А ты не замечал.

Рыжий парень несся по улицам Каракуры, не обращая на прохожих, кричащих ему что-то вслед, когда сбивал их. Внутри все кипело, но почему-то сил винить во всем случившемся Рукию не было. — Я сам виноват, только я, — повторял он, скрываясь за очередным поворотом. Руки сжаты в кулаки, отчего костяшки пальцев побелели. Солнце, словно в насмешку, нещадно палило, заставляя желать дождя, который бы смог остудить разгорячившееся тело, заменяя душ. Ветер теребил рыжие пряди волос, оставляя в них зеленые листочки с деревьев, но тут же, будто посчитав Куросаки недостойным такой «короны», забирал с собой. А вот и магазин с немного перекосившейся табличкой. Посетителей, как всегда, нет. Ичиго часто задавался вопрос, на что же живет этот «предприниматель»? Но на ум ничего не приходило, кроме хитрой улыбочки Киске. Зайдя внутрь, парень прошел мимо стеллажей с конфетами и заглянул в жилую часть дома. Как он и ожидал, хозяин спокойно пил чай, при этом вертя веер в левой руке. Но не он нужен был Куросаки, а тот, кто сидел напротив. Голубые волосы, небрежно спадающие на лоб, темная футболка и джинсы, а рядом шлем от мотоцикла. — Куросаки-кун, что вас привело к нам? — спросил Киске, немного прищуриваясь, словно оценивая состояние и настроение рыжего. — Не лезь, — резко бросил Ичиго, подлетая к Гримму. Джагерджак даже не успел среагировать, когда кулак рыжего врезался в стену позади него. И было понятно, что он не промазал. Урахара же, отложив веер и подойдя к ребятам, немного наклонил голову, рассматривая вмятину. — Хм, а позвольте узнать, чем вам так не понравилась эта стена? Вроде стояла, никого не трогала, была прекрасным звукопроницаемым устройством, что мне очень помогало. Может, вас разозлили эти цветочки в ее орнаменте? — Гримм, — не обращая внимания на торговца, сказал Ичиго, — мне плевать, что было между тобой и Рукией, но теперь она моя девушка. Понимаешь? — А я... — начал Джагерджак, но Куросаки покачал головой, запрещая ему говорить. — Я люблю ее, понимаешь? Прошу, не мешай нам. Я приму вашего ребенка, стану ему отцом. Только не мешай нам. В комнате повисла тишина. Даже Киске надвинул шляпу на затылок, словно впервые в жизни она ему мешала видеть. У Гримма округлились глаза от такой новости, а вот Ичиго ждал ответа, сжимая кулаки и готовясь драться за свою любовь. — С чего ты взял, что я отец? — наконец-то нарушил тишину Джагерджак. — Я никогда не был с ней. Да и вообще я, конечно, вольная птица, но девчонку бы с ребенком не бросил, даже если бы у нее был такой защитник, как ты. — Тогда кто? Неужели Гин соврал. После умозаключения Ичиго Киске просто пару раз моргнул, а затем, сделав серьезное лицо, взяв веер в руки и надвинув шляпу на глаза, четко произнес: — Необходимо все обдумать. Рукия любит Ичиго. Ичиго любит Рукию. Бьякуя ненавидит Ичимару, Гин любит поиздеваться над ним. Гримм хочет помочь Кучики, при этом, не являясь отцом ребенка, к которому, как я понимаю, вы двое не имеете никакого отношения. — А про себя ты промолчал, — заметил Гримм, хмурясь и прекрасно понимая, что Киске просто издевается над ними. — Я бы это запомнил, — подумал немного, торговец добавил: — Определенно бы запомнил. Но продолжим! Все мы здесь не причем, остается, только один вариант. — Кто? — спросил Ичиго, совершенно не обращая внимания на загадочную улыбку Киске. — Исида Урью. — Я его проверял, — покачал головой Гримм. — Вот видишь, значит, он был под подозрением. — Исида? — переспросил Ичиго, а затем вылетел из магазина. — Урахара, не думаю, что это он. Киске обмахивался веером, совершенно не замечая, что рыжий уже ушел. — Самое простое — это поговорить с Рукией, — закончил Киске. — А где Ичиго? — Ушел, — буркнул Гримм. — Я поехал к мелкой. — Я к вам скоро присоединюсь, — помахал Урахара веером. — Мне еще стену делать. ___________________ Рукия смотрела на брата, затем перевела взгляд на Гина. Ни один, ни другой ничего не говорили, по всей видимости, ожидая, что она первая начнет разговор. Сделав глубокий вздох, брюнетка немного напряглась, а дальше оглушила своих собеседников. — Я не беременна! — Я не уверен в этом, Рукия, — спокойно ответил Бьякуя. — Ага, Рукия-тян, если ты боишься Бья-куна, то успокойся. Он уже свыкся с мыслью, что скоро станет дядей, — сказал Гин, сделав слабую попытку усадить девушку в кресло. Ее лицо пылало, а пальцы судорожно сжимали ткань футболки. На глазах начали проявляться слезы, а тело содрогалось. Бьякуя напрягся, понимая, что у сестры сейчас будет нервный срыв. А это может повредить не только ей, но и ребенку. — Послушай, я приму твоего малыша, от кого бы он ни был. Гин открыл глаза от такой новости, ему еще хотелось присвистнуть, но, видя состояние девушки, все же сдержался. — Я люблю, понимаешь? — прошептала брюнетка, хватая брата за рукав. — Я люблю Ичиго, люблю, — не обращая внимания на мужчин, говорила девушка. По щекам стекали соленые капли, а глаза заволокла пелена. — А он... Она не договорила, уткнувшись в грудь брата. Бьякуя обнял ее, вспоминая те времена, когда его сестренка была маленькой, как плакала по ночам, думая о родителях. Гин покачал головой, снова улыбнулся и направился к выходу. — Рукия-тян, я верну тебе твоего рыжего принца. Ты же принцесса, а я буду твоей феей. Хотя нет, Рангику меня убьет за такие серьезные физиологические изменения. Я буду феем, который образумит принца! Эх, что за времена, старая, больная женщина, точнее, мужчина гоняется по городу за молодым и здоровым парнем! Ох, после этого малыша точно надо назвать в мою честь! — усмехнулся он, захлопывая дверь и оставляя брата и сестру наедине. — Послушай, тебе необходимо успокоиться. Вам двоим это может повредить, — сказал Бьякуя, поглаживая брюнетку по голове. — Я не беременна, честно, — пробубнила девушка так тихо, что Кучики ее не услышал. — Ичиго больше не вернется. — Если любит, то все простит, — ответил Бьякуя. — Думаю, Куросаки просто надо побыть одному, но к вечеру он уже будет здесь. Тем более что за ним Ичимару поехал. — Но прощать нечего, — возразила Рукия. — Послушай, каждый мужчина — собственник. И мы никак не можем понять и принять, что у наших возлюбленных была жизнь и до нас, — тоном учителя, ответил Бьякуя. — А теперь тебе лучше поспать. Я разбужу, когда Ичиго придет. Девушка вздрогнула, услышав имя парня от брата. Куда же делось обычное Куросаки? Может, он уже принял его, смирился, что выбор сестры пал именно на Ичиго? Рукия не стала думать над этим, лишь встала с кресла и направилась в свою комнату.