Золото Стамбула.

Хатидже долго думала на счёт замужества. Кого она хотела бы видеть рядом с собой, кем он должен быть и остальные мелочи. Неделя прошла в мыслях, пока девушку не осенило. Лютфи Паша во многих критериях подходил, а она заодно избавить сестру от замужества. Слишком юна была Шах. — Матушка, дату свадьбы Шах Хубан уже назначили? — спросила она, сидя в покоях матери и наблюдая за бегом Джансу. — Нет, ещё. Всё ещё на уровне условностей. Что-то случилось? — спросила Крымчанка. — Матушка, мне кажется что Шах ещё совсем молода для замужества, тем более Лютфи Паша намного старше её. Может не стоит выдавать её за него? — спросила Хатидже. — Но уже есть договорённость, доченька. Даже если бы и очень хотели, но не получилось бы. — воскликнула Хафса. Она была рада, что Хатидже волнуется за сестру, но ничего не могла поделать с договором Селима. — А если поменяться нам с Шах. Я выйду за него, а она ещё насладиться детством. — сказала Хатидже и увидела взгляд матери. — Я… Я мамой хочу стать. Валиде посмотрела на дочку с улыбкой. О, Аллах, как она выросла. — Я поговорю с Сулейманом, когда он вернётся с похода. — ответила она. — Мама, смотри какая кукла. — воскликнула Джансу. Девочка вырастала и свою родную маму уже не помнила. Она видела лишь Хафсу. — Какая красивая. Ты сама её сделала? — спросила Хатидже. — Нет. Мне преподавательница по музицированию подарила. — ответила девочка взмахнув своими тёмными волосами. — Нужно будет её поблагодарить. — произнесла Валиде. Джансу кивнула и они продолжили разговор. Гюльнихаль проснулась от пинков малыша. Он хотел кушать. — Милый, сейчас покушаем. — произнесла с нежностью она. Спустя двадцать минут Виктория и Айше принесли еду и тоже уселись, чтобы поесть. Гюльнихаль расспрашивала Викторию о её родине и родных. Когда она спросила про мужчину, то венгерка не выдержала и расплакалась. — Он был убит. Прямо на нашей свадьбе. — произнесла она со слезами на глазах. Айше смягчилась и обняла девушку. — Аллах, накажет тех, кто так поступил, Виктория. — произнесла Гюльнихаль, кладя руку на кисть девушки, поддерживая её. — Отпусти его. Он будет в твоём сердце, как тот кого ты полюбила в первый раз, но отпусти. Ведь здесь ты можешь быть счастливой. Может на тебя повелитель обратит внимание, или один из его приближённых влюбиться в тебя. Ибрагим ага, например свободен. — сказала русинка и улыбалась. Виктория лишь призадумалась. Её месть совершится, но сможет ли она после убийства сына того, кто убил её мужчину сбежать отсюда. Нет, не сможет. Что же ей делать? Пока лишь присматриваться, но от мести она не отступит. Нужно лишь придумать пути отхода. На слова беременной наложницы, она просто кивнула. Пусть думает, что она прислушивается к ней. Озкан же проснулась и увидела перед собой довольное лицо Арманшаха. Мальчик прыгал на кровати вместе с сестрой и Амиром. — Мама проснулась. — воскликнули дети и приземлились по обе стороны от матери. — Доброе утро, мама. — Тише, Мансура разбудите. — произнесла я с улыбкой. Они притихли и начали собираться. Так как живот у девушки был ещё небольшой, то она могла ещё многие платья носить. Голубо серое платье село на девушку, облегая небольшой живот. Расстегнув одну верхнюю пуговку она надела красивые зелёные серьги и колье. Михримах же оделась в красивое белое платье. — Пошли на занятия. — произнесла я, когда всё оделись. Михримах и Арманшах, шли вместе держась за руки, а Амира вела я. Мансур был на руках у Гюльбахар. — Когда занятия закончатся вас заберёт либо Гюльшах, либо Гюльбахар. — произнесла я. Дети кивнули и зашли в кабинет. Я же направилась в библиотеку. Меня давно интересовали стихи Омара Хайяма и сейчас самое время их изучать. Взяв словарь с персидского на османский и сборник я отправилась в покои. Мансур отправился к кормилице. Я была предоставлена самой себе. Помимо стихов я ещё думала, что делать с Гюльнихаль. К Гюльфем я привыкла, эта девушка ещё с Трабзона рядом с Сулейманом. Она абсолютно без амбиций, а вот про Гюльнихаль я такого не знаю. — Камар. — громко произнесла я и ко мне вышла одна из моих служанок. — Спустись в гарем и аккуратно узнай всё о Гюльнихаль Хатун. Персиянка кивнула и отправилась вниз. Она аккуратно подслушивала всё что говорили девушки и спустя два часа была снова у своей госпожи. В это время с занятий вернулись дети и я заплетала волосы Михримах и слушала, что они прошли на занятиях. -… И через месяц мы сможем взять меч. — закончил Амир. — Я тоже хочу! — воскликнула Михримах. — Приедет отец поговоришь по этому поводу. Сейчас не будем пугать твою бабушку. — ответила я, заканчивая с причёской. — Спасибо, мама. — воскликнула девочка и отправилась к братьям. Мансур не спал и смотрел на мир своими зелёными глазами. Я перевела три стиха Хайяма и наслаждалась поэзией. Камар вошла во время семейной идиллии и начала рассказывать всё, что узнала. — Подруга рыжеволосой, да ещё и с Манисы. — прошептала тихо я. Это нужно запомнить. На её стороне было пару девушек из гарема и пусть пока поддерживают её. Пока. — Спасибо, Камар. — произнесла я и протянула ей мешочек с монетами. Так пролетели месяцы, перед приездом Сулеймана. В день его приезда в покоях стояли Гюльфем и я. Гюльнихаль пока не родила и не считалась частью султанской семьи. — Почему я не там, Нигяр? — с болью спросила русинка у подруги. — Родишь ребёнка и станешь частью семьи. — произнесла болгарка. — Не волнуйся, он зайдёт к тебе после приветствия с семьёй. Крымчанка успокоилась, поглаживая живот. Он зайдёт к ней, они увидятся. В покоях Валиде тоже царило оживление. Арманшах ждал отца, как и Амир с Михримах. Дефне стояла с матерью и теребила её юбку. — Где же он, мама? — спросила девочка с серыми глазами. — Вот, вот придёт. Потерпи немного. — произнесла она. Дверь покоев отворилась и прошёл Сюмбюль, который смотрел на Озкан Султан с улыбкой. Наконец печаль пройдёт с лица его госпожи. — Дестур! — прокричал он. — Султан Сулейман Хан Хазретлери. В покои зашёл мужчина и его взгляд сразу пал на Озкан. Девушка стояла с животиком и склонилась в поклоне. Две его прекрасные дочки тоже смотрели на него. — Валиде, как же я скучал по вам. — произнёс он с улыбкой и поцеловал руку матери. — И я не один. — произнёс он. Вслед за ним в покои зашёл мужчина, красивой внешности. Он перевёл взгляд на Валиде и улыбнулся. — Сахиб! — воскликнула женщина и обняла брата. — О, Аллах, сколько лет я тебя не видела. Женщина представила брату свою дочь, а невесток уже представил Сулейман. — Моя любимая женщина, Озкан Хатидже Султан. Она подарила мне троих сыновей и дочь. — произнёс он с улыбкой. — И Гюльфем Хатун. Она раньше была матерью наследника, но наш сын погиб, но осталась дочь и скоро будет ещё один малыш. — Ваша семья только крепнет, Повелитель. — произнёс речь с улыбкой. — Но кто же та маленькая девочка, что прячется за сестрой? — спросил он. — Джансу Султан, моя младшая сестра. — произнёс он. Сахиб понял, что девочка не дочь его сестры, а дочь Селима, но не стал ничего говорить. Все стали расходиться и Сулейман позвал сегодня к себе Озкан. Он хотел узнать как прошли месяцы в походе без него и о беременности своей баш-кадины. Гюльнихаль же узнав, что после встречи с членами семьи он вместе с Озкан направился в свои покои разбила фужер. Внезапно боль под животом пронзила её и она закричала. У фаворитки султана начались роды.