С ЧЕГО?!
Прошла неделя. Прошла вторая. И третья И так год за годом. С утра до ночи. Утром и днём весел, ночью рыдает и разбивает руки в кровь. Он уже устал от этого, и просит Долорес не приходить. Сначала просто просит, но она всё равно приходит. Потом уже требует... Но. Она. Приходит. И он уже не выдерживает и орёт:— ХВАТИТ ПРИХОДИТЬ СЮДА! ХВАТИТ! Я УСТАЛ ОТ ТЕБЯ! ТЫ ТОЛЬКО И ДЕЛАЕШЬ, ЧТО ЖДЁШЬ, ПОКА Я ВНОВЬ СТАНУ ЗАХЛЁБЫВАТЬСЯ В СЛЕЗАХ, ДА? ЕСЛИ Я НЕ КЛОУН, ТОГДА Я ЖАЛКАЯ ТРЯПКА, ДА?!
Он смотрит на неё. На его бедную сестру, чьи нежные уши сейчас болят от его громкого крика. Она, как и обычно при шуме, рефлекторно закрыла ушки, но на этот раз она почему-то убрала от них руки... Камило смотрел на неё с ужасом. — Долли... Ползёт к ней на коленях. — Прости, я... Я наговорил лишнего... Приближается, а она как раз встаёт. — Ничего... Ты прав, — говорит она мягко, но в голосе чувствуется грусть и обида. Может, это из-за того, что она сейчас говорила даже тише, чем обычно? Обнимая её ноги, он всхлипывает. — Прости... Прости, прости, прости меня... Я так виноват... Так виноват... — Прошу, не уходи...— почти шепчет он и вновь всхлипывает. Всхлипывает, зная, что уйдёт. Время летит незаметно. Для Камило так точно, ведь каждый день для него это лишь продолжение предыдущего. И так всегда... Долорес больше не приходила. Правда, один раз постучалась, но Камило не открыл дверь и даже не ответил, зная, что это она. Совесть говорила извиниться перед ней и снова начать общение, но стыд не позволял. Он не мог просто подойти к ней и начать диалог. Не мог... Что-то останавливало его, и он не мог понять, что. Страх ли? Чего он боится? Сестры? Или её отторжение? Он сидит у того самого озера, где Абуэло пожертвовал собой. Где Мадригали получили свою магию... Камило не знает, зачем сюда пришёл. Но здесь красиво и тихо. Спокойно и никого нет... Можно не заботиться о том, как ты выглядишь, в кого опять надо превратиться. Не беспокоиться о том, что ранишь уши и душу своей сестре своими криками, которую он же и оттолкнул, и у которой снова появился молодой человек. Точнее, друг, но всем ясно, к чему приведёт эта дружба. Он уж точно-то лучше Мариано, который её толком и не любил. Камило сидит у воды и проводит по ней рукой. Смотрит в отражение, что размывается, дрожит, искажается, прямо как его личность. Проблема та уже явная. Но что с ней делать — непонятно. Вздохнув, Камило опускает в воду ноги, и запрокидывает голову назад. В прохладной тени замечательно. Его никто не будет искать, так как он предупредил, что пойдёт гулять, ещё и надолго. Никто не подумал, что это странно, ведь Камило выходил гулять почти каждый день. Лёг на прохладную землю и стал лежать с закрытыми глазами. Слишком яркое небо сегодня, но, тем не менее, в какой-то момент Камило открыл глаза, чтобы посмотреть на плывущие белые облака. Красивые. Тяжёлые, но парят, высоко-высоко. У них нет проблем с восприятием себя, ведь они и так выше всего живущего. Да или просто потому, что это чёртовы облака. Вдоволь насмотревшись, Камило поднялся и посмотрел на воду. Он сам не заметил, как встал и начал снимать с себя верх. Всё же, рубашку и пончо было слишком жалко. А таких брюк у него предостаточно. Озеро неглубокое, но при желании в нём можно утонуть, что и "пытается" сделать Камило. Повернувшись лицом к берегу, с которого пришёл, он плюхнулся назад, в воду, да так и остался лежать, пока вода его сама не вытолкнула, и он не смог дышать. Камило, откашлявшись, глубоко вдохнул. И тут почувствовал на себе взгляд а, посмотрев на берег, увидел чей-то силуэт. Кое-как поднялся и стал всматриваться в человека на береге, который почему-то был знаком. — Решил искупаться? — какой насмешливый тон. — Лефыл исупаца, — тихо передразнил парня Камило и закатил глаза. Тот был затворник Леон. Камило его нечасто видел, а, если пересекались, они просто молча кивали друг другу и разбегались. В детстве Камило его часто дразнил, так как Леон был тем ещё плаксой, к тому же, самым слабым мальчишкой в деревне. А уж когда Камило получил свой дар, так тем более. Дразнить Леона было весело. Он не мог дать сдачи, и только и делал, что плакал, но однажды он пожаловался маме, и с тех пор они не общались. Во многом благодаря любезному разговору двух матерей и последующему наказанию. А самое настоящее наказание — видеть свою маму в полной ярости, когда ты маленький и не в силах её успокоить. Впрочем, они оба росли и менялись. Леон меньше выходил на улицу и зарылся в книжках, благодаря чему и посадил своё зрение. Теперь ходит чёрт такой, в очках. Но про себя Камило отметил, что ему очень идёт. Леон не только изменился внешне. Не только стал выше (благо, не выше Камило, из-за чего он был очень доволен собой), не только нацепил на нос очки. Он стал "умнее". По крайней мере, к нему теперь ходили, как к архивариусу, и с недавних пор он действительно стал заниматься этим. Ещё и стал детишек обучать математике, какой молодец. И, конечно, он стал шутить. Шутил он достаточно плохо, но некоторые его шутки были даже, на взгляд Камило, забавными. Особенно те, что пересказывала Долорес, если слышала. — Чего?! — крикнул Леон в ответ. "Да так, ничего". Если честно, Камило так хотелось послать его куда подальше, но ему стало интересно, с чего вдруг такой, как Леон, придёт в такое место, как это. Но, немного подумав, он предположил, что, возможно, для вдохновения, или чего такие, как он, добиваются, приходя в уединённое место. Ой. Так Камило же тоже здесь, разве нет? Подумав ещё и об этом, Камило успокоил себя тем, что он просто гулял, и просто зашёл сюда. Вот и всё. Ну, а Леон... Леон пришёл сюда с какой-то целью. И он точно, сто процентов, не гулял. Не-а. — Что слышал! — ответил ему Камило. — Чего надо? — А тебе чего надо? — крикнул в ответ Леон. "Вашу ж мать, действительно". — Да так, стало о-о-очень интересно, что же ты делаешь, такой маленький мальчик, один. Выходя из воды, Камило делался выше. Выйдя на берег, он подошёл к Леону вплотную, и тот вжал голову в плечи, смотря на довольную ухмылку Камило. Но, вспомнив, что он уже давно не трусишка и уже давно не плакса, выпрямился и, твёрдо глядя ему в глаза, сказал: — Я... Вообще-то, мы ровесники! Это первое. А во-вторых... Он помолчал. — Ну? — ехидно улыбаясь, спросил его Камило. — Во-вторых, я прихожу сюда очень часто. Вообще-то, почти каждый день... Знаешь, ну... Чтобы уйти от всех... Спрятаться, дать волю себе настоящему. Он улыбнулся, и Камило пробрала дрожь. Впервые в жизни он видит, как он ему улыбается. Вот так бесит его лицо... Но в то же время... Камило отводит взгляд и кашляет в руку. — Да я тоже... Кхм-кхм... — Да ладно?! — поражается Леон. — Ты тоже... — Я не такой, как ты, понял? — вскипает вдруг Камило. — Ты — типо очень умный философ, который думает о смысле жизни, а я лишь... — Придурок, который всё превращает в шутку, чтобы убежать от реальности, в которой ему больно? "Чёрт". Камило и думать не мог, насколько проницателен Леон. — Какой догадливый, — бурчит Камило и подходит к своим бедным брошеным сланцам. Надевает их и собирается уходить, оставив Леона наедине со своими мыслями, но тут тот трогает его за плечо. Камило разворачивается и щурится на него, недоумевая, что же ему приспичило? — Слушай... Прости, я не хотел говорить так резко. — Ну, ещё бы, — пожав плечами, отвечает Камило. Леон смотрит на него, будто собираясь что-то сказать, но не решается. Камило же, не выдерживая, вздыхает и говорит: — Ты собираешься мне что-то сказать, или ты уже отпустишь меня? — А... Кхм, да, конечно. Леон отпускает его, а Камило, демонстративно отряхивая плечо, смотрит на него и произносит: — Ты, всё же, что-то хотел мне сказать. Говори давай. Леон мнётся. — Ну... Я бы... Хотел подружиться с тобой. ... Чего?! — Просто мне довольно одиноко, — признаётся он, — и мне бы хотелось подружиться хотя бы с кем-то. Камило смотрит, не моргая. — Ну... Что скажешь? Камило вдруг передёргивает, и теперь его плечо немного косит. Но он не замечает и говорит Леону: — Леон... Ты понимаешь, что я тебя всю жизнь дразнил и сделал затворником? Леон улыбается. Да что за..? — Вообще-то... — начинает он, но Камило его перебивает: — Да-да, успокаивай меня, — закатывает глаза он и снова разворачивается. — Нет, подожди! — Леон его оббегает, но, пока бежал, чуть не упал. Что-что, а его физическая подготовка так и не улучшилась. Это улыбнуло Камило, но улыбнуло по-доброму, без всякого злорадства. Он даже специально остановился; впервые в жизни Камило прочувствовал его очарование. — Так! — он топнул ногой. Забавно. — Так? — слегка наклонив голову набок, улыбнулся Камило. — Ты не уходишь, а выслушиваешь меня. — Понял, — пожал он плечами. — Я слушаю. Кажется, Леон совсем такого не ожидал. — Кхм... — откашлялся он. — Я хотел сказать, что... Короткая пауза. Камило уже внутри себя клянётся, что, если он сейчас не продолжит, он просто уйдёт, даже не выслушав, несмотря на то, что он сказал раньше. Нечего резину тянуть. А Леон и не тянул. — Ты очень весёлый. Я всегда смотрел на тебя и хотел быть таким же, как ты. А когда ты получил свою способность... Я так тебе обзавидовался, ведь у тебя появилось так много друзей! И я... Я тогда обиделся, что ты так и не захотел со мной дружить. И, вообще-то, со мной тогда вообще не дружили... Ведь я старался подражать тебе. Н-но! У меня не выходило, и тогда я решил, что я стану интересным, если займусь другими вещами. А, занявшись этим, понял, что одобрение мне и не нужно, поэтому... Но мне нужен друг, хотя бы один. Да и мама гонит, хех... — Вау. Круто, — ответил Камило, который его даже не слушал. Услышал он только самый-самый конец, поэтому и сказал: — Что ж, удачи тебе в поиске друга. Я пошёл есть. — Стой. — Да стою я! — огрызнулся Камило, который уже столько раз услышал это слово. И тут он вспомнил Долорес... "Чёрт..." Тихо вздохнув, он потёр глаза, и сказал: — Извини. Я бы очень хотел быть твоим другом, но мы просто два несовместимых человека. Я не такой, как ты думаешь... Фу, как пафосно. Леон тихо посмеялся, а Камило слабо улыбнулся. — Вообще-то, я такой, как ты думаешь, но немного другой. И поэтому, мы не совместимы. Как огоооонь... И водааааа... Камило наклонился и плеснул в Леона водой. Тот с его вечным: "Эй!", закрыл лицо, но посмеялся, а после сказал: — Так, может, узнаем друг друга лучше, чтобы точно в этом убедиться? Давай же, всё равно тебе делать нечего. — Вот ты заноза... Молчание. — Я это вслух сказал? — спросил Камило. — Ага, — еле сдерживая смешки, ответил Леон. — Ага... Ну, ладно, давай поговорим. Тихо закрыв дверь Каситы, Камило прошёл внутрь, никак не ожидая увидеть спереди Долорес. Вздрогнув, он крикнул, как обычно поменяв несколько обликов за секунду, на этот раз Долорес, а потом и Леон... — Слышала, как ты разговаривал с Леоном, — проговорила она. — Вы теперь дружите? — Ну... Наверное, он, оказывается, неплохой парень. И это правда. Настроение после разговора с ним сильно улучшилось. Но Камило это связал с тем, что он наконец-то вылил кому-то душу, и перестал выглядеть хотя бы в чьих-то глазах шутом, ну или же, как, наверняка, в глазах Долорес, тряпкой. Леон даже совет дал... Быть собой, забавно. Но для начала найти себя. Что ещё смешнее. — А он так радостно говорит об этом своей маме. Хм, — она пожала плечами и поплыла: именно так описал бы её походку Камило. Не слышно ни звука, не видно, как она поднимается и опускается. Видны только движения её юбки. Камило смотрит ей вслед, и тут, спустя какое-то время, пока она не ушла, вдруг выдаёт: — Постой! Прошло время. Сезоны сменились, сменялась погода, сменялись дни в календаре. Менялась жизнь и Камило. Тот, кого он раньше недолюбливал, стал его другом. И этот друг твердил ему, что Камило не обязательно быть для всех развесёлым Арлекином, но Камило просто не мог понять, а кем ему ещё быть, о чём ему и говорил. "— Без маски шута я никто, понимаешь? Никто! Меня по-другому и не воспринимают, я для всех... Просто тот, кто может развлечь, когда скучно, и изредка помочь. В другом я совершенно бесполезен! — А другое ты пробовал?" — А другое ты пробовал..? — вполголоса повторил слова Леона Камило и усмехнулся. Очень забавно. Лёжа в своей кровати, Камило смотрел на зеркальный потолок. Он видел себя. Всего себя, но для него... Для него то был совершенно незнакомый человек. Какой-то парень просто лежит на его кровати и пялится на него, моргая вместе с ним. Это незнакомец, но он его вылитая копия. Камило трогает своё лицо. Парень в отражении тоже его касается, синхронно с Камило. Оба они щипают и оттягивают свою щёку, поднимаются другой рукой до брови и берут в пальцы волосы. Другая же рука бежит к носу и зажимает его, перекрывая двум парням воздух. Камило и парень синхронно закрыли рты, а, когда стали задыхаться, и задыхаться стали они одновременно, убрали руки. Они просто смотрели друг на друга, один на второго. И один протянул к нему руку. Другой протянул тоже. Будто поразившись этому, они убрали свои руки и встали ногами на свою кровать, окружённую зеркалами. Два парня теперь видели головы друг друга и тянулись рукой к поверхности зеркала, что отделяла их. Длинные пальцы коснулись поверхности стекла и заскользили по нему. Заулыбались. Закрыли глаза и оба глубоко вдохнули, задержали дыхание, а после выдохнули. Убрали руки, снова вдохнули, задержали дыхание, и вновь выдохнули. И так несколько раз. И так ещё много, много раз, прежде, чем Камило открыл глаза и посмотрел в свои отражения. Множество отражений, и каждое показывало его. Его самого. Камило. Самого настоящего. Камило покрутился, чтобы посмотреть. Сутулый, худой и длинный, кудрявые волосы лезут на лицо с очень усталыми глазами, которые каждый день притворялись самыми весёлыми на свете. Длинные руки и ноги, всё двигалось плавно и осторожно, будто этот вернувшийся Камило был чем-то вроде фарфоровой статуэтки, которую очень богато расписали. Быть может, так оно и было. Камило выпрямился, и получился очень гордый Камило. Он, рассмеявшись, снова ссутулился и стал собой. Простой парень. Он не бешеный весельчак. Он не хочет никого развлекать, он хочет быть. Быть собой, а не притворяться кем-то иным. Не хочет носить с собой свою же фотографию, чтобы не забыть своё лицо, которое он теперь наверняка запомнит наизусть. Подбежав к большому, не разбитому зеркалу и уставился на себя. Затем показал язык. Растянул рот в широкой улыбке и нахмурился. Пальцы на веки, и он расширил их, чувствуя себя клоуном. Но клоуном лишь для одного зрителя — себя самого. Этого ему было достаточно. Накривлявшись, он здорово рассмеялся. Смеялся, смеялся, и из его глаз потекли слёзы. Слёзы радости и счастья. Сев на пол, он обхватил себя руками, обнимая. — Вернулся, блудной... — тихо посмеялся и шмыгнул носом. Через несколько секунд раздался стук в дверь. — Открыто, — подняв голову, сказал Камило. Дверь скрипнула, а на пороге возникла сестра. — Привет, — сказала она. — Привет, — улыбнувшись, ответил он. — У тебя всё хорошо? — сложила ручки замочком. — Да, — кивнул. — Да, всё хорошо. Неловкая пауза. — Я тогда пойду... — Нет, стой! Если ты, не занята, да... Долорес улыбнулась и, закрыв дверь, подошла к нему и села рядом. Камило же её обнял, крепко-крепко, ещё очень долго её не отпуская. — Долли... — позвал он её спустя долгое время молчаливых обнимашек. — Да? — Ты простишь меня? Хоть он тогда и извинился, ему всё равно было ужасно стыдно за то своё поведение. Ведь Долорес всегда была с ним рядом. Пока никто не хотел даже обращать внимание, Долорес приходила к нему и утешала, хотя могла запереться в своей комнате, надеть беруши и уснуть. Но она всегда к нему приходила, всегда согревала в своих объятиях, тащила для него еду, чтобы вылечить его раны он осколков. Даже помогала убираться после очередной истерики... И всё же, он её оттолкнул. Так ведь не делается. — Я давно простила, — она улыбнулась ему. Камило же улыбнулся в ответ, и тут она выдала: — Но ты всё равно дурачок, — и дала щелбан. — Ай! — Камило потёр лоб под хихиканье сестры. — Ну, это было заслуженно... Долорес вновь засмеялась, и тут, она прислушалась к чему-то. Долго-долго слушала, а потом внезапно прикрыла рот руками. Камило же, видя это, склонил голову набок. Опять случайно подслушала чей-то грязный секретик? Или же просто попала "не на ту волну", когда разговор о возможности завести ребёнка уже переходит к его проектированию? Долго ждать не пришлось. Долорес очень честная, и долго скрывать всё в себе она не может. — Леон хочет сказать тебе... О-очень в...важное! Долорес очень старается не выдать секрет Леона. Камило придвигается к ней ближе и говорит: — Ну же, сестрёнка, что же он мне там хочет сказать? Тут она вскакивает. — Н...ничего! — Да что ты? — Камило подымается вслед за ней. А у самого спина заболела... Так что, потягиваясь, он ждал, что скажет Долорес. — Ну Долли... Не реагирует. Значит, ещё что-то узнаёт. — Ты! — внезапно громко говорит она. — Узнаешь от него, ясно? Я... Я не участвую в этом. Хм! — и удалилась, оставив Камило наедине с новым собой. Камило посмотрел на себя в зеркало и сказал себе: — Похоже, узнаем всё позже. Ценок.