Яд моих снов

      Кто бы сказал Эрену полгода назад, что он будет с таким рвением ходить на работу, парень рассмеялся бы ему в лицо. Ну серьёзно, на каникулах работать в офисе, вместо того чтобы отдыхать и тусить каждый день с друзьями, и это в двадцать один год? Может, у него и правда что-то не так с головой? Конечно, совсем от развлечений он не отказывался, но друзья порой совершенно не понимали того интереса, с которым их друг, бывший всем известный лентяй, рассказывал про свою работу.       Даже родители забеспокоились. Сын обещал приехать на каникулах домой и погостить несколько недель. Микаса тоже обещалась быть, и на некоторое время всё должно было стать как тогда, когда дети ещё жили дома. Но вместо тихих семейных вечеров, Гриша и Карла получили: «Простите, работа, такой шанс упускать нельзя» и «Раз Эрен не приедет, то и мне смысла лететь в такую даль нет, извините». Замечательно.       Сам же Эрен не расстроился, что не поехал домой, даже в какой-то мере был рад. Он любил свою семью, но порой родня больше давила, чем поддерживала. Сначала отец наседал с университетом, потом с работой, а теперь, когда всё получилось, как он хотел, Гриша снова чем-то недоволен. Ну что за человек?       На Микасу он тоже давил, но у неё был какой-то непрошибаемый ментальный щит, и все уговоры не действовали от слова «совсем». Она хотела изучать археологию в Китае, и никто не мог её остановить, кроме Эрена. Одно его слово против — и сестра никуда бы не улетела, но парень был более чем не против. Он считал, что им будет полезно побыть вдалеке друг от друга, особенно для самой Микасы. Она была слишком привязана к брату. — Эй, ты. Кто ты и куда девал моего лучшего друга? — Жан лениво зевнул и потянулся, лежа на кровати. — Каникулы, восемь утра, а он на работу намылился. Нет, ты точно не Эрен. — Просто ты так храпишь, что я решил: лучше буду ходить в офис по утрам, чем слушать твоё лошадиное ржание, — Йегер стоял у зеркала и пытался ровно завязать галстук.       Он уже четвёртый месяц чуть ли не каждое утро проводил в баталиях с этой удавкой, но завязать ровный узел получалось не всегда. Жан наугад запустил одну подушку в Эрена, но, кажется, не попал. — Я вообще-то и обидеться могу, — сонно пробормотал блондин, садясь на постели и наблюдая, как друг ковыряется и пыхтит у зеркала. — Как ты вообще с работой справляешься, если даже галстук завязать не можешь? Иди уже сюда, бестолочь.       Эрен облегчённо выдохнул и подошёл к Жану, чтобы тот завязал ему галстук. Дедушка блондина в своё время научил его мастерски расправляться с удавками любой сложности, и теперь по утрам, если Жан не спал, как сейчас, сердито хмурясь, помогал другу. Это был их маленький секрет. — Готово, не облажайся сегодня, родной, — Жан легко и шутливо хлопнул Йегера по бедру. — Как скажешь, милый, — Эрен изобразил губами воздушный поцелуй и уже серьёзнее добавил: — Ты когда домой? — Послеза-а-автра, — протянул Кирштайн зевая и заваливаясь обратно на кровать. — А ты к своим точно не поедешь? — Нет, у меня работа до самого октября, а там уже учёба начнётся. Надеюсь, мистер Аккерман продлит договор, — Йегер снова вернулся к зеркалу, стягивая волосы в привычную петлю. — Аккерман, Аккерман, — проворчал Жан. — Только и слышал от тебя последние несколько месяцев «Аккерман то, Аккерман сё». Женись на нём, если он тебе так нравится. — Эй, Жан, — Эрен насмешливо поднял брови, поворачиваясь к другу, — попридержи коней, — в офисного работника тут же полетела вторая подушка и на этот раз достигла своей цели. — Вали уже на свою работу, Смертник! — Ухожу-ухожу, не ревнуй, милый! — весело смеясь, Эрен подхватил пиджак и вышел из их с Жаном комнаты в универской общаге.       Жениться на Аккермане. Ха! Вот был бы номер. Йегер вдруг понял, что думает об этом дольше, чем положено думать о подобных шутках. Но это же он так, несерьёзно. Почему-то снова в памяти всплыл взгляд начальника, которым он смотрел на обнажённый торс ассистента пару недель назад. Любопытный, изучающий… жадный? Парень вспомнил глаза босса, сверкнувшие серебром, когда тот посмотрел ему в лицо, и почувствовал, как по спине прокатилась волна мурашек.       Да что с ним такое? Ну посмотрел и посмотрел. Ничего такого. Тогда зачем об этом думать, если «ничего такого»? Может, потому что таких глаз он ещё никогда и ни у кого не видел? И, возможно, так ещё никто и никогда не смотрел на него? Хотел бы он увидеть этот взгляд снова? Определённо да. От этой мысли Эрен даже замер на секунду, не дойдя нескольких шагов до зеркальной двери бизнес-центра. В него тут же кто-то врезался, вырывая из оцепенения, и парню пришлось быстро вернуться в реальность. Но мысль, так поразившая его, никуда не делась. Она осталась лениво бродить по просторам того устройства в голове, которым босс настоятельно просил научиться пользоваться.       Йегер не знал, как относиться к этому новому положению вещей. Кардинальных перемен пока не наблюдалось, но парень видел, что босс начал смотреть на него как-то по-другому, да и сам он ощущал себя в его присутствии несколько иначе. Эти чувства нельзя назвать неловкостью или смущением, и в целом они не мешали поддерживать всё те же рабочие отношения, но Эрен не мог не ощущать некого возникшего между ними напряжения. Странным ему показалось то, что это самое напряжение отнюдь не давило, а, скорее, ещё больше подогревало интерес. Но так же не должно быть?       Он решил попадаться боссу на глаза настолько редко, насколько это вообще возможно, но, зайдя в кабинет, понял, что план заранее обречён на провал, потому как из приоткрытой двери слева тут же послышалось знакомое: «Русалочка, чай». Ничего не оставалось, как выполнить приказ, что парень и сделал. Он принёс чай, поставил на стол и хотел быстро уйти, но на секунду поднял глаза и мгновенно осознал свою ошибку.       Омуты тёмного серебра внимательно смотрели прямо на него, затягивая куда-то настолько глубоко, что и вовек не выбраться. Эрен почувствовал, как вмиг перехватило дыхание, сердце забилось быстрее, вспотели ладони, а внизу живота появилась тёплая тяжесть. Это ненормально, совсем ненормально. Все остальные мысли разбежались, как тараканы, кроме одной единственной, которая горела красным огнём, как лампочка пожарной тревоги: «Беги! Беги отсюда!». И Йегер побежал.       Наверное, то, как он вдруг сорвался и рванул вон из кабинета, выглядело до неприличия странно. Но в тот момент было абсолютно всё равно, как это выглядит и что об этом подумают. Парень бежал, как обречённая добыча от опасного и дикого хищника, повинуясь чистым инстинктам.       Он забежал в туалет, закрыл дверь и прислонился к ней спиной, пытаясь отдышаться. Что произошло и почему он сбежал, как последний придурок, Эрен не понимал. В голове царила полная сумятица, мысли никак не хотели собираться в кучу, а сердце колотилось, так и норовя выпрыгнуть из груди.       Немного отдышавшись, он открыл кран с холодной водой и подставил под него голову. Ледяные струи острыми иголочками впились в кожу, возвращая сбежавшее сознание на место. Придя в себя, парень уставился на собственное отражение в зеркале, внимательно вглядываясь в лицо. — И какого чёрта это было? – еле слышно спросил он у самого себя.       Эрен решительно ничего не понимал. Он никак не мог объяснить, почему поступил именно так. Раньше с ним такого никогда не случалось, и как теперь всё объяснить боссу и что вообще отвечать, он совершенно не представлял. Умывшись ещё пару раз, парень, как смог, отжал промокшие волосы и побрёл в сторону приёмной. Что сказать и как себя вести, он всё ещё не придумал, переживая царивший в голове сумбур.       Но, к облегчению, ничего говорить не пришлось. Как только он появился на пороге, на него тут же налетела Рико с расспросами: «Что случилось? Где ты был? Почему ты мокрый? Тебе плохо?». Эрену оставалось только кивнуть на: «Тебе плохо?» и, не глядя на обеспокоенное лицо начальника, попросить отправить его домой. Тот, конечно, не возражал и даже сам вызвал такси, посадил в него бледного ассистента и наказал звонить не мешкая, если ему будет совсем плохо.       Будь Йегер в другом состоянии, он бы заметил то, насколько Леви волновался за него, как плотно были сжаты губы, как чуть подрагивали пальцы. Но сейчас ему не было до этого никакого дела. Его в первую очередь волновало, что, чёрт возьми, с ним такое произошло.       Добравшись до комнаты, Эрен стянул промокшую рубашку, послал в далёкие дали обеспокоенного Жана, сославшись на плохое самочувствие, и завалился на свою кровать. Жан, уже наученный горьким опытом, знал, что к такому Йегеру лучше не лезть, и поэтому быстренько ретировался, оставляя друга наедине со своими мыслями.       А подумать парню действительно есть о чём. До самой ночи он пытался разложить себя по атомам, чтобы понять причину своего поведения, но выходило плохо. Для него вообще проанализировать, понять человеческие чувства и эмоции было трудновато, даже свои собственные. Вернее, тем более свои собственные. Он всё лежал, по привычке закусывая нижнюю губу и теребя в руке талисман, что уже лет десять висел у него на шее. Эрену казалось, что он так активно шевелил извилинами, что ребята за стенкой, должно быть, слышали скрежет шестерёнок в его голове.       Горе-мыслитель даже не заметил, как вернулся его сосед. Он думал. Промаявшись до двух часов ночи, прокрутив в голове поведение босса и своё собственное, все разговоры, взгляды и недомолвки, парень понял, что последние пару месяцев смотрел на Леви не просто как на начальника. Он нравился ему как человек и даже очень. Наверное, Эрен хотел бы, чтобы они были друзьями или хотя бы приятелями. Ему ужасно нравился острый ум Леви и не менее острый язык. Но только ли в этом дело? Разумеется, нет.       От ребят из офиса ассистент уже слышал разные намёки о том, что его начальник по части мальчиков и такому милахе, как Эрен, надо быть осторожным. Конечно, всё это говорилось в шутку под пошлые усмешки и многозначительные взгляды. Но ведь в каждой шутке есть доля правды, верно? Выходит, Леви не зря его так рассматривал? Впрочем, наверное, ему просто показалось. Но этот взгляд…       Йегер снова вспомнил блестящие глаза, и волна мурашек прокатилась по телу, совсем как сегодня утром. Вот оно. О чём он думал тогда ещё? О том, что хотел бы увидеть этот взгляд снова. Значит, ему понравилось то, как босс смотрел на него. И что же? Сегодня утром он снова увидел эти глаза и почувствовал… желание.       Внезапная мысль прострелила мозг, словно пуля. Эрен хотел его. Хотел, как мужчина. И это чувство настолько напугало его, что запаниковавший разум не придумал ничего другого, кроме как сбежать. Сбежать от того, что напугало, как бегут от опасности. Так вот оно, в чём дело. Он просто испугался того, что ощутил. Довольно необычная реакция, но ведь всякое бывает, верно?       Почувствовав некоторое облегчение от понимания причины произошедшего, парень вновь нахмурился. Стоп. Он что, хотел мужчину? Но ведь он не гей. И мужчины ему никогда не нравились! Он среднестатистический гетеросексуал и точка. Или нет?       Эрен попытался вспомнить, когда последний раз был с девушкой, или хотя бы смотрел на одну из них с интересом, или хотя бы просто смотрел на представительницу противоположного пола. И выходило, что ещё, кажется, зимой. А после… А после началась стажировка у Аккермана и на личную жизнь уже совсем не осталось времени. Или просто надобность в ней отпала?       Неужели ему так понравился мужчина, что даже девушек он перестал замечать? Чёрт! Парень ради эксперимента попробовал представить себя с каким-нибудь представителем мужского пола, как с парой, и его чуть не стошнило. Однако чувство, которое он испытывал, смотря на Леви, было совсем другим. Он определённо не испытывал отвращения, а, скорее, даже наоборот. Эрен глубоко вздохнул, закрыл глаза и попытался представить себя с Аккерманом. Вот они стоят, смотрят друг на друга, тянутся навстречу за поцелуем…       Йегер резко сел на постели и, удивлённо подняв брови, уставился в тёмное «никуда». Он мог это представить. Он, чёрт возьми, мог представить, как целует Леви и при этом не испытывает ожидаемой неприязни. Дать определённый ответ на вопрос, понравилось ли ему, было сложно. Ведь по идее нравиться не должно, но если постараться отбросить «как должно быть», то выходило… Что он и правда хотел бы его поцеловать. Вот так новости.       Может, просто начальник очень нравился ему как человек? Он неплохо узнал его за время работы и, можно сказать, привязался. Может быть, дело в том, что парень уже считал его близким себе человеком и романтика тут совсем ни при чём? Хоть бы так оно и было. Ладно, ещё одна попытка. Эрен решил попробовать представить себя и Жана, человека, который ему был очень близок. Боже, нет, это омерзительно. Они, конечно, иногда шутили тупые гейские шутки, но это были просто шутки! Его не тянуло к другу, как тянет к Аккерману... Чёрт. Его тянуло к Леви. И не за один день возникла эта тяга. Идиот, как можно было не понять этого раньше?       Но, с другой стороны, откуда ему было знать? Он же думал, что он гетеро, и всё ещё так думает. Но как тогда объяснить, что собственный начальник нравился ему не только как начальник и не только как человек? Как он вообще может нравиться? Злобный, угрюмый коротышка с ЧСВ до небес. Смотреть-то не на что. Но тут же Эрен себя одёрнул, потому что понял — есть там, на что смотреть, и думать об этом он хотел в последнюю очередь.       Может, ещё не всё потеряно? Может, он всё ещё по девочкам, просто понравился один парень и всё? Это же ничего не значит. Возможно, вообще у всех бывает подобное и это вполне нормально? Но как это узнать? Эрен никогда и ни с кем не говорил о таких вещах. Что ж, кажется, пришло время. — Жан, Жан, — парень перебрался на постель друга, сел рядом и шёпотом пытался разбудить, тряся за плечо. — Жан, просыпайся. — М-м-м, — послышалось сонное мычание со стороны подушки. — Жан, — Эрен поднялся повыше и навис над спящим соседом, — тебе когда-нибудь нравились мужчины? — Чего-о-о-о? — блондин резко распахнул глаза и уставился на нависшего над ним растрёпанного психа. — Тебе мужчины когда-нибудь нравились? — снова повторил вопрос Эрен.       Жан завис на несколько секунд, затем устало прикрыл глаза и попытался перевернутся на другой бок. — Отстань, Йегер, ты не в моём вкусе, — пробормотал парень, снова пристраиваясь спать. — Да я серьёзно, придурок! — неугомонный сосед снова повернул его к себе и потряс за плечи. — Мне надо знать! — Да тише-тише, что с тобой такое, объясни! — Жан окончательно проснулся и сел на кровати. — Сначала ответь на вопрос. — Что ты хочешь услышать? Я не гей, — блондин непонимающе развёл руками. — Блин, я не это спросил. Нравился тебе кто-нибудь из парней? — кажется, Эрен был не на шутку взволнован. — Не знаю, я не думал об этом, — Жан всё ещё ничего не понимал. — Так подумай! Было у тебя что-то такое? — Да что ты привязался, а? Три часа ночи, мать твою, дай поспать, — парень попытался снова лечь, но безумный сосед бесцеремонно сдёрнул с него одеяло. — Дома отоспишься! Думай давай, лошадь, это важно! — За «лошадь» ответишь, — Жан насупился и, сев поудобнее, скрестил руки на груди. — Парни, говоришь. Ну дай подумать. — Думай быстрее, — Эрен сверлил его выжидающим взглядом. — Ну вообще… — начал было Жан, но тут же осёкся и пристально посмотрел на друга. — Ты ведь никому не расскажешь? — Да я больной что ли? — парень изумлённо вскинул брови, немного обидевшись на прозвучавшее в словах лучшего друга сомнение. — Вообще-то да, Йегер, но речь не об этом, — Жан снова перевёл взгляд на постель. — Ну так вот. Марко помнишь? Я одно время думал подкатить к нему. — И? — И так и не решился, а потом он переехал, ну сам знаешь, — блондин неловко почесал затылок. — А что ты чувствовал? Он тебе нравился? — Эрен смахивал на следователя на допросе. — Ну да, вроде нравился, — как-то неуверенно ответил друг, пожав плечами. — А как ты понял? В смысле, что ты чувствовал, когда это понял? — зелёные глаза горели так, что их было видно в темноте. — Да не знаю. Ну это странно, конечно, но тут ведь ничего такого, да? — Жан вопросительно поднял бровь. — Наверное, — Эрен чуть успокоился и немного задумался. — А как с девушками после этого? — В смысле? — Ну вот, тебе нравился парень и… — парень многозначительно замолчал, предлагая другу продолжить фразу. — …и твоя сестра всё ещё горячая, — уверенно закончил Жан. — То есть всё нормально с девчонками? — Эрен даже слегка повеселел. — Да, я же мутил после этого с той брюнеткой, как там её? — парень сморщил нос, вспоминая имя бывшей подружки. — Не помню. А другие парни нравились? Ну, кроме Марко? — друг всё продолжал свой допрос, но уже заметно спокойнее. — Нет, думаю, нет, — чуть задумавшись ответил Кирштайн. — Ладно. Я понял, спасибо, — пробормотал Эрен, снова погружаясь в свои мысли. Всё это нужно было хорошенько переварить. — Что, — решился-таки спросить Жан после небольшой паузы и раздумий, — Аккерман?       Йегер удивлённо вскинулся и увидел на лице друга такие понимание и сочувствие, каких абсолютно не ожидал. Похоже, Жан всё прекрасно понимал и новость не стала для него сюрпризом, а значит, он всё понял раньше самого Эрена. Отпираться смысла не было, поэтому парень лишь обречённо кивнул и уставился куда-то в глубину комнаты. — Так и думал, — подтвердил его догадку друг, в голосе которого не было ни капли злорадства, только сочувствие. — Попал ты, Смертник. — Похоже, — тяжело вздохнул Эрен, понимая, что притворяться, что всё не так уж и плохо, смысла нет.