Дурень моего сердца

Соня

Преодолев расстояние между нами, Вася подошел ко мне, как можно ближе, а затем одарил меня яростным взглядом и сквозь зубы спросил: - Что ты вытворяешь? Кто этот вафлер? В ту минуту Василий отчаянно старался держать себя в руках, а его голос предательски дрожал, впрочем, как и сам мужчина. Оглядевшись по сторонам, я вздохнула с облегчением, а затем протерла лицо ладонями. Графа Воронцова поблизости не было, а, значит, он не коим образом не мог подслушать наш разговор с Василием, который, судя по всему, обещал быть жестким и даже в некоторой степени серьезным. Но, все же, Вася должен был понимать, что мой новый знакомый - лишь "клиент", лишь первый "клиент" из череды последующих ограблений, которые я планировала организовать в ближайшем будущем и которые надеялась реализовать весьма успешно. Но, увы, реализовать свои планы мне было довольно сложно и весьма проблематично. Вася ревновал меня. Он ревновал меня до безумия, и я, увы, ничего не могла поделать с его ревностью. Вновь тяжело вздохнув, я подняла взгляд на Муху, который все еще отчаянно старался сохранять самообладание и не взрываться, по крайне мере раньше положенного срока. - Я не понимаю, о чем ты? - нахмурилась я, стараясь держать себя в руках, хотя это сделать было довольно сложно. Взяв стоявший на соседнем столике бокал красного вина, я непринужденно сделала из него пару глотку и, уже думала было вернуть бокал на место, как неожиданно Васька больно схватил меня за руку и резко оттащил к стене. От неожиданности я вскрикнула, а бокал с виной, который я до недавних пор сжимала в руке, мгновенно оказался на полу и разлетелся на мелкие кусочки. - Кто этот вафлер, я тебя спрашиваю? - злобно спросил Муха, прижимал меня к стене чуть ли не всем телом. Краем глаза я оглядела публику и чуть слышно вздохнула. К счастью, кроме официанта, никто не заметил действий моего любимого дурня, а сам граф Воронцов, впрочем, как и остальные гости ресторана, уже удалились. Из чувства равновесия меня вновь вывел разъяренный голос Василия. - Соня! Соня, мать твою! - рявкнул Вася, не отводя от меня злобного взгляда, - Кто этот хмырь и какого хрена он ошивается рядом с тобой? От услышанного я закатила глаза, а затем вырвалась из цепких рук Василия и стала отряхивать свое голубое платье, которое Васька, каким-то чудом, не порвал и не испортил. - Соня! - повторил Вася, вновь делая шаг мне навстречу, - Еще раз спрашиваю, кто этот хмырь! Большие карие глаза Мухи все еще искрились от злобы и ревности, и я, увы, ничего не могла с этим поделать. Отряхнув платье и густо покраснев от недоуменного взгляда официанта, я схватила своего спутника за рукав рубашки и, оттащив в сторону, прошептала ему на ушко: - Этого, как ты выразился, хмыря зовут Кирилл Сергеевич Воронцов, и он... От услышанного глаза Мухи чуть было не вылезли из орбит. - Кирилл Сергеевич? Стало быть, ты уже успела с ним познакомиться? - рявкнул он, хватаясь руками за голову. В следующую секунду Муха громко выругался, а затем поднял на меня уже отчего-то испуганные глаза и пригрозил мне пальцем. - Если этот вафлер еще раз приблизится к тебе, я прострелю ему башку. Прострелю, вот тебе крест! С этими словами Муха стал креститься, а я мгновенно прыснула от смеха. - Насколько мне не изменяет память, ты атеист, - едва сдерживая приступ истерического хохота, пробормотала я, - Что с тобой стряслось, Васька? Неужели, благодаря Кириллу Сергеевичу, ты неожиданно уверовал в Господа и во всех святых? На этих словах я вновь не сдержалась и расхохоталась. Не смеялся только Вася, который все еще продолжал на меня злиться, несмотря ни на что. Засунув дрожащие руки в карманы и сплюнув в сторону, он вновь одарил меня испуганным взглядом. - Плевать, - сквозь зубы пробормотал Василий, - Я никому тебя не отдам. Слышишь? Никому не отдам! На этих словах Муха сделал шаг в мою сторону, но я жестом остановила его. Слова Василия в тот момент задели меня за живое, и в ту минуту уже была моя очередь обижаться на любимого. "Я никому тебя не отдам. Слышишь? Никому тебя не отдам!" Пффф... Да что он возомнил о себе? Я что, какая-то вещь или дешевка, которую можно присвоить себе и держать на привязи, словно собачку! В тот момент злоба и гнев охватили меня, и я едва сдерживалась, чтобы едко не ответить своему кавалеру и, тем самым, не спровоцировать его на очередную ссору. Сделав глубокий вдох, я протерла лицо ладонями, а затем повернулась к Мухе спиной и чуть слышно выругалась. Конечно, меня и раньше злила ревность Василия, но, чтобы настолько... Это был уже край! Это был уже какой-то кошмар и тихий ужас! От грустных мыслей меня отвлек испуганный голос Васьки и его теплая ладонь, которая в следующую секунду опустилась на мое плечо. - Соня, - выдохнул мужчина, кусая губу, - Сонька, Сонечка... На этих словах он нервно почесал затылок, а затем опустил взгляд. - Прости меня дурня, я... Услышав голос любимого, я сжала руки в кулаки и резко обернулась в его сторону. - А меня не нужно никому отдавать. Я не вещь, чтобы принадлежать кому-либо! - рявкнула я, направляясь к лестнице. В тот момент меня душили одновременно слезы и обида, и в ту минуту мне искренне захотелось собрать все свои вещи и вернуться домой к Тоне с Алексом, маленькой Сурочке и к нашим друзьям, которых мы с Васькой даже не предупредили о своей неожиданной затее. Преодолев несколько ступенек, я буквально подлетела к номеру и стала отчаянно пытаться засунуть дрожащей рукой ключ в дверную скважину, но ключ, как назло, постоянно выпадал из моих рук. - Сонька! Сонечка! Прости, прости меня дурака! - за моей спиной послышался до боли знакомый голос. И в следующую секунду ключ неожиданно повернулся, и я смогла зайти в номер. Точнее сказать, я не совсем зашла, а влетела в комнату и, рухнув на кровать, обхватила ноги руками и громко зарыдала. Все это время я пыталась быть личностью. Все это время я пыталась стать легендой, кем-то вроде собственной матери... Но, увы. Вася воспринимал меня лишь вещью. Он воспринимал меня лишь своей собственностью, которая должна была склоняться перед ним при любых обстоятельствах. Я так громко рыдала, что совсем не заметила, как отворилась дверь, и на пороге возник испуганный Василий. Подойдя к кровати, мужчина осторожно присел рядом со мной и чуть дотронулся до моего плеча. - Соня, - чуть слышно начал Вася, кусая губу, - Прости меня, я... - Он должен был стать нашим первым "клиентом", - сквозь зубы пробормотала я, поднимая полные слез глаза на любимого, - Но, не боись, не станет. С меня хватит, я возвращаюсь домой. Наша затея с "гутен моргеном" была довольно глупой. С этими словами я освободилась из объятий мужчины и поспешила к большому платяному шкафу, который находился рядом с массивным зеркалом. Дрожащими руками я уже было схватилась за дверцу шкафа, как неожиданно за моей спиной оказался Муха, который накрыл мои ладони своими. Закатив глаза, я резко повернулась лицом к любимому и одарила его взглядом полным злобы. - Что ты еще от меня хочешь? - едва сдерживая порыв гнева, пробормотала я, - Твоя ревность... Она просто... Она просто... Но я не успела договорить, потому что в следующую секунду Муха перехватил мои запястья и накрыл мои губы требовательным поцелуем. Одной рукой он удерживал мои руки, а другой прижимал меня к себе за талию и не желал отпускать. Но я не растерялась и почти сразу же укусила мужчину за губу. На секунду Васька оторвался от моих губ и смерил меня удивленным взглядом. - Да, как ты смеешь, придурок! - рявкнула я, отчаянно стараясь отпихнуть от себя любимого, - Да, ты настоящий... Но я не успела договорить, потому что Вася вновь заткнул меня горячим поцелуем. - Козел и дурень. Знаю, - виновато пробурчал он, нехотя оторвавшись от моих губ, - Сонька, Сонечка, прости меня! Даю тебе слово, я буду сдерживать свою сраную ревность! И вновь карие глаза любимого прожгли мою душу дотла. И вновь я простила его, своего любимого дурня, которого любила, несмотря ни на что. В ту минуту я надеялась лишь на то, что не совершила ошибку, вновь простив Муху, и искренне надеялась на то, что план с ограблением графа Воронцова нам с Васькой, все же, удастся совершить. Удастся совершить, несмотря ни на что.