Дурень моего сердца

Тоня

Катерина Черкасова сдержала свое слово и поведала нам о том, где мы можем найти мою сестру. Как выяснилось позднее, граф Воронцов жил неподалеку от имения Марии, а, значит, найти его особняк нам не составило труда. Попрощавшись со всеми нами, Аркадий посмешил в полицейский участок в надежде на то, что ему удастся собрать побольше людей и явиться с ними в имение Воронцова. А, что же касается нас с Алексом и Васей, то все это время мы беседовали с Катериной в надежде узнать побольше об этом довольно странном господине и его бессмысленной ненависти к Соне. В ту минуту я искренне не понимала, за что и почему граф так поступил с моей сестрой, которая, по сути, не сделала ему ничего плохого? Соня была молода и довольно наивна, поэтому любое внимание, любой комплимент или доброе слово в свой адрес она воспринимала, как признание в любви, ни больше, ни меньше, и лишь эта черта характера моей сестры ужасно пугала меня и моего супруга. Однажды встретив в гостинице прекрасного и благородного графа Воронцова, сердце моей сестры дрогнуло, и она, словно мотылек на пламя, бросилась в объятья к графу, которые оказались всего лишь премерзкой ловушкой, ловко расставленной коварным графом, и одна лишь мысль об этом разрывала мою душу на части. Вне всяких сомнений, моя сестра страдала. Невольно ее заставлял страдать и Василий, ведь каждая выходка нашего друга приводила в бешенство не только саму Соню, но и нас с Алексом, хотя мы были близкими друзьями возлюбленного Софьи. Васька никогда не умел контролировать свои эмоции. Он не умел держать свой язык за зубами, ему было просто не свойственно владеть собой, и по этой причине он всегда отпускал едкие словечки в адрес случайных господ, которые делали комплименты моей сестре или же просто мило с ней беседовали. Он ужасно ревновал Соню. Он ревновал ее буквально к каждому столбу, к каждому господину, имевшему несчастье мило побеседовать с ней... Но Соня... Соня каждый раз его прощала. Она вновь и вновь давала шансы своему возлюбленному в надежде, что тот изменится... Но, увы. Шли годы, Василий не менялся, не менялись и их довольно сложные взаимоотношения. Вполне возможно, что именно из-за ребяческого нрава Василия Соня и не стремилась бежать с ним под венец, хотя Василий и предлагал ей это сделать. И не раз предлагал. Вот и сегодня, стоило только графине Черкасовой упомянуть о том, что моя сестра провела ночь с ее сводным братом, как тот мгновенно закипел. Подойдя к девушке почти вплотную, он попытался схватить ее за шкирку, но я вовремя успела одернуть руку друга от шеи Черкасовой. - Вася! - вспыхнула я, закрывая Катерину собой, - Что ты вытворяешь? Ведь Катерина согласилась нам помочь найти Соню! В тот момент я просто пылала от ярости и отчаянно боролась с желанием влепить такую заслуженную оплеуху своему другу. Но Вася, словно и вовсе не слышал моих слов. Стукнув кулаком по столу, он вновь одарил Черкасову злобным взглядом, а затем сквозь зубы сказал: - Эта паскуда врет! Ни с кем Соня ложе не делила! Она просто не могла так поступить со мной! Она не могла меня предать! Его глаза просто закипали от злости, и он едва сдерживался, чтобы не задушить Черкесову голыми руками. - Как видишь, смогла, - отчего-то дрожащим голосом проговорила Катерина, - Да и любая другая уважающая себя женщина поступила бы также на месте Софьи! С этими словами Черкасова встала со своего места и подошла к шкафу. Скрестив руки на груди, она одарила Василия хмурым взглядом, а затем спокойно продолжила: - Ведь ты же неадекватен, - пожимая плечами, произнесла она. - Что?! От услышанного Василий закипел еще больше. - А, ну, повтори, паскуда? Потирая ладони, он сделал было шаг в сторону Черкасовой, как, уже Алекс, остановил жестом нашего друга. - Муха, успокойся! - выдохнул любимый, упираясь ладонью в грудь разъяренного Васи, - Вместо того, чтобы упрекать других, лучше задумайся о себе. Ведь если Соня действительно изменила, то у нее был повод так поступить, не так ли? С этими словами Алекс подмигнул нашему другу, а затем снова вздохнул. Услышав слова моего супруга, Вася вылупил на него глаза и широко распахнул рот: - Но если она мне изменила, то... - Она тебя любит, - закончил за Василия мой муж, - Безмерно любит и страдает... С этими словами он закатил глаза, а затем продолжил свою речь: - Она просто устала. Выдохлась. Ведь ты прохода не даешь ей своей ревностью и безосновательными обвинениями! На этих слова Алекс вновь вздохнул, а я одарила взглядом нашего друга, который, судя по выражению лица, потихоньку начинал понимать, о чем мы с Алексом ему толкуем. Вася внимательно смотрел на Алекса, его губы немного подрагивали, а сам взгляд Василия уже потерял былую злость и обиду. Казалось, будто бы он, наконец-то, осознал, как был не прав по отношению к своей возлюбленной. И в тот момент я искренне надеялась, что интуиция и на этот раз меня не подвела. Плюхнувшись на стул, Вася обхватил голову руками и, тяжело вздохнул, громко выругался. Выждав недолгую паузу, он вновь одарил нас с Алексом своим взглядом, а затем чуть слышно сказал: - А ведь я думал об этом. А ведь я уже долго время думаю об этом... На этих словах он тяжело вздохнул, после чего поставил локти на стол и уронил голову на свои ладони. - Ведь я действительно являюсь причиной страданий Соньки... Я постоянно ее ревную, постоянно устраиваю ей сцены и скандалы... Он громко стукнул локтями по столу, а затем перевел взгляд с меня на Алекса. - Но ведь я не могу иначе! Ведь я такой, эмоциональный и нестабильный! К тому же меня очень злит, когда в окружении Соньки появляется какой-то хрен, желающий побыстрее сорвать с нее юбку и потащить в койку! Сжав зубы, он вновь стукнул по столу, а затем опустил взгляд. - Я очень хочу измениться. Я хочу стать лучше, хочу быть лучше для нее... Только я не знаю, возможно ли это... На этих словах он вновь вздохнул, а затем уронил голову в свои ладони. Мы с Алексом и Катериной еще некоторое время слушали исповедь Васи, не зная, что и думать. Но, наконец, мой супруг решил прервать свое молчание. Подойдя к Ваське, он взъерошил его волосы, а затем чуть слышно сказал: - Ты можешь измениться. Любой может, главное - это сила воли и желание. С этими словами мой супруг похлопал Ваську по плечу и чуть слышно улыбнулся, и всего через пару минут к нам в дом явился посыльный Трубецкого и сообщил радостную весть - Трубецкому удалось собрать своих людей, и они уже, с минуты на минуту, должны были явиться в особняк Воронцова. Не став дожидаться полицмейстеров, мы с Алексом и Васей решили навестить графа в числе первых. Подойдя к воротам имения Воронцова, мы с радостью заметили, что дверь не заперта, и уже совсем скоро оказались в особняке. Вася едва не вышиб ногой дверь комнаты, к которой держали мою младшую сестру, и, зайдя в комнату, мы с удивлением заметили, что графа поблизости нет. Увидев Соню, я ужаснулась. Моя сестра сидела, привязанная к стулу, и от пережитого ужаса на ней не было лица. Глаза Сони были опухшими от слез, а некогда пышные белокурые волосы были растрепаны и рассыпаны по плечам в небрежной прическе. Заметив нас, девушка мгновенно оживилась. И в тот момент с ее губ сорвалось имя того, кто больше всех боялся увидеть ее мертвой: - Вася! - выдохнула Соня, глотая слезы, - Васенька, ты нашел меня! Моя сестра отчаянно пыталась высвободить свои руки, но веревка была настолько тугой, что сделать этого ей не удавалось. - Сонька! Моя Сонька! - выпалил Вася, подбегая к девушке. Вытащив из кармана брюк небольшой кинжал, он в одну секунду перерезал веревки, и в следующую минуту обессиленная Соня упала в его объятья. - Васенька, любимый! - глотая слезы, бормотала девушка, - Мне так жаль! Мне так жаль! Она еще никак не могла придти в себя после всего пережитого. Сжав зубы, Вася передал нас с Катериной испуганную Соню, а затем, как можно спокойнее, сказал: - Вы должны уйти, а мы с Алексом разыщем этого подонка Воронцова и всыпем ему по первое число. Молча кивнув, мы с Катериной уже было направились к выходу, как внезапно лицом к лицу столкнулись с графом, направляющим в нашу сторону револьвер. - Не так быстро, mon mignon, - с хитрой ухмылкой на лице произнес граф. Заметив рядом стоявшую Катерину, он перевел оружие в ее сторону и закатил глаза. - А, вот, от тебя, Катрин, я такого не ожидал! - издав едва слышимый смешок, проговорил Воронцов, - Не думал, что ты так подло со мной поступишь и сдашь меня своим дружкам. С этими словами он сделал пару шагов в сторону Черкасовой, а мы с Соней, воспользовавшись моментом, смогли протиснуться к двери. Несмотря на направленное на нее оружие, взгляд Катерины не дрогнул. Сделав шаг в сторону своего брата, она раскинула руки в стороны, а затем, как можно громче, сказала: - Хочешь стрелять, стреляй! Я не стану тебя останавливать. Все, с меня хватит! Ты убил моего супруга, ты забрал любовь всей моей жизни, оставив мне лишь театр и преданных поклонников... Услышав слова Катерины, Воронцов удивленно изогнул бровь. - Убил любовь всей твоей жизни? - с нескрываемой издевкой в голосе, бросил он, - Да, я тебя освободил! Ведь Арсений Черкасов был лишь престарелым уродом, за которого тебя сбагрили замуж твои родители, чтобы поправить свое финансовое положение. Да и заядлым театралом он никогда не был, насколько мне не изменяет память. С этими словами Воронцов вновь усмехнулся и посмотрел на Черкасову, на глазах которой в ту минуту застыли слезы. - Он был всем для меня, - дрожащим голосом проговорила Катерина, - И если бы я только могла вернуть его... Но внезапно Черкасова замолчала. - Ах, ты подонок! - взревел до этих пор молчавший Василий, который в следующую секунду материализовался рядом с испуганным графом. В один момент он сбил Воронцова с ног, а затем стал наносить ему удары, бормоча ругательства: - Как ты только посмел тронуть Соню? Как ты посмел погубить мужа своей собственной сестры? Я тебя сейчас закопаю, вафлер окаянный! Он так сильно избивал лежавшего на полу графа, что мы с Алексом даже испугались, что Вася сможет невольно его убить. Но в следующую секунду произошло то, чего мы так долго ждали. Внезапно в поместье Воронцовых ворвались полицмейстеры во главе с Трубецким, которые оттащили Васю от Воронцова, а на последнего надели наручники и увезли в участок. И, как только графа увезли, все мы, наконец, смогли спокойно вздохнуть. Вскоре Катерина попрощалась с нами и покинула нас, а мы, вместе с Алексом, Васей и Соней, направились домой, чтобы обсудить все пережитое. За всю дорогу от имения до нашего дома Соня продолжала хранить молчание и старалась не смотреть на Василия, который в тот момент все еще старался переварить случившееся. "Простят ли они друг друга?", - думала я, выглядывая в окно. И мой супруг, словно прочитав мои мысли, ласково улыбнулся и, сжав мою ладонь, чуть слышно сказал: - Время покажет. Но в ответ на слова Алекса я лишь тяжело вздохнула и пожала плечами. - Как знать, mon cher, как знать...