Cor Cordium

Кайло с наслаждением смывал с себя пот и грязь. После удачного сражения гладиатору в качестве награды выдавали дополнительное ведро воды. Рен ловил на себе завистливые взгляды братьев по оружию, шепчущихся у него за спиной. Гладиаторам лудуса полагалось уважать победы друг друга, но на деле отношения бойцов часто сводились к соперничеству. Даже за такие вещи, как лишняя капля воды. — Что, засмотрелся на мой член, Крикс? — сказал Кайло, когда ему окончательно надоело столь повышенное внимание к себе. — Извини, но тебе ничего не светит. Я по девушкам. С Криксом предпочитали не ссориться. Он чемпион Капуи. Но Рену было плевать, кем являлся этот постоянно отравляющий ему жизнь подонок. Крикс видел в Кайло соперника, способного однажды забрать себе звание чемпиона, и с самого первого дня Рена в лудусе принялся показывать ему, кто здесь хозяин. Кайло, однако, умел давать отпор, и когда Крикс в пятый раз получил плетей за начало драки, он явно задумался и стал реже задирать Кайло. Все же они так и остались непримиримыми врагами, а в скором времени Рен и сам начал проявлять инициативу и подначивать Крикса, как например, сейчас, когда Рену стало интересно, будет ли Крикс вступать в драку с победителем Ипполита. Крикс опустил глаза ниже пояса Кайло и придирчиво сощурился. — Не думаю, что ты удовлетворишь этим хоть одну женщину. — Многие служанки с тобой не согласятся, — ухмыльнулся Кайло. — Да ну? Крикс поднялся и медленно направился в сторону Кайло. Очевидно, это должно было выглядеть устрашающе, но Рена такими фокусами не запугать. К тому же, он только что вернулся после битвы с Ипполитом, а уж этот противник точно страшнее Крикса. — Марция мне на днях жаловалась, что у тебя не стоит. Послышались смешки, многие оборачивались, кое-кто садился на скамьи, словно занимая места в амфитеатре. Члены братства никогда не упускали возможности насладиться хорошим представлением. Гладиаторы тоже хотят хлеба и зрелищ. Кайло поиграл мускулами, как делал на арене перед зрителями, и двинулся на встречу Криксу. Они с ним были примерно одинакового телосложения — оба крупные, высокие и накачанные. Когда эти двое дрались, попеременно выигрывал то один, то другой. — А Кьяра говорила, что ты только и умеешь, что долбить ее в зад, — сказал Рен. — У тебя это получается куда лучше, чем работа на тренировках. Похоже, отрежь твой член, и ты перестанешь быть гладиатором. Кайло дразнил противника, чтобы тот нанес первый удар. Победителю Ипполита не пристало начинать потасовку. Судя по выражению лица Крикса, он уже приготовился напасть и непременно бы это сделал, если бы в этот момент в помещение не вошли стражники. — Кайло Рен, тебя вызывает сын господина. У Кайло внутри все сжалось и перевернулось несколько раз. Армитаж впервые вызвал его — обычно это делал Батиат, чтобы сообщить о грядущем бое. Но бой только что закончился, значит, сын ланисты вызывает гладиатора по другому вопросу. Хочет поговорить наедине? Может… нет, нет, о таком даже нельзя мечтать. За полтора года рабства Кайло усвоил, что нет ничего опаснее надежды. — Пошевеливайся, — велел стражник. Кайло поспешно натянул сублигарию и последовал за стражниками, не забыв напоследок бросить победный взгляд на Крикса. Да, ты все верно понял. Сын ланисты желает говорить со мной, а не с чемпионом Капуи. Или, как скоро будет правильно сказать, бывшим чемпионом Капуи. К удивлению Кайло, его повели не в сторону приемного зала или парадной гостиной, где его обычно встречал Батиат, а в противоположном направлении. Рена привели в просторное помещение, в центре которого находился каменный бассейн с жемчужно-белой водой, мерцающей в свете факелов. У дальнего бортика бассейна сидел погруженный по грудь в воду Армитаж, сын Батиата. — Вы свободны, — сказал он стражникам, хотя взгляд его был прикован к Рену. Стражники поклонились и оставили Кайло наедине с самым прекрасным юношей Капуи, Италии, мира. Кайло во все глаза смотрел на залитые краской щеки Арми, его блестящие изумруды глаз и нежные розовые бусинки сосков, маленьких, аккуратных, точно таких, как представлял Рен в самых нескромных фантазиях. — Подойди ко мне, — велел Арми. — Ступи прямо в бассейн. Кайло подчинился. Молочная ванна оказалась приятно-теплой. Рена поразила глубина бассейна — вода ему была выше колен. Затаив дыхание, Кайло медленно приблизился к Арми, чья кожа могла соперничать с белизной ванны. Рен ощутил жгучее желание расцеловать каждый сантиметр тела Арми, ощутить вкус его мягких сосков. Когда до сына ланисты осталась пара шагов, тот поднял руку, останавливая Рена. — Мне кажется, эта повязка тебе не нужна, — сказал Арми, опустив взгляд на бедра Кайло. В зеленых глазах явно читалось любопытство. — Говорят, у гладиаторов самые большие члены, походящие на тигриные. Покажи мне его. Сын ланисты говорил это с пунцовым лицом, но уверенно. Не сводя глаз с сублигарии. — Как прикажете, — сказал Кайло, подчиняясь. Арми наблюдал за процессом, не моргая. Снятую сублигарию Рен положил на бортик ванны. Кайло увидел, как расширились зрачки Армитажа. Он долго рассматривал член Рена, прежде чем с восхищением произнес: — Значит, все правда про гладиаторов. — Если позволите сообщить, не у всех такие большие, — хвастливо заметил Кайло. — Откуда такая осведомленность? — прищурился Армитаж. — Волей-неволей насмотришься на чужие в общей умывальной, — ответил Кайло. Сын ланисты нахмурился. Пролегшая меж бровей морщинка не понравилась Рену. Он был готов целовать ее, пока она бы полностью не исчезла. Армитаж взял лежащую подле него белую губку и протянул ее Рену. — Помой меня, — велел он. — Как прикажете, доминос, — отозвался Кайло. Он схватился за губку, словно она была величайшим сокровищем, и, опустившись на колени, осторожно коснулся ей плеча сына ланисты. Ему казалось, любое грубое движение может повредить нежную кожу. — Можешь звать меня Арми, — сказал Армитаж, в открытую рассматривая широкую грудь Кайло. — Большая честь для простого раба, — заметил Кайло, массируя губкой ключицы юного господина. Арми с наслаждением замычал и откинул голову на лиловую подушечку, лежащую на бортике. — Я не всем рабам позволяю себя мыть, — заметил Арми. — Ты первый гладиатор в моей ванне. — И вы никого раньше не просили полностью обнажиться перед вами? — набравшись дерзости, спросил Кайло. Он принялся водить губкой по груди, стараясь не задеть соски, которые так и приковывали голодный взгляд гладиатора. Вблизи они оказались еще красивее — словно нераскрывшиеся бутончики девственных цветков. Рену хотелось до конца жизни признаваться в любви этим соскам. Армитаж вдруг опустил глаза. — Сыну ланисты не полагается предаваться плотской любви до замужества, — ответил он, подняв руку над плечом и позволив каплям стекать с пальцев на белую кожу. — Кто говорит о любви, доминос? — Арми, — сын ланисты покачал указательным пальчиком прямо под носом у Кайло. — Арми Хакс. Хакс это прозвище, которое я использовал бы, будь я гладиатором. Оно простое, но звучное, совсем как твоя фамилия. И звучит красивее, чем Батиат. — Арми… — тихо произнес Рен имя, с которым не одну ночь засыпал на губах. — Я спрашивал о другом. — Мне кажется, тебе интересно, чем я занимаюсь со слугами в этой ванне, — Арми улыбнулся, взял с блюда виноградинку, отправил ее в рот и коснулся указательным пальцем губ Кайло. — Но пусть это остается моей тайной. Ланисты же имеют право на маленькие секреты. Рен не отрывал взгляда от пальца Хакса. — Попробуй, — шепнул Арми. Кайло поцеловал розоватую подушечку и легонько провел по ней языком, чувствуя сладкий вкус винограда. Зрачки Арми вновь расширились от этого прикосновения. — А ты, победитель Ипполита, — Кайло почувствовал, как нежная ступня Арми опустилась на его колено под водой. — Скольких служанок лудуса ты попробовал? — Многих, — с вызовом ответил Кайло. Ему хотелось, чтобы Арми знал не только о размерах его члена, но и о том, на что он способен. — И ни одна не осталась неудовлетворенной. В зеленых глазах промелькнуло нечто, чего Кайло совсем не ожидал там увидеть. Нечто, похожее на гнев. Или обиду? В любом случае, темную эмоцию. — Кто твоя любимая служанка? — требовательно спросил сын ланисты. — Марция, — ответил Кайло, натирая губкой высунувшуюся из воды ногу Арми. — Ее руки творят чудеса. — Как часто ты от нее кончал? — Уже и не упомнить. Кайло не вполне понимал, с какой целью юный господин ведет этот допрос. Не понимал и почему с каждым его ответом лицо Арми все больше мрачнело. — А мужчины-рабы тебя когда-нибудь интересовали? — спросил он, вдруг снова опустив взгляд. — Ваш отец никогда не предлагал мне такого раба, — ответил Кайло. — Но могу поклясться Юпитером, что в доме Батиата не найдется мужчины красивее вас. Арми улыбнулся, и на сердце Рена потеплело, словно от тысячи солнечных зайчиков. — Благодарю, — сказал Хакс, забирая у Кайло губку. — А теперь я попрошу тебя удалиться. Мне бы хотелось закончить принимать ванну в одиночестве. — Как прикажете, — Рен поднялся. Вода всколыхнулась, и на мгновение Кайло понадеялся хоть на миг увидеть, что скрывается за ее волнами, самое запретное и вожделенное сокровище, во имя которого Рен готов убивать всех без разбору на арене и вне ее. Но сквозь белоснежную пелену ничего не удалось разглядеть. — До встречи, Кайло, — попрощался Арми, щелчком подозвав стражников. — До встречи, Арми Хакс. Уходя, Кайло подумал, что сегодня впервые за последние полтора года заснет с улыбкой.