Летящий ястреб, рыжая лиса

Через полчаса Кэтрин, щеголяя обновками, покинула магазин. Кроме юбки и блузы она выбрала удобные кожаные ботинки, голубовато-серый жакет и соломенную шляпку, отделанную синей лентой. Когда продавец озвучил сумму — целых пятнадцать долларов, Кэтрин вся напряглась. У матери новую вещь можно было выклянчить, только если старая совершено испортилась, и то, приходилось выслушивать целую кучу упреков и причитаний. Брайан же заплатил, не торгуясь, отчего Кэтрин пришла в еще большее смятение: ведь только непутевые девицы принимают подарки от мужчин. Но и отказаться нельзя — не может же она ходить оборванкой. «Ладно, я отдам ему эти деньги… как только они у меня появятся», — решила Кэтрин, и на этом ее совесть утихомирилась. — Куда теперь? — спросила она, оглядываясь по сторонам. — Я вчера потолковал кое с кем за карточным столом, — ответил Брайан. — Где-то возле станции должен быть офис железной дороги. Думаю, нам стоит туда наведаться. — Да, — кивнула Кэтрин, — лавочник тоже упоминал об этой конторе. Вроде как заправляет там некий Добкинз, а приказы ему шлет сам Вудвилл. Идем! Они зашагали по поселку. Вокруг царило оживление — повсюду сновали прохожие, со скрипом проезжали телеги, со всех сторон доносился шум. Мычание, хрюканье, кудахтанье — прямо за домами на задних дворах стояли загоны для скота, в чем не давало усомниться соответствующее амбре. Кэтрин приподнимала юбку, стараясь не запачкать ее в пыли, и тщательно смотрела под ноги, чтобы не наступить в лошадиный навоз. Что ни говори, но в красивой новой одежде чувствуешь себя гораздо лучше. В воздухе запахло жареной курицей с примесью чего-то острого и сладкого, а до ушей донеслась необычная речь — громкая и вибрирующая, будто кто-то невпопад теребил струны банджо. В боковом переулке Кэтрин заметила несколько человек, собравшихся вокруг открытого очага, на котором в огромной сковороде шкворчала еда. Незнакомцы носили темно-синие рубахи навыпуск и забавные широкополые шляпы, смахивающие на перевернутые корзины. Их черные волосы, как и у Брайана, были заплетены в косу. «Китайцы», — сообразила Кэтрин. Везде, где имелась хоть какая-то работа, появлялись неутомимые выходцы из Поднебесной. Джордж говорил, что они плодятся как тараканы. Стоит где-то появиться одному, как через месяц их будет целый квартал. Офис железнодорожной компании располагался в конце главной улицы, напротив станции. От нее как раз отъезжал поезд. Паровоз вальяжно запыхтел, выпуская из трубы черный дым, и тронулся, волоча за собой груженые лесом платформы и крытые вагоны для перевозки скота. Кэтрин и Брайан подошли к дощатому зданию с вывеской «Железнодорожная Компания Вудвилла». У входа толпились люди, судя по серой поношенной одежде — обычные работяги, а на крыльце стоял полноватый служащий в клетчатом костюме и котелке. — Не напирайте! Назад, гребаное отребье! — кричал он, срываясь на визг. — Я же сказал — мне нужно всего десять человек. Семь лопатчиков и три шпальщика. У кого есть опыт — шаг вперед. У кого нет — встаньте в конец очереди, черт бы вас побрал! Несколько человек приблизились к застекленной двери, остальные с недовольным ворчанием подались назад. — Понабирают сраных узкоглазых, нормальным людям работу не найти! — раздалось в толпе. — И так платят мизер, а желтомордые ублюдки еще больше цену сбивают. — И на кой только черт я перся в такую даль? Разочарованные пролетарии принялись наперебой костерить китайцев, индейцев, ирландцев, черномазых, мистера Вудвилла и проклятых республиканцев во главе с «этим жуликом президентом Хейсом». Кэтрин с Брайаном переглянулись. — Что будем делать? — Жди здесь, пойду потолкую с этим крикуном. Усердно работая локтями, Брайан пробрался сквозь толпу и поднялся на крыльцо. Кэтрин услышала, как он обратился к служащему: — Мистер, могу я узнать… — Чего тебе? — неприязненно буркнул тот. — Краснокожих на работу не принимаем. — Почему? — Не твоего ума дела. Проваливай! — Я не насчет работы. Мне нужно поговорить… — А мне насрать, что тебе нужно! — вызверился клерк. — Проваливай, кому говорят! — Я смотрю, обаяния в тебе не больше, чем у скунса, приятель. Брайан ни на полтона не повысил голос, но Кэтрин заметила, как его рука легла на кобуру. Черт! Нужно вмешаться, пока он не наделал глупостей! Служащий не успел и рта раскрыть, как Кэтрин протиснулась между двух работяг и оказалась возле него. Его пухлые щеки покраснели, как перезрелый помидор, а рыжеватые бакенбарды негодующе тряслись. Кэтрин отчаянно соображала, как разрядить обстановку, и вдруг в памяти всплыли россказни лавочника. Нацепив на лицо обворожительную улыбку, она обратилась к разъяренному клерку:  — Мистер Добкинз? — Чего еще? — Тот резко повернулся к ней, но, разглядев, что перед ним прилично одетая дама, смягчился. — Мэм? — Мистер Добкинз, мне нужно поговорить с вами об одном деле. — О каком еще деле? — О личном. — Кэтрин кокетливо захлопала ресницами, в глубине души поражаясь самой себе. Никогда не умела флиртовать с мужчинами — и вот те раз! Краем глаза она уловила, как Брайан изумленно вытаращился на нее. — Ну что ж, мисс… — протянул Добкинз. — Джонс. Мэри Джонс. — Она подала ему руку. Добкинз смущенно пожал ее и, секунду поколебавшись, неуклюже поцеловал. — Давайте войдем внутрь, мисс Джонс, — предложил он и гаркнул собравшимся: — Обеденный перерыв! Пошли все вон! В толпе послышался недовольный ропот, но Добкинз, не обращая на это внимания, отворил застекленную дверь. — Прошу, мисс Джонс. Кэтрин вошла в прохладный офис. Внутри пахло чернилами, сургучом и новенькой мебелью. Конторка из темного дерева разделяла помещение пополам, а за ней высился большой шкаф со множеством отделений. Добкинз повернул на двери табличку «Закрыто» и предложил Кэтрин стул. Когда она уселась, он снял котелок и сюртук, повесил их на крючок и засуетился вокруг нее. — Воды? Кофе? Лимонаду? — Нет, спасибо, мистер Добкинз, — улыбнулась она. Неужели у них в поселке и впрямь так плохо с женщинами, что даже ее скромная персона так воодушевила этого потрепанного жизнью толстяка? Добкинз зашел за конторку и уселся напротив Кэтрин. — О чем же вы хотели со мной поговорить, мисс Джонс? — спросил он, утирая пот с одутловатого лица. — Видите ли, — Кэтрин доверительно понизила голос, — я представляю интересы одной дамы, которая хотела бы сохранить инкогнито. — Продолжайте. — Добкинз подался вперед, скрипнув кожаными нарукавниками по столешнице. — Я весь внимание. — Моя хозяйка владеет сетью борделей в Небраске и Колорадо, и постоянно ищет возможности расширить свое дело. — Так-так. — Заплывшие жиром глазки вспыхнули похотливо-алчным огоньком. — Так вот, моя нанимательница собирается открыть новое заведение и ищет землю для покупки. И так как она весьма дальновидная особа, то хочет купить или застолбить участок там, где сейчас ничего нет, но намечается хорошая перспектива… Вы понимаете, что я имею в виду? — К примеру, в скором будущем пройдет железная дорога? — предположил клерк. — Ах, какой вы умный, мистер Добкинз! — Кэтрин улыбнулась так, чтобы на щеках заиграли милые ямочки. — Именно это я и хотела сказать. Добкинз самодовольно ухмыльнулся, разрумянившись от похвалы. Он откинулся на спинку стула и ослабил шейный платок. — Проблема заключается в том, — с придыханием заговорила Кэтрин, — что ходит множество слухов, где именно проложат рельсы, но точного маршрута никто не знает. Служащий важно кивнул. — Это так. Владелец компании, мистер Вудвилл, держит план дороги в строжайшем секрете. Вы ведь, как деловая женщина, должны понимать — стоит информации просочиться наружу, и земельные спекулянты налетят как стервятники, чтобы отхватить куски пожирней. — Я понимаю, мистер Добкинз, но мою хозяйку нельзя причислить к стервятникам. Речь идет о совсем небольшом участке, всего лишь для одного скромного заведения. И, разумеется, моя нанимательница щедро отблагодарит того, кто сумеет ей помочь. — Позвольте узнать, в чем именно будет заключаться благодарность? — Добкинз достал из жилетного кармана платок и промокнул им лысеющий лоб. — Доля в предприятии, — не моргнув глазом, соврала Кэтрин. — И бесплатное обслуживание в любое время дня и ночи. Мясистые пальцы клерка зашевелились как черви, словно подсчитывая будущие барыши, но тут с улицы послышались взбудораженные голоса. Добкинз выглянул в окно и раздраженно дернул за шнурок, опуская шторку. — И что от меня требуется? — спросил он, снова повернувшись к Кэтрин. — План маршрута, — ответила она. — Ну что ж, мисс Джонс… — Добкинз поднялся со стула и подошел к шкафу. Выдвинув один из ящиков, он извлек оттуда кожаный тубус. — Допустим, я дам вам карту. Но мне нужны гарантии. — Гарантии? — Тысяча долларов. Кэтрин чуть не поперхнулась от неожиданности. Она не успела ничего сказать, как Добкинз продолжил: — Вы же понимаете, чем я рискую, мисс Джонс? Доля в предприятии — это, конечно, заманчиво, но неизвестно, как скоро откроется ваше заведение, и когда оно начнет приносить прибыль. И кто знает, вдруг ваша мадам к тому времени забудет об оказанной услуге? Поэтому я предпочитаю деньги. Здесь и сейчас. Глаза Кэтрин лихорадочно забегали по сторонам. Проклятье! Все ведь шло как по маслу, но этот чертов толстяк оказался умнее, чем она думала. Ладно, придется как-то выкручиваться. — Мистер Добкинз, — мило улыбнулась она, — я передам ваше условие моей нанимательнице. Немедленно пошлю ей телеграмму. Но сперва я бы хотела взглянуть на карту и убедиться, действительно ли это то, что нам нужно. — Сначала я хочу увидеть деньги, — ощерился толстяк. — Но вы же не думаете, что я моментально запомню весь маршрут? — взмолилась Кэтрин, хотя именно на это она и рассчитывала. — А кто вас знает, мисс Джонс… Хотя… — он замялся. Кэтрин не понравилось, как заблестели его глаза. Плечи невольно напряглись, бедра сжались. Добкинз положил футляр на стойку и, обогнув ее, оказался рядом. — Мисс Джонс, — понизив голос, заговорил он, — я могу показать вам карту, но сперва хотел бы получить небольшой аванс. — У меня есть немного денег, — пробормотала Кэтрин, вжимаясь в сиденье, — но они в отеле. Я могу за ними сходить… — Я вовсе не о деньгах, моя дорогая. — Добкинз стоял так близко, что его массивный живот чуть ли не вдавливал ее в спинку стула. — Вы ведь работаете на содержательницу борделя и, полагаю, оказываете разнообразные… услуги? — Я, пожалуй, пойду, — заявила Кэтрин, поняв, что запахло жареным. Она вскочила со стула, но Добкинз схватил ее за плечо и швырнул грудью на стойку. — Не дергайся, крошка! — пропыхтел он. — Сперва мы с тобой позабавимся, а потом я, так и быть, покажу тебе эту гребаную карту. Кэтрин рванулась, но массивная туша плотно впечатала ее в конторку. — Оставьте меня в покое! — пролепетала она, прежде, чем соленая потная ладонь закрыла ей рот. Толстяк тяжело и влажно сопел ей на ухо, а его руки жадно шарили по ее телу. Кэтрин ощутила, как на ней задирают юбку. Господи! Нет, только не это! Цепкие пальцы начали стягивать с нее панталоны, но тут раздался оглушительный звон стекла. Добкинз отшатнулся от Кэтрин, и она выпрямилась, судорожно оправляя на себе одежду. — Перерыв окончен! — послышался голос Брайана, а следом за ним — вопли разъяренной толпы. Дверь распахнулась, и контора начала стремительно наполняться людьми. Они кричали и шумели, и осколки выбитого стекла хрустели у них под ногами. — Мы там паримся на солнцепеке, а он со шлюхой развлекается! — пробасил огромный бородатый мужик. — Бей его, ребята! — Бей! — подхватила толпа. — Пошли прочь! Убирайтесь, мать вашу, гребаные ублюдки! — заверещал Добкинз. С поразительной для его комплекции быстротой он перемахнул через конторку, и в следующий миг показался за ней с обрезом в руках. — Все назад! — завопил он. — Или я вышибу вам мозги! Толпа всколыхнулась и кинулась на него. Кэтрин прижали к стойке. Она в панике оглядывалась по сторонам, ошалев от царящей вокруг вакханалии, как вдруг кто-то дернул ее за руку. Повернув голову, Кэтрин увидела, что это Брайан. Он потащил ее к выходу. В последний момент она схватила лежащий на конторке футляр и сунула себе под жакет. Они выбежали на улицу и сломя голову понеслись прочь от конторы, которую громила толпа. Сзади зазвенело еще одно выбитое стекло, следом — грянули выстрелы. Похоже, дело принимало серьезный оборот, но задумываться об этом было некогда. Пробравшись закоулками между сараев, нужников и загонов со свиньями, Кэтрин и Брайан оказались на заднем дворе салуна. Брайан за руку затащил Кэтрин по лестнице, впихнул ее в номер и толкнул на кровать. — Ты рехнулась, женщина?! — заорал он, едва прикрыв за собой дверь. — Какого черта ты полезла куда не просят?! Кэтрин ошарашено уставилась на него. Брайан, обычно спокойный и уравновешенный, напирал на нее, как разъяренный медведь. — Успокойся! Я ведь достала карту! — Она дотронулась до лежащего на кровати тубуса. — И ради этого ты решила раздвинуть ноги?! Я что, просил тебя о таком одолжении?! Кэтрин едва не задохнулась от возмущения. — Ты совсем дурак? — выпалила она. — Ничего я не раздвигала! Этот урод пытался меня изнасиловать! — А где были твои мозги? Что ты ему наплела? — Какая разница? Глаза Брайана сузились, ноздри раздулись от гнева. — Почему каждый встречный мужик пытается тебя изнасиловать? — прошипел он. — Ты об этом не думала, Кэтрин? Она вспыхнула. — На что ты намекаешь? Думаешь, я сама этого хочу? — А мне почем знать? Ты так задницей перед ним вертела… — Ах ты ублюдок! — вскричала Кэтрин. Она подхватилась с кровати и от всей души отвесила Брайану оплеуху. — Катись ко всем чертям, проклятый дикарь! — Ну и пошла ты к черту, дура набитая! — рявкнул Брайан, схватившись за щеку. Он пулей вылетел из номера и хлопнул дверью с такой силой, что задрожали стены. Кэтрин рухнула на постель и свернулась в комок. В груди все горело от несправедливости и обиды. «Вот дурак! Я же хотела помочь. — Она всхлипнула, из глаз потекли слезы. — Как он мог такое ляпнуть! Он что, принимает меня за шлюху? Болван!» …Небо за окном окрасилось закатным багрянцем, а Кэтрин так и лежала на кровати, проклиная судьбу. Злость понемногу стихала. Брайан, конечно, здорово разозлился и наговорил гадостей, но его можно понять: не проходит и дня, чтобы она не вляпалась в какую-нибудь передрягу. Наверняка ему уже надоело вечно ее спасать. А вдруг он больше не придет? Надо пойти, отдать ему карту и прощупать почву насчет примирения. Поднявшись с кровати, Кэтрин плеснула в глаза водой из умывальника, пригладила волосы и с футляром под мышкой вышла из номера. Комната Брайана оказалась заперта. Где же он? Кэтрин спустилась на задний двор, даже заглянула в салун, но его нигде не было видно. В душу закралось отчаяние. Он ушел! Бросил ее одну! Надо бы спросить в конюшне, на месте ли его лошадь, но на улице уже начинало темнеть. Лучше вернуться к себе, переждать эту ночь, а утром уже решать, как быть дальше. Кэтрин вновь поднялась по лестнице. На всякий случай она еще раз дернула дверь в комнату Брайана. Заперто. Он и правда ушел, или вообще уехал из поселка. Ну и черт с ним! Как у него только язык повернулся сказать, что она сама чего-то там хотела! И это после того, как она застрелила отчима, когда он к ней приставал. Войдя в свой номер, она устало опустилась на кровать. За окном стемнело, живот сводило от голода. Кэтрин злилась на Брайана, но еще больше страшилась остаться одной. Денег — ни цента. Хорошо хоть в этом поселке не действуют законы, и можно не бояться ареста за убийство Джорджа. Видимо, придется искать работу. Но кем? Шлюхой в салуне? Ну уж нет, лучше умереть. Интересно, тот продавец всерьез предлагал ей брак? Он, конечно, не молод и далеко не красавец, но разве есть другой выбор? Пойти к нему завтра и сказать, что она согласна? Перед глазами возникла тесная лавка, забитая всяческим барахлом, и в носу словно зачесалось от пыли. Кэтрин попыталась представить себя в роли жены торговца. Ей придется подметать, раскладывать товары, стоять за прилавком. А самое худшее — делить с этим стариком постель… В комнате стало совсем темно, и Кэтрин зажгла лампу, чтобы не было так тоскливо. Она уселась на кровать, обхватив руками колени, и в памяти начали всплывать славные деньки, когда она жила с папой в лесу. Книги, охота, долгие разговоры у камина под кружку горячего шоколада, к которому отец пристрастился в армии… Тогда Кэтрин была счастлива. А сейчас… Куда все ушло? Тем временем салун просыпался, готовясь к очередной разгульной ночи. Внизу забренчало пианино, затопали каблуки, послышались визгливые женские голоса. То и дело с улицы доносился цокот копыт — посетители стягивались к обители порока. На лестнице заскрипели шаги. Кэтрин вздрогнула и прислушалась, а когда в дверь постучали, вскочила с кровати, хватая с тумбочки револьвер. — Кто там? — испуганно спросила она. — Кэт, это я. Открой. С губ сорвался вздох облегчения. Слава богу, Брайан вернулся! Кэтрин едва не бросилась к двери со всех ног, но тут обида и уязвленная гордость снова подняли голову. — Иди к черту! — буркнула она, скрещивая руки на груди. — Кэт, впусти меня. Я хочу перед тобой извиниться. — Извиниться?.. Хм. Ладно, входи. Она нарочито медленно подошла к двери и неторопливо отперла замок. Брайан топтался на пороге, не решаясь его переступить. Черные глаза поблескивали в свете керосиновых ламп, между бровей залегла горькая складка, а на щеке все еще багровел отпечаток руки. — Прости, Кэт, — сказал он. — Заходи. — Она посторонилась, давая ему войти. Они уселись за стол. Кэтрин откинулась на спинку стула и выжидающе посмотрела на Брайана. — Прости, что вспылил, — смущенно пробормотал он. — Не знаю, что на меня нашло. — Больше так не делай, — проворчала она. — Постараюсь… Просто, когда этот тип опустил штору, я… переволновался. Почувствовал себя каким-то сутенером — стою там как идиот, а ты «расплачиваешься» за эту дурацкую карту. — Ты что, и впрямь подумал, будто я этого хотела? — Не знаю… — Он потупился. — Ты так строила ему глазки… может в какой-то момент и мелькнула такая мысль. Хорошо, хоть толпа уже здорово разогрелась, и мне осталось лишь сделать последний шаг. — Выбить стекло? — Ну да. И под шумок вытащить тебя оттуда. — И это было чертовски вовремя! Брайан слабо усмехнулся. — Так ты меня прощаешь? — Он с надеждой посмотрел на нее. Кэтрин вздохнула. Устоять против обаяния этих раскосых глаз не было никаких сил. — Прощаю, — сказала она.– Ты тоже меня прости, за то, что влезла, не посоветовавшись с тобой. Я испугалась, что ты пристрелишь эту свинью, и у нас будут проблемы. — Спасибо. — Брайан накрыл ее ладонь своей, и от этого прикосновения по спине пробежали мурашки. — У меня для тебя кое-что есть. Он убрал руку, но Кэтрин все еще ощущала на коже ее тепло. Брайан извлек из кармана какой-то предмет и положил на стол. Кэтрин с любопытством уставилась на крохотный пистолетик, размером меньше ладони. — Дерринджер? — спросила она. — Он самый. Пока только однозарядная пукалка — уж на что хватило денег. Потом куплю тебе что-нибудь посерьезнее, а пока носи с собой этот. Засунь в ботинок или в карман. Если к тебе кто пристанет вроде Мики или того кабана — стреляй. — Хорошо. Кэтрин взяла пистолетик, покрутила его в руке. Гладкая рукоять и полированный ствол приятно холодили пальцы. Не верилось, что из такой игрушки можно кого-нибудь убить, но не стоит забывать, что именно из дерринджера застрелили самого Линкольна. — Смотри. — Брайан взял оружие у нее из рук и отвел курок. — Заряжается он так. Нужно нажать вот эту кнопку, чтобы повернуть ствол. Он «переломил» пистолет пополам, вставил патрон и снова защелкнул. — Хочешь пострелять? — Он вручил дерринджер Кэтрин. — Наверное, не стоит. Вдруг кто-нибудь услышит. — Как знаешь. Но пообещай, что всегда будешь держать его при себе. Меня может рядом не оказаться, когда на тебя полезет очередной мужлан. — «Очередной мужлан»? — Кэтрин фыркнула и ткнула Брайана кулаком в плечо. — Ну ты и засранец! Он развел руками. — Что я могу поделать, если ты так и манишь к себе всяких похотливых козлов? — А ты, что ли ревнуешь? — со смешком поинтересовалась она. — А то! Повисло неловкое молчание. Кэтрин ощутила что покраснела до корней волос. Она не успела ничего ответить, как в тишине вдруг отчетливо раздалось бурчание пустого желудка. Кэтрин и Брайан рассмеялись, глядя друг другу в глаза. — Пойду закажу нам ужин, — сказал он, поднимаясь со стула. Когда его шаги утихли на лестнице, Кэтрин подошла к умывальнику и сполоснула лицо холодной водой. Как хорошо, что Брайан вернулся! Когда он рядом — ей ничего не страшно. Она взяла со стола дерринджер и сунула в карман юбки. Пусть какой-нибудь урод только посмеет распускать руки! Раз уж она застрелила отчима из его собственного револьвера, то кого-то вроде Мики или Добкинза прикончит без раздумий. Через несколько минут в номере снова появился Брайан. — Ужин подадут через полчаса, — сообщил он. — Я заказал нам жареных цыплят с печеной картошкой и овощами. — Хорошо, — пробормотала Кэтрин чувствуя, как рот наполняется слюной. — Это карта? — Брайан кивнул на тубус, валяющийся на кровати. — Позволишь взглянуть? — Конечно, я же для тебя ее добывала. — Спасибо, Кэт. Он открыл футляр и вынул из него рулон. — Так, посмотрим. — Поднеся поближе лампу, он развернул карту на столе. Кэтрин тоже склонилась над ней. Их плечи соприкоснулись. Она ощутила, как по телу словно проскочила искра, но отстраняться не стала, а заставила себя сосредоточиться на карте. В паутине тонких нитей, обозначающих реки, высоты и границы территорий, причудливо змеилась жирная линия. Уже проложенный отрезок пути выделялся зеленым. На юго-востоке он ответвлялся от трансконтинентальной железной дороги, тянулся на северо-запад через Каспер и, миновав поселок на Лошадином Ручье, переходил в недостроенный красный участок. Брайан рассматривал карту, не произнеся ни слова, и через пару минут Кэтрин решилась нарушить молчание: — Ну так что? Дорога и впрямь пройдет через ваши священные земли? — Да, вот смотри. — Брайан обвел пальцем красный изгиб. — Видишь, как она идет по Вороньему Хребту? А вот Громовая Гора — место, где люди молятся духам и просят о вещих снах. Если Вудвилл сунется туда, то прольется много крови… Вот только одного не пойму… — Чего? — Смотри. — Палец сместился южнее. — Это — долина Ветреной Реки. Она ровная и широкая. Почему бы не протянуть рельсы через нее? Тогда бы не пришлось делать крюк через Вороний Хребет… И вообще, ума не приложу, почему дорога такая кривая. Петляет, как пьяный возчик. — Я тоже это заметила, еще когда мы ехали вдоль путей. Может это из-за рельефа или неподходящей почвы? Брайан покачал головой. — Понятия не имею, но мне все это не нравится. — И что ты собираешься делать? — Поеду к своим. Нужно посоветоваться с вождем. Конечно, вряд ли я сумею уговорить племя уйти, но я обязан их хотя бы предупредить. — А я? — спросила Кэтрин. — Что «ты»? — Ты возьмешь меня с собой? Брайан удивленно посмотрел на нее. — К индейцам? — А разве у меня есть выбор? Несколько секунд он буравил ее пытливым взглядом и, наконец, покачал головой. — Не знаю, Кэт. Надо подумать. — Он достал из кармана сигарету и вышел за дверь. Кэтрин еще раз взглянула на карту, затем свернула ее в рулон. Индейская деревня — не то место, где она бы жаждала очутиться, но куда деваться? Разве что, остаться в этом поселке и выйти замуж за лавочника, чтобы не пополнить ряды салунных «нимф»… Перед глазами возник желчный усач в круглых очках… Брр! Нет, уж лучше к индейцам! Минут через пять скрипнула дверь. Кэтрин оглянулась и увидела на пороге пышнотелую белокурую девицу с подносом в руках. За ней стоял Брайан, придерживая створку. — Эй, красавчик, не пригласишь даму на ужин? — кокетливо осведомилась у него деваха, судя по всему, не заметив Кэтрин. Брайан не успел ответить, как свет из комнаты упал на его лицо. Официантка тут же сникла. — А-а, так ты не белый, — разочарованно протянула она. — Ладно. Куда ставить еду? — Сюда, — обозначила свое присутствие Кэтрин. Деваха вытаращилась на нее, как баран на новые ворота. Ничего не сказав, она грохнула поднос на стол и ушла. «Цыплята» оказались не первой молодости, но Кэтрин настолько проголодалась, что проглотила бы и жареную крысу. Когда тарелки опустели, пришел черед кофе с яблочным пирогом. Брайан откинулся на спинку стула, поигрывая чашкой в руках. — Хорошо, Кэт, — сказал он, — я возьму тебя с собой к та́куя, но тебе придется притвориться моей женой. От неожиданности Кэтрин чуть не подавилась куском пирога. — Что? Зачем? — ошарашено спросила она. — Поверь мне, так будет проще. Сама понимаешь, после резни под Каспером та́куя не питают к бледнолицым особой любви. Мою «жену» не тронут, а вот «ничейную» женщину могут и обидеть. Кэтрин фыркнула и отхлебнула кофе. Идея поехать к индейцам нравилась ей все меньше. — И что же я должна буду делать в качестве твоей «жены»? — едко поинтересовалась она. Брайан склонил голову набок, и в его глазах заплясали озорные бесенята. — Не бойся, принуждать тебя к супружескому долгу я не буду. А вот подлатать мне рубаху — почему бы и нет? — Ладно, рубаху я тебе, так и быть, зашью, — согласилась Кэтрин, — и даже штаны. Но… — «…на большее не рассчитывай», — закончил за нее Брайан. — Не переживай, Кэт, я на женщин не бросаюсь. Кэтрин нервно усмехнулась. — И когда же ты собираешься в путь? — спросила она. — То есть, ты едешь со мной? — уточнил он. — Да. — Ну что ж… «женушка»… Хотелось бы отправиться как можно скорей, но сперва нужно раздобыть немного деньжат. Не хочу возвращаться с пустыми руками. — Снова будешь играть? — Нет. — Брайан покачал головой. — Вряд ли мне повезет во второй раз. Пройдусь завтра по поселку, погляжу, где можно подзаработать. — Когда пойдешь на прогулку, не забудь позвать меня с собой… «муженек». — Кэтрин лукаво улыбнулась, подхватывая его игру. — Договорились. После ужина Брайан ушел к себе, а Кэтрин умылась, почистила зубы и улеглась в постель. Притвориться его женой… Хоть, по словам Брайана, и не придется делать ничего непристойного, но почему-то все равно захватывало дух. Интересно, как отреагирует его племя? А его мать? Она ведь тоже там будет! При мысли о предстоящей встрече Кэтрин стало не по себе. «Что за бред! Волнуюсь, будто невеста перед смотринами, — упрекнула она себя. — Осталось только начать придумывать имена будущим детям… Проклятье! Хватит забивать себе голову всякими глупостями! Мисс О’Доннелл, будьте благоразумны, в конце-то концов!» Она тяжело вздохнула и, еще немного поворочавшись, погрузилась в сон.