Они встретились снова уже на следующий день. Фэн Синь, как оказалось, приехал в Шанхай на несколько дней, остановившись в отеле. Му Цин решил не терять времени даром. Его словно несло бурным течением, и он совершенно не хотел этому сопротивляться. Первоначальный страх сменился щекочущим предвкушением. Его тянуло к Фэн Синю, как ни к кому до этого, как тянуло бы к родственной душе, если бы Му Цин верил в подобные мистические концепты.
В Luckin Coffee было малолюдно. Негромко играла музыка, сонный бариста сосредоточенно протирал холдер от остатков кофейного жмыха. Пахло арабикой и пирожными, и редкие пылинки плясали в солнечных лучах, проникающих через панорамные окна.
— И все же я не до конца понимаю Нань Фэна, — Му Цин откинулся на спинку стула и сделал большой глоток американо. — Он был так верен императорской семье и принцу. Уход Бао Луна поразил его в самое сердце, и он заклеймил его предателем. А в итоге… Нань Фэн и сам ушел.
— Ну, не совсем сам, — ответил Фэн Синь, постукивая пальцами по столу. — Он получил прямой приказ. А во-вторых, ты же понимаешь, почему его задел уход Бао Луна на самом деле? Нань Фэн ведь и сам осознавал, к чему все идет, просто не хотел это признавать.
— Прямой приказ? Но ведь принц был не в себе!
Фэн Синь мягко улыбнулся. От уголков янтарных глаз разбежались лучики-морщинки.
— Нань Фэн — тоже. Они все запутались. Им надо было найти свой собственный путь. А это возможно только в одиночестве.
— Ты правда так думаешь?
— Конечно, — твердо сказал Фэн Синь и спокойно отправил в рот кусочек миндального пирожного. — Как ты можешь разделить свою жизнь с кем-то, когда не знаешь даже, кто ты?
Му Цин задумался.
— Но ведь именно через других людей мы и понимаем, кто мы, разве не так?
Фэн Синь пожал плечами.
— Да, но… Это немного другое, понимаешь?
— Я никогда об этом не думал, — признался Му Цин. — Вот ты — ты знаешь, кто ты?
— Конечно.
Му Цин позавидовал его уверенному ответу. Если принять это убеждение на веру, он, Му Цин, Фэн Синю совсем не подходил. Он ведь только нащупывал свой путь. Делал на нем первые неуверенные шажки. И конечно, не мог вот так запросто сказать, что знает себя.
Горькое чувство вновь зашевелилось в груди.
— Ладно, — вздохнул Му Цин, переводя неприятную тему. — А что насчет продолжения новеллы? Мне она показалась незаконченной. Нань Фэн с Бао Луном так и не встретились. И Лань Чан, как сложилась ее судьба?
— Как раз пишу вторую часть, — кивнул Фэн Синь. — Она мне легче дается. Уже не надо описывать всякие военные дела, бои и так далее. Не то что это было сложно в отношении матчасти, скорее эмоционально тяжело. Я все это через себя пропускаю, ну ты и сам знаешь, наверное, как это бывает.
Му Цин кивнул. Он действительно очень это понимал. Когда он погружался в творчество — свое или чужое — то порой переставал различать реальность и вымысел, а уж эмоции испытывал самые что ни на есть настоящие.
— Ладно, что мы все обо мне да обо мне, — Фэн Синь промокнул губы салфеткой и отпил еще глоток кофе. — Ты ведь тоже пишешь. Расскажи! Я вообще хотел бы даже почитать, может быть, скинешь мне что-нибудь?
— М-м… — напрягся Му Цин. Он не был уверен, что готов настолько раскрыть свое самое уязвимое место, пусть даже перед человеком, который нравился. Особенно перед человеком, который нравился. — Оно пока… недоработано. Я занимаюсь редактурой.
— А о чем хотя бы пишешь?
— Ну, — замялся Му Цин, — это романы. Исторические или вроде того. Точнее, роман у меня только один, остальные скорее… повести.
— Значит, тоже увлекаешься историей, — кивнул Фэн Синь. — А чем вдохновляешься?
— Когда как. Дорамы, фильмы, музыка… все, что вызывает яркие образы. Мне помогает бывать наедине с собой, без лишнего информационного шума. Иногда на выходных я еду в парк и провожу там целый день. Делаю заметки, если что-то приходит в голову.
— А у тебя не бывает… — Фэн Синь в смущении потер шею. — Не бывает такого, что идея приходит во сне? Мне, например, часто снится всякое. Такие яркие, очень реальные сны. Ну, знаешь. Как будто видишь свою прошлую жизнь или вроде того. И, проснувшись, я понимаю, что просто обязан об этом написать. У меня так «Сломанная стрела» как раз родилась.
— Бывало пару раз, — кивнул Му Цин, чувствуя, как по спине ползут мурашки. Он прекрасно помнил свой сон, после которого взялся за «Драгоценный самоцвет». Все было словно наяву: чжаньмадао, так хорошо, так правильно чувствовавшееся в руках, быстрые, до интуитивного заученные движения, остро пахнущая кровь… Дым от костра, поднимавшийся к звездному небу, когда он восстанавливал силы после битвы. И мысли — как сон во сне. О том, кем он был и кем стал, какой путь прошел, и какой еще предстоит.
— Здорово. После такого даже пишется легче, а? Не надо ничего придумывать, пиши — да и все.
— Ну-у. Я все равно долго разрабатываю сюжет, планирую все до мельчайших деталей. Как иначе?
— Ох, планирование — это не про меня, — махнул рукой Фэн Синь. — Терпеть не могу напрягать мозг.
— Оно и видно, — не удержался Му Цин. — Но надо же все продумать, чтобы не было сюжетных дыр и нестыковок!
— Звучит слишком заморочно, — Фэн Синь словно и не заметил подкола. — А заморочек мне и на работе хватает. Не люблю сложности.
— Сложности — неотъемлемая часть взрослой жизни.
— Совсем необязательно, — рассмеялся Фэн Синь и внезапно потянулся к Му Цину. Теплые пальцы скользнули по щеке, заправляя за ухо выбившуюся прядь волос, и Му Цин дернулся от неожиданности, мучительно покраснев.
— Ты ч-чего? — одними губами произнес он, застыв на месте, как застигнутый врасплох зверек.
Фэн Синь, осознав, что сделал, быстро отдернул руку.
— Эм… прости. Я… — он стушевался и опустил глаза, не закончив фразу.
Смущенный Фэн Синь выглядел
мило. Слишком мило. Му Цин поймал себя на абсолютно детском желании потрепать его по голове, как щеночка.
— Ты просто… такой красивый, — тихо пробормотал Фэн Синь, не поднимая глаз, и Му Цин вспыхнул до корней волос.
— Ты… Ты… Как ты можешь вот так просто говорить такое? — возмутился он, закрывая рукой лицо.
— А что? — тут же надулся Фэн Синь, защитным жестом скрещивая на груди руки. — Я просто констатирую факт! И вообще, тебе что, комплиментов не говорили?
— Прекрати ко мне подкатывать.
— К тебе невозможно не подкатывать, — вздохнул Фэн Синь. — Уж прости.
— Ты слишком прямолинеен.
— А ты загадочен, как Марианская впадина. Но мне все равно кажется, что я знаю тебя уже сотню лет.
Му Цин отвел взгляд. Неужели Фэн Синь чувствовал то же самое? Неужели тоже ощущал вот это ничем не объяснимое родство душ, неодолимое притяжение? В это было сложно — нет, скорее, страшно — поверить. Как могло его, такого открытого и солнечного, такого уверенного в себе, влечь к своей полной противоположности, к колючему, тревожному, совершенно не состоявшемуся в жизни Му Цину?
Солнце клонилось к закату, и теплые лучи золотили каштановые волосы Фэн Синя, создавая вокруг него ауру божественного сияния. Му Цин старался не любоваться им слишком явно, но получалось плохо. Фэн Синь был красив, действительно красив, но не только и не столько красота не позволяла отводить от него взгляд. Все дело было в том самом чувстве узнавания, которое крепло с каждым днем. Му Цин не верил в мистику и списывал это чувство на чересчур богатое воображение, но все же оно исподволь подтачивало его представления о мире.
Он мог просидеть вот так еще хоть целую вечность, наслаждаясь разговорами обо всем на свете и непривычным теплом, все ярче расцветающем в груди, но Фэн Синю пора было возвращаться в Сучжоу. Быть может, он снова совершил бы глупость и предложил ему остаться на ночь, если бы Фэн Синь не упомянул ранее о командировке в Дуньян — вылет был запланирован на завтрашнее утро. Как бы им ни хотелось побыть друг с другом подольше, время не ждало, и Фэн Син, с сожалением посмотрев на часы, заторопился.
— Пора идти… Поезд через сорок минут, я только-только успею добраться до вокзала.
— Ты такой нерациональный, — сказал Му Цин, допивая кофе и поднимаясь. Он всегда начинал ершиться, когда чувствовал себя тоскливо или неуверенно. — Если тебе завтра лететь, зачем ты оставался здесь до последнего? Нужно более разумно планировать свое время.
— Что здесь неразумного? — рассмеялся Фэн Синь, придерживая перед Му Цином дверь. — Я, наоборот, все рассчитал. Я же не знал твой график. За пять дней ты рано или поздно появился бы на работе, а мне повезло уже на второй.
— Ты собирался заходить каждый день, пока не попадешь на мою смену?..
— Такой уж я настойчивый.
Му Цин промолчал. Настойчивость Фэн Синя и нравилась ему, и одновременно пугала. Что, если бы Фэн Синь ему вовсе не нравился? Отступил бы он, уважив решение Му Цина, или продолжил бы попытки, доставляя ему неприятности?
— Не переживай, — сказал Фэн Синь, словно прочитав его мысли. — Я не из ебанутых сталкеров. Если бы я был тебе неприятен… — он потер шею и улыбнулся. — Хах, как же хорошо, что это не так.
— Ну, при первой встрече ты хорошо постарался, — саркастически усмехнулся Му Цин.
— Да и ты тоже, разве нет?
Оба расхохотались, вспоминая кофейно-лакричный инцидент. Впереди неумолимо маячил вход в метро и автобусная остановка, откуда Му Цин собирался доехать до дома. Мысли о возвращении в пустую квартиру на этот раз не были горькими. Воспоминания о сегодняшнем вечере скрасят одиночество и, возможно, подарят такое долгожданное вдохновение. Завтра тоже выходной, а значит, он сможет вволю поработать над «Самоцветом», а может быть, и над новым романом, сюжет которого с недавних пор обрисовывался в его голове.
— Мы ведь еще увидимся? — спросил Фэн Синь, останавливаясь под тополем недалеко от входа в подземку. Комок тополиного пуха плавно опустился на встрепанные волосы, придавая Фэн Синю забавный вид, и Му Цин сдержал смешок.
Фэн Синь смотрел на Му Цина не отрываясь, и от его взгляда щекотало под ребрами. Идеальный момент для поцелуя — и Му Цин, что уж говорить, не был бы против. Но Фэн Синь ничего не предпринимал, лишь ждал ответа Му Цина так сосредоточенно, как будто от этого зависела вся его дальнейшая жизнь.
— Ты этого хочешь? — отвел взгляд Му Цин.
— Конечно. А… ты?
Му Цин помолчал, собираясь с духом.
— Д-да. Да, я… т-тоже этого хочу, — он поднял глаза на Фэн Синя, смело встречая его взгляд, и, освободившись от этого признания, почувствовал себя легким, как воздушный шарик. Фэн Синь лучезарно заулыбался и откинул со лба непослушную челку, заодно сгоняя тополиный пух. Он стоял совсем близко, всего в паре шагов, и от этой близости немного кружилась голова.
— Тогда как насчет следующей пятницы? Ты свободен?
— Следующая пятница… — задумался Му Цин. — Четырнадцатое, верно?
— М-м, вроде.
Му Цин с сожалением вспомнил об обещании, данном коллегам.
— Прости, я занят. Договорился с коллегами.
— Эх, — моментально сник Фэн Синь и почесал в затылке. — Тогда… ну, спишемся?
— Спишемся, — кивнул Му Цин. Фэн Синь неловко дернулся, будто собираясь не то похлопать его по плечу, не то пожать руку, но вместо этого смущенно улыбнулся, сжимая пальцы в кулак.
— Тогда я пошел. Бывай.
Он кивнул и быстрым шагом направился к метро. Му Цин несколько секунд смотрел ему вслед со странным чувством незавершенности, а затем, поддавшись неожиданному порыву, окликнул:
— Фэн Синь!
— М? — Фэн Синь обернулся, слегка сдвинув брови. Му Цин преодолел разделявшие их несколько шагов, и, собрав всю имеющуюся решительность, произнес:
— Спасибо. Я… отлично провел время.
— Ты не похож на того, кто часто говорит такие слова, — усмехнулся Фэн Синь. — Могу считать это комплиментом?
— Заткнись, а то возьму свои слова назад, — мгновенно ощетинился Му Цин, но Фэн Синь коротко рассмеялся и обнял его. Это было быстрое и порывистое объятие, длящееся всего лишь мгновение, но ощущение крепких, теплых рук на своей спине оставалось с Му Цином еще долго после того, как Фэн Синь растворился в толпе.
***
Работа не ладилась.
С самого утра все шло наперекосяк, и виной тому была внеочередная проверка, которую в преддверии дезинсекции решил устроить лао Вэнь. Му Цин работал с Цинсюанем, который, хоть и был неподражаем во всем, что касалось продаж и коммуникации с посетителями, вносил в работу невероятный хаос. И как назло, гостей сегодня была целая толпа, так что оба баристы разрывались между необходимостью обслуживать их, попутно пополняя витрины с пирожными, и ровно такой же необходимостью сопровождать проверяющего, моментально исправляя все найденные им косяки.
Когда проверяющий наконец уехал, поставив им проходной балл, Му Цин был настолько вымотан, что перспектива улыбаться людям еще около шести часов подряд вызывала у него зубовный скрежет. Он оставил Цинсюаня на кассе и вышел покурить.
Руки мелко подрагивали, и достать сигарету удалось не сразу. Накопившаяся усталость, недовольство собой, полное отсутствие вдохновения и, как следствие, сомнения в своем таланте — все это зрело, как гнойник под ороговевшей кожей, и грозило в любой момент прорваться нервным срывом. Такое уже бывало — и Му Цин, знавший, что ему не на кого рассчитывать, кроме самого себя, отчаянно не хотел испытать это снова.
Он глубоко затянулся, в изнеможении прислонившись к стене, и достал телефон, пестревший несколькими новыми уведомлениями.
Линвэнь, 11:15
Сяо Цин!!! Слышала, у нас сегодня проверка! Протри, пожалуйста, поддон для контейнеров и обработай дезинфектором все витрины! Так, на всякий случай!
— Поздно, — рассеянно пробормотал Му Цин, набирая ответ. Они уже получили сполна за слой пыли на несчастном поддоне, на который обычно никто не обращал внимания.
Му Цин, 15:21
уже все. 96%
Юйши Хуан, 13:37
Привет, а-Цин! На завтра все в силе? Я готовлю на всех чау-мейн с креветками, ты ведь ешь морепродукты?
Му Цин, 15:23
да, спасибо. все в силе, когда и где встречаемся?
Хуа Чэн, 13:58
Через пару недель буду по делам в Шанхае. Приютишь?
Му Цин чуть округлил глаза. Эта новость была как глоток свежего воздуха. Они с Хуа Чэном не виделись год или около того - огромный срок для лучших друзей.
Му Цин, 15:24
конечно. напиши заранее, подстрою выходные.
Фэн Синь, 14:20
/happy_puppy.gif/
Хей, лакричный бандит. Ты как?
Му Цин фыркнул, улыбаясь своим мыслям. Фэн Синь теперь писал почти каждый день: желал хорошего дня, спрашивал о работе, сам делился впечатлениями от своей и неизменно пытался разговорить всегда немногословного Му Цина. От его сообщений веяло искренним интересом к его, Му Цина, жизни, и это вызывало благодарность и… предвкушение.
Фэн Синь, 14:23
17472375.img
В вагончик забрел кот. Вылитый ты. Угостил его острыми крылышками, никакой благодарности. Укусил меня за палец, гаденыш.
Му Цин, 15:23
так тебе и надо. даже кот знает, что такое есть вредно!
Му Цин, 15:23
надеюсь, он не болен бешенством или вроде того…
Фэн Синь, 15:25
Ты просто завидуешь, что у тебя нет острых крылышек.
Фэн Синь, 15:25
Постой… ты что же это, переживаешь за меня? /puppy_eyes/
Му Цин фыркнул, послал в ответ смайлик с закатанными глазами и убрал телефон. Сигарета уже дотлела, и пора было возвращаться на рабочее место.
Ему очень хотелось снова увидеться с Фэн Синем. Узнать его лучше — хотя странным образом казалось, что он уже знает. Поговорить обо всем и ни о чем одновременно. Просто побыть рядом с человеком, с которым было необъяснимо комфортно. Му Цин держался за его образ, как за спасательный круг, и это не давало упадническим мыслям захватить его целиком. Разум говорил, что это нездорово. Возможно, так и было. Но Му Цину было все равно. Слишком хотелось хотя бы немного света и тепла в водовороте работы и постоянной гонкой за мечтой, которая, казалось, только отдалялась с каждой новой попыткой.
— Держи, Му-сюн, я сделал тебе американо с кардамоном.
Как всегда сияющий Цинсюань подвинул ему стаканчик и продолжил пересчитывать кассу.
— Откуда, во имя всех богов, ты взял кардамон? — Му Цин с благодарностью отхлебнул ароматный напиток.
— Постоянный гость отблагодарил, — усмехнулся Цинсюань. — Вот баночка, видишь? Пусть пока тут на полке постоит. Бери сколько хочешь.
— Спасибо.
— Все ровно, как в аптеке, — Цинсюань захлопнул кассовый ящик и с удовлетворением повернулся к Му Цину. — Ну что, Му-сюн? Готов к завтрашней вечеринке?
— К такому невозможно быть готовым.
Му Цин немного жалел, что согласился на эту поездку. Время летело, как скоростной поезд, и тратить такие ценные его крохи на ерунду совершенно не хотелось. К тому же там будут незнакомые люди, а Му Цин ненавидел вынужденную социализацию.
— Ха-ха, это уж точно! — Цинсюань откинул челку со лба и ухмыльнулся. — Нас с тобой с утра захватит Хуан-цзе, а Вэнь-цзе едет с моим братом. Выспись на славу, хорошее настроение брать с собой обязательно!
— Не получится, я сегодня на закрытии, — закатил глаза Му Цин.
— Зато у тебя выходной и послезавтра, а мы с Вэнь-цзе с корабля на бал… эх, придется пить поменьше, — нарочито грустно вздохнул Цинсюань. — Тяжела моя доля, эх, тяжела!
— Не притворяйся, ты обожаешь эту работу.
— Ладно, ладно! Ты меня раскусил.
Цинсюань развернулся к стойке, белозубой улыбкой встречая очередного гостя, а Му Цин в два глотка опустошил стакан американо и запустил кофемолку, за привычным процессом погружаясь в собственные мысли.
Которые все вертелись вокруг Фэн Синя.
Боги, как же он влип.
