Снадобье для господина Су

Терпкий пряный аромат лекарственных трав разливался по комнате. Ранние сумерки, осторожно проникая через окно, окрашивали всё вокруг в приятные взору тёмно-серые тона, даря успокоение глазам господина Су. Глава союза Цзянцзо отдыхал после насыщенного событиями дня. Он полулежал на низком ложе, кутаясь в тёплое меховое одеяло. Из одежд на Линь Шу оставались только нижняя рубашка и простые светлые штаны. Его длинные тёмные волосы, вместо строгого пучка, были убраны в низкую ночную причёску и подхвачены белой лентой. — Твоё состояние вне опасений, но всё же не переутруждай себя в ближайшие несколько дней, — настоятельно посоветовал лекарь Янь, убирая чуткие пальцы с запястья больного. Линь Шу молча возвел глаза на старого врачевателя, и взгляд его был весьма говорящим. В таком месте, как Цзиньлин, сложно было не переутруждаться. Особенно, когда подчиненные и шагу ступить не смеют без твоего наставления. — Пациента хуже тебя ещё поискать, — нахмурился лекарь. Он медленно поднялся с низкого ложа и поплотнее укутал Линь Шу в одеяло. — Я принесу тебе сонную микстуру, и тогда ты проспишь два дня! — Лекарь Янь поистине безжалостен, — с наигранной скорбью в голосе произнёс Линь Шу. Глава Цзянцзо вернулся из горнила ада, отделавшись лёгким испугом, если можно было так сказать. Управление Сюаньцзин, во главе с Ся Цзяном, славилось бесчеловечной жестокостью, особенно, когда дело касалось государственных преступников. Было настоящим чудом, что Линь Шу, пробыв в аду почти три дня, вообще мог стоять на собственных ногах. Во всяком случае, он сам дошёл до поместья Су и сменил одежды. Потом он прилёг на ложе, и силы окончательно покинули господина Су. Немощь всё-таки дала ему небольшую отсрочку. Слабое тело Су Чжэ не вынесло бы и дня пыток, о чём был прекрасно осведомлён и глава управления Сюаньцзин. Ся Цзян в его случае предпочел действовать иначе, устроив допрос на ветру и заставив проглотить ядовитую пилюлю без всякой надежды получить исцеление. Теперь господин Су зябко кутался в тёплое меховое одеяло, стараясь отогреться после долгого изнурительного допроса. Вывихнутое запястье отчаянно ныло, едва сросшиеся кости болели при любом движении, предвещая скорую смену погоды. Линь Шу старался скрыть свои страдания, но выходило это из рук вон плохо. — Не человек, а сплошной оголённый нерв. И ещё пытаешься утаить от меня своё рваное дыхание, — бубнил лекарь. С недовольством глядя на своего пациента, старик Янь придвинул поближе жаровню. Он налил в чашу немного обезболивающего снадобья и приставил краешек к губам Линь Шу, настойчиво требуя принять лекарство. Пациент сглотнул. Горечь резанула по горлу, заставляя зайтись в неуёмном кашле. — Кха… — поморщился Линь Шу, — нельзя ли сделать его послаще? — Если лекарство будет сладким, тебе понравится болеть, — продолжал ворчать лекарь Янь, и вдруг крикнул, — Фэй Лю! Мальчишка-телохранитель через мгновение появился из ниоткуда. С тревогой глядя на братца, лежащего с несчастным видом под тяжёлым покрывалом, он что-то протянул ему на открытой ладони. Это оказалась маленькая конфетка. Линь Шу открыл рот, и Фэй Лю с довольной улыбочкой угостил его сладостью. — В этом доме только Фэй Лю ко мне добр, — улыбнулся Су Чжэ, с удовольствием наслаждаясь неожиданным угощением. Мальчишка кивнул, победоносно улыбаясь в ответ. Лекарь на это только сердито хмыкнул. — Фэй Лю, принеси камни, — распорядился старик. Маленький телохранитель исчез с глаз, и спустя пару минут вернулся, неся в матерчатом кульке горсть горячих камней. Лекарь Янь попросил его уложить «грелку» в ноги пациента. — Братец Су! — Фэй Лю похлопал ладонью по покрывалу. Мальчик выглядел так, будто вот-вот, и расплачется от переживания за хозяина. — Всё хорошо, — приободрил его Су Чжэ, — спасибо, Фэй Лю. — Теперь спать, — оборвал их лекарь и отправился прочь, уводя с собой мальчика. Но не успел целитель Янь сделать и нескольких шагов, как в дверь поместья постучали. — Господин Су болен и не принимает посетителей. Приходите другой день! — крикнул привратник. Однако же гость был чрезвычайно настойчив в своём желании посетить дом Су Чжэ. Он вновь и вновь стучался в двери, словно дело, с которым он пришёл, было поистине безотлагательным. Лекарь Янь, вскипая от злобы, словно чайник на раскалённых углях, вышел из дома навстречу визитёру. Он резко открыл дверь, чтобы спустить всех собак на нежданного гостя, но увидев, кто пришёл, старик оробел. — Ваше Высочество, — просипел лекарь Янь, учтиво кланяясь, — в такой поздний час вы… — И ничего не поздний! Ещё даже не час собаки! — выкрикнул из комнаты Су Чжэ, — пригласи гостя. Не выказывай ещё большего неуважения. Старик покачал головой и глубоко вздохнул, провожая принца Цзина в комнату. Будь перед ним простолюдин, чиновник, да хоть сам императорский министр, лекарь Янь встал бы нерушимой стеной, защищая покой больного, и выдворил любого визитёра взашей. Но против сына императора он пойти не смел, покорно исполняя указание Су Чжэ. — Господин Су, как вы себя чувствуете? — Сяо Цзинъянь стремительно прошёл в комнату. В глазах его блестела тревога. Су Чжэ попытался привстать для приветствия, но принц его тут же остановил жестом. — Господин Су, не нужно церемоний, — негромко сказал Сяо Цзинъянь. — Благодарю за беспокойство, Ваше Высочество, я в порядке, — мягко улыбнулся ему Мэй Чансу и обратился к врачевателю, — лекарь Янь, прошу, оставь нас. — Чрезмерное истощение не ведет к долгой жизни. Ты же умный человек, должен понимать, — только и успел сказать старик, прежде чем оставить комнату. Фэй Лю без лишних указаний бесследно исчез. — Ваше Высочество, почему вы прибыли так скоро? Что-то срочное? — спросил Су Чжэ, как только его помощники скрылись с глаз. — Нет-нет, ничего, — помотал головой принц. — Тревожить вас было неучтиво с моей стороны, приношу извинения, господин Су. Но я не мог не удостовериться, что с вами всё хорошо. Линь Шу мягко улыбнулся гостю, приглашая присесть. Принц Цзин снял верхний плащ и осторожно опустился на ложе рядом. Советник был тронут беспокойством юного принца. Он сложил пальцы в замок поверх одеяла, стараясь не выдавать дрожание раненых рук. — Лекарь сказал, моё состояние вне опасности. Спустя пару дней я снова буду на ногах и сам навещу вас, — успокоил гостя Линь Шу. — Я навещал матушку, когда узнал, что Ся Цзян совершил такой вероломный поступок, — сузил глаза седьмой принц. — Мыслимо ли, забрать вас в управление Сюаньцзин без каких-либо доказательств! — Это было ожидаемо, Ваше Высочество, — усмехнулся советник. — Я был его первым подозреваемым по делу об исчезновении Вэй Чжэна. — Господин Су, — принц опустил взгляд, — я не хотел бы тревожить ваши раны, но… матушка. Она поймала в своём дворце шпионку. Придворная дама Сяосинь служила Ся Цзяну и принцу Юю, именно они усложнили жизнь матушке и закрыли её дворец, они оклеветали вас в моих глазах! Злость лишила меня здравомыслия, и я вспылил. Господин Су, если можете, простите мне те слова. Клянусь, никогда в будущем я больше не усомнюсь в вас! Я очень стыжусь за то, что невольно обидел вас! Вы сделали для меня так много и не заслужили тех жестоких слов. Скажите, как мне получить ваше прощение? Су Чжэ слушал покаяние, и на устах его играла улыбка Будды. Ся Цзян хитёр как лис, принц Юй прекрасно осведомлён о характере принца Цзина, его привязанностях и его страхах. Им не составило большого труда надавить на его болевые точки. — Ваше Высочество, давайте забудем об этом недоразумении, — примирительно предложил Линь Шу. — Пусть оно станет хорошим уроком на будущее. — Господин Су, вы не в обиде на меня? — принц посмотрел на него в упор. — Как я могу, Ваше Высочество, — ободряющая улыбка, даже сквозь боль не сходила с лица Линь Шу. — Хорошо, — шепнул принц Цзин, — это хорошо. Сяо Цзинъянь вдруг закопался в складках собственных одежд, будто искал нечто припрятанное. А потом извлёк на тусклый свет небольшой глиняный бутылёк с широким горлышком. Пузатый расписной сосуд был размером с ладонь. — Я чуть не забыл. В благодарность за вашу поддержку матушка просила передать вам снадобье, — принц продемонстрировал бутылёк. Но советник не протянул руку навстречу. — Это согревающая мазь с имбирём и маслом розы. Матушка приготовила её специально для вас, — с лёгким замешательством пояснил Сяо Цзинъянь. — Этот простолюдин Су Чжэ заставил госпожу похлопотать, — посетовал на себя Линь Шу. — Госпожа Цзин добросердечна. Передайте ей мой поклон и признательность. — Матушка всегда говорила, что лекарь должен быть человеколюбив. Узнав о вашей болезни, она сразу же пожелала помочь. Это вовсе не затруднило её, господин Су. Напротив. Матушка днями скучает во дворце, она рада быть полезной. — Принц Цзин протянул бутылёк Су Чжэ. Господин Су поднял на принца глаза, и во взгляде его читалась неловкость. Он несколько раз дёрнул локтями и кистями, но сил в руках хватило не более, чем на пару движений пальцев. — Когда-то эти руки могли держать меч, — вздохнул Су Чжэ, — теперь же они и палочки для еды не каждый раз удержат. Ваше Высочество, я рад принять подарок вашей матушки, только есть один момент. Лекарь Янь. — Что? — принц сдвинул брови. — Мой лекарь чрезвычайно строг. Иной раз он подобен неумолимой скале и дикому ветру. Заметив незнакомое снадобье, он отругает меня и сделает моё лечение поистине невыносимым! — в сердцах пожаловался Су Чжэ. — К тому же, все настойки и отвары для меня он также изготавливает сам, будет неловко просить его применять чужое лекарство. Как мастер-целитель, он может принять это за умаление его умений и оскорбиться. — И что же делать? Я не могу вернуть матушке снадобье. Она непременно спросит о вашем мнении, как же я буду лгать ей в глаза? — В этот момент принц Цзин походил на провинившееся дитя. Линь Шу хитро прищурил глаза, задорная искорка промелькнула в его взгляде. — Только если я затрудню вас нанести мне снадобье. Тогда это будет нашим маленьким секретом, Ваше Высочество, — хулиганисто подмигнул господин Су. Сяо Цзинъянь открыл было рот, чтобы возразить, но с его уст не слетело и звука. Он молча кивнул и придвинулся поближе к Линь Шу. Откупорив сосуд со снадобьем, он пролил немного жидкости на ладонь и убрал оставшееся в сторону, на низкий прикроватный столик. Свободной рукой принц Цзин очень осторожно освободил кисть своего пациента и стал медленными массажными движениями втирать лекарство. Отчего-то сердце принца пустилось вскачь. Руки господина Су оказались ледяными даже несмотря на то, что он был укрыт толстым одеялом и находился рядом с жаровней, а ноги его грели горячие камни. Согревающее снадобье пришлось очень кстати, матушка оказалась чересчур прозорлива. Настолько, что в голове принца пронеслась мысль о том, не знакома ли она была прежде с господином Су? Принц Цзин ласково и умело скользил пальцами по тонким изящным кистям своего Гения Цилиня. Он умаслил ароматным снадобьем его ладони, не упуская ни цуня кожи, и двинулся вверх к запястью. В этих местах, что были наиболее хрупки, принцу пришлось быть наиболее осторожным. Каждое прикосновение к запястьям отдавалось острой болью в теле господина Су. Су Чжэ нехотя хмурил брови. Но вскоре снадобье начало согревать его ледяную кожу. Боль медленно, очень медленно отступала и растворялась, и даже пальцы, казалось, постепенно приобретали подвижность. Имбирь придавал жара, а роза — ласкала обоняние тонким, едва заметным сладковатым ароматом. Вскоре принц закончил с одной кистью Су Чжэ и переключился на вторую, проделывая всё то же самое. Прикасаться к советнику, плавно скользить, не оставляя без внимания ни одной косточки, переплетать с Су Чжэ пальцы в осторожных прикосновениях, принцу нравилось. Он отдался процессу целиком. И Су Чжэ, наслаждаясь этой невинной лаской, прикрыл глаза от удовольствия. Он поймал себя на том, что ещё мгновение — и заурчит от наслаждения, словно отдыхающий тигр. В умении разминать кисти принц несомненно мог бы дать фору лекарю Яню, особенно при том, что последний никогда с Су Чжэ не церемонился, заставляя иной раз переживать ломающие боли. Никогда прежде и ни для кого Сяо Цзинъянь не проделывал подобных вещей. Он сам не заметил, как приблизился к Линь Шу на непочтительное расстояние и оказался с ним практически лицом к лицу, благо, что советник, закрыв глаза, почти дремал под его прикосновениями. — Хорошо, — выдохнул Су Чжэ. Принц, всё ещё находившийся непозволительно близко, ощутил его дыхание на своей щеке. Руки советника, до того бледные до синевы, постепенно приобретали здоровый розоватый оттенок и заметно потеплели. Принц вдруг сложил его кисти одна на одну и отпрянул. — Хорошо, — повторил шёпотом Линь Шу, — но я всё ещё мёрзну. Сяо Цзинъянь заметно осмелел, словно опьяненный. Пролив на ладонь ещё немного ароматного имбирного снадобья, он свободной рукой приспустил одеяло Су Чжэ и раздёрнул в стороны отвороты его светлой нательной рубашки. Левая рука принца вдруг оказалась прямо под шеей господина Су и скользнула ниже по груди, продолжая втирать в кожу согревающую мазь. К левой присоединилась и правая, вскоре руки Сяо Цзинъяня синхронно разминали плечи и шею Су Чжэ, то спускаясь ниже, то вновь поднимаясь. Кожа советника была гладкой и чистой, без единого изъяна, без родинок и пятен. Массировать его тело, ощущая, как оно нагревается и почти плавится, подобно свече, было поистине восхитительно. Принц почти потерял себя в этих ощущениях, аромате и прикосновениях, в прерывистом частом дыхании Су Чжэ, остававшемся на лице, подобно тёплому весеннему бризу. Гений Цилинь был совершенен во всём. Сяо Цзинъянь вдруг осознал, что тёмные глубокие омуты глаз Су Чжэ неотрывно смотрят на него, и хотел отпрянуть, но ожившие тёплые кисти, умасленные имбирным снадобьем, вдруг поймали его за подбородок. Су Чжэ сквозь боль притянул принца ближе к себе, на уровень глаз. Взгляд его то и дело скользил по губам смущённого Сяо Цзинъяня. Время остановило свой бег, когда Су Чжэ вдруг сократил между ними расстояние до невозможного. Прохладные губы соприкоснулись с горячими едва-едва, касание было подобно крылу вспорхнувшей бабочки. — Су Чжэ, — прошептал принц прямо ему в губы, — ты согрелся? — Почти, — Линь Шу едва слышно выдохнул ему в ответ. — Хорошо. Это хорошо, — Сяо Цзинъянь очертил имбирным снадобьем контур обветренных губ Линь Шу и вновь поцеловал его, мягко и невинно, ощущая розовый аромат и лёгкую горечь на своих губах. — Я вдруг вспомнил. В детстве, когда я замерзал, матушка брала меня к себе в постель, чтобы отогреть. И тогда, казалось, никакая стужа не страшна. Я… — Цзинъянь, не бойся, — тихо прозвучало в ответ, — иди ко мне. Линь Шу не пришлось повторять дважды. Принц быстро избавился от своих тяжёлых одежд, бросив их грудой на полу, и остался только в нательном белье. Он скользнул под тёплое одеяло прямо в объятия Су Чжэ, горячий, словно живая печка. Даже под меховым покровом тело советника Су оставалось прохладным. Цзинъянь прильнул к своему Гению Цилиню, желая отдать ему столько тепла, сколько он будет в силах впитать. — Кажется, теперь я наконец согрелся, — Су Чжэ прижал к себе разгоряченное тело принца со всей силой, что оставалась в его изнурённых костях и мышцах. Он растянул губы в хитрой ухмылке, и принц тут же, совершенно неучтиво, сцеловал её с уст Гения Цилиня. Совершенно незаметно для себя, пригревшись в горячих объятиях, Су Чжэ стал проваливаться в глубокий сон. А может, то наконец подействовало снадобье Лекаря Яня. Принц лежал рядом, пока не убедился, что Су Чжэ действительно уснул. Осторожно, чтобы не потревожить хрупкий сон, он выбрался из постели и быстро оделся. Он запечатлел невесомый поцелуй на лбу своего советника. Во сне тот выглядел умиротворённым и спокойным, словно божество, сошедшее с небес. — Добрых снов, господин Су, — произнёс Цзинъянь одними губами. Когда он покинул поместье, на горизонте уже начинал заниматься рассвет.

***

— Братец Су выглядит хорошо, — констатировал Фэй Лю. С мальчиком было сложно поспорить. Проснувшись только через трое суток, Линь Шу и впрямь похорошел, словно никогда и не было у него никаких хворей. Щёки приобрели здоровый розоватый цвет, а губы — так и вовсе ярко алели на лице, изгибаясь в привычной задумчивой улыбке. — Ха-ха! А я говорил, что лекарь Янь — чудотворец! — рассмеялся Мэн Чжи, попивая утренний чай. — Вот поистине так! Давно я не видел тебя в таком приподнятом настроении, Линь Шу. Лекарь Янь молча прощупывал пульс Су Чжэ, теряясь в догадках. Глава и впрямь был почти здоров и полон сил, не считая, конечно, старых ран. Не могла же его настойка из хмеля и мелиссы оказать такой чудодейственный эффект?! Загадка осталась неразгаданной. А спустя пару часов подоспел посыльный с письмом для господина Су. Принц Сяо Цзинъянь и госпожа Цзин, с дозволения императора, приглашали Су Чжэ на ужин в своём дворце. В тот вечер обитатели и слуги поместья Су так и не дождались Линь Шу после визита во дворец. Господин вернулся только под утро, был на редкость задумчив, и, говорили даже, напевал себе под нос старую песенку. Впрочем, весёлость главы была всем только на пользу. Как всегда, никто не придал значения причинам, довольствуясь лишь следствием. Подозрительным и недовольным оставался лишь лекарь Янь, который снова уловил явственный аромат розы и имбиря, исходивший от его нерадивого пациента.