Связь через боль

Эндрю сидел на полу, скрестив ноги, спиной к стене, его глаза были закрыты уже добрых две минуты, пока он пытался успокоить дыхание. У них только что был почти двухчасовой сеанс спарринга с девушкой-радугой, и он вышел из него измученным, покрытым кровоточащими ранами и разноцветными синяками. — Мыслями сегодня ты явно был не здесь, — сказала девушка. Она сидела перед ним. — Извини, — добавила она после того, как Эндрю зашипел, потому что она слишком сильно вдавила марлю с дезинфицирующим средством в одну из ран. — Возможно, — пробормотал Эндрю. — Или ты просто хотел косвенно избить Нила за очередную ссору? Парень приоткрыл на это глаза. — С каких пор? — спросил он. То, что девушка-радуга уже знала об их ссоре, неудивительно, они сделали это на глазах у сотни человек. — Некоторое время? Наверняка только после того, как Нил рассказал нам свою историю. Эндрю не собирался ничего говорить. Во-первых, потому что он дал обещание этого не делать. Остальные десять причин были не такими важными, поэтому он отбросил их. — Ты говорил о том, что твоя родственная душа годами доставляла тебе неприятности, — продолжила Рене, так как ей не нужны были слова Эндрю, чтобы понять его. Она уже перевязывала его порезы. — Я всегда стараюсь наблюдать за тобой во время тренировок или игр, потому что ты слишком хорош, я всегда надеюсь чему-то у тебя научиться. С тех пор, как Нил здесь, ты ведёшь себя немного странно. Трясешь рукой или ногой так, будто вдруг стало больно, хотя с тобой ничего не произошло. Потираешь плечо, иногда просто морщась. Сначала я просто предположила, что у твоей родственной души, как обычно, были тяжёлые времена, но потом я заметила, что такие случаи происходят в основном после того, как Нила грубо заблокировали или опрокинули. Когда он рассказал нам о своей жизни, я убедилась в этом. Эндрю по-прежнему ничего не говорил, но теперь он смотрел на повязки на своих руках. На них были нарисованы кошки, собаки и другие мелкие животные всеми цветами радуги. — Нил просто пытается заботиться о тебе, — сказала девушка тихим, нежным голосом. — Мне не нужно, чтобы кто-то заботился обо мне. На её лице была грустная улыбка, которая напомнила Эндрю наглеца. — Это нам не нужно, но позволить кому-то это сделать всегда можно. Это не делает тебя слабым, но может сделать сильнее. Эндрю встал и, не говоря ни слова, ушёл. Дойдя до лифта, он решил не подниматься. Оказавшись в машине, он поначалу просто бесцельно ездил по городу с низко гудящим двигателем, который был его единственной компанией. Слишком многое изменилось слишком быстро, и, честно говоря, он довольно плохо относился к изменениям. Особенно, если это связано с изменением его правил, как жить этой дерьмовой жизнью. Он пошёл против всего, что решил не делать много лет назад. Никогда не доверять. Никогда ни от кого ничего не ждать. Никогда не хотеть больше, чем ничего. Он был с Нилом в течение той недели, когда тот боролся изо всех сил, чтобы сохранить свою жизнь. Чтобы его друзья были в безопасности. Эндрю сидел рядом с ним и слушал, как он страстно желал так много всего с такой силой, что это оставило у Эндрю ощущение пустоты. Как он мог позволить себе обмануться, что Нил такой же, как он? Именно об этом он думал больше всего, но должен был признать, что Нил не лгал, когда говорил, что он ничто. Нил только что изменился. Нил во что-то превратился, Нил всё ещё менялся, день за днём ​​собирая себя воедино, и всё это на глазах у Эндрю. Он ненавидел Нила за это. Он ненавидел смотреть на этот процесс, потому что это давало ему надежду, и он был беззащитен перед этим чувством. Надежда была чертовски жестокой стервой и избегала Эндрю с тех пор, как та женщина предала его. Эндрю был так уверен, что убил их обоих, разорвал на мелкие части, сжёг дотла, что позволил смыть всё в Калифорнийское море. Но надежда вернулась, она таилась в нём, играя в прятки, которые Эндрю до сих пор проигрывал. Во всем виноват Нил. Нил был так близок к тому, чтобы выбраться из этой ямы, в которую его забросила жизнь, и Эндрю был уверен, что он больше не упадет. Нил собирался быть в порядке. А Эндрю висел на скале позади него, всё ещё держась одной рукой, но он чувствовал, как темнота цепляется за его лодыжки, желая утащить его обратно на самое дно. Все причины не изменятся, отказ чего-то хотеть тянул его назад, и казалось так просто позволить тьме победить. Ему просто нужно было отпустить эту скалу. Почему он не мог этого сделать? Купив бутылку виски и пять пачек сигарет, он вернулся в Башню. Было уже девять, его давно не было, и он должен был пойти предложить Кевину подвезти его на ночную тренировку, но один только вид их двери оттолкнул его. Если они хотят поехать, они всегда могут одолжить машину наркомана. Он просто поднялся на крышу. Его телефон зазвонил в кармане джинс, как только он сел. Это был не первый раз за этот вечер, он все-таки прогуливал тренировку. Наконец он выудил его из штанов, а затем, бросив взгляд на экран, нажал кнопку выключения. Ему было всё равно. Он не хотел о чём-то беспокоится. Но он терпел неудачу. Он постоянно терпел неудачу. — Могу я сесть? Эндрю выпустил дым и посмотрел на Нила. — А ты можешь? — насмешливо спросил он. — Можно? — тем же тоном спросил Нил. — Как хочешь. — Это не ответ. Эндрю не цокнул языком, но с такой силой затушил сигарету, что она разорвалась на куски. — Можешь. Нил опустился на холодный бетон, но подтянул ноги к груди и обнял их вместо того, чтобы начать размахивать ими, как обычно. Эндрю был не очень доволен своей явной нервозностью. — Я не хотел, чтобы этот разговор закончился так, как закончился. Эндрю поморщился. — Я не хотел, чтобы этот разговор зашёл в тупик. — Какой шок, — пробормотал Нил. — Могу я… Можно начать снова? — Если я откажусь, ты просто уйдешь? — Да. — Тогда не можешь. Наступила секундная тишина, затем Нил покачал головой и начал вставать. Не говоря ни слова, он просто ушёл. Эндрю услышал скрип двери, и этот звук был подобен ножу, разрезавшему его мозг надвое. Ох, нахуй тебя. Он вскочил на ноги, опрокинув бутылку виски, и бросился к выходу. Он поймал Нила как раз на полуэтаже между крышей и четвертым этажом. Джостен обернулся, услышав звон связки ключей Эндрю и стук его ботинок. Миньярд прижал его к решетке окна, чувствуя боль в затылке, когда Нил слишком сильно врезался в металл. Он схватил его за шею обеими руками и поцеловал. Две секунды до того, как Нил ответил на поцелуй, показались ему двумя годами страданий. Эндрю не мог считать или просто думать о чём-то другом, кроме ощущения этих губ и языка, сражающихся с его собственными, но это было слишком коротко. Слишком мало, прежде чем его мозг включился. Он оторвался от Нила, отступил к стене и ударил её кулаком так сильно, что боль наконец заставила его осознать всё. Например, тяжёлое дыхание Нила, то, как он облизнул нижнюю губу, а затем бессознательно коснулся её. Румянец на лице под веснушками. То, что его глаза темнее, чем обычно. Ошибка, которую он только что совершил. — Я не буду таким, как они. Я не позволю тебе оставить меня, — пробормотал он. Он просто потерял контроль. Он только что напал на Нила. Ничто из этого не было правильным. — Я тебя ненавижу. Но он ненавидел себя гораздо больше. Он взбежал по двенадцати ступеням обратно на крышу. Он хотел кого-нибудь ударить. Себя. Он хотел сделать кому-нибудь больно. Себе. Он хотел кого-то убить. Себ… — Эндрю! — закричал Нил позади него, когда между ним и краем остался всего метр. — Прекрати! О чем бы ты ни думал, остановись! Нил догнал его, но не задел, а просто остановился между ним и краем. Потребовалось много сил, чтобы оторвать взгляд от земли, откуда он мог видеть тьму, окружавшую здание позади ног Джостена. Когда их взгляды встретились, мысли просто переполнили его разум. «Мы не выбирали это, но нам нужно пройти через всё дерьмо». «Если бы они убили тебя сейчас, я бы не выжил». «Если это означает потерять тебя, то нет». «Но ты был тем, ради кого я все-таки сохранил её». Все те кошмары, где Эндрю получает серьёзную травму, а Нил страдает из-за этого, как будто он тоже умирает. Все «спасибо», которые он получил от Нила за последние недели. «Я не разочарую тебя». «Но что, если я разочарую тебя?» Нил прервал его размышления. — Ты не сделал ничего плохого. Эндрю стиснул зубы. — Я не целуюсь с людьми без их согласия. — Тогда спроси о нём прямо сейчас, — тихо сказал он. Сейчас они были на крыше, поэтому Эндрю не мог видеть его лица. Ему было интересно, краснеет ли Нил до сих пор под всеми этими надоедливыми веснушками или нет. — Это не так работает. — Ты и твои правила, — он слегка покачал головой. — Ну хорошо. Можно я тебя поцелую? «Если я откажусь, ты просто уйдешь?» Нил ушёл. Нил понимал, насколько важным было слово «нет». Эндрю потерял контроль над собой, потому что этот парень был таким невозможным, как всё, чего он мог бы желать, если бы когда-нибудь начал чего-то хотеть. Но… — Тебя же никто не интересует. — Вероятно, я ошибался в этом. Сейчас я определенно почувствовал себя на краю света. Эндрю на секунду закрыл глаза, затем схватил Нила за воротник и притянул к себе. Он отступил назад, пока они не оказались далеко от края. — Да. Тот второй поцелуй, конечно, был намного длиннее первого, но он снова казался секундой. Эндрю заметил, что Нил держал руки за спиной всё это время. Он так его ненавидел. Но хотел он его ещё больше. Над дверью, ведущей на лестницу, висела маленькая лампа, и теперь, когда они подошли к ней ближе, Эндрю смутно увидел лицо Нила. Он так широко улыбался. Он до ужаса хотел его. — Сегодня полный бардак, — сказал Нил с коротким смешком. — Ты действительно хочешь прекратить этот разговор, да? Эндрю состроил гримасу. — Пока я не докурю. — Фу. Это типа десять секунд в твоём темпе! Они снова сели, благополучно оставив между собой добрых два фута — на этот раз Нил, наконец, болтал ногами. Это было очень необходимо. Эндрю до сих пор чувствовал тяжесть в животе, которая хотела, чтобы он оказался на Ниле. И, черт возьми, он едва чувствовал сигарету между губами, потому что ощущение Нила рядом с собой просто не покидало его. — Есть успехи с Аароном? Вот как я собирался начать разговор после полудня. — Это опять же таки тебя никуда не привело. — Эндрю выпустил дым и добавил: — Мы разговариваем. — Это неплохо, учитывая, что он сказал мне, что никогда раньше не говорил ни слова перед Добсон. — Нил задумался на несколько секунд. — Всё, что я хотел тебе сказать, уже сказал, но всё это вышло совсем не так. Но ты должен знать, что я имел в виду. Я действительно думаю, что теперь ты можешь что-то изменить. — Он неосознанно коснулся губ. — Может быть, ты уже на правильном пути. Я сказал, начни с Аарона, но ты можешь начать с меня. Эндрю посмотрел на него с хмурым взглядом. — Сейчас я в относительной безопасности. Самый большой монстр в моей жизни исчез, ФБР пытается мне помочь. У меня здесь своя жизнь. Я… — он что-то проглотил. — Отныне у меня может быть много разных штучек. Мне больше не нужна твоя защита. Если бы этот разговор произошел днём, Эндрю воспринял бы это как «ты мне больше не нужен». Теперь у него появилась надежда, которая дала ему силу сомневаться. — Я хочу быть с тобой на равных. Я хочу встать рядом с тобой, потому что это не нормально, что ты позади меня. Я больше не хочу, чтобы ты просто прикрывал меня. Нил хотел, чтобы он взобрался на эту скалу, а не отпустил её. Нил хотел, чтобы Эндрю поднялся ещё немного, чтобы он тоже мог видеть из этой дыры. Эта мысль напугала его до смерти, и если бы Нил не продолжил говорить, блондин знал, что в таком случае самый ужасный голос в его голове начнет тянуть его вниз. — То же самое и с Аароном, да? Ему не нужна защита от Кейтлин. Эта девчонка уже больше года мирится с твоей чушью, если это не показывает, как сильно она любит твоего брата, я не знаю, что могло бы быть достаточным для тебя аргументом. Эндрю вспомнил ночи, когда он просыпался от шума Аарона, кричащего во сне. Эндрю вспомнил, как задавался вопросом, насколько ужасными были кошмары его брата, пока он был в больнице. Эндрю вспомнил, как думал о том, помогла ли ему Барби пережить худшее, в то время как он просто ушёл, не сказав Аарону ни слова. Эндрю помнил все усилия, которые его брат вложил в учёбу, ночи напролёт, которые он протягивал в последний год старшей школы в Колумбии, чтобы получить шанс поступить в отличный университет. Эндрю вспомнил тот день, когда он получил обратно письма из этих университетов, в которых говорилось, что он недостаточно хорош, доказывая, что одного года напряжённой работы недостаточно. Эндрю вспомнил пьяный выпад Аарона на Ники, в котором он услышал из своей комнаты о том, что во всём виновата его дерьмовая семья, что ему всегда приходится иметь дело с другими вещами, кроме школы. Эндрю вспомнил тот день, когда появился тренер и предложил ему бесплатный билет в Пальметто. День, когда он поменял этот билет на всех троих был днём, когда Эндрю дал самый большой толчок своему брату начать восхождение. И сегодня был день, когда он должен был осознать, что он был единственным, что удерживало его брата от завершения путешествия. Он был единственным, кто угрожал Аарону упасть на самое дно. — Я не скажу, отпусти Кевина прямо сейчас, потому что он всё ещё боится Рико и он сломается без тебя, но когда мы обыграем Воронов в финале, ты больше не сможешь притворяться, что это именно та причина, ради которой стоит жить. — Сигареты Эндрю уже давно не было, но его молчание позволило Нилу не затыкаться. — Что произойдёт потом? Для чего ты будешь жить? Эндрю подумал, что тогда он может просто умереть. Такое видение будущего было у него, когда он ослабил бдительность и подумал об этом. — Ты не умрёшь, — сказал Нил так, будто читал его мысли. — Ты ещё долго не сможешь умереть, Эндрю. Почему бы не сделать что-то прикольное из своего отведённого времени? — Например? — спросил он скучающим тоном, теребя крышку бутылки из-под виски с тех пор, как потушил сигарету. — Тебе не понравится мой ответ. — Мне не нравится всё, что ты говоришь, — ответил он, затем посмотрел на Нила. — Экси. — Да, экси, но экси может быть просто способом сделать несколько других вещей. Если ты станешь с нами профессионалом, мы сможем путешествовать, мы сможем делать всё, что захотим. Ты мог бы думать об игре как о плате за всё остальное, что мы делаем. — Мы? — повторил он насмешливым тоном. — Ты используешь это множественное число, как будто здесь что-то решено. — Ну, я открыт для обсуждения, если ты открыт для множественного числа. — Ох, эта дерзкая улыбка. — Я тебя ненавижу. Нил усмехнулся. — Я знаю. Эндрю поставил бутылку виски, но не между ними, а с другой стороны. — Да или нет? — пробормотал он, глядя в возбужденно сияющие глаза Нила. — Да? — спросил он после мучительной секунды. В конце концов, два фута между ними сократились до минимума. Это была дистанция, которую Эндрю преодолел очень быстро. Он положил руку на затылок Нила — о боже, он хотел сделать это с тех пор, как его подстригли, — чувствуя, как короткие волосы щекочут его ладонь, но другой рукой он снова потянул Нила за пальто. Рот Джостена открылся прежде, чем он прижался к нему своим. Они целовались и целовались, и им было наплевать на холодный ветер, который пытался доказать, что зима ещё не закончилась, потому что внутри и снаружи тоже было жарко. В ту ночь Эндрю приснились самые раздражающие сны. Снилась обнаженная грудь, покрытая потом, блестящая, на вид твердая, нерушимая, желанная. Плечо, покрытое оранжевыми родинками и следами укусов. Длинная-длинная шея, наклоненная назад, открываясь для поцелуев и зубов. Губы, приоткрытые и пересохшие, пока вишнево-красный язык не облизал их, медленно, заставляя его хныкать, стонать даже с острой похотью. Однако это тело было просто вне досягаемости, удаляясь всё дальше и дальше, пока он стремился к нему. Эндрю проснулся в 4 утра с жаром во всём теле. Это случалось и раньше, но не так мощно. Он даже не мог думать о том, чтобы позволить своему возбуждению угаснуть самому по себе. Он встал с кровати, затем пошел в ванную, чтобы принять душ. Но не с ледяной водой. Эндрю опирался на холодную плитку, кусая нижнюю губу и наблюдая, как его рука усердно работает над его членом, подталкивая его к удовлетворению, которое так и не пришло. Его тело остыло, но огонь внутри так и не угас. Когда на следующее утро они столкнулись с Нилом и парень спросил, какая причина боли в нижней губе, разбудившей его в 4:10, Эндрю чуть не сбросил его с лестницы. Ему было двадцать лет и ровно четыре месяца, и он всё ещё не был уверен, что готов заглянуть в своё будущее и не увидеть в них тёмных теней с возможной смертельной опасностью. И он также не был готов признать, что уже слишком поздно думать об этом. ~~~ — Ты выглядишь ужасно счастливым, отвернись от меня, я не хочу видеть твоё глупое лицо, — прорычала Эллисон Нилу. Она только что вышла из спальни, на ней не было ничего, кроме огромной майки — на спине было написано Гордон «6» — и, надеюсь, нижнего белья. Она упала на диван, Рене уже освободила место для её головы у себя на коленях, так что теперь она просто уткнулась лицом в живот другой девушки. — Я ненавижу всё. — Я знаю, — с улыбкой ответила Рене и начала гладить девушку по волосам и спине. — Я не буду играть завтра. Я не могу. Теперь-то Нил повернулся — потому что да, он действительно отвернулся к стене после того, как Эллисон потребовала этого, было легче сделать то, что она хотела, чем начать сопротивляться, — и поставил бутерброд. — Что ты говоришь?! Конечно, ты будешь играть. — Кто впустил этого дроида в нашу комнату? Он запрограммированный Дэем. — Она обернулась, теперь лицом к Нилу. — Убирайся! — Он не может. Мэтт и Дэн в его комнате. — Разве похоже, что меня это волнует? — Нет, ты выглядишь как сварливая старушка, — вместо этого ответил Нил. — Что с тобой не так? — У меня месячные. Нил поморщился. — Не смей корчить такое лицо. Мне плевать на твою чувствительную личность подростка. У девочек есть месячные, смирись с этим! — Извини, Нил, у Эллисон очень тяжело проходит менструация. Нил пожал плечами. — Я сделал такое лицо, потому что понимаю, что это отстой. — Они обе посмотрели на него, как будто он только что сказал что-то невероятное. — Что? Я прожил с мамой восемь лет совсем один. У неё были месячные, хотите верьте, хотите нет. И она была такой же стервозной по этому поводу, как и ты. — Я могу себе представить, что это было худшее неудобство в бегах, — сочувственно сказала Рене. — Да, но это никогда не мешало ей делать то, что ей нужно в конце концов. Значит, ты не собираешься отказываться от завтрашней игры, верно? — Они проиграли Бингемтону, и им нужно набрать как минимум семь очков, чтобы перейти к смертельному матчу следующего раунда, без Эллисон это было невозможно. — Скажи ему, чтобы он прекратил психовать, его счастливо-раздражающее лицо только что сменилось на серьезно-раздражающее, — пробормотала Эллисон Рене, затем упала на спину и потянула руку старшей девочки к своему животу. — Родственная душа Эллисон — очень старая женщина, у которой постоянно болит спина, Нил, — начала она объяснять. — Почему она уже не может просто умереть? — Эллисон застонала. — Это нехорошо, солнышко, — терпеливо ответила ей Рене, не сводя глаз с Нила. — И хотя она может терпеть эту боль в большинстве дней, когда у неё начинается менструация, она становится намного хуже. — Всё намного хуже, когда твоя энергия буквально выливается из тебя, — проворчала блондинка. — Но это не значит, что она будет пропускать игру или даже тренироваться из-за этого. Просто легче, когда можно выпустить пар, пожаловавшись, — закончила она с нежной улыбкой. — Понятно, — сказал Нил, всё ещё хмурясь. Он продолжил свой поздний ужин, но молчание длилось недолго. — Итак, к чему была эта улыбка? Эллисон просто любила начинать свои предложения с загадочных «итак». — Ни к чему. — О, парень. Даже не думай вешать мне лапшу на уши, я не остановлюсь, пока ты мне не скажешь. Нил не сомневался в этом. — Я просто взволнован завтрашней игрой. — Нет. Это была не твоя улыбка «я под кайфом», — ответила Эллисон, повернув голову на бедре Рене. — Она права, Нил. Ты сияешь по-другому, когда речь идёт об экси. — Я не сияю! — сразу запротестовал он. — Сияешь, — ответила Эллисон с гримасой. — Это похоже на сияние девушки-подростка в безответной любви, но теперь ты сияешь больше, как девушка, которая только что с кем-то переспала. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь, — ответил Нил, качая головой. — Смотрите, она вернулась. Эта раздражающая улыбка, — проворчала Эллисон и вместо этого отвернулась, чтобы посмотреть в потолок. — Ты выглядишь с ней очень мило, Нил. — Нет. — Спасибо, Рене, — сказал Нил, — но в этом нет никакой причины. О, ещё как есть. А причиной тому были бабочки в животе, поэтому он решил оставить последние два кусочка бутерброда на утро. Сегодня вечером он чувствовал себя довольно забавно. В конце концов, они закончили промежуточные экзамены! Нил чувствовал, что сделал достаточно — чудо, на самом деле — и просто не мог дождаться завтрашней игры. Вот из-за чего всё это. И, наверное, немного из-за того, что они с Эндрю поцеловались неделю назад. — Он снова делает это. Выгони его, детка, пожалуйста, я больше не могу на него смотреть! Нил фыркнул. — Ладно, ладно, не надо насилия. Я просто пойду и посмотрю, хочет ли Кевин вбить мне в голову ещё несколько фактов о Медвежих котах или нет. — Он встал, взяв с собой полбанки газировки и жалкий сэндвич. — Ты слишком милый. Обещаю, к завтрашнему дню станет ещё лучше, — сказала Рене. — Да, надеюсь, — ответил Нил, качая головой при виде жалкого взгляда Эллисон. — Спокойной ночи! Постучаться в дверь кузенов было намного проще, чем когда-либо прежде. На самом деле Нила там почти не было, но теперь ему захотелось туда прийти. Пока Аарон не открыл дверь. — О, привет… — Нил замолчал, когда перед ним резко захлопнулась дверь. Он бы сжал кулак, если бы его руки не были заняты. Поэтому он просто ударил ногой о дверь. — Впусти меня, придурок! — Это Нил?! — услышал он взволнованный крик Ники изнутри. — Что ты делаешь, Аарон? Дай мне добраться до двери! Нет! Нил может прийти сюда, когда захочет! Ну и ты тоже. Было почти интересно слушать половину этого разговора. Почти. — Всем привет! — Ники снова открыл дверь, выглядя немного покрасневшим. — Заходи, тебе очень рады! — Да, я слышал, — ответил он, ухмыльнувшись. Он вошёл внутрь и нашел Эндрю в одном из насыпных кресел-мешков, Кевин сидел в другом, а Аарона не было видно — какое облегчение. — Я просто хотел спросить, могу ли я заночевать здесь несколько часов? — Опять гетеро? — с отвращением спросил Ники. — Да, и Эллисон очень раздражительна, потому что у неё месячные, так что меня тоже выгнали из их комнаты. — Фу, слишком много информации, Нил, мне так не нужно было это знать. Нил закатил глаза. — Я мог бы прочесть вам всем очень длинную лекцию о том, почему этот комментарий был совершенно глупым и невежественным, но я сомневаюсь, что это что-то изменит в вашем уме, поэтому я просто пропущу это мимо ушей. — Разве ты не милый? — Ники ухмыльнулся. — Завтра Эллисон будет в порядке? — обеспокоенно спросил Кевин. Он никого не обманывал. — Рене обещала, что будет. — Здорово. Нам так нужно собраться. Эти ребята хороши. — Ты смотришь игру? — спросил Нил, а затем пошёл взглянуть в ноутбук Кевина. Он шагнул между креслами, странным образом осознав, что Эндрю смотрит на него, а затем немного вздрогнул, когда старший встал. — Да, это одна из их предварительных игр против Красных Кабанов. - Они оба посмотрели на Эндрю, который подошёл к окну, затем Кевин указал на только что освободившеейся кресло-мешок. — Садись. — Ох, хорошо. Спасибо, — сказал Нил и наконец встретился взглядом с Эндрю. Боль во рту могла означать «отвали», но Нил интерпретировал это как «перестань пялиться», поэтому вместо этого он просто попытался сосредоточиться на экране. Ники подошёл сзади Кевина и оперся на его плечи. Нилу показалось странным, что его заинтересовала игра, но затем он сказал: — О, я не могу поверить в реальность этих парней. Они выглядят как чертовы топ-модели. Почему у нас этого не может быть? Кевин закатил глаза. — Кого это волнует? — Меня! — возразил Ники. — Я имею в виду, посмотрите на 6-го, он великолепен. — Он? — спросил Нил, нахмурившись. — Заткнись, Нил, тебя официально считают слепым. — Ники отмахнулся от него. — А мой гей-радар говорит, что он гей. Жизнь чертовски несправедлива. — Теперь ты можешь вернуться к своему дурацкому фильму? — вздохнул Кевин. — Нет. Это веселее. И Нил сейчас здесь. Так-с, давайте поговорим о восьмом, мой гей-радар тоже на него реагирует. Нилу пришлось рассмеяться. Это было просто короткий смешок. — Что? — Ники дал ему хорошенький подзатыльник. — Ничего, — ответил Нил. — Ты сомневаешься в моём гей-радаре? — Он казался очень расстроенным из-за этого. — Я говорю тебе, раньше меня это никогда не подводило. — Разве? — Ему действительно пришлось сглотнуть, чтобы сдержать смех. — Да! — Нил сжал губы ещё крепче. — Почему ты смеешься? Ты знаешь что-то, чего не знаю я? Скажи мне! Теперь Ники опирался уже на его кресло. — Да. Я точно знаю, поскольку Кевин удостоверился, что я знаю даже мельчайшие подробности обо всех Медвежих Котах, так что нет, у 6-го, у Фреда Уильямса, есть девушка уже три года. Ники пожал плечами. — Это ничего не значит. — Нилу очень нравилось видеть его надутые губы. — Хочешь поспорить? Завтра мы увидим, как они будут целоваться полностью гетеросексуально? Старший сузил глаза. — Ты заключаешь пари? Кто ты? Ты хихикаешь здесь и ведешь себя так, будто у тебя лучший гей-радар, чем у меня, а теперь хочешь поспорить? Что дальше? Хочешь пива? Нил склонил голову вправо. — Ты предлагаешь? Я не против, — пожал он плечами. — Огосподибожемой. Перестань быть дерзким. Это делает тебя ещё красивее. — Но не великолепнее? — спросил Нил, а потом снова засмеялся, когда Ники наконец ушёл. Затем в кармане Нила зазвонил телефон. Он выудил его, это было сообщение. «Мы оделись, теперь ты можешь вернуться». — Черт, кажется, мне нужно сказать «нет» пиву. Моя комната снова доступна, и моя кровать ждёт меня с распростёртыми объятиями. — Он встал и задумался, смотреть ли на Эндрю или нет. — Ты должен остаться и посмотреть эту игру со мной! — Это была команда. Нил очень хотел ответить «нет», чтобы Кевин сильнее разозлился. — Я ухожу. Это отвлекло внимание Кевина от Нила. — Ты же не собираешься покупать то мороженое, о котором упоминал ранее, да? — Теперь, когда ты заставил меня вспомнить, я готов, — ответил Эндрю и спрыгнул со стола. Он схватил своё пальто со стула и направился к двери, даже не взглянув ни на одного из них. — Кевин, тебе пора спать. Мы уезжаем в 5:45, помнишь? Это будет мучительно. — начал Нил после Эндрю. — Спокойной ночи! Эндрю был уже у лестницы, когда Нил закрыл за собой дверь. — Хэй! — Он остановился, но не обернулся. — У меня нет куртки. — Он не хотел простудиться, если они будут подниматься на крышу. Эндрю покачал головой, но пошёл не вверх, а вниз по лестнице. Нил нахмурился. — Ты действительно идёшь за мороженым? — спросил он, перегнувшись через перила, чтобы посмотреть на него сверху вниз. Эндрю не ответил. — Ничего, если я присоединюсь? — Разве тебе не нужно было лечь спать? — Я слишком взволнован, чтобы спать, — усмехнулся он. — Да или нет? Он почти не слышал это «да», но это определённо было «да», поэтому он побежал за Эндрю. Нилу пришлось признать, что новая машина неплохая. Она работала очень тихо, сиденье было удобным, отопление было благословением, и хотя всё это, вероятно, было частью и другой машины, Нил решил, что эта ему нравится больше. Пока он смотрел, как Эндрю держит руль, его решение стало ещё сильнее. Они проехали как минимум два магазина, в которых наверняка продавалось бы мороженое, но Нил не собирался жаловаться на то, что Эндрю пока не остановился. Они молчали, и это было очень приятно. Даже странное чувство в его животе, казалось, утихло, и он понял, что оставил свой бутерброд в комнате Ники. Он мог заснуть в любой момент, почувствовав себя слишком умиротворенным. — Разве ты не должен был быть взволнован? — Хм? — спросил он. — Ты только что подавил зевоту, — сказал Эндрю своим обычным скучающим тоном. — Это твоя ошибка. Ты действуешь на меня успокаивающе. — Когда ты не заставляешь меня чувствовать жар во всём теле. — Ты только что назвал меня скучным? — спросил он, подняв бровь, с насмешкой в голосе. Нил усмехнулся. — Я бы не посмел. Твоё болтливое «я» — самая интересная вещь в мире. Эндрю ухмыльнулся, не сводя глаз с дороги, а Нил просто смотрел на его профиль. Он сразу же почувствовал зуд в пальцах. Он слишком давно не рисовал. Он хотел нарисовать Эндрю. По прибытии он несколько раз делал наброски, но единственной картиной, которую он сохранил, был рисунок Аарона. Это очень беспокоило его в данный момент. — Ауч, — прошипел он, когда во рту снова вспыхнула боль. — Что? — Перестань пялиться. На лице Нила появилась полуулыбка. — Это раздражает? — Очень. — Приятно знать. — Он не собирался останавливаться. Улыбка Нила уже не наполовину угасла, когда Эндрю начал стучать по рулю. Однако через несколько секунд они остановились, так что другой команды он не получил. — Ты серьёзно купишь мороженое? — Я же хотел, — пробормотал Эндрю. — В прошедшем времени? Блондин посмотрел на него и расстегнул ремень безопасности. — Возможно, сейчас мне нужно что-то ещё. Нил ухмыльнулся, и когда Эндрю нахмурился, стало ещё хуже. — Что именно? — Ты ужасно дерзок. — Ники говорит, что это делает меня ещё более красивым. Ты согласен? — Нет, я думаю, это делает тебя ещё более раздражающим. Нил слегка наклонил голову вправо. — Хорошо, похоже, тебе это нравится больше, чем моя внешность. — В тебе нет ничего, что могло бы мне понравиться. Глаза Эндрю каким-то образом, казалось, посылали другое сообщение. Нилу это нравилось больше, чем то, что говорил его рот. — Не могу поверить, что моё обаяние не действует на единственного человека, на которого я был бы не прочь подействовать. — Он покачал головой, чтобы усилить театральное недоверие. В следующую секунду он уже улыбался, когда Эндрю схватил его за воротник вместе с ремнем безопасности и притянул к себе. Он оперся на бедро Нила, глубоко впиваясь пальцами в его плоть. — Да или нет? — Да, — ответил Нил, выдыхая. Он знал, когда заткнуться. Их первый поцелуй сопровождался тупой болью в мозгу и шоком. Второй вызвал это странное чувство в животе, а третий заставил его губы гореть. Однако была одна вещь, которую они все же разделяли. Их связь ощущалась, как годы. Нил остро ощущал каждое движение, каждое ощущение, каждое чувство, которое она пробуждала в его теле. Огонь. Не только его рот, но и рука, которую Эндрю переместил к затылку Нила, а другая рука была на его бедре, всё было подобно огню. Эндрю заставил его гореть; однако, несмотря на то, что от него пахло огнём, а на вкус он был дымом, ничего из этого не вызывало плохих воспоминаний. Разум Нила был так же подавлен Эндрю, как и его тело. Он отчаянно хватался за ремень безопасности перед собственной грудью, чтобы убедиться, что он не использует руки. Ему было так любопытно, было ли тело Эндрю таким же теплым, как его руки. Эндрю отпрянул так же внезапно, как обычно делал всё остальное. Он здесь, а через секунду уже там. Нилу потребовалось добрых пять секунд, чтобы снова открыть глаза. — Ты выглядишь нелепо, — пробормотал Эндрю. Он даже не покраснел. Его лицо было таким же каменным, как всегда. — Как скажешь. — Разум Нила ещё не был готов умничать. Он откинулся на спинку сиденья, отказываясь прикасаться ко рту, но приложил левую руку прямо к тому месту, которое ещё горело от воспоминаний об Эндрю. — Ты чувствуешь это, когда хватаешь меня вот так? — спросил он, медленно повернув голову к старшему, который свирепо смотрел из ветрового стекла. — Слабо. Нил пробормотал в ответ что-то непонятное. — Это странно? — Очень. — Но это не беспокоит? — Теперь Эндрю посмотрел на него. — Если неприятно, мы всегда можем остановиться. — Он сузил глаза. Нил наблюдал за ним и почувствовал укол в груди при мысли, что он может так и сделать. — Но я бы не хотел, — тихо добавил он. Эндрю повернул ключ в замке зажигания и выехал с парковки задним ходом. Он молчал добрых десять минут, но Нил не возражал. Молчание Эндрю действительно успокаивало его. — Ты пойдешь со мной, чтобы увидеть эту Барби в понедельник. — Барби? — Поскольку он не получил ответа, ему пришлось думать самому. Первой на ум пришла Эллисон, но он смутно помнил, как Эндрю называл её «куклой». — Кейтлин? — Это было странно, но довольно захватывающе. — Хорошо, если хочешь. Ответа так и не последовало, так что Нил просто еще раз посмотрел на его профиль. — Это значит, что с нашим обещанием тоже покончено? Эндрю тупо взглянул на него. — Ты сам по себе. На лице Нила появилась медленная, довольная улыбка. — Нет. Я не сам по себе. Он не мог не чувствовать, что больше никогда не будет один. Раньше он был одинок, а сейчас всё по-другому. У него были Лисы. Он мог бы забрать Эндрю, если это чем-то закончится. А даже если и нет, рядом с ним была родственная душа, и этого было более чем достаточно. Было просто немного страшно думать о том, каким нетерпеливым он стал с тех пор, как угроза в обличии его отца исчезла. Нил был так уверен, что у него не будет будущего, что теперь, когда он увидел, что оно у него может быть, он просто хотел всего и сразу. Он отрицал, что думал об Эндрю после его «признания» в клубе, потому что его разум знал, что лучше держаться от него подальше. Но Нилу больше не угрожала эта опасность, и он не хотел ничего, кроме как быть по-настоящему рядом с Эндрю. Он думал об этом признании с тех пор, как они вернулись от федералов. Все эти ночи на крыше с Эндрю он думал, а что, если, что, если они смогут на это повлиять. Он даже мечтал о том, чтобы поцеловать Эндрю — и, может быть, об этом ударе, который ощутят тоже оба. Однажды он разбудил Мэтта, парень подумал, что ему приснился кошмар, но не из-за этого он издавал звуки. Это было странно. Ещё страннее было выйти из комнаты с эрекцией и позаботиться о ней. Ему это никогда не нравилось. Но представление руки Эндрю на нём помогло. И это сделало всё ещё страннее в его голове. Нил подумал, что если Эндрю не поцеловал бы его в ту ночь, то, возможно, в конце концов он сделал это сам. Когда его глаза скользнули по губам Эндрю, Нилу захотелось сделать это снова. Он хотел снова поцеловать Эндрю. Хотел прикоснуться к нему, хотел, чтобы Эндрю прикоснулся к нему. Но, очевидно, это не так работало. Эндрю должен был контролировать это, а Нил мог соглашаться только с тем, что он хотел. Нил должен был быть здесь хитрым, как бы его тело ни хотело взять верх над его мозгом. Они отсутствовали в Башне почти два часа, но больше не разговаривали. И тем не менее, Нил лёг спать, чтобы хорошо провести эти четыре часа, чувствуя себя полностью удовлетворённым. И с мыслями о губах Эндрю. Поездка в Бингемтон была такой долгой, что Нил был готов умереть. Ради бога, для этого и существовали самолёты! Большинство его товарищей по команде согласились с ним, Нил предположил, что Эндрю вполне согласен пойти более медленным путем, если это означает, что он не отрывается от земли. Он не спрашивал, так как в автобусе они почти не разговаривали. Один только взгляд на него заставил Нила ухмыльнуться, как идиот, поэтому он попытался сдерживатся, пока они все не оказались в относительно узком пространстве. Медвежьи Коты даже и близко не приблизились к Псам из Флориды по жестокости, но, если честно, они были на втором месте сразу после Воронов. И что бы Ники ни говорил об их внешности, они были большими и слишком высокими, чтобы Нил мог хорошо справится с их защитниками. Всего за 15 минут он столько раз врезался в оргстекло, что не удивился бы, если бы получил сотрясение мозга. К 20-й минуте он был так зол, что чуть не ударил чертова Фреда Уильямса по его великолепному лицу. Ему пришлось изменить тактику. Борьба привела бы только к возможной жёлтой или красной карточке, а Лисы не могли себе этого позволить. Нил начал убегать от них. Всякий раз, когда Уильямс хотел врезаться в него, он просто делал быстрые движения или повороты и избегал его любой ценой. Эта маленькая херня так разозлила парня, что он толкнул Нила локтем в живот как раз на 43-й минуте и получил красную карточку. Нил ушёл с корта чертовски довольным, потому что девушка, которая вышла за ним, была как раз подходящего размера, чтобы выжить в этот день. Они были почти в раздевалке, в которой Лисы собирались, когда Эндрю натянул на себя майку. Нил повернулся и позволил девочкам спокойно пройти в помещение. Он улыбался от уха до уха, пока Эндрю не толкнул его к стене. — Что за хрень?! — он хмыкнул, и начал потирать ушибленную голову. Это было из-за того, что у него не было сотрясения мозга. — Что ты сделал?! — зарычал Эндрю ему в лицо. — Что ты делаешь?! — спросил Нил в том же духе. По крайней мере, в заброшенном коридоре их никто не видел. — Я уверен, что Медвежьи Коты счастливы, что ты продолжаешь убивать меня, поскольку они пока не смогли этого сделать. — Да, они проебались, потому что ты бегал по корту, как умалишённый, — сказал Эндрю, всё ещё излишне — по мнению Нила — злясь. — Хорошо, тогда мой план удался, — ответил он совершенно серьезно. — Хорошо, раз ты только что выбил мне мозги из головы, не мог бы ты хотя бы раз сказать мне, в чем твоя проблема, вместо того, чтобы мне приходилось гадать? — Почему ты избегал Уильямса? Если ты считаешь, что должен защищать меня, я убью тебя прямо здесь. Нил прищурил на это глаза. — Ох. — Он даже немного покачал головой, когда наконец понял. — Я защищался, честно, ты даже не был в моей голове на этот раз. — Эндрю с трудом поверил ему. — Ты не можешь серьёзно поверить, что я думаю, что ты не можешь вынести боль от некоторых грубых блоков. После всего? Серьёзно? Однако Эндрю, очевидно, не шутил, потому что осознание ударило его так сильно, что Нил действительно мог видеть выражение его лица, когда он складывал пазл в своей голове. Нил подумал, что если он ещё не покраснел, покраснеет ли он сейчас? — Ты самый сильный из людей, которых я знаю, Эндрю, — тихо сказал он. — Заткнись. Отступив назад, Нил почувствовал лёгкое разочарование и какую-то странную радость, которую он не мог толком объяснить. — И я слишком сильно люблю экси, чтобы сдерживать себя, потому что мне кого-то жалко, — добавил он с нахальной улыбкой. — Вот теперь я верю в это, — проворчал Эндрю, а затем прошел в конференц-зал, где сидели все товарищи. Нилу было трудно сдержать своё лицо, когда он пошел за ним. — Ну наконец-то! Думал, ты заблудился в чёрной дыре в коридоре! — закричал Ники, когда они прибыли. — Что ты делал? — спросил он, опершись на плечо Нила, когда тот остановился рядом с ним. — У нас было небольшое недора… — Нил остановился прежде, чем успел сказать «недоразумение». — Недора..? — Несчастный случай. — Его уши горели, он хотел, чтобы у него была та способность Эндрю в любых ситуациях держать бесстрастное выражение лица. — Что? Ты ударился? — немедленно спросил Кевин. — Нет, но на самом деле это вопрос удачи. Их защитники жестоки! — он добился смены темы. — Ты же дал Уильямсу красную карточку, это было чертовски круто! — Мэтт поприветствовал его с дивана в другом конце комнаты. — Спасибо! — Нил многозначительно посмотрел на Эндрю, но он выглядел таким же скучающим, как всегда, поэтому Джостен только закатил глаза. После этого разговор взял на себя Ваймак, и они начали обсуждать, как сохранить лидерство во втором тайме. У Нила было ощущение, что с ними всё будет в порядке. Эндрю пропустил пока только три мяча, и это произошло, когда он был зол на Нила. Теперь об этом не могло быть и речи, и он не мог перестать возлагать на голкипера ещё большие надежды. Он был прав. Эндрю полностью перекрыл ворота, все 47 минут Медвежьи Коты были беспомощны против него. Что сделало их ещё более жестокими, но только счёт 8:3 в конце больше ничего не значил. Лисы вышли в полуфинал. К тому времени, как они запрыгнули в автобус, большинство из них были уже пьяны, но по-настоящему вечеринка началась только тогда, когда тренер открыл огромную коробку, которую он прятал сзади, с их вещами. У них было столько алкоголя для двенадцатичасовой поездки, что его хватило бы на двенадцать дней. Нил был уверен, что остальные покончат с этим за половину дороги. Эндрю взял себе бутылку виски и прошёл на свое место сзади. Остальные — даже Аарон — просто собрались в большую кучу впереди, где они могли лучше всего слышать музыку, и Ваймак даже позволил им немного потанцевать. Они были так счастливы. Нилу казалось, что он парит в воздухе, хотя он даже не пил с ними. Однако по прошествии двух часов он просто не мог больше оставаться с ними, когда Эндрю был совсем один сзади автобуса. Никто ничего не сказал, когда он подошёл к нему, но он знал о ещё недостаточно пьяных глазах на его спине. — Веселишься? — спросил он Эндрю. Парень наконец оторвал взгляд от окна. — Очень радостно, — он указал на своё лицо. — Можно присесть? — Сиди, где хочешь, — проворчал он. Нил ухмыльнулся и прыгнул рядом с ним. Он заметил, что не хватает только четверти виски. — Мне не терпится закурить. — Ты не один такой. — Мы должны скоро остановиться. Ники и Кевина может стошнить в любую секунду. Эндрю снова фыркнул. — Кевина не тошнит. Это пустая трата выпивки. Он так хорошо передразнил Кевина, что Нил рассмеялся. — Почему ты не пьёшь? Нил остановился и вопросительно посмотрел на него. — Я не пью, — пожал он плечами. — Ты понимаешь значение слова «почему»? — насмешливо спросил он. — Ты не пил, потому что это был риск. Чем ты здесь рискуешь? Джостен посмотрел на слегка приподнятую бутылку, потом снова на Эндрю. Чем он рисковал здесь? Нил Джостен не был пьяницей. Однако Нил Джостен также не был весельчаком. Или просто болтливым парнем. Или кем-то, кто хочет целовать других людей. Нил Джостен должен был быть никем иным, как одержимым парнем. Нилу нечем было больше рисковать, кроме как потерять последнюю свою ложь. Он вновь улыбнулся, отпил немного из бутылки. Эндрю смотрел на него, и он не мог не облизать губы, возвращая бутылку старшему. В следующую секунду Эндрю проглотил гораздо больше, чем он. Они оба проигнорировали шум впереди, но Нил краем глаза видел, как Мэтт буквально сбил Ники с ног на одно из сидений после того, как старший начал кричать о том, что они только что увидели. Через час они остановились, и, когда остальные вышли из автобуса, Нил и Эндрю остались. Ноги рыжеволосого были на спинке сиденья перед ним, руки скрещены на груди. Его разум был немного затуманен после приёма алкоголя, поэтому он полностью забыл о том, что раньше хотел курить. Когда Эндрю напомнил ему, он спросил в ответ: — Хочешь выйти? Блондин посмотрел на него сверху вниз, а потом просто пожал плечами. После этого облака стали немного гуще. Нил знал, что должен замедлить это. Он знал это. И всё же. — Ты был потрясающим, — сказал он. — Второй тайм был великолепным. Не могу дождаться, чтобы посмотреть запись. — Ты провёл достаточно времени за просмотром, — пробормотал в ответ Эндрю. — Трудно не смотреть на тебя. — Заметил, — усмехнулся блондин. — Это раздражает. Нил предположил, что так и есть. Он тоже не любил, когда за ним наблюдают. Хотя это не значит, что он остановится. — Мы выиграем чемпионат. Мы уничтожим эго Рико, и тогда Кевин тоже будет в безопасности. — У нас нет шансов против Воронов, — проворчал в ответ Эндрю, и на этот раз он был скорее серьёзен, чем скучающим. — Мы сделаем это. Ты лучший вратарь страны. С тобой в воротах, мы выиграем. — Эндрю напрягся. — Если ты сможешь заткнуть их, мы сделаем с Кевином то, что нужно. — Их нападающие находятся на совершенно другом уровне, чем эти идиоты. — Эндрю снова звучал незаинтересованно, но Нил уже знал, что это только фасад, скрывающий его истинные чувства. — Но ты сможешь это сделать? — Нет. — Он замолчал на несколько секунд. — Во всяком случае, не совсем. И у меня недостаточно мотивации, чтобы так стараться. Нил наклонил голову вправо. — Что могло бы подогреть твою мотивацию? — Не знаю, не знаю. — Я всё ещё задолжал тебе одну правду, но у меня почти не осталось ни одной. Так что проси что угодно. Эндрю снова усмехнулся. — Что угодно, говоришь. — Что угодно, — решительно повторил Нил. — Тогда я что-нибудь придумаю. — Нил кивнул. — Да или нет? — Да. Ноги Нила упали на пол, когда Эндрю наклонился, а затем толкнул его на сиденье. Его руки застряли между их телами, но это уже было больше, чем ничего — он чувствовал грудь Эндрю, его жар. Руки блондина были на его плече и бедре, и Эндрю с трудом впился пальцами в пулевые раны, Нил был уверен, что сейчас он не просто слабо чувствует эту боль. Поцелуй был жарким, даже агрессивным, это была борьба за что-то, что Нил не мог найти нигде, и ему было всё равно. Эндрю целовал его так, будто они были на краю света, будто это был их последний раз, и он ответил на него так же сильно, потому что хотел показать, что это не никогда не финальный. — Ты такой горячий, — пробормотал он, когда наконец смог это сделать. Как долго они этим занимались? — Только сейчас? — насмешливо спросил Эндрю, подняв бровь. Нил тихо хихикнул. Они были так близко. Он мог видеть все красочные оттенки глаз Эндрю. — Я имел в виду буквально, но да, ты горячий. — Ни хрена не скажешь, горячие люди или нет, Джостен. — Меня не интересуют люди, меня интересуешь только ты. — Не говори глупостей. И с этим он оттолкнул Нила от воображаемой вершины. Младший вздрогнул от внезапного исчезновения этого тёплого тела. Он приподнялся на локтях, но мог видеть только затылок Эндрю, когда тот снова полностью повернулся к окну. Он проигнорировал ощущение тяжести в животе. — Курить? Эндрю просто встал и отказался говорить что-либо ещё оставшуюся часть поездки. Однако он позволил Нилу сесть и в конце концов заснул рядом с ним, так что всё было в порядке.