Cor Cordium

— Пошевеливайся, скоро придет господин! Кайло открыл глаза, чтобы увидеть до тошноты знакомые деревянные балки потолка и холодные серые стены камеры, вот уже второй год служившей ему спальней. Руки ныли от железных оков, в которых приходилось спать, есть, мыться и в целом существовать. За время, проведенное в лудусе, Кайло почти перестал замечать их тяжесть. Кандалы стали неотъемлемой частью его тела, такой же естественной, как крепкие мускулы, приобретенные благодаря ежедневным суровым тренировкам. Кайло поднялся и под конвоем стражников отправился в умывальную. Гладиаторам дозволялось принимать полноценную ванну раз в неделю, но перед приходом важных гостей для рабов делали исключения. Кайло радовался этому исключению — оно позволяло ему привести себя в порядок ради человека, для которого Кайло всегда хотел быть красивым. Он с наслаждением потер тело, стирая запекшуюся грязь, и облил себя освежающей прохладной водой. Как мог, уложил вьющиеся черные волосы. Смочил набедренную повязку, подождал, пока вода станет бурой, обмотал вокруг бедер приятную влажную ткань. Придирчиво себя осмотрел. Облегает. Ну и хорошо. Пусть подчеркнет впечатляющие размеры, которыми Кайло очень гордился. Пусть их увидит Армитаж, сын Батиата. Стоило Рену покончить с утренней процедурой, как конвой повел его в приемную лудуса — просторное помещение с находящимся в центре столом, уставленным вазами с фруктами и вином для хозяина. — А, вот и наш победитель Ипполита, — услышал Кайло голос Батиата. И действительно — из-за угла появился господин, облаченный в синюю тунику. Но на него Кайло почти не смотрел. Все его внимание было направлено на стоящего рядом юношу с огненно-рыжими волосами и удивительно бледной для здешних мест кожей. Сегодня Армитаж выбрал сиреневую тунику, украшенную изумрудами. Ткань просвечивала, и Кайло жадно уставился на вставшие сосочки. Он догадывался, что соски нежно-розовые, и был готов до самой смерти оставаться гладиатором в лудусе, лишь бы увидеть грудь Арми, не прикрытую тканью. — Мы пришли убедиться, что вы в добром здравии перед завтрашним боем, — сказал Батиат, осматривая Кайло с ног до головы. Точно также он осматривал его полтора года назад, когда Кайло впервые оказался в лудусе с запястьями, ноющими от стискивающих их оков. В тот день Батиат объявил, что Кайло придется быть гладиатором, чтобы расплатиться за долги, оставшиеся после смерти его родителей. Те были торговцами, но их лавка сгорела во время обрушившегося на Капую Огня Юпитера. Страшная летняя засуха уничтожила многие селения и унесла жизни родителей Кайло Рена. Он не знал, что лавка перестала приносить доход, и им приходилось брать в долг у Батиата. Хозяин лудуса, как выяснилось, любил заключать подобные сделки с бедняками. Если же те не имели возможности выплатить долги, Батиат забирал их дочерей в служанки, а сыновей в гладиаторы. Так и произошло с Кайло. Но как он ни просил, ему не озвучивали сумму, которую он задолжал. Рен даже не мог прикинуть, сколько лет ему придется убивать гладиаторов на потеху публике, прежде чем он получит свободу. — Бой с Ипполитом был впечатляющим, — сказал Арми. — Я не сомневаюсь, что завтра тебя ждет успех. Кайло улыбнулся. Сразить Ипполита, непобедимого чемпиона Рима, оказалось не так сложно. Тот бой запомнился Рену не из-за противника, а из-за реакции зрителей. Как они все скандировали его необычное для Италии имя, все до единого, включая самого Армитажа. Он первым крикнул «Рен!», когда Ипполит упал к ногам Кайло с его мечом в глотке, и толпа подхватила этот крик. Словно боевой клич, имя Кайло разносилось по амфитеатру. Завтра будет то же самое. Рен об этом позаботится. — Победу мне принесет ваше присутствие на трибуне, — сказал Кайло, почтительно склонив голову. — Оно вдохновляет на подвиги, как ничто иное. Он с наслаждением увидел, как лицо Арми залилось краской, став пунцовым. — Я желаю тебе удачи, — произнес сын Батиата, стараясь сохранять официальный тон. — Мы с отцом надеемся увидеть твою победу. — В которой нет никаких сомнений! — Батиат хлопнул Кайло по плечу. — Выставлять тебя против Ипполита было лучшим решением в моей жизни. Завтра ты повторишь свой подвиг, вновь принеся славу дому Батиата. — Как пожелаете, доминос, — кивнул Кайло, продолжая смотреть на все еще красного Арми. Он пленился его красотой, когда впервые его увидел, и остался плененным ей на всю жизнь. Впервые Кайло увидел сына Батиата, когда тот наблюдал за тренировкой гладиаторов. Рен так залюбовался рыжеволосым юношей, что пропустил удар соперника. Впоследствии сердце Кайло сладко екало всякий раз, когда он видел Арми. Более того, он стал замечать, что сын ланисты постоянно меняет цвет лица в присутствии Кайло. По ночам Рен мечтал о том, чтобы Арми краснел так в его объятьях, а, просыпаясь, обнаруживал, что сублигария нуждается в срочной стирке. Кайло желал сына ланисты и не сомневался — придет день, и он добьется расположения юного господина. Придет день, и он покорит его сердце.