В тени проблем

"Сейчас все было некстати. Любовь, признания, эти чувства и в общем ситуация..." В голове Арса творилось черти что. Через пару минут после звонка ему написал Стас, мол, подслушал, что у Антона тяжёлое заболевание, он спорил с Матвиенко почти на весь коридор. И стало так страшно... Попов начал снова набирать Антона, писать ему и с трудом сдерживать себя. Это ненормально. Совершенно. Ненормально. Точно? Да. Потому что не должно быть так. Это ведь напоминает... Что напоминает? Созависимость? Токсичные отношения? Но ведь отношений так-то и нет.. Что тут вообще происходит? Через пару минут, будто по расписанию или чутью, пришла мать, снова сообщая, что ждёт отец. Руки продолжали дрожать и телефон, как в замедленной съёмке, упал на пол. Послышался треск. Парень закрыл глаза и в следующий миг со всей силой ударил кулаком в стену. Это был удар, вмещающий в себя всё, что он сейчас чувствовал: злость, ярость, беспомощность, страх и боль. Крик выпускать из себя нельзя было и потому все отчаяние можно было увидеть в небесно-синих глазах. Он не позволял себе слезы. Не позволял крик. Чувства, боль - это все заглушалось с годами, выстраивая в огромную каменную стену вокруг. Нарциссизм, ужасный характер - это ведь было не его.. Арсений вышел из своей комнаты, держа себя в руках. Он не мог. Просто уже не мог. Как говорят сейчас люди? "Не вывожу" Точно. Закрыв глаза, парень протянул руку вперёд, к двери кабинета отца. Завтра все будет лучше. Не так. Новый день. Все будет по-другому. Но в комнате раздался грохот и очень злой крик. Тот самый, что не выпускал из себя Попов, но более полон отчаяния и боли. Чуть не дотянул отец, надо поработать. Арс убрал руку, выдыхая. Что бы там ни было, его отец давно уже ушел. Это была лишь жалкая подобия, с нотками тирании и психических расстройств. Так что надо собраться и войти. Вытерпеть, опять собраться и выйти. Он приоткрыл дверь и выдохнул. Состояние семьи оценивается почти в миллион. Так где обещанное счастье и счастливая жизнь? В голову ничего не лезло, но тут в нос ударил стойкий запах алкоголя и Попов-младший пошатнулся. Казалось, тут пили дня два точно. А то и больше. Разговор будет не из лёгких. Антон на ватных ногах дошел до класса и поднял сумку. Он собирается сбежать с последних трёх уроков и никого не предупредить? Именно. На улице начал отдавать эхом гром и свет мигнул, словно заигрывая. Странно. Страшно. Сейчас. Шастун в один шаг преодолел расстояние между партой и выходом, отталкивая Сергея Борисовича. Он не видел сейчас никого, потому что предчувствие подсказывало: что-то случилось. Точно. И надо быстро домой. Его поймали за рукав, но ткань, треснув, сама пустила Антона по его делам. За эту дырку он вечером покалечит все свои пальцы, пытаясь зашить. Сбивая почти все у себя на пути, парень выбежал из здания и почти помчался в направлении своего дома, одновременно набирая Арса, но у него была занята линия. Краем уха он услышал информацию про стрелку. Что? - Короче! Попов наметил бойню с Шастуном, на заброшке, сегодня. По-моему, часов в семь. Время переносилось раза два... Тс, смотрите, Шастун идёт. Компания из трёх человек боязливо замолкла, озираясь по сторонам. Найти Антона не представляло трудности: он мгновенно прижал того, кто только что говорил, к стене, придавливая рукой ему горло. Из уст выдались звуки, но они были больше похожи на шипение, потому пришлось сплюнуть точно в сантиметре от его ботинок. Парень с отвращением поднял глаза на Антона, но тот ещё сильнее надавил на горло. Сопротивление исчезло. - Какая бойня? - Почти выплюнул в лицо парню Антон. Яд и злость в груди восполняла все клетки и органы. - Ну к-как? Попов заметил, что очень многие из его рядов отказываются с ним работать и... Антон отказался дальше слушать и пнул собеседника между ног, сразу, как хищник, за пару шагов оказываясь в нескольких метрах от них. Парень согнулся пополам, но это уже никого не волновало, кроме его друзей. - Абонент вне сети, попробуйте ещё раз или запишите голосовое сообщение после сигнала. - Попов, я не знаю, какого хуя, но ты всех снова настроил против меня. И поверь мне, если это все состоится, я лично разотру тебя в порошок, двуличная ты сволочь. Антон в ярости сбросил звонок и уже замахнулся бросить телефон, но остановился. Зачем убиваться и нервничать из-за урода, который тобой манипулировал и, видимо, использовал, пока ему было скучно? Антон закрыл глаза и выдохнул, расстёгивая полностью куртку. Холодный и злой ветер поднял его толстовку, забираясь под нее. Он пробирался, как в Кая, в самое сердце, бережно окутывая в ледяное одеяло. В глазах прояснился мир и белой пелены не было. Он не девчонка, чтобы плакать. Хм, ещё бы! Ещё и из-за какого-то парня, который ему никто. Гордо подняв голову, Шастун ещё сильнее раскинул по сторонам куртку и пошел, будто в замедленной съёмке, к своему дому, засовывая глубоко в уши наушники. Громкий звук начал бить по барабанным перепонкам, но ему не привыкать. Рок потек по проводам, сразу же отдаваясь громким битом в ушах. Жаль, он не видел людей, идущих прямо за ним. Арсений лежал на полу, красными глазами обводя мысленные круги на потолке. Телефон выключился и уже час как лежал под кроватью. Не очень далеко, но доставать было лень. Сухие глаза пекли и закрывались, не давая закончить какую-то вымышленную игру на потолке. Если бы он мог, поджёг бы все к чертовой матери. Ему не впал этот дом, эта жизнь и эта семья. На улице кто-то кричал и лаяла собака, но внимание было в другой реальности. Отключено. Потеряно. Рука саднила после удара в стену, как и левая часть лица. Во рту ощущался металлический привкус, губа в углу была разбита и где-то больно отрывалась запекшаяся кровь. Лицо горело от пощёчины и на глаза наворачивались слезы. Но, пересилив себя, парень встал и поднял телефон, включая. Плюс третья трещина в правом нижнем углу. Класс. Самое последнее сообщение было от Антона и Арс с лёгкой улыбкой открыл его. И через секунду слезы покатились сами. - "...Я лично разотру тебя в порошок, двуличная ты сволочь." Грудную клетку разорвала мгновенная вспышка боли, которая, как ядерный удар, вызвала взрыв в нём. Его предали. Ударили по самому уязвимому. Подойдя к зеркалу, Попов больше не видел себя. Это был не он, нет. В отражении сейчас был маленький мальчик, которого не любили близкие и от того он отталкивал всех окружающих. Он был ребенком, который повзрослел слишком рано и так же рано решил быть одному, откидывая все свои чувства в сторону. Ему, по словам, не нужна была любовь, жалость, сочувствие и нежность. Это был ледяной замок, из которого никак не мог выбраться маленький мальчик. Он обливался слезами, но ни разу не сказал, что ему сложно. Он кричал от беспомощности, но помощи не просил. Он убивался за очередными трудностями, но рассказать было некому, потому что предали один раз - предадут второй. И в итоге у маленького мальчика появилась надёжная крепость, защищающая его ото всех, но вот защищать было уже не от кого. Все отвернулись, боясь этого ёжика. Зато теперь ёжик не боялся ничего. Вместо крика из груди вырвался тихий хрип, а ногти начали скользить по стене, ломаясь. За что? Почему? Выдохнув, Арс снова посмотрел в зеркало. Большими пальцами он развел уголки губ в стороны, имитируя улыбку. Руки уже не дрожали. Сердце не болело. А крепость стала больше. Снова включив телефон, с удивительным спокойствием Попов набрал Стаса, почти сразу скидывая. Он не любил общаться с людьми, а так делал для привлечения внимания. И работало. Почти всегда. Стас, как обычно, ответил в Telegram. Стас: "Что-то случилось?" "Что за слухи про стрелку?" Стас: "Я решил подкрепить твой авторитет" И тут Арсений почти сразу вышел из себя, сжимая руки до посинения. "Я убью тебя и выставлю, как несчастный случай" В ответ последовало молчание и долгий набор текста. Стас ругался аккуратно, пытаясь выразить свою точку зрения и не вызвать бурю эмоций у Попова. Не получалось. Стас: "Знаешь, я уверен, что пожалею о своих словах, но ты сильно размяк. Тебе Шастун выписывает самые обычные удары, скрутить его в это время не представляет сложности, но ты поддаешься, даже запрещая себя защищать. Шастун тебе не ровня, он ниже во всех смыслах." Попов рыкнул, чтобы он заткнулся и нервно провел рукой по волосам. Парень продолжал строчить и Арсений просто выключил звук и чат. И, немного подумав, набрал Антона, одновременно думая, зачем он это делает. На звонок ответили и целую платную минуту, ибо были разные операторы, молчали. В итоге Антон шумно выдохнул в трубку, из-за чего по коже Попова побежали мурашки. - Мы созвонились молчать? Арс закусил губу и чуть не завыл от новой, уже забытой, боли. - Я хотел сказать, что не моя инициатива - организовать эту херню. - Конечно. А у меня не было инициативы задирать друг друга. - Антон. Повисла пауза, которую Арс посчитал за свою очередь говорить. - Антон, прошу, выслушай. Это сейчас не самый лучший период в моей жизни и я не знаю, как вести себя с самим собой, а с тобой и подавно. Думаю, признаться в чем-либо сейчас будет абсурдно, но... - Ты меня любишь? Из трубки послышалось тихий, почти шелестящий вопрос. В голове перестало работать все, тем временем, как работу возобновило сердце, при чем, с учащенной скоростью. Арсений замолк, обдумывая вопрос, пусть ни о чем думать он и не мог. - Ант... - Все окей, вырвалось. Хорошо, я услышал тебя. Завтра поговорим. И послышались гудки. Попов вымученно выдохнул и закатил глаза, снова поражаясь своей тупости и молчаливости. Неужели так сложно выражать свои чувства, при чем, искренние? Шастун протер глаза, смахивая белую пелену и открыл окно, зажигая сигарету. Почему так тяжело? Зачем он это ляпнул? Скорее всего, в глазах Арса он выглядел маленьким ребенком, жаждущим признания в любви. Боже, как же это по детски... Обожжённый окурок упал с третьего этажа, оставляя за собой еле заметный серый шлейф пепла.