёл к ней и галантно подал руку, приглашая на танец. Она улыбнулась мне уголками рта и вложила свою ладонь в мою. Девушка положила свою руку мне на плечо, а я ей на талию. Другую руку мы скрепили в замок, переплетая наши пальцы. Музыка заиграла активнее, и мы закружились в танце. Не вижу ничего, кроме её глаз. Я тону в них полностью и без остатка. Отдаю всего себя. Пытаюсь запечатлеть в своей голове её образ, будто это наша последняя с ней встреча. Выпирающие скулы, дрожащие ресницы, нос с горбинкой, тонкие губы... Я хочу запомнить каждый миллиметр её тела, её разума, её души. И конечно же её запах... Каждый раз нежный аромат сирени обволакивает меня, ловит, словно одевая петлю мне на шею. И каждый раз, когда я хочу подступиться к девушке, она всё сильнее затягивается на моей шее. Мне нельзя любить. Нельзя ничего чувствовать. Но как же хочется! Как же хочется, чтобы меня любили и я делал то же самое в ответ! Хочу, чтобы я стал для кого-то центром вселенной. Чтобы все мысли человека были переполнены мной. Хочу любить! Но если я позволю себе это... Я пойду против целого мира. А я слишком слаб, чтобы с ним бороться... Я упал на спину и резко открыл глаза. Всё тот же пустой зал. Лишь одна луна освещает моё жалкое тело. — Я устал быть один... — я протянул руку к ночной богине, — помоги мне... В следующую минуту луна полностью скрылась за облаком, словно отвечая на мою просьбу. Как она может помочь другому, если сама столь одинока... Комната погрузилась во мрак.***
Иду по коридору гостиничных номеров. Клиент пожелал, чтобы я лично присутствовал во время его игры, потому что думает, что дилер его обманывает. Я, конечно, уважаю всех гостей, но такие запросы знатно раздражают. Нужно просто позволить ему выиграть несколько раз, и тогда он отстанет. Но на это уйдет минимум час! Целый час драгоценного времени, которое я мог бы провести с Алёной! Как же я не хочу сейчас эти заниматься! Я так сильно сжимал кулаки, что на ладонях непременно останутся следы от ногтей. И с каких пор я стал таким вспыльчивым? А может ну его? Пусть персонал доложит, что у меня нет времени. Я же, всё-таки, как-никак, хозяин огромного, чёрт возьми, казино! У меня двадцать тысяч клиентов, я не могу с каждым лично обговаривать все вопросы! Конечно у меня не будет на всё это времени! Да, так и сделаю. Я развернулся на месте и пошёл в противоположную от нужного номера строну. С затуманенным от злости разумом, я, не глядя на дорогу, петлял по лабиринту коридоров. Я знаю путь. Пусть даже мне завяжут глаза, я смогу дойти до любого места в моём казино. Ну это и понятно. Только дураки не могут ориентироваться в своём же доме! Направо... прямо... налево... направо... Я резко остановился, заметив в следующей развилке человека. Я уверен, что сейчас выгляжу так, будто готов убить всех, кто попадётся мне на пути. Я не могу представать так перед гостями. Я сделал пару шагов назад. На стене висело зеркало. Я посмотрел на себя и попытался выдавить максимально естественную улыбку. За всю мою непродолжительную жизнь я максимально отточил этот навык. Улыбаюсь я, действительно так, словно я самый счастливый на свете человек, с полным отсутствием проблем. И никто не знает, что скрывается за этим. Искренне улыбаюсь я только лишь в присутствии одного единственного человека. Но об этом даже она не знает... Я вышел из-за угла и остолбенел. Передо мной предстал вовсе не один гость... Моему взгляду открылась шокирующая картина, как парень целует девушку, прислонившуюся спиной к стене. Одной рукой она гладила его волосы, а другой пыталась расстегнуть пуговицы на рубашке. Они меня не видели. Мои глаза округлились. Я внимательно смотрел за происходящим, не в силах сдвинуться ни на шаг, и только через пару минут осознал... Что я делаю?.. Я медленно попятился, и когда оказался на достаточном расстоянии, чтобы они меня не услышали, я развернулся и быстрым шагом пошёл прочь. Когда я оказался в своей комнате, я закрыл входную дверь на ключ и бросился в ванную, дверь которой также закрыл на защёлку. Я сбросил пиджак на пол, оставшись в одной рубашке. Галстук неимоверно душил. Я пытался развязать его трясущимися руками, но у меня ничего не выходило. — Я увидел то, что не должен был... — я посмотрел стеклянным взглядом в своё отражение, облокотившись о раковину. Я закатил рукава и умылся холодной водой. — Не должен был... — меня трясло. Почему я так реагирую?.. Я вновь посмотрел на себя. Бегающие глаза, мокрая рубашка, прилипшие от пота волосы. Я часто дышал. Пульс, по ощущениям, превышал двести ударов... Что со мной происходит?.. Бессознательно моя рука потянулась к лицу. Я коснулся своей разгорячённой щеки, а затем мои пальцы лёгким движением дотронулись до искусанных губ. И тут ко мне на ум взбрела мысль... — Какого это... — прошептал я. В моей голове возник образ той пары. Им нравилось происходящее. Обоим. Я видел это... Он держал её за талию, а она выгибалась ему на встречу. Но в моих мыслях, вместо тех людей был я и... Нет! Только не это. Нет-нет-нет! Что за похабные мысли! Я затряс головой, пытаясь выбросить их. Но ничего не получалось... Картинка в моей голове становилась только ярче. Я представил, как трогаю её оголённую спину, и... — НЕТ! — какой я отвратительный. Какой же я отвратительный! Мне нельзя! Нет! Нельзя! Нельзя! Нельзя! Это ужасно! Я схватился за волосы и попятился прочь от зеркала. Не хочу смотреть на себя. Мне противно! Ударившись головой о кафель, я упал на пол и свернулся комочком. Как я посмел даже на секунду подумать о таком. Такие мысли разрушат всю мою жизнь, и так держащуюся на тоненькой ниточке. — Какой же я грязный... — из глаз потекли слёзы, — ужасно. Отвратительно! Меня затошнило. — Умри! Умри-умри-умри! Сдохни! — голос сорвался на крик. Всё, что я умею — это падать и гнить. Зачем я живу?! Только чтобы портить жизни другим?! Я бессмысленное создание, способное только на грязь. За иллюзорную радость, которую мне приносят люди, они должны платить тем, что терпят моё существование. Представляю, как их воротит от меня... — Алёна... — я перевернулся на спину, — прости меня. Мои глаза медленно закрылись.