Летящий ястреб, рыжая лиса

В полудреме Кэтрин почудилось, будто что-то невесомо коснулось ее виска. Она открыла глаза и в тусклом свете раннего утра увидела Брайана, который, опираясь на локоть, смотрел на нее. — Что? — сонно улыбнулась она. Он ласково погладил ее по щеке. — Прости, не хотел тебя разбудить. Спи, еще нет и шести. Кэтрин снова сомкнула веки, но сон уже отступил, и из туманного забытья проявилось осознание, что вчера она стала женщиной. Это было странное чувство. Вроде ничего не изменилось, но в то же время она ощущала себя по-другому. Словно бутон тюльпана, который после долгих холодов, наконец, раскрылся под теплыми солнечными лучами. Правда, случилось это до свадьбы, а свадьба теперь откладывается на неопределенный срок. По идее, ей полагается стыдиться и посыпать голову пеплом, но Кэтрин с удивлением поняла, что совершенно не жалеет о своем порыве. Наоборот, еще вчера, когда она удовлетворенная и счастливая засыпала в объятиях Брайана, у нее промелькнула мысль: «И почему мы не сделали этого раньше? Столько времени потеряли!» Какая разница, женаты они с Брайаном или нет? То, что они пережили, через что они вместе прошли, связывало их куда сильнее, чем заученные клятвы, произнесенные перед алтарем. Если они любят и хотят друг друга, то не значит ли это, что Бог, Вака́н Та́нка, или кто там сидит на небесах, уже и так благословил их союз? Нет, она, конечно, не прочь стать Брайану законной женой и с гордостью носить имя «миссис Смит», но это может и подождать. А пока… Она сладко потянулась и, притянув Брайана к себе, смачно поцеловала его в губы. — Осторожней, Кэт, а то мне уже хочется продолжения, — предупредил он. — Так что тебе мешает? — проворковала она. Вместо ответа Брайан тут же опрокинул ее на спину. Стиснув ее запястья, он прижал их к подушке и проникновенно заглянул ей в лицо. В его глазах полыхал огонь. — Ничего, — сказал он и накрыл ее тело своим… Потом они лежали в обнимку, нежась в ленивой истоме. — У тебя было много женщин? — поинтересовалась Кэтрин, задумчиво выписывая пальцем узоры у него на груди. — Не особо, — с легким удивлением ответил Брайан. — А почему ты спрашиваешь? — Ну… ты вроде как… знаешь, что делать, — смущенно пояснила она, все еще чувствуя в теле отголоски недавнего наслаждения. — В племени была одна женщина… — начал он. — Ее ти́пи обычно стояло на краю лагеря. Многие юноши тайком бегали к ней, хоть это и не слишком нравилось их матерям… — И зачем же они к ней бегали? — Кэтрин нахмурила брови. — Ну… Они дарили ей различные вещи, а она учила их всяким премудростям… — Каким еще премудростям? — Например, как доставить женщине удовольствие, или что нужно делать, чтобы она не забеременела… И сама понимаешь, учила она этому не с доской и указкой… Это были, так сказать, практические занятия. — И ты тоже к ней ходил? — насупилась Кэтрин. — Ходил… Но эта женщина не была проституткой в обычном смысле. В ранней молодости ей было видение, в котором духи сказали, что она должна помогать юнцам становиться хорошими мужьями для будущих жен. Духи… видения… — раньше Кэтрин только бы фыркнула на подобные оправдания, но теперь, познакомившись с индейцами поближе, понимала, что нельзя судить их обычаи по меркам белого человека. — А с Виноной у тебя что-то было? — поинтересовалась она. — Конечно нет. Черный Медведь с меня бы шкуру спустил. Мы с ней только пару раз разговаривали под одеялом… — В смысле «под одеялом»? — Кэтрин недоуменно округлила глаза. — Не бойся, не так, как сейчас мы с тобой, — усмехнулся Брайан. — У та́куя строгие нравы. Незамужним девицам нельзя даже глаза поднимать на парней. Но кое-что все же разрешено. Влюбленный юнец может завернуться в одеяло, и когда девушка куда-нибудь пойдет, подскочить к ней, накрыть ее и себя одеялом и сказать ей несколько слов. Все видят, что двое стоят, а не лежат, поэтому чести девушки ничего не угрожает. — Хм… звучит даже немного романтично… — А ты думала, индейцы оглушают женщину дубинкой по голове и тащат в свой вигвам?  — Ну да. Или сбивают с ног веревкой с камнями. — Кэтрин весело хмыкнула, вспомнив их первую встречу. — Прости! — Брайан притянул ее к себе. Кэтрин по-кошачьи потерлась щекой о его грудь. — Прощаю, — промурлыкала она и спросила: — А белые у тебя были? — Какая ты любопытная! Разве приличные девочки задают такие вопросы? — Брайан изловчился и ущипнул ее за нос. Кэтрин шлепнула его по руке. — И все же? — Ну… — Он почесал затылок. — Было по дурости с девицами из салуна, когда я только начинал колесить по стране. Но, знаешь… мне это не слишком-то пришлось по душе. — Да ну? — удивилась Кэтрин. Ей казалось, что все мужчины сходят с ума по ласкам опытных и умелых «нимф». — Просто ты отчетливо понимаешь, что она с тобой только за деньги, — пояснил Брайан. — Это безразличие в глазах, желание поскорей от тебя отделаться… Ты знаешь, что и след твой не успеет простыть, как она ляжет под кого-то еще… Такое чувство, будто в грязи извалялся… В общем, я не олень во время гона, и решил, что как-нибудь обойдусь. В дороге это не так уж и трудно. Когда весь день протрясешься в седле, то вечером обычно хочется только спать… Разве что, в последнее время было довольно тяжело… — Почему это? — полюбопытствовала Кэтрин. — Потому что под боком посапывала такая прелесть. Он прижал ее к себе и чмокнул в лоб. Она зажмурилась от удовольствия. — А что насчет тебя? — спросил Брайан. — Что «насчет меня»? — Видела бы ты вчера свое лицо, когда я расстегнул штаны, — усмехнулся он. — Я уж испугался, что ты дашь деру. — О, господи, ты об этом. — Кэтрин ощутила, как у нее загорелись уши. — Просто… я не думала, что он такой большой… — Кто большой? Вроде самый обыкновенный. Как у всех. — А тебе почем знать? Ты что, сравнивал? — Когда все вместе купаются в реке, то волей неволей посматриваешь на других… И я что-то не припомню, чтобы у меня как-то отличался. — Ну… просто я видела в журналах фотографии греческих статуй… И думала, что он такой и есть… примерно с большой палец… Брайан поднял руку, вытянул большой палец и задумчиво повертел им перед глазами. — Не знаю, как там у греков, но индейцев, видать, природа одарила чуть щедрее… — Господи, поверить не могу, что я с тобой это обсуждаю! — Кэтрин в смятении закрыла руками лицо. — Все в порядке, Кэт. — Брайан погладил ее по плечу. — Можешь говорить со мной обо всем, о чем только захочешь. Кэтрин лишь счастливо вздохнула и покрепче прижалась к его груди. *** После завтрака они собрались в город. Брайан хотел заглянуть на почту. Там он надеялся выяснить адрес Ульриха Зильберштейна — геодезиста, который написал отчет. — Пойдем пешком или поедем верхом? — поинтересовался он, прежде чем они покинули пансион. — Лучше пешком, — ответила Кэтрин. — Я так много времени провела в седле, что у меня уже ноги стали кривыми, как колесо. — Чушь! Голову даю на отсечение, твои ножки — самые ровные и стройные по эту сторону Миссисипи, — возразил Брайан. — Вот уж не думала, что краснокожие такие подхалимы и лжецы, — парировала Кэтрин, зардевшись от удовольствия. Они вышли наружу и, вынырнув из тихого переулка, оказались на оживленной улице. Утреннее солнце позолотило стены и крыши домов. Несмотря на ранний час, вокруг было полно народу. По мостовой сплошной вереницей ехали повозки и экипажи, а по тротуарам плотным потоком струилась толпа. Прохожие шагали торопливо и отрешенно, не обращая внимания на окружающих. С одной стороны, так даже лучше — проще затеряться в безликой массе людей. Но с другой… Нет, Кэтрин не хотела бы жить в таком месте. Спешка, суета, отчужденность… Уж лучше в лесной глуши! Почта располагалась в центре, рядом с железнодорожным вокзалом. Миновав пару кварталов, Кэтрин и Брайан вышли на широкий бульвар, по сторонам которого высились трех- и даже четырехэтажные дома из красного кирпича, а посредине тянулись рельсы конного трамвая, окаймленные клумбами, гнутыми скамейками и аккуратно подстриженными кустами. На первых этажах располагались кафе, магазины и рестораны, и Кэтрин жадно пожирала глазами витрины. Чего только не было за огромными зеркальными стеклами! Посудные лавки ломились от фарфора — изящных сервизов, искусных статуэток и разукрашенных китайских ваз. Мебельные магазины похвалялись резными столиками, дутыми креслами и тумбочками на любой вкус. У лавки букиниста Кэтрин даже ненадолго застыла, увлеченно разглядывая заголовки на разноцветных корешках. Обнаружив несколько новых романов Жюль Верна, она решила попозже прикупить себе парочку книг. Кэтрин никогда не была модницей, но женская одежда не могла не привлечь к себе ее внимания. Стройные манекены щеголяли платьями из шелка и тафты, с турнюрами, лентами и кучей оборок и складок. Головы из папье-маше венчали шляпки, обильно украшенные перьями и цветами, а из-под юбок выглядывали шнурованные ботиночки на изящном каблучке из тонко выделанной кожи или замши. Посмотрев на ценники, Кэтрин с горечью осознала, что ее двести долларов — это жалкие гроши. Неужели кто-то может позволить себе всю эту роскошь? Она огляделась по сторонам и поняла, что таких людей полно. Здесь, на центральной улице, неспешно прогуливалась, сидела за столиками или проезжала в открытых экипажах совсем иная публика, чем на рабочих окраинах. Навстречу как раз неторопливо шагали несколько элегантных прохожих. Глядя на неестественно стройных дам в платьях с турнюрами, Кэтрин невольно вспомнила журнальные карикатуры, где затянутых в корсеты женщин с откляченными задами сравнивали то с утками, то с кентаврами. Картинки были забавными, но это не помешало ей ощутить себя деревенщиной на фоне разодетых красоток. А уж насколько Брайан — с его длинной косой, в замшевом жилете и вытертых ковбойских сапогах отличался от джентльменов в высоких цилиндрах, приталенных сюртуках и лакированных туфлях! Дамы окинули Кэтрин таким насмешливо-снисходительным взглядом, что ей стало стыдно за свой скромный наряд. На Брайана же леди посмотрели с явным любопытством, если не сказать — с интересом, и сердце кольнула ревность. «Чего уставились, утки разряженные!» — мысленно огрызнулась она, но вдруг увидела то, от чего сердце ушло в пятки, а все мысли выветрились из головы. Впереди на перекрестке стоял человек в фуражке и синем мундире с сияющими золотыми пуговицами. Полицейский! Ноги ослабли, тело прошиб холодный пот. Сейчас он узнает ее и арестует! Что же делать? Бежать! Она невольно замедлила шаг, но тут Брайан крепко стиснул ее ладонь. Он ничего не сказал, но это помогло Кэтрин прийти в себя. Она сделала глубокий вдох. Нужно вести себя естественно. Это большой город, другой штат и здесь нет плакатов с ее портретом. У полицейского никаких оснований ее задерживать. И действительно, законник хоть и окинул их цепким взглядом, но его внимание привлек скорее Брайан, а не она сама. Тем не менее, Кэтрин смогла выдохнуть, лишь удалившись от полицейского на добрый десяток шагов. Наконец впереди показалась вокзальная площадь. В ее центре была разбита большая круглая клумба, посреди которой возвышалась конная статуя. Здесь сходилось несколько улиц, и множество экипажей ехали по кругу, лишь каким-то чудом не сталкиваясь между собой. — В таких местах нужно держать ухо востро, — предупредил Брайан. — Не обчистят карманники — так переедет колымага. С этими словами он крепче сжал ее руку, и они ступили на мостовую. Но не успели сделать и пары шагов, как раздался истошный вопль: — Помогите! Лошадь понесла! С боковой улицы вынырнула двуколка и с грохотом помчалась прямо на них. Кучер кричал что-то еще, но Кэтрин не разбирала слов. Она застыла, видя перед собой лишь гнедую лошадиную морду с выпученными глазами и клочьями пены, свисающими из оскаленного рта. В следующий момент Брайан резко толкнул Кэтрин на тротуар, а сам, увернувшись от копыт, схватился за гриву и вскочил на лошадь. Он с силой потянул за один повод, заставив обезумевшее животное свернуть голову набок, и лошадь остановилась прежде, чем коляска врезалась во встречную телегу. — Следи за своей клячей, дубина! — рявкнул Брайан перепуганному кучеру, спрыгивая на землю. — С-спасибо, мистер, — промямлил тот, утирая лоб. Брайан подобрал с мостовой свою шляпу и, отряхнув от пыли, нахлобучил себе на голову. — Вот о чем я тебе и говорил, — сказал он, приблизившись к стоящей на тротуаре Кэтрин. Она нервно усмехнулась искусанными губами и пробормотала, пытаясь унять дрожь в голосе: — Зрелищно! Прямо как на родео. — Знаешь, как-то раз на охоте моя лошадь споткнулась, и я оказался на земле посреди стада разъяренных бизонов. Они чудом не растоптали меня сразу, и я успел подняться на ноги. Стою как дурак среди этого ада. Копыта грохочут, пыль столбом… А рядом — никого, к кому можно было бы вскочить на лошадь… — И что же ты сделал? — спросила Кэтрин. Брайан пожал плечами. — А что мне оставалось? Запрыгнул на быка. Он крутился и брыкался как сумасшедший, а я со всей дури цеплялся за шерсть на его горбе. Повезло, что он сбросил меня только когда выбежал на безопасное место… Вот это, я тебе скажу, было родео! — Уф! — невольно вырвалось у нее. Немного переведя дух, они отправились к вокзалу — массивному серокаменному сооружению с огромными арочными окнами, большими круглыми часами и буквами «Union Station», расположенными над ними по дуге. Почта и телеграф размещались в боковом крыле. Кэтрин и Брайан вошли внутрь. В обшитом темными деревянными панелями отделении пахло пылью и сургучом. У окошек толпилось множество посетителей. Кэтрин на миг растерялась, а Брайан, оглядевшись по сторонам, решительно направился к окошку с надписью «Справка». — Куда вы прете, молодой человек! — потрясая тростью, возмутился седовласый джентльмен, которого он бесцеремонно отодвинул в сторонку. — Не видите, что здесь очередь! — Мне только спросить, — невозмутимо заявил Брайан. — Тут всем только спросить! — возразил старик, но Брайан, не обращая на него никакого внимания, повернулся к служащему. Кэтрин встала рядом, чтобы послушать, о чем они будут говорить. — Доброе утро, сэр, — начал Брайан. — Я посыльный Железнодорожной Компании Вудвилла. У меня срочный пакет для мистера Ульриха Зильберштейна, но, к сожалению, я не нашел его по указанному адресу. Вы бы не могли сообщить мне его новое место жительства? Клерк лениво почесал затылок. — Сожалею, но мы не даем справок по частным лицам, — кисло пробормотал он. — Это не частное лицо, а главный геодезист Железнодорожной Компании. Мистер, я добирался сюда с самого Лошадиного Ручья, и должен передать пакет ему лично в руки. Взгляните сами! С этими словами Брайан вытащил из кармана конверт со штемпелем Железнодорожной Компании Вудвилла. Кэтрин вспомнила, что видела этот конверт среди остальных краденых бумаг, но тогда он был чистым, а сейчас на нем красовалось имя Ульриха Зильберштейна и какой-то, видимо вымышленный, адрес. Брайан положил письмо на стойку и пододвинул к служащему. — Взгляните, сэр. — Зачем вы мне его суете? — буркнул тот. — Взгляните. Клерк нехотя приподнял конверт и, заметив под ним зеленоватую бумажку, живо смахнул ее себе под стойку. Его лицо тут же переменилось, морщины между бровей разгладились, а усы сами собой молодецки закрутились вверх. — Что ж вы сразу-то не сказали, что письмо срочное? — куда более дружелюбно спросил он. — Одну минуту, сейчас посмотрю. Он достал из ящика стола увесистый справочник и принялся листать пожелтевшие страницы. Кэтрин переглянулась с Брайаном, и тот ей подмигнул. — Вот! Нашел, — через минуту сообщил клерк. — Повезло, что в Денвере всего один человек с такой фамилией. Был бы какой-нибудь Джонсон или Смит, пришлось бы вам изрядно помотаться по городу. Он переписал адрес на клочок бумаги и протянул ее Брайану. — Благодарю, сэр, приятно иметь с вами дело, — кивнул тот и, выходя из очереди, приподнял шляпу. — Хорошего дня, леди и джентльмены.