А ты не замечал.

Простите. Не текст, а сплошной диалог. Постараюсь в следующей главе исправиться

Исида Урью сделал глубокий вздох, подпирая дверь собственной ванны. Он уже сидел здесь примерно полчаса, но деваться было некуда. — Ичиго! Может, поговорим? — в который раз задал он вопрос, но ответом послужил глухой удар в дверь, кажется, нанесенный ногой. — Открывай дверь! — Зачем? — Чтобы я тебя убил! — крикнул Куросаки. — В который раз спрашиваю: за что? — так же спокойно сказал брюнет, оценивая выносливость своего укрытия. — За ребенка! За какого ребенка Ичиго отказывался говорить, лишь дергал ручку сильнее. Исида еще раз вздохнул, все же не каждый день его пытается убить друг, разносит кухню и гоняется по всему дому, намереваясь выместить весь пыл. Единственное, что понял Урью из обрывистых фраз Куросаки, было то, что вся ситуация связанна с Рукией и их ребенком. Только вот причем здесь он, брюнет никак не мог понять. — Ичиго, я не выйду, пока ты не успокоишься, — сказал Урью. — На раз-два-три, ты опускаешь все тяжелые предметы, которые намеревался впечатать в мое лицо. Минутное молчание, какой-то непонятный шорох, кажется, струны гитары дрогнули. — Хорошо, — послышался ответ. Исида осторожно открыл щеколду, выходя из «убежища». Около противоположной стены сидел Ичиго, рядом валялись книги, гитара, гантели, о которых Урью уже и забыл, даже нож. Лицо рыжего было расслаблено, в глазах беспокойство, а брови нахмуренны. Значит, остыл. — А теперь поговорим, — сказал Урью, садясь напротив. — Что случилось? — Рукия беременна, — буркнул Ичиго, ожидая реакции друга. — Что ж, я знал. Мы все уже знаем, — ответил брюнет спокойно. — И ты так об этом просто говоришь? — кулаки сжались, а поза парня говорила, что он готов к атаке. — Это твои заботы, не мои. Конечно, я помогу вам. Мы же друзья. Наверное, такое выражение на лице друга Урью видел впервые. Нет, он перестал хмуриться, даже в уголках губ начала проявляться улыбка, только, нервная какая-то, заставляющая отпрянуть. В карих глазах бешенство, а руки шарят по полу в поисках «оружия». — Что ты сказал? Рукия беременна от тебя, но это тебя никак не касается? — прошептал Ичиго. — Стоп! — скомандовал Урью. — А я тут причем? Это же ты отец. А теперь, увидев их кто-нибудь сейчас, сказали бы, что как два барана, уставившиеся на новые ворота. — Нет, — прошептал Ичиго. — Мы с ней это, в общем, ничего не было, — посмотрев на пол, сказал парень. — Значит либо Гриммджо, либо Ичимару. — Нет. Я уже проверял. — А это так важно? — вдруг спросил Урью. — Ты перестанешь ее любить, бросишь? А, Ичиго? — О чем ты говоришь?! Нет, конечно! — вскакивая с места, сказал рыжий. — Тогда, послушай. Она ведь давно тебя любит, да и ты ее тоже. Это замечали все мы, ну, кроме вас, конечно. Ты бегал за другими, а Рукия... она просто терпела это. Тебе не кажется, что пора перестать ей страдать? — Понимаешь, я ведь следил за ней, не давал встречаться ни с кем. — Значит, упустил этот момент. Но это не важно, главное, что Рукия любит тебя. Ичиго молчал, пытаясь переварить всю полученную информацию. Осознание того, что его девочка была с другим, причиняло боль, хотелось разодрать того парня в клочья. — Ичиго, а где сейчас Рукия? — спросил Урью. — Она дома. Я... я сбежал, — смутился парень. — Понятно. Что будешь делать дальше? — Мне надо успокоиться. А дальше, хм, вернусь к ней, — улыбнулся Куросаки, спускаясь по лестнице. — Эй! — окликнул он Исиду. — Я стану отцом, — подмигнув, сказал рыжий, захлопывая за собой дверь. — Поздравляю, — тихо проговорил Урью. Поднявшись с пола, парень начал подбирать свои вещи, примерно прикидывая, на сколько лет его погрузила бы в кому каждая книжка. Результаты были не утешительными. У гитары порвано несколько струн, а вот гантели были приятной находкой. — О, я вижу, Ичиго-кун здесь уже побывал, — послышался голос на первом этаже. Исида спустился вниз. На пороге стояли Гриммджо и Ичимару. Если первый был серьезен,то у Гина на лице было написано «а мне нравится обновленный интерьер». — Здравствуйте, — поправляя очки, сказал Урью. — О, ты жив? Какое облегчение. Вижу, — взгляд Гина упал на нож, зажатый в руке брюнета, — ты защищался от нашего рыжего зверя. Надеюсь, он жив? Мне его еще к малышке возвращать. Принцесса капризная, не хочет ложиться спать без своего принца. Вот и пришлось вспомнить Фею, как делать чудеса. — Все в порядке. Он сам вернется, — ответил Исида, кладя нож на стол. — Мне плевать на Куросаки, но вот с тобой я должен поговорить! — крикнул Гриммджо. — Я понимаю, о чем именно. Нет, я не отец, — сказал Урью. — Присаживайтесь, — перевернув диван в нормальное положение, предложил брюнет. — Спасибо, — пролепетал Гин, поворачивая кресло к собеседнику. — А у тебя тут все поменялось с моего последнего визита. Хм, новая уборщица? Урью промолчал, осматривая комнату, что когда-то называлась гостиной. Мебель перевернута, кое-где даже стекла побиты, содержимое полок валяется на полу. Что ж, ремонт необходим. — Если не ты и не Куросаки, то кто? — не унимался Джагерджак. — Не знаю. — Странная вся эта ситуация, - проговорил Ичимару. — Никто не признает отцовства, мы не уследили с Киске за малышкой, да и она кричит, что не беременная. — Бьякуя против, да?! — вскипел Гримм. — Ему необходимо смириться, — поддержал его Урью. — Так, все помолчите. Фею надо подумать, — сказал Гин. — Из всего выше перечисленного следует, что мне нужен Ичиго! — В каком смысле? — Пора исправлять маленькие погрешности, — еще шире улыбнулся Ичимару. — Все, я полетел, то есть поехал. Ох уж, эта Рукия-чан, загоняла бедную крестную. — Это он о чем? — спросил Урью. — Понятия не имею, — пожал плечами Джагерджак.