***
Как только погода проясняется, Дин более чем готов отправиться в путь. В течение недели он с большим интересом следил за прогнозом, поэтому, когда на пятый день в окно проникают первые солнечные лучи, Дин широко улыбается и выпрыгивает из кровати, даже прежде, чем Кастиэль успевает выразить своё презрение. Дин взволнован почти так же, как ребёнок рождественским утром, и, тем не менее, трудно не заразиться этим. Кастиэль пытается оставаться сердитым, когда Дин практически за ноги тащит его из спальни и пытается налить ему абсурдное количество кофе в попытке разбудить его, но продолжать дуться оказывается труднее, когда Дин, такой дурашка, без умолку болтает о том, что у него кое-что запланировано. В конце концов Кастиэлю приходится признать поражение и позволить увлечь себя текущим энтузиазмом. Таким образом, после быстрого завтрака, интенсивных поцелуев у кухонной стойки и быстрой смены одежды они берут несколько вещей и выходят на улицу. — Итак, это великий момент, Кас, — объявляет Дин, когда открывает дверь гаража, показывая на Импалу внутри. — Ты и Детка, первое знакомство. Кастиэль фыркает. — Я уже знаю её. С давних пор, как и ты, возможно, ты помнишь. Он чувствует себя немного нелепо, используя женские местоимения по отношению к автомобилю, но Дин настаивает на этом, и к тому же Кастиэль не слишком в восторге от ещё одной лекции на эту тему. — О нет, Кас, ты её не знаешь, — сразу возражает Дин, усмехаясь, как будто сама идея совершенно абсурдна. — Ты видел её, да. Ты был рядом с ней, безусловно. Но ты никогда не чувствовал её. Не вдыхал её запах. Кастиэль приподнимает бровь. — Это машина, Дин. Не стоит снова излишне драматизировать. Дин ахает и прикладывает руку к груди в притворной обиде. — О, боже, любимая, солнышко— как ты посмел произнести такие жестокие слова? Кастиэль издаёт смешок. — Ты хочешь стоять здесь несколько часов и распинаться, какой я бессердечный болван только потому, что я не рыдаю при виде классической машины, или ты не против отправиться в путь, пока солнце снова не начало садиться? Дин надувает губы самым эффектным образом. — Ладно, детка, похоже, мне правда нужно кое-что пересмотреть в наших отношениях. Потому что ты явно не тот человек, за которого я тебя принимал. А потом он подходит прямо к Импале и ласкает её крышу, как нежный любовник. — Не слушай его, Детка, — мягко шепчет он ей. — Он не это имел в виду. Он понятия не имеет, о чём говорит... Дин продолжает разговаривать с машиной, как с разумным существом, и Кастиэль, ни в малейшей степени не удивлённый таким поворотом событий, — поскольку он был свидетелем того, как Дин переходил на личности с автомобилем раньше, — просто качает головой с нежным раздражением и без дальнейших церемоний садится на пассажирское сиденье. — Эй, эй, у нас тут момент, — протестует Дин, поспешно забираясь на водительское сиденье, как будто они участвуют в какой-то гонке. — Ты не можешь просто усадить свою задницу на обивке, как в любой другой тачке. Кастиэль хмурится. — Ты нанял марширующий оркестр по этому случаю? Устроишь грандиозное шоу из-за того, что я впервые сажусь в твою машину? — Нет, но ты не можешь просто плюхнуться на сиденье— — Дин... — …Потому что это важно, чувак— — Дин… — … И ты не должен относиться к ней, как к любой другой машине— Кастиэль глубоко вздыхает, прежде чем внезапно схватить Дина сзади за шею и притянуть его ближе так, что их лица почти соприкасаются. Дин удивлённо вскрикивает от неожиданного поворота событий, но принимает его легко, без малейшего сопротивления. Кастиэль улыбается. — Если ты заткнёшься, мы можем отпраздновать великий момент нашего первого поцелуя в твоей машине, что скажешь? Дин делает что-то очень сложное со своим лицом, очевидно, всерьёз подумывая о том, чтобы затеять драку и донести свою точку зрения. Но достаточно скоро он тает от прикосновений Кастиэля и наклоняется, чтобы прижать их губы друг к другу. Всё начинается сладко и невинно, а заканчивается тем, что Дин почти заползает Кастиэлю на колени. Когда они отрываются друг от друга, Дин задыхается, как будто пробежал марафон. — …Э-э, ладно, — хрипит он. — ...это было... ты всё ещё придурок, хотя... Кастиэль хихикает. — Как скажешь, дорогой. А теперь заткнись и заводи машину. Так Дин и делает. И, как Кастиэль очень быстро усваивает, это настоящий опыт. Дин ведёт их по проселочным дорогам и самым красивым пейзажам, которые может предложить штат Нью-Йорк, и он выглядит таким уверенным и расслабленным за рулём, что на это стоит посмотреть. Его движения хорошо отработаны, его тело реагирует на каждый поворот автомобиля, его внимание сосредоточено на простирающейся перед ним дороге, и в то же время он прекрасно осведомлён обо всем, что происходит вокруг. Он выглядит таким счастливым за рулём Детки, и Кастиэль ловит себя на мысли, что он никогда не был так прекрасен, как сейчас. Отправиться в это путешествие опредёленно было хорошей идеей.***
Дин обожает водить Детку. К сожалению, у него не так много возможностей, как ему хотелось бы, но это делает те немногие беззаботные случаи, когда они оказываются несущимися по дорогам, намного приятнее. Иногда кажется, что он вырос в этой машине, разъезжая по всей стране со своей семьей, и только это даёт ему ощущение дома, когда он выезжает самостоятельно. Момент покоя в другой захватывающей жизни. И он всегда представлял, что в какой-то момент, когда-нибудь в будущем, он сделает то же самое со своей собственной семьей. С его потрясающей женой или мужем, кучей приятелей на заднем сиденье, подпевающих классическому року времён его отца, с холодильником с едой в багажнике для их импровизированного пикника, куда бы они ни отправились. Да, за последние пару лет это была хорошая картинка, за которую можно было держаться. И теперь, конечно, он не может не взглянуть на Каса, который выглядит таким красивым и сидит рядом с ним на пассажирском сиденье. На его лице безмятежная улыбка, в то время как прохладный воздух дует через открытое окно, взъерошивая его волосы. Он выглядит более чем готовым оставаться на месте очень долго, и это заставляет сердце Дина воспарить. Сам того не желая, он ловит себя на том, что представляет, как делает это чаще. И, может быть, в следующий раз с Джеком и Клэр на заднем сиденье, подпевающими музыке… Чёрт, Дин определённо забегает вперёд, в этом нет сомнений. Но это так трудно не делать, когда Кас чувствует себя в Импале как дома. Дин быстро отгоняет эту картину, пока он не сказал что-нибудь крайне неловкое слишком рано, и снова концентрируется на дороге впереди и глубоком, но успокаивающем урчании Импалы. В детстве это всегда сразу усыпляло его, в подростковом возрасте это позволяло ему чувствовать себя в безопасности, независимо от ситуации, а теперь, в зрелом возрасте, это даёт ему ощущение покоя. Как только он слышит и чувствует мотор Детки, он расслабляется, ассоциируя его со спокойствием. На протяжении многих лет он взял за правило никогда не водить её во время работы, промотуров и тому подобное. Не только потому, что он стремился сохранить её в тайне и не позволить своим поклонникам или прессе заметить её, но и потому, что он хотел, чтобы она оставалась его надежным убежищем. Для его длительных поездок по дорогам или когда он собирается навестить Сэма или маму — просто для того, что делает его счастливым. Точно так же, как в прошлый раз, когда он поехал в Лоуренс навестить Каса и детей. Так что да, возможно, в следующий раз, когда он заедет, он убедит их всех присоединиться к нему в небольшой однодневной поездке, с Касом, сидящим рядом с ним, и Клэр и Джеком на заднем сиденье, подпевающими музыке Дина— И упс, он снова в это влип. Чёрт возьми, это намного сложнее, чем он думал.***
Примерно через два часа, когда они просто едут, слушают радио и разговаривают ни о чём, Импала начинает жаловаться на почти пустой бак. Поэтому они держат ухо востро и почти через двадцать минут замечают небольшую заправочную станцию, расположенную на обочине дороги так, что её можно было легко заметить. Дин сразу же сворачивает и паркует машину у заправки, самой дальней от кассира, сидящего внутри за большими окнами. Пока что мужчина выглядит совершенно скучающим, играя со своим телефоном и не обращая на них никакого внимания, но Дин, конечно, не хочет идти на ненужный риск. Однако, как только он начинает шарить вокруг в поисках своей кепки, Кас просто кладёт руку ему на запястье, чтобы остановить его. — Оставайся здесь, — говорит он. — Я обо всём забочусь. Верно. Дин почти забыл, как приятно иметь с собой второго пилота в таких поездках. — Но только если ты захватишь нам больше закуски, — тем не менее, подчёркивает он, размахивая кошельком перед Касом, как взяткой. Кас только усмехается, как будто это всё равно само собой разумеющееся, поэтому не ждёт, чтобы забрать деньги Дина. В конце концов, это не занимает много времени, потому что по близости ни единой души, но когда Кас в конце концов возвращается, оплатив счёт, с руками, полными всевозможных конфет и снэков, он не садится обратно на своё место, а вместо этого останавливается рядом с Дином со стороны водительского сидения и объявляет: — Я бы хотел сесть за руль. Дин поднимает взгляд от телефона в своей руке и фыркает в открытое окно. — Ага, ещё бы. Кас прищуривает глаза. — Я серьёзно. Дин лишь посмеивается над этим. — Чувак, без обид, но никто не водит Детку, кроме меня. — Дин— — Приятель, ты привык ко всем этим суперсовременным тачкам, которые в основном ездят сами по себе, — тут же перебивает Дин, не в настроении обсуждать это. — Ты понятия не имеешь, как обращаться с механикой. — Я быстро учусь, — пытается урезонить Кас. — И мы находимся на открытой дороге у чёрта на куличках. Это идеальное место. Дин просто качает головой. — Ни в коем случае... Кас издает тихий звук, как будто считает Дина совершенно нелепым за то, что он так собственнически относится к своей машине, прежде чем он внезапно расправляет плечи, бросает все закуски на колени Дина, чтобы забрать их у него из рук, хватает Дина за воротник рубашки и тянет его вперёд, практически прижимая к двери. Дин вскрикивает от удивления, но, прежде чем у него появляется шанс выразить свой протест и высвободиться из объятий другого мужчины, Кас соединяет их губы в требовательном поцелуе. На полсекунды Дин всерьёз подумывает о том, чтобы дёрнуться назад и высказать своё мнение, но довольно скоро бóльшая часть его крови устремляется вниз, поскольку его тело вспоминает, как сильно ему нравится, когда его берут грубо. Жёсткость со стороны Каса? Совершенно новый уровень. Поэтому Дин наклоняется ближе и стонет, когда Кас выкладывается на все сто, погружается в процесс и засасывает язык Дина себе в рот, как будто хочет заявить на него свои права. Довольно скоро у Дина кружится голова и происходит много других вещей, и он на самом деле рад, когда Кас в конце концов отступает, потому что он серьёзно не мог бы поручиться за то, что произошло бы дальше. Прямо здесь, перед маленькой заправочной станцией. — Я бы очень хотел сесть за руль Импалы, если ты не возражаешь, — повторяет Кас свою просьбу, его голос хриплый и явно чрезмерно взволнованный кратким, но сильным проявлением привязанности. Или же как как вам угодно это называть. Дин тем временем хватает ртом воздух и отчаянно пытается вернуть свой мозг в рабочее состояние. — …Ты— ты не можешь просто— делать это всякий раз, когда хочешь добиться своего, — в конце концов ему удаётся выдавить сквозь зубы. Кас только самодовольно ухмыляется, мерзавец. — О, но я могу, — шепчет он. А потом он снова наклоняется вперёд. Дин морщится, не уверенный, сможет ли он пережить такую атаку во второй раз, но, к счастью, на этот раз Кас нежный и сладостный, и такой очень мягкий, что у Дина чуть не наворачиваются чёртовы слёзы на глаза. — Пожалуйста, — выдыхает Кас в губы Дина. — Я бы с удовольствием попробовал. И вот так получается, что буквально через секунду Дин оказывается на пассажирском сиденье. Потому что он вот настолько слабак. Что ж... Настолько. Слабак. И когда Кас забирается обратно в Импалу, это ощущается так, как будто он никогда в жизни ничего другого не делал, а затем имеет абсолютную наглость вытащить из кармана пару солнцезащитных очков и надеть их, Дин обнаруживает, что хнычет при виде этого. Конечно, каким-то образом ему удаётся удерживать звук на низкой громкости, но Кас всё равно бросает на него понимающий взгляд. Сукин сын. — Ты хуже всех, — ворчит Дин, борясь с сильным румянцем. Кас только усмехается. — Я знаю. А затем он заводит Детку. В первые полчаса становится совершенно очевидно, что он не привык к классическим маслкарам вроде Импалы. Сложнее в обращении и намного больше, чем у него дома, поэтому неудивительно, что сначала ему нужно сориентироваться и прочувствовать уникальное ощущение, которое вызывает Детка. Но Касу не требуется много времени, чтобы обрести уверенность. Познакомиться с маленькими причудами Импалы, предугадать её поведение. Чтобы слиться с её движениями. И это самая горячая вещь, которую Дин когда-либо видел. Да, он очень привередлив в том, кому разрешено водить Импалу, но, чёрт возьми, прямо здесь и сейчас он не может представить никого лучше, чем Каса, сидящего за рулем всю оставшуюся жизнь. Лишь поездка по открытой дороге, с Дином всё это время пялящимся на него, надеющимся, что в какой-то момент он не умрёт от аневризмы. Дин с радостью лишил бы за это своих собственных водительских прав. И поэтому он не может удержаться, чтобы не сделать быстрый снимок и не отправить его Чарли. Дин [13:46]: я знаю, что тебе не нравятся парни, но это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО выглядит глупо сексуально, да? Ему не нужно слишком долго ждать ответа. Чарли [13:48]: хорошо, во-первых, не обязательно должны нравиться парни, чтобы ценить чью-то красоту. А во-вторых, ЧЕРТ Дин смеётся. Он не смог бы сформулировать это лучше. Чарли [13:48]: и это грёбаная игра света или кас в самом деле за рулём детки???? Дин [13:49]: мы отправились в небольшую поездку, и он хотел попытать удачу Чарли [13:50]: и ты что просто сказал «да»??? Дин вздыхает и понимает, насколько он уже под каблуком. Дин [13:50]: у меня нет шансов против этого парня Чарли [13:51]: ты безнадежен, Винчестер Дин кивает в знак согласия, прекрасно понимая, что любые споры по этому поводу были бы абсолютно бесполезной тратой времени. Дин [13:52]: да, так и есть Дин пока не собирался афишировать их новые отношения, не дав сначала им всё уладить, но после того, как Сэм случайно получил прямое доказательство, Дин не мог не поделиться новостями и с Чарли. В конце концов, она всегда поощряла это, даже тонкими намёками, когда Дин всё ещё был погружён в глубокое отрицание своих чувств, и как единственный человек, постоянно находящийся рядом с ним, испытывающий многое из его прогресса с Касом из первых рук, Дин решил, что она заслуживает знать. Кроме того, ему очень нужно было с кем-то поговорить. Об этом новом, великом событии в его жизни он чувствовал себя слишком подавленным, чтобы справиться с ним должным образом. И, конечно, у него также есть Сэм, но иногда парень чересчур увлекается подобными вещами, слишком напрягаясь во всех отношениях. К счастью, Чарли всегда умела вправлять ему мозги и рассказывать всё как есть. Конечно, она иногда визжит и становится чересчур любопытной, но по сравнению с Сэмом это терпимо, так что Дин пока смиряется. В конце концов, он знает, что будет только хуже, когда он в конце концов расскажет своей матери. — Ты фотографируешь? — Голос Каса внезапно прорывается сквозь задумчивость Дина, такой глубокий и хриплый. Голова Дина тут же вскидывается, и он просто ловит быстрый взгляд Каса в его сторону, прежде чем снова перевести взгляд на дорогу. — Ага, чтобы запечатлеть момент, — легко отвечает Дин. — А также потому, что прямо сейчас ты выглядишь глупо сексуально. Вот, он это сказал. К счастью, Кас, похоже, очень доволен этой информацией. — О, да? Дин сердито смотрит на него. — Не притворяйся, будто ты не знаешь. Тёмные очки и всё такое... Кас лишь слишком довольно ухмыляется в ответ и продолжает вести машину.***
Они находятся в пути довольно долго, когда их желудки начинают урчать, больше не удовлетворенные перекусом. Им требуется ещё пятнадцать минут, чтобы найти закусочную, достойную их внимания, затем довольно скоро они припарковываются в тихом уголке, вдали от любых потенциальных любопытных глаз. Кас снова с лёгкостью берёт бумажник Дина, как будто это уже стало обыденностью, и заходит внутрь, даже не дожидаясь, пока Дин озвучит свой заказ, очевидно, уверенный, что уже достаточно хорошо знает мужчину, чтобы угадать его предпочтения в еде. И когда Кас некоторое время спустя возвращается с чизбургером, картошкой фри и куском пирога, Дин понимает, что тот, несомненно, его знает. На мгновение это так трогает Дина, что ему просто хочется притянуть Каса к себе и поцеловать, чтобы сказать мужчине всё, что Дин не в состоянии должным образом выразить. Но, в конце концов, он воздерживается от этого, потому что прекрасно понимает, что в ближайшее время не сможет остановиться, а целоваться на парковке закусочной в течение часа приведёт только к тому, что их еда остынет, а шансы, что кто-то их заметит, значительно возрастут. Поэтому Дин решает пока отложить свою благодарность. Немного поездив по окрестностям — что, опять же, Кас делает самым сексуальным образом, даже не пытаясь — они находят уединённую зелёную лужайку прямо у озера. Вода красиво переливается благодаря солнечным лучам, падающим на неё, и это так до смешного романтично, что Дин всерьёз начинает задаваться вопросом, не попали ли они случайно в один из его фильмов. Поскольку это кажется таким чертовски нереальным, что на самом деле причиняет боль. Кас, однако, слишком сосредоточен на своём громко протестующем желудке, чтобы погрузиться в тихий трепет перед открывающимся видом. Он просто хватает пакет, вылезает из машины и плавно скользит на капот Детки. — Давай, еда остывает, — убеждает его Кас после того, как Дин потратил слишком много времени, просто пялясь на этого великолепного мужчину и задаваясь вопросом, как ему могло так повезти. И вот они набрасываются на еду, просто наслаждаются потрясающим видом и обществом друг друга. На самом деле это кажется таким чертовски умиротворяющим, что в очередной раз Дин всё больше и больше убеждается, что это не может быть взаправду. — Спасибо, Дин, — внезапно говорит Кас после долгого периода уютного молчания. — За эту поездку. И за то, что доверяешь мне свою машину. Дин одаривает его зубастой улыбкой. — Только потому, что ты играл нечестно, детка, — напоминает он ему, воспоминание о том, как Кас почти сожрал его на парковке, чтобы превратить Дина в бесполезную кучу кашицы, всё ещё живо в его голове. Кас просто смеётся, на его лице ни проблеска сожаления. — Ну, что я могу сказать? Очевидно, это сработало. И он выглядит так, как будто с радостью сделал бы это снова. Ублюдок. Подлый, жестокий, великолепный, прекрасный ублюдок. Дин вздыхает, и, несмотря на то что он знает, что должен начать борьбу по этому поводу, он просто пожимает плечами и признаётся себе, что да, он избит и слаб, и он ничего не может с этим поделать. Он ничего не хочет с этим делать. Поэтому он просто ухмыляется и шепчет: «У тебя слишком много власти надо мной, Новак» и наклоняется прямо, более чем готовый оставить поцелуй на губах Каса. Но как раз перед тем, как их губы соприкасаются, Дин чувствует, как что-то мокрое падает ему на щёку. Что-то мокрое откуда-то сверху. Твою мать. Снова этот дурацкий дождь. — Вы, блядь, издеваетесь надо мной?