Дурень моего сердца

Маша

- Как ты, родная? - ласково протянул Аркадий, поглаживая меня по щеке. От внезапного прикосновения любимого, мое сердце еще сильнее застучало в груди, а щеки мгновенно залились румянцем. Аркадий Трубецкой, мой горячо любимый супруг и по-совместительству душевный друг, рядом с которым я всегда чувствовала себя в безопасности, рядом с которым я всегда чувствовала себя любимой. Наверное, только Аркадию было подвластно привести меня в чувства и вовремя успокоить, и это было просто прекрасно. Рядом с ним я словно витала в облаках, рядом с ним я мгновенно забывала обо всем плохом и жила лишь радостным мгновением и счастьем. Только после знакомства со своим будущим супругом моя жизнь словно разделилась на "до" и "после", и только после нашей встречи с Аркадием я, наконец, почувствовала себя счастливой и желанной. На короткий миг я вспомнила Пьера, своего первого супруга, который несколько лет назад погиб по вине террористов-эссеров. В то время я очень горевала и была напугана случившемся. С одной стороны мне было жаль Пьера, ведь его смерть такой внезапной и чудовищной, к тому же случилась прямо у меня на глазах, что самое ужасное. Но, с другой стороны, после того, как мой первый супруг погиб, с моих рук словно слетели оковы, которые все эти годы сдерживали меня от возможности быть счастливой. Смерть Пьера открыла мне дорогу к светлому и прекрасному будущему с человеком, которого я по-настоящему любила, с человеком, которого я любила всем сердцем и душой, несмотря на всю тяжесть обстоятельств и превратности судьбы, и этим человеком был никто иной, как Аркадий Трубецкой, мой нынешний горячо любимый супруг. Выждав сорокодневный траур, мы с Аркадием почти сразу же обвенчались в ближайшей церкви, после чего я официально изменила свою фамилию с Берг на Трубецкую, но, все же, свое сценическое имя "Мари" я предпочла оставить и по-прежнему выступала в театре именно под этим именем. Мое второе замужество театральная труппа, на удивление, восприняла довольно прохладно, и даже Константин Константинович, директор Большого театра и дядя ныне покойного Пьера, к моему великому удивлению, довольно спокойно отнесся к тому, что я после трагической гибели его единственного племянника вновь вышла замуж. С моим вторым супругом к Константина Константиновича сложились довольно теплые отношения, к тому же, в качестве красивого жеста, Аркадий пожертвовал солидную сумму денег на нужны театра, что привело моего уже бывшего родственника в полный восторг. После того случая Константин Константинович всегда оказывал Аркадию теплый прием, а сам Аркадий стал частым гостем на всех светских мероприятиях, проводимых директором Большого театра. Что же касалось меня самой, но не так давно я также обзавелась близкой подругой в лице Екатерины Черкасовой, примы балета, которая не так давно переехала из Петербурга в Москву. По слухам в прошлом Екатерина перенесла тяжелый развод с нелюбимым супругом, графом Черкесовым, после чего предпочла вернуться в Москву к матери с отцом, которые весьма не одобрили поступок любимой дочери. Развод Катерины, или же Катрин, как любила называть себя моя подруга, был настоящей сенсацией, и о нем не трубило разве что ленивое печатное издание. В то время публика буквально разделилась на два лагеря. Одни осуждали поступок примы балета, другие же, напротив, поддерживали Катерину и желали ей только самого наилучшего, к тому же выступления девушки по-прежнему собирали полные залы зрителей и имели успех, что было весьма на руку директору Большого театра. На миг я вспомнила о своей завтрашней премьере и немного заволновалась. "Мадемуазель Фифи" в Большом театре ставили впервые, и я должна была исполнять партию куртизанки Рахиль, с который мы были абсолютными противоположностями. Но, все же, играть на сцене подобную роль мне было довольно интересно, к тому же сюжет оперы обладал определенным политическим подтекстом, что, по мнению Константина Константиновича, должно было произвести на публику настоящий фурор. От мыслей о предстоящем выступлении меня отвлек обволакивающий голос супруга и его теплая ладонь, которая в следующую минуту опустилась на мое плечо. - Машенька, с тобой все в порядке? Должно быть разговор с сестрами тебя так утомил? - ласково спросил Аркадий, обнимая меня за талию. Услышав вопрос любимого, я едва заметно улыбнулась, а затем выдохнула и одарила его взглядом своих изумрудных глаз. - Все в порядке, дорогой, - улыбнулась я, сжимая руку своего супруга, - Мы с Антониной поговорили с Софьей, и, я надеюсь, нам удалось достучаться до своей младшей сестры. Хотя, я и не уверена в этом. На этих словах я тяжело вздохнула, а затем бросила короткий взгляд в сторону пары с ребенком, прогуливающейся неподалеку от нас. Голубоглазая девчушка лет пяти с короткими кудрявыми волосами радостно гоняла голубей и весело прыгала по лужам, словно и вовсе не боялась испачкать свое нежно-розовое платье и светлые башмачки. А ее родители, которые были примерно такого же возраста, что и мы с Аркадием, выглядели настолько счастливыми и беззаботными, что от увиденного мое сердце стало невольно наполняться радостью. Незнакомка о чем-то рассказывала своему спутнику, при этом активно жестикулируя руками и весело улыбаясь, а супруг девушки, в свою очередь, не отводил от нее восхищенного взгляда и в тоже время периодически поглядывал в сторону резвящейся дочери. Внезапно девочка оступилась на одном из камней и, выставив вперед руки, полетела вниз. От увиденного родители малышки испугано застыли на месте, голуби сразу же разлетелись в стороны, а я, прикрыв лицо ладонью, также, как и родители девочки, замерла на месте. Казалось, будто бы сейчас девчушка упадет, но в следующую секунду произошло то, чего никто из нас никак не мог ожидать. Аркадий среагировал молниеносно. Отпустив мою руку, он подбежал к испуганной малышке и, схватив ее за руку, притянул к себе. Благодаря моему супругу, девочке удалось удержать равновесие и не упасть, а родители малышки сразу же подбежали к Аркадию и стали его благодарить за внезапное спасение дочери. - Сударь, благодарю Вас! Если бы не Вы, то Анюта уж точно покалечилась бы! Вы так вовремя подоспели! Как я могу Вас отблагодарить? Как! - причитала мама девочки, невысокая брюнетка в темном пальто. Она уже было вытащила из сумочки небольшое портмоне, как мой супруг ее жестом остановил. - Нет стоит, сударыня, - улыбнулся Аркадий, бросив короткий взгляд в сторону девчушки, которая уже искала утешение в объятьях отца, - Защищать людей - это мой долг. С этими словами мой супруг улыбнулся незнакомке, а затем я взяла его под руку, и мы, откланявшись, поспешили в сторону театра. Мой супруг проводил долгим взглядом удаляющуюся семейную пару, а затем отчего-то погрустнел. Казалось, будто бы Аркадий хочет мне о чем-то рассказать, но не решается этого сделать, и причину этому я никак не могла понять. - Аркадий, - чуть слышно позвала я любимого. Услышав мой голос, Трубецкой мгновенно поднял на меня свои небесно-голубые глаза. - Отчего ты загрустил? - осторожно спросила я, не отводя взгляда от супруга. Мой вопрос почему-то поставил любимого в тупик. На несколько секунд между нами возникло молчание, которое Аркадий вскоре нарушил. Сделав глубокий вдох, он задумчиво почесал переносицу, а затем чуть слышно спросил: - Мари, почему у вас с Пьером никогда не было детей? От услышанного я нахмурилась и неуверенно пожала плечами. На самом деле раньше я никогда не задумывалась о детях, да и, на самом деле, материнство, как таковое, никогда не было пределом моих мечтаний. Все эти годы я лишь строила карьеру. Все эти годы я жила лишь сценой и музыкой, а семейные ценности и проблемы существовали за кулисами моей яркой жизни. К тому же супружеская жизнь с Пьером для меня была лишь фейерверком эмоций и страсти, да и мой ныне почивший супруг никогда не изъявлял желания примерять на себя роль отца. От волнения я прикусила губу и неуверенно пожала плечами. - Признаться честно, я никогда раньше не задумывалась об этом, - дрожащим от волнения голосом пробормотала я. И Аркадий, казалось бы, уловил нотку моего беспокойства. Остановившись он сжал мои ладони в своих, а затем вновь одарил меня взглядом своих небесно-голубых глаз. - А сейчас? Сейчас ты думаешь об этом, хотя бы иногда? - все еще прожигая меня взглядом, поинтересовался Трубецкой. В ту минуту его небесно-голубые глаза словно требовали меня дать положительный ответ на свой вопрос, и, подавшись чарам любимого, я утвердительно кивнула. На самом деле, это было действительно так. Я хотела ребенка. Я мечтала подарить любимому маленького наследника или же наследницу, о которой он так давно мечтал. Ведь я любила Трубецкого. Ведь я так сильно его любила, что была готова даже оставить на какое-то время сцену и так любимый мною Большой театр. Рядом с Аркадием я была счастлива. Только в его объятьях я обретала то душевное равновесие и ту прекрасную и взаимную любовь, о которой грезила долгие годы до встречи с ним. - Да, - выдохнула я, нежно касаясь губ Аркадия своими, - Я очень хочу этого. Трубецкой ответил на мой поцелуй, и, обхватив меня за талию, прижал к себе. В ту минуту мы оба были так счастливы, что не замечали никого и ничего вокруг. "Счастливые часов не наблюдают!" - так говорила Софья, героиня моей любимой пьесы "Горе от ума". И это было действительно так. Рядом с Аркадием время бежало так быстро, что я даже и не заметила, как пробежали последние три года моей жизни. В то время мы оба были так счастливы, что даже и не подозревали, какие невзгоды нас ждут в недалеком будущем.