Банальнейшая сказка о солнце и любви...

Дэвид проснулся. Уже даже ему этот факт начинает казаться банальным - все, все люди Лондона начинают свой день с того, что просыпаются. Не глупо ли? И не странны ли его рассуждения? Да даже если и странны - ему можно, он драматург и начинающий писатель. Сейчас он сядет на кровати и... Ай! Вот он снова больно бьется о потолок своей квартиры. Это ему тоже кажется банальным, но только со своей стороны - не думается ему, что все мужчины, проживающие в столице Великобритании, обладают низкими потолками в квартирах, и уж тем более имеют рост под два метра. Гены, чтоб им было хорошо. Гены у него, кстати, и впрямь неплохие - ну, материнские уж точно. Каштановые волосы, которые он еще и отращивает, остроносость, голубые глаза... От матери же он и получил любовь к театру. Балерина по профессии, она часто танцевала в труппах постановок Королевского Национального Театра. Даже главные роли, помнится, исполняла. Постоянно брала его на репетиции... до определенного времени. Под "определенным временем" следует понимать момент, когда юному Дэвиду пришла пора идти в школу. И с того дня, его воспитанием стала заниматься бабушка... Ах, была ли в его жизни фигура важнее и любимей? Каждое воспоминание о ней заставляет мужчину улыбаться. Ее уроки литературы кардинально отличались от той скукотищи, которую преподавали юным британцам в школе. Наверное, только из-за чувства долга по отношению к ней он решил выучиться на литературном факультете. И не прогадал. Дэвид натягивает рубашку и брюки, чистит зубы, поскорее приглаживает волосы - быстроту этого процесса Дэвид не понимал никогда. Особенно сегодня. У него есть еще целый час до презентации своей новой пьесы руководителю театра "Старый Вик". К тому же, с этим театром он плотно сотрудничает уже очень давно - подождут. Он не напоминает себе, от кого получил традицию столь быстрого сбора на работу. Не хочет. Не станет, не станет, не- Дэвид не может перестать думать об отце, если вспоминает хоть малейшую деталь о нем. Это утро, впрочем, тоже не является исключением, внезапно не омраченным воспоминаниями об этом, да простит Дэвида Господь, человеке. Обиженный на всех и вся, живущий стереотипами, не любивший ни сына, ни жену неудачник-пьяница. Он презирал любые творческие увлечения сына, презирал потуги супруги вывести семью из хаоса. Дэвид, однако, все еще чувствует некоторую вину за то, что не рыдал на его похоронах. Особенно в сравнении с его недельной истерикой после смерти бабушки... "Так, Дэвид Райс, хватит! Ничто в этот день не должно омрачить твое настроение" - мужчина заставляет себя так подумать, вздыхает... и выходит из квартиры. Не смотрит ни на вывески, ни на людей - он спешит в театр, в светлое будущее! Расступись, мир! И помедли, автобус... О, вот и он! Не проходит и получаса, как он замечает знакомую остановку - и лужу на асфальте... Двери открываются, он делает шаг вперед... и грудью толкает некую низкорослую блондинку назад. Случайно, но толкает... Как стыдно-то!.. Бедная девушка, вместе со своими вещами, летит прямо в лужу.