Яд моих снов

      Йегер сидел, опёршись локтем о дверцу машины, и слушал трёп Райнера. Тот увлечённо рассказывал о том, как протекает беременность его жены и какие странные изменения вкусовых предпочтений настигли её в последние несколько недель. Примеров он назвал много, где копчёная рыба с шоколадом было ещё не самым странным блюдом. Эрен слушал его, искренне удивляясь тому, какие иногда неожиданные вещи творят дамы в положении, и тому, с каким восторгом будущий папаша об этом рассказывал. Исходя из его слов, можно подумать, что это самое удивительное и прекрасное, что он когда-либо видел в своей жизни. Наверное, для него действительно это было так. Огорчало только то, что Кристу всё ещё часто тошнило и она старалась никуда без веской причины не выезжать.       Собственно, именно поэтому Эрен сегодня и оказался в машине Райнера. Порко позвал их с женой на свой день рождения, идти одному Брауну не хотелось, и он позвал с собой Йегера, тем более что именинник сам хотел его пригласить. Эрен не был против, но про себя всё же, не сдержавшись, закатил глаза и подумал: «Боги, ещё один день рождения». По словам Райнера, Порко приглашал почти всех с работы и просил не заморачиваться с подарками, а просто «прийти и оттянуться».       Не то чтобы это были любимые слова Эрена, особенно учитывая, что компания собиралась после работы в будний день, но лишний раз пообщаться с Райнером он был не против. К тому же, когда на пороге небольшой квартирки появился Армин, вечер перестал быть томным. Йегер сначала глазам своим не поверил, когда друг нарисовался на вечеринке под ручку с Энни. Причём все остальные вели себя так, будто ничего странного не происходило, а позже Браун, увидев замешательство Эрена, пояснил, что Арлерт ухаживал за Энни с самого начала практики и все действительно об этом знали. — Вот так стоит ненадолго отлучиться из офиса, и сразу пропускаешь всё самое интересное, — пробормотал парень, раздосадованный тем, что друг ему об этом и словом не обмолвился. — Не расстраивайся, уверен, у него были причины не говорить, — подбодрил его Райнер, — я сам только от Галлиарда узнал, хотя он в моём отделе работает. Армин тот ещё шифровщик.       Да уж, Арлерт всегда был тихоней, и если чего-то не хотел говорить, то и клещами из него не вытянуть. Однако тихоня тихоней, а девушку себе выбрал далеко не самую простую и милую. Ну Армин. Эрен наблюдал за ними из угла, в который они с Райнером забились, чтобы спокойно поболтать, и, когда парень наконец их заметил, помахал ему рукой, многозначительно улыбаясь. Было заметно, как Армин нервно сглотнул, и, заставив себя улыбнуться, робко помахал в ответ. Он явно не ожидал увидеть здесь Йегера. — Кстати, Эрен, раз уж заговорили, — как-то не очень уверенно начал Браун, привлекая его внимание, — мне Порко ещё кое-что сказал. Ты только ничего такого не подумай… — здоровяк неловко замялся, пытаясь подобрать слова. — Сам знаешь, офис хоть и большой, но маленький, всё на виду. В общем, болтают всякое, про тебя и Аккермана. Что вы вроде как… — Да, и что? — Эрен решил упростить Райнеру задачу и расставить все точки над «i». — Нет, ничего, ты не подумай, — Браун почесал затылок, явно удивлённый тем, что услышал, — просто предупредить хотел, мало ли кто что говорит. — Если так хотят, то пусть болтают. Это никого не касается, — слова прозвучали немного резче, чем Йегер рассчитывал, но, может, так даже и лучше. — Конечно, это не моё дело, но будь готов, если что, — немного помявшись, Браун всё же решил продолжить. — И, знаешь, если Порко начнёт что-то говорить, ты не обращай внимания. Он хороший парень, но иногда бывает придурком. В нём сарказма больше, чем крови. — Да, это я уже понял. Спасибо, что предупредил, — Эрен старался выглядеть непринуждённо, но внутри всё же переживал, как теперь будут складываться отношения с Райнером и с коллективом в целом. — А вообще, не ожидал от тебя, — здоровяк вдруг весело улыбнулся и подмигнул, заставив парня облегчённо выдохнуть. — Рико сказала то же самое, — парень улыбнулся в ответ, вспоминая, что вообще-то девушка сначала всё поняла несколько иначе. — И как вообще у вас это вышло? — неопределённо покрутив рукой с зажатым в ней бокалом, спросил Браун, явно испытывая неловкость. — А как у вас с Кристой вышло? — немного подумав, ответил вопросом Йегер, хитро ухмыляясь. — Да не знаю, как-то само собой, — Райнер слегка растерялся и пожал плечами, не зная, как ещё можно объяснить. — Вот и у нас также, — вкрадчиво произнёс Эрен, отвечая на его вопрос и избавляя себя от рассказа со сногсшибательными подробностями.       Браун весело хохотнул, сообразив, как ловко парень избежал расспросов, и хлопнул его по плечу. Не то чтобы Йегер совсем не хотел ему рассказать более подробно, но место для этого далеко не самое подходящее. Может быть, в другой раз.       Чуть позже Эрену всё же удалось поймать Армина за рукав и немного поговорить с ним. Оказалось, что они с Энни начали встречаться буквально неделю назад, и парень не хотел говорить, пока не был уверен, что из этого действительно что-то может получиться. Сам же Арлерт, судя по всему, был искренне счастлив и смотрел на девушку совершенно влюблёнными глазами. Удивительно, но под этим взглядом вечно хмурая Леонхард преображалась и выглядела не такой угрюмой, а в её глазах даже иногда мелькало тепло.       Йегеру оставалось только порадоваться за друга и даже немножко позавидовать. Последние пару дней Леви вёл себя немного странно и как будто отстранённо. Эрен чувствовал, что он снова отдаляется, и не понимал почему. То ли из-за того, что произошло между ними в той ночью, то ли из-за того, что парень ляпнул в машине на следующее утро.       Эрен, конечно, сообразил, что Леви его слова очень не понравились, но взять их назад, увы, не мог. А если проблема в сексе, то он уже сам был не рад, что уговорил его поменяться местами. Он готов был поклясться, что больше никогда не заикнётся ни о чём подобном, только бы Леви его не отталкивал. Хотя, кладя руку на сердце, Эрен должен был признать, что просто не представлял, что в жизни может быть что-то лучше, чем секс с любимым человеком, когда последний полностью отдаётся в его руки. И ведь вроде всё было хорошо, и на утро Аккерман выглядел довольным и даже смеялся. Видимо, дело всё-таки в словах.       Но Леви не мог не догадываться, что Йегер на самом деле чувствует к нему. Стал бы он переворачивать свой мир с ног на голову, если бы не был по уши влюблён? Ему хотелось поговорить об этом, но он боялся, что может испортить всё окончательно. Казалось, что всё так хорошо, но одно неосторожно сказанное слово — и Леви снова спрятался от него за стену, не желая ничего слушать, а может быть, и просто испугавшись. В любом случае парень решил просто подождать, когда эта ситуация забудется сама собой, и надеялся, что этого будет достаточно.       Леви же всю рабочую неделю пытался разобраться с тем, что чувствует сам и как к этому относиться. Всё быстро стало каким-то слишком серьёзным, но что странно — было ощущение, что так и должно быть. А ещё был сопляк, к которому он уже сильно привязался и который, похоже, правда любил его. И непонятно, что пугало и настораживало больше.       Леви всегда готовился к худшей жизни и поэтому к лучшей оказался просто не готов. Он не знал, что теперь должен делать, а ещё не хотел привыкать. Пусть для этого отчасти уже поздно, но он не хотел привыкать к тому, что кто-то любит его и что он кому-то нужен, потому что верилось в это с трудом. Неужели такой как Эрен может правда его любить? А самое плохое, что ему нечего дать взамен. Интересно, когда парень это поймёт, надолго ли хватит его любви? Или он и так это понимает?       Когда в пятницу они как обычно после работы поехали вместе домой, поужинали за одним столом, а потом Эрен усадил его к себе на колени перед телевизором и укутал в тёплые объятья, Леви, наконец, впервые за неделю почувствовал себя спокойно. Он много думал о том, что ему делать с пацаном, но, помимо этого, какая-то странная внутренняя тревога не давала покоя. Причины её он так и не смог понять, а потому, ощутив спокойствие, просто выкинул из головы.       Эрен же, увидев, что Аккерман снова ведёт себя как обычно, тоже расслабился, но на будущее решил внимательнее следить за языком. Не то чтобы он теперь собирался до конца жизни молчать о своих чувствах, но лучше немного подождать. Всё-таки реакция Леви его совсем не обрадовала.       Когда в три часа ночи зазвонил чей-то телефон, Эрен даже не сразу сообразил, что это так навязчиво жужжит. Сквозь сон он услышал, как Аккерман взял трубку и недовольно зашипел на звонившего посреди ночи Моблита. Правда, сон быстро слетел, когда Леви резко сел на кровати и в его голосе послышалась тревога, а после того, как он серьёзно произнёс: «Понял, сейчас буду», стало очевидно, что что-то произошло. — Что случилось? — садясь на кровати, спросил Эрен. — Ханджи в больнице, — бросил Аккерман через плечо, быстрым шагом направляясь в гардеробную.       Моблит не сказал, что именно произошло, просто, что ей плохо и она хочет видеть Леви, но его дрожащий голос мужчине очень не понравился. Он быстро схватил первые попавшиеся джинсы из шкафа, а когда повернулся, обнаружил, что пацан тоже зашёл в гардеробную и уже натягивает толстовку. На вопросительный взгляд парень ответил: «Я с тобой», и по его тону стало понятно, что он просто поставил Леви перед фактом, не собираясь тратить время на разговоры.       Через пятнадцать минут у палаты в приёмном покое их встретил бледный растерянный Моблит. У него сильно дрожали руки, судя по красным больным глазам, он недавно плакал и, похоже, вообще плохо что-либо понимал. — Леви, извини, что разбудил, просто… — слегка заторможенно начал он. — Где Ханджи? — перебил его Аккерман. — Там, — парень указал на дверь позади себя и запустил пальцы в волосы, — она выгнала меня, сказала, что будет говорить только с тобой. Ей очень плохо. — Что с ней? — Она… у неё был выкидыш, — срывающимся голосом наконец объяснил Бернер, его глаза влажно заблестели, и он нервным движением провёл ладонью по лицу, — а я даже не знал, что она...       Договорить сил уже не хватило, и парень оборвался на полуслове, чувствуя, как грудь снова сдавило от рвущейся наружу боли. У Леви сейчас не было времени его успокаивать, намного больше его волновала Ханджи, но и бросить парня одного он тоже не мог. — Моблит, я видел у входа автомат, пойдём выпьем кофе, — Эрен, про которого Леви почему-то совсем забыл, осторожно приобнял парня за плечи и ненавязчиво потянул в нужную сторону. — Пойдём, а Леви пока побудет с Ханджи.       Йегер посмотрел на Аккермана и кивнул на палату, мол, «иди», а сам снова о чём-то заговорил с Бернером, пытаясь успокоить и отвлечь его. Леви в душе порадовался, что парень всё-таки поехал с ним, и, вздохнув, осторожно приоткрыл дверь, заглядывая внутрь.       Маленькая одноместная палата была освещена только небольшой настольной лампой, которая едва разгоняла больничный полумрак холодным светом. Ханджи лежала, отвернувшись лицом к стене, но, когда дверь приоткрылась, она немного повернула голову и, заметив Леви, быстрым движением вытерла что-то ладонью со щеки. — Эй, как ты? — тихо спросил Аккерман, зайдя в палату, и опустился на стул рядом с кроватью. — Терпимо, через три-четыре дня отпустят домой, — немного хрипло ответила женщина. — Что случилось? — Леви рассматривал её бледное, не выражающее никаких эмоций лицо и понимал, что Моблит прав. Ей действительно плохо, только, кажется, мучила её больше не физическая, а душевная боль. — Разве Бернер не сказал? — в голосе вдруг послышалась злая ирония. — Он сказал, что ты хотела меня видеть. — Да, у меня есть просьба, — серьёзно начала Зое, так ни разу и не взглянув Леви в глаза, — поговори с ним, скажи, чтобы он ушёл и оставил меня в покое. Тебя он послушает. — Тебе мало того, что ты выгнала его из палаты? — мужчина склонился к ней ниже, опёршись локтями о собственные колени. — Я хочу, чтобы он ушёл, — ледяным тоном резко отрезала Ханджи. — Этого хочешь ты или твои растрёпанные чувства? — Аккерман хорошо знал старую подругу и прекрасно понимал, что за порыв заставлял её сейчас отгонять от себя всех. — Леви… — женщина устало вздохнула, но договорить ей не дали. — Что Леви? Он тебе нужен, ты сама это знаешь. Почему ты хочешь, чтобы я его прогнал? — мужчина говорил спокойно, но внутри чувствовал, как начинает злиться.       Он даже представить не мог, что сейчас чувствовала Ханджи. Она много лет мечтала о ребёнке, но оба раза выносить его не получалось, а последние годы не удавалось даже забеременеть. Зная, как сильно подруга в душе переживает из-за этого, Леви сейчас испытывал ту же боль, глядя на неё. Но даже если ему больно, то что творилось внутри у Ханджи, трудно представить. Ей нужна поддержка и Леви, и тем более Моблита, но она упрямилась, не желая, чтобы кто-то видел её слабость. — Не хочу, чтобы он видел меня такой, — почти шёпотом произнесла Зое, рассматривая свои пальцы. — Да плевать ему, какая ты, — теряя терпение, огрызнулся Леви. — Думаешь, ему сейчас хорошо? Ты даже ничего ему не сказала. Почему? Почему ты мне ничего не сказала? Никому! — он правда искренне пытался понять и не понимал, почему всё вышло именно так. — Я испугалась, — прошептала Ханджи и, не в силах больше сдерживать эмоции, зарыдала, срывающимся голосом признаваясь в том, что больше не могла рассказать никому, кроме Аккермана. — Я так этого хотела, а когда поняла, что снова беременна, так испугалась. Это я во всём виновата.       Зое сдёрнула очки и закрыла лицо руками, не сдерживая горькие слёзы. Леви пересел к ней на кровать, притянув за плечи, заставил сесть, положив её голову к себе на плечо, и обнял, гладя её по спине, как маленького ребёнка. — Ты ни в чём не виновата, — сказал он, понимая, что его слова вряд ли принесут утешение, но она должна была их услышать.       Выплакав свою боль и ещё поговорив с другом, Ханджи стало немного получше, и Леви всё-таки удалось уговорить её подпустить к себе Моблита. Аккерман проговорился, что с ним приехал Эрен, и непонятно почему Зое попросила, чтобы сначала к ней зашёл Йегер. Леви не был против, но взял с неё слово, что потом она обязательно позовёт к себе Моблита и не будет мучать ни себя, ни его.       Когда Леви вышел из палаты, сидевший рядом Бернер тут же подскочил на ноги и с такой надеждой посмотрел на него, что стало даже как-то неловко, когда мужчина сказал, чтобы не он, а Эрен зашёл в палату. Парень быстро скрылся за дверями, а Моблит, чуть не заплакав, медленно опустился на сидение. — Она не хочет меня видеть, да? — убитым тоном спросил он. — Нет, хочет, просто сначала решила поговорить с Эреном, — Леви не стал лишний раз мучать его. — Правда? — Моблит поднял голову, блестя непролитыми слезами в карих глазах. — Правда, — кивнул Аккерман, облокотившись о стену напротив него в узком коридоре, и скрестил руки на груди. — Не сердись, ты же знаешь, какая она. — Знаю, боюсь, что это она должна на меня сердиться. Но почему, почему она не сказала? — парень уронил голову на руки, зарываясь пальцами в волосы, и спрашивал скорее себя, чем Леви. — После всего, что с ней уже было, она просто растерялась. Не вини себя, просто так случилось, — Аккерман оторвался от стены и присел рядом с Бернером.       Они не были такими уж друзьями, но Леви всегда хорошо к нему относился. В конце концов, найдётся немного людей, которые смогли бы не просто находиться рядом, а жить с Ханджи и заботиться о ней. Несмотря на кажущуюся мягкость и податливость, парень был очень упрям и верен своим убеждениям и, если требовалось, мог настоять на своём. — Моблит, скажи, ты не жалеешь о своём выборе? — вдруг спросил Леви, понимая, что этот разговор сейчас может быть и не ко времени, но когда ещё представится возможность, не знал. — Что ты имеешь в виду? — парень слегка повернулся к нему. — Ханджи. Ты не жалеешь, что остался с ней? — Нет, — медленно качнув голову, ответил Бернер, задумавшись буквально на секунду. — А... Дети? Ты же любишь детей и хочешь своих, — может, конечно, не стоило именно сейчас давить на больную мозоль, но ему нужно узнать ответ по двум причинам. — Да, хочу, — вздохнув, сказал Моблит и устало протёр глаза. — Но знаешь, в чём проблема, Леви? Я хочу их только вместе с Ханджи. Если у нас всё же когда-нибудь будет ребёнок, я буду безмерно счастлив, но даже если его не будет, то я всё равно буду счастлив, потому что рядом любимая женщина. — Ты всё так же её любишь? Несмотря ни на что? — Конечно, иногда мне хочется придушить её, — парень грустно усмехнулся, — но я же не идиот. Я прекрасно понимаю, что именно она пытается сделать, отталкивая меня. Но, знаешь, я всё равно останусь с ней, не потому, что должен, а потому, что люблю. Может, уже не так безумно, как когда всё только начиналось, но люблю. А хотя… — Бернер на секунду задумался, уставившись невидящим взглядом себе под ноги, — может, сейчас даже больше, чем раньше, — он откинулся, опёршись головой о стену, и грустно улыбнулся каким-то своим мыслям.       Леви хотел спросить что-то ещё, но в этот момент дверь в палату открылась, и из неё вышел Эрен. Ничего не говоря, он просто кивнул Моблиту на дверь, и парень тут же, подскочив на ноги, исчез в проёме. Йегер опустился на его место и, обняв Аккермана за плечи, прижал к себе, зарываясь носом в чёрные пряди. — О чём вы говорили? — спросил у него Леви. — Да так, ни о чём, — устало вздохнув, ответил парень и зевнул, глядя на часы, которые показывали почти пять утра. — Мы здесь больше не нужны, поехали домой.       Всю следующую неделю Аккерман каждый день звонил Ханджи, допытываясь о её состоянии. Ей разрешили вернуться домой через три дня, а ещё через два она уже стала посылать Леви с его звонками куда подальше, и он успокоился, удостоверившись, что подруга пришла в себя. Вся эта ситуация и разговор с Моблитом заставили его немного иначе посмотреть на их отношения с Эреном. И что он отчётливо смог для себя осознать, так это то, что совершенно не хотел его потерять.       Он уже когда-то думал, что было бы неплохо оставить его себе на совсем, но тогда это были мысли пресыщенного жизнью человека, который смотрел на парня с неподдельным интересом, но по привычке всё же больше как на диковинную вещицу. Он забавлялся его юношеской пылкостью и желал молодое тело, однако теперь, узнав его гораздо ближе, начал воспринимать совсем по-другому. Под улыбчивой, на первый взгляд, простодушной оболочкой скрывались твёрдость, решительность, упрямство и не самый покладистый характер.       Леви прекрасно понимал, что Эрен пока всё ещё поддаётся ему, но уже сейчас он понемногу начал перетягивать одеяло на себя. Из беззаботного парня он постепенно начал превращаться в решительного мужчину и брать своё. И все эти перемены происходили из-за Леви, из-за тех чувств, которые Эрен к нему испытывал.       Пацан, утверждаясь как представитель сильного пола, упрямо перехватывал бразды правления, отодвигая Аккермана на второй план, что последнему, конечно, не нравилось. Он не привык стоять в стороне и подчиняться, хотя надо сказать, что он никогда и не встречал кого-то, кто был бы этого достоин. Нельзя сказать, что Йегер в полной мере подходил на эту роль, но более уверенный и немного властный парень нравился Аккерману даже больше, чем тот мальчик, на которого он сначала запал.       В Эрене подкупало то, что его стремление занять ведущую роль продиктовано не эгоистичным желанием самоутвердиться, подчинить, подмять, а желанием оберегать и заботиться, ограждая от всех неприятностей. И чёрта с два, если Леви не нравилось, что пацан следил, чтобы он не замёрз, сам садился за руль, когда видел, что Аккерман устал, не давал ему находиться в мрачных мыслях, отвлекая и заставляя расслабиться. Однако сдаться полностью Леви ещё не был готов и продолжал внутри себя беситься, когда парень своевольничал, что теперь случалось довольно часто. Он не знал, сможет ли когда-нибудь к этому привыкнуть, и продолжал упрямиться, полагая, что сопляк пока всё равно от него никуда не денется. Но в этом он, как оказалось позже, немного ошибался.       В заурядный четверг, в середине ноября, в кабинет Леви неожиданно решил наведаться Смит прямо посреди рабочего дня и как всегда своим появлением навёл шороху. Он без стука распахнул двери, ворвавшись как ветер в открытое окно, перетягивая внимание всего живого в помещении на себя. Казалось, даже фикус в горшке повернул листья в его сторону. — Привет, старый, — поздоровался он с финдиректором, усаживаясь за стол напротив него, а потом, заметив ассистента, поздоровался и с ним. — Привет, молодой.       Эрен разбирал тяжёлые толстые папки в шкафу начальника и очень порадовался, что в этот момент его лицо никто не видел за стопкой папок, что были в его руках. Поборов приступ смеха, он поздоровался в ответ и как ни в чём не бывало продолжил работу, давя весёлую улыбку. Леви же как обычно только фыркнул и огрызнулся вместо приветствия. — Чего припёрся? — бросил он, не отрывая взгляда от монитора. — Новости есть, вот и припёрся, — усмехнулся Смит. — Заезжал вчера к Ханджи, передавала привет Эрену и просила тебе передать, чтобы ты перестал ей названивать и изображать из себя курицу-наседку. Говорит, тебе это не идёт. — Хорошо, я понял, обязательно скажу ей, что ты всё передал, когда позвоню вечером. Это всё? — Леви бросил короткий взгляд на пацана, когда со стороны шкафа послышался вырвавшийся смешок. — Не всё. Угадай, кого назначили главой финансового отдела филиала в Стохесе, — Эрвин с довольной рожей выжидающе уставился на Леви. — Я чо, на гадалку похож? — Аккерман посмотрел на него из-под очков, как на идиота. — Щас как нагадаю тебе дальнюю дорогу на хер. — Да, гадалка из тебя так себе, — хохотнул Смит. — Ну, так кого назначили? — напомнил Леви. — Майка. — Какого Майка? — мужчина бросил взгляд на Эрвина и вопросительно изогнул бровь. — Ну, нашего Майка, — Смит развёл руки в стороны, и по его интонации можно было подумать, что в мире есть только один Майк и не знать его просто невозможно. — Захариуса? — Аккерман быстро сообразил, о ком идёт речь, и, оторвавшись от монитора, удивлённо уставился на Эрвина. — Да ладно? — Сам офигел. В двенадцать было онлайн-совещание с новым директором, включаю монитор, а там эта рожа еле в экран помещается, — весело посмеиваясь, рассказывал Эрвин. — Последнее, что я о нём слышал, что он во «Взлёт» устроился, но это было лет пять назад, — Леви откинулся в кресле, подперев пальцем висок. — Да, и вот уволился, говорит, там большие проблемы, — вздохнул Смит. — А я тебе говорил… — Да-да, знаю. Ты — умный, я — дурак, — Эрвин недовольно поморщился, нехотя признавая, что друг оказался прав, когда говорил, что с ними не стоит связываться. — Твоя первая здравая мысль за полгода, — проворчал Леви, не испытывая злорадства, потому как проблем они оба из-за ненадежного партнёра хапнули немало. — Ну так вот, — прочистив горло, заговорил Смит, поскорее меняя тему, — самое-то главное я ещё не сказал. Майк просил прислать ему кого-нибудь отсюда на недельку, чтобы помочь с текущей работой разобраться. Он там весь отдел переформировал, людей пока не хватает. — Ты ведь уже придумал, кого заслать? — Аккерман понемногу начал догадываться, к чему он клонит. — Да вот думал, не пустить ли нам твою Русалочку в большое плавание, только, конечно, если ты скажешь, что он справится, — с этими словами директор повернулся к замершему, как кролик перед змеей, парню и окинул его внимательным взглядом, хитро улыбаясь. — Русалочку, говоришь, — Леви последовал его примеру, пройдясь глазами с головы до ног, будто оценивая товар, и задумчиво погладил подбородок, — справится, не сомневайся. — Ну, тогда договорились, в понедельник Майк будет ждать его в офисе, — хлопнув ладонью по столу, как бы подтверждая сделку, Эрвин поднялся со своего места и, пожелав Эрену удачи, вышел из кабинета.       Парень так и стоял, замерев с папками в руках, не до конца понимая, что сейчас только что произошло. Эти два больших начальника что-то там между собой порешали, многозначительно на него посмотрели и разошлись довольные, а ему теперь что делать? — Стоп-стоп-стоп, я что? Я куда? В Стохес? — Эрен вдруг так растерялся, что даже нормально вопрос сформулировать не смог. — Командировка в Стохес. Ты же всё слышал, — непринуждённо пояснил босс, возвращаясь к работе. — Но я не могу уехать в Стохес, у меня учёба, — парень подошёл к его столу и сгрузил на него мешающие папки, потому как сейчас было просто не до них. — Да брось, от того, что ты прогуляешь неделю, конец света не наступит, — усмехнулся Аккерман. — Но я же не специалист, а только твой ассистент, — не сдавался Йегер. — Если Эрвин предложил отправить тебя, значит, ничего запредельного не потребуется, скорее всего, также будешь в бумагах ковыряться. — Ты правда думаешь, что я справлюсь? — Эрен присел на край стола и серьёзно посмотрел на начальника. — Да, — Леви слегка повернулся к нему в кресле и облокотился на подлокотник, — потупишь, почешешь затылок и как-нибудь сообразишь. Не парься, Майк адекватный, учился с нами. Главное — записывай все его поручения, на слух не запомнишь. И не удивляйся, когда он будет тебя обнюхивать. — Когда он будет что? — Йегер очень надеялся, что ему послышалось. — Не зацикливайся, это старая дурацкая привычка, — босс небрежно махнул рукой и ободряюще хлопнул парня по колену. — Значит, я лечу в Стохес, — подытожил Эрен и, пряча улыбку, посмотрел на Леви. — Будешь по мне скучать? — Обязательно, — буркнул себе под нос Аккерман, уходя с головой в работу, но успел заметить, как сопляк наклонился к нему, и отдёрнул голову. — Борзеешь, Йегер. Папки сами себя не уберут, давай работай.       Прежде чем снова заняться делом, парень всё-таки изловчился быстро поцеловать мраморную щёку, за что получил в ответ злое шипение.       Через два дня, упаковав костюм, покидав остальные вещи в рюкзак и оформив командировку в отделе кадров и бухгалтерии, Эрен улетел получать новый профессиональный опыт. Было немного волнительно и страшновато, но Леви заверил, что он со всем справится, а в случае чего может позвонить ему. Парень, конечно, понимал, что Аккерман просто даст ему мотивационный подзатыльник по телефону, а не подсказку, но всё равно стало спокойнее.       Временный начальник оказался очень высоким русоволосым мужчиной, строгим на вид, но приятным и лёгким в общении. Они быстро нашли общий язык, и Эрен даже сам не заметил, как втянулся в работу. Людей в отделе пока было немного, да и сам филиал значительно уступал в размерах главному офису, а потому оказался намного проще и уютнее. Небольшая гостиница, в которой жил парень, находилась буквально в двух минутах ходьбы от работы. Ему понравился и город, и офис, и здешние люди, но его друзей и мест, где он привык бывать, всё равно не хватало.       Но больше всего, конечно, не хватало Леви. Эрен звонил ему сначала больше по работе, но спустя пару дней уже просто так, чтобы спросить, как дела, хорошо ли он сегодня спал и просто послушать его голос. Как ни странно, Аккерман не возражал, и каждый вечер они подолгу болтали о всякой ерунде.       Леви и сам не ожидал, что будет как подросток каждый день висеть на телефоне. И это помимо того, что днём они довольно часто писали друг другу сообщения. А когда Эрен сказал, что его просят остаться ещё на неделю, Аккерману пришлось признать, что он скучал без него. Причём он начал скучать буквально сразу, как сопляк скрылся за дверями в аэропорту, только не хотел в это верить.       Дома сразу стало как-то тихо и скучно. Одиночество скрашивали только уборка, кот и, конечно, разговоры с пацаном. А ведь ещё не так давно Аккерман вовсе его не знал и жил такой жизнью каждый день, не считая её скучной. До этого он даже не осознавал, как сильно парень изменил его жизнь. Одно только то, что Леви впервые за десять лет снова иногда ездил на мотоцикле, говорило очень о многом. Правда, делал он это пока только вместе с Эреном, но, если учесть, что раньше он даже смотреть на него не мог, прогресс явно на лицо.       На выходных Леви стало настолько скучно, что он поехал навестить Ханджи. Всё равно он как-нибудь собирался к ней заехать, а торчать в пустом холодном доме оказалось выше его сил. Зое почти полностью поправилась и даже снова начала звонко, заливисто смеяться, как это умеет делать только она. Моблит крутился вокруг неё, как сердобольная мамаша над горячо любимым чадом, пытаясь окружить со всех сторон заботой, в чём, может быть, даже переусердствовал.       Леви прекрасно понимал, почему парень вёл себя подобным образом. Он видел, как Бернер был до смерти напуган тем, что может потерять Ханджи. А теперь пытался восполнить их общую потерю такой сильной любовью, на которую только был способен. Самое печальное, что Зое если и оценила его порыв, то только где-то глубоко в душе, внешне же её, похоже, только раздражала такая чрезмерная опека. Может быть, Моблита и стоило пожалеть, вот только он сам выбрал себе такую жизнь и признался, что ни о чём не жалеет. Интересно, насколько тяжело любить человека, который не может дать тебе того же взамен?       Аккерман не заметил, как снова тяжело вздохнул, погрузившись в свои нехорошие мысли, и это не укрылось от внимательных глаз Ханджи. — Что с тобой, Леви? Хандришь? — осторожно спросила она, с любопытством рассматривая его. — Нет, чувствую себя не очень, — мужчина слегка поёжился и шмыгнул носом, — простыл, наверное. Снег, чтоб его. — Не переживай, — как-то по-особому тепло улыбаясь, сказала Зое, глядя на него так, будто знала что-то, чего он сам ещё не знал, — эта болезнь не смертельная.       Леви не совсем понял, что она имела в виду, но даже не стал ломать голову над этими женскими двусмысленными, а чаще вообще бессмысленными, фразами. Он не был склонен думать, что его подруга могла сказать что-то глупое или не имеющее смысла, для этого она была слишком умна, но иногда он не мог её понять. Может быть, потому что сам был для этого слишком глуп?       Ноябрь подходил к концу, и весь город засыпало белым пушистым снегом, привнеся в жизнь Леви ещё чуть больше уныния. Ему нравилось то, каким чистым и светлым выглядел город из-за снега, но вот холод, который он приносил с собой — нет. Особенно теперь, когда по ночам он мог греться только об кота. А хуже того, что непонятно по какой причине ему снова начал сниться Эрен, и это заставляло его скучать по нему ещё больше. На второй неделе Леви даже вспомнил свою мантру, которую повторял, когда летом подобные сны мучали его постоянно. «Только не снись».       Медленно, но верно подходила к концу вторая неделя командировки и на этот раз точно последняя. Работа работой, но парню ещё нужно учиться, а потому в начале декабря он наконец вернулся в Митрас. Леви даже не думал, что будет ждать его возвращения с таким нетерпением. Годами он без особого труда контролировал своё тело и эмоции, а теперь появился какой-то сопляк, и вот внутри то и дело всё начинало противно дрожать от предвкушения скорой встречи.       Эрен написал, что сначала заедет в общагу, оставит вещи и к вечеру приедет к нему. В пятницу на выезде из города всегда пробки, к тому же с самого утра бушевала метель, поэтому ждать Йегера можно было не раньше восьми-девяти часов, что ужасно огорчало. Чтобы хоть чем-то занять себя, Аккерман по привычке занялся готовкой и, когда в пять часов из коридора послышался шорох, не сразу понял, что это звук открывающейся двери.       Выйдя в коридор, он порядком удивился, увидев скидывающего ботинки парня, и даже сам не заметил, как губы растянулись в лёгкой улыбке, когда понял, что Эрен с самолета сразу приехал к нему. Парень скинул куртку и буквально в два шага оказался рядом с Леви, стискивая его в объятиях и жадно целуя. Аккерман даже не успел сказать «привет», как в его рот нагло, как к себе домой, проник чужой язык, сплетаясь с его собственным. Пожалуй, так страстно и головокружительно с ним ещё никто не здоровался. Не успел Леви прийти в себя после горячего приветствия, как пацан молча перекинул его через плечо и потащил на второй этаж. — Эрен, что ты делаешь? Поставь меня на место! — возмущался Аккерман, стуча по широкой спине, поражённый такой наглостью.       Парень как будто вообще ничего не слышал и, не обращая внимания на его возню, донёс до кровати, бесцеремонно бросив на неё свою ношу. Подтащив Леви к себе за ноги, Йегер устроился сверху, снова безумно, почти сумасшедше целуя и стягивая одежду. — Эрен, перестань, — мужчина пытался оторвать от себя двухметровую пиявку, но выходило плохо. — Помолчи, — выдохнул парень ужасно хриплым от возбуждения голосом, снова присасываясь к шее. — Да что с тобой такое? — Леви поморщился, ощутив, как слишком увлёкшись, Эрен оставил на коже болезненный поцелуй, который скоро расцветёт ярким засосом. — Соскучился я, сильно, — не своим голосом хрипел Йегер, так сильно сжимая объятья, что становилось трудно дышать. — Может, хотя бы поужинаем сначала? — Леви никак не мог определиться, нравится ему такой Эрен или всё же немного пугает. — Потом. — Эрен… — Леви, — парень резко отстранился и грозно навис над ним, тяжело дыша и сверля безумными, почти чёрными глазами, — я за две недели все руки нафиг стёр, думая о тебе, так что помолчи, пожалуйста, — он снова впился в губы жарким поцелуем, нарочно задевая и оттягивая мягкую плоть зубами. — Сегодня ты весь мой.       Всё тело содрогнулось от сладкой дрожи, когда Эрен выдохнул ему эти слова в открытый рот, и у Леви почему-то не нашлось ни одной причины, чтобы ему возразить. Напротив, хотелось узнать, насколько безумным может быть парень и насколько сладким будет это безумие.       Стаскивая одежду и так же жадно целуя, Йегер был напористым и почти грубым от нетерпения, но Леви больше не сопротивлялся, буквально сгорая в его руках и подставляясь под новые настойчивые ласки. Наверное, только сейчас он в полной мере смог осознать, как сильно скучал по этим тёплым рукам, к которым уже так привык.       Эрен ужасно соскучился по Леви и даже сам не понимал почему. Всего-то две недели, а он еле вытерпел полёт и поездку на такси — так безумно хотелось его поскорее увидеть. И не только увидеть. Хотелось повалить его на кровать и брать столько, сколько хватит сил. Хотелось затрахать, заставить кричать и метаться под собой от наслаждения, довести до исступления, вырывать каждым новым толчком своё имя на резком выдохе и просто обладать. Обнять так сильно, чтобы у него и мысли не возникло, что есть хоть мизерный шанс, что Эрен его когда-нибудь отпустит.       Йегер едва сумел заставить себя сначала хорошо растянуть мышцы и только потом, перевернув на спину, погрузиться в желанное тело, разведя стройные бёдра как можно шире. Не сдержавшись, он толкнулся резко и глубоко, отчего Аккерман болезненно вскрикнул, отрезвляя потерявшего над собой контроль парня. — Эрен, Эрен, полегче, — Леви упёрся руками в смуглую грудь, останавливая его и пытаясь восстановить сбившиеся дыхание, — ты большой мальчик.       Эрен пьяно усмехнулся, сообразив, где именно он большой. Парень наклонился, снова жарко целуя подставленную шею, и начал двигаться, на этот раз медленно и осторожно. Он почувствовал, как прохладные ладони скользнули на спину, прижимая его как можно ближе, а шумный выдох, похожий на стон, коснулся уха. — Мой мальчик.       Эта ночь получилась ещё более сумасшедшей, чем та после праздника у Смитов. Леви настолько вымотался, что заснул сразу, как только устроился на парне, обхватив руками, закинув на него ногу и уткнувшись носом в тёплую шею. А Эрен ещё долго не мог уснуть. Он слушал его размеренное дыхание и, нежно обнимая, осторожно водил пальцами по гладкой спине, наслаждаясь каждым мгновением. Вот бы пролежать так целую вечность.       На утро Эрен обнаружил Леви, наводящего порядок на кухне. Вечером парень так быстро утащил его в спальню, что продукты так и остались лежать на столешнице в полуготовом виде. Хорошо, что в тот момент ещё ничего не готовилось на плите или в духовке, иначе бы сгорело и, скорее всего, вместе с домом. Вот это бы был секс с огоньком.       Парень подошёл к Аккерману, крепко обнимая его со спины, и несколько раз поцеловал гладко выбритую щёку. На его удивление и радость, Леви в ответ сам прижался к нему, скользнул ладонями по его рукам и подставил лицо под поцелуи. А склонившись чуть ниже, Эрен даже заметил, как на мгновение лёгкая довольная улыбка коснулась тонких губ. Он продолжил своё путешествие, спустившись поцелуями на шею, и нахмурился, когда увидел дела рук, то есть губ своих. Йегер так увлёкся ночью, что теперь всю шею и виднеющуюся из-под футболки часть груди покрывали синяки и укусы. И это были далеко не единственные места, которые он целовал. — Прости, — Эрен осторожно провёл пальцами по нежной коже, испытывая вину за каждый оставленный след на красивом теле, — прости, что был груб. — Переживу, — непринуждённо ответил Леви, давая понять, что это всё пустяки. — Всё равно извини, — парень был вовсе не против, если на Аккермане останется парочка его отметин, но в этот раз он сильно перестарался. — Это фигня, ты ещё мои бёдра не видел, — усмехнулся мужчина, видя, как Йегера терзает чувство вины. — Ну, так, может, покажешь? — раскаяние быстро сменилось наглой улыбкой и бесстыжим блеском в глазах. — Борзеешь, — Леви насмешливо вскинул брови и пихнул сопляка локтем, освобождаясь из объятий. — Завтракать будешь? — Спрашиваешь! Я, считай, почти сутки ничего не ел, — пожаловался парень, усаживаясь на своё место за столом. — А я предлагал вчера сначала поужинать, — упрекнул его мужчина, кладя на стол тарелку с оладьями. — Другой голод был сильнее, — пожал плечами Эрен и, закинув оладушек в рот, закатил от удовольствия глаза. — Если я по чему-то скучал сильнее, чем по тебе, то только по твоей стряпне.       Леви попытался скрыть довольную ухмылку, но парень всё же успел её заметить. Почему-то это утро показалось ему каким-то особенно уютным. Может, потому что он наконец-то вернулся домой? Эрен уже давно считал дом Леви и своим тоже, и не потому, что здесь лежали его вещи, не потому, что у него были ключи и он мог приходить сюда без спроса, а потому, что здесь жил его любимый человек.       Провалявшись почти весь день в обнимку перед телевизором, парень всё же решил, что ему пора ехать в общагу, пока ещё совсем не стемнело. — Ты правда хочешь уехать сегодня? — спросил его Леви, внутри огорчившись, что Йегер снова уедет так скоро. — Не хочу, но придётся.       Эрен поднялся с дивана и направился на второй этаж. Аккерман нехотя встал и лениво поплёлся следом. Ноги сами не хотели идти наверх, ведь чем быстрее они окажутся в гардеробной, тем быстрее пацан оденется и уедет. Чёрт знает почему, но мужчина отчаянно не хотел сейчас отпускать его. — У тебя какие-то срочные дела? — спросил Леви, заходя в спальню и усаживаясь на кровать, вместо того, чтобы начать одеваться. — Надо к парам подготовиться, домашку хоть какую-нибудь сделать, проверить, не сдох ли Жан, а то со вчера на сообщения не отвечает, — перечислял свои планы парень, натягивая джинсы, — ну и вещи надо разобрать, постирать кое-что. — Ты мог бы разобрать вещи здесь, — задумчиво сказал Леви, будто не был уверен, так ли хороша идея, пришедшая ему в голову, — и вещи для учёбы сюда перевезти, — он сделал небольшую паузу и внимательно посмотрел Эрену в глаза, — и вообще все вещи. — Погоди, ты хочешь, чтобы я переехал к тебе? — медленно выговаривая каждое слово, произнёс парень, не особо веря в то, что сам сказал. — Почему бы не попробовать пожить вместе? — вопросительно вскидывая бровь, спросил Аккерман, обращаясь не только к парню, но и к себе. — Слушай, — Эрен вдруг замялся и запустил пальцы в распущенные волосы, досадливо сведя брови, — не подумай, что я не хочу здесь жить, просто отсюда до универа ездить очень далеко. Два часа на автобусе в одну сторону — это слишком. — Блядь, Йегер, а машина на что? Утром буду отвозить, вечером забирать. Тоже мне проблема, — проворчал Леви, недовольно фыркнув. — Ну, что скажешь?       Эрен вдруг подошёл ближе и опустился перед ним на корточки, упираясь одним коленом в пол. Парень взял лежащие на его бёдрах ладони и сжал в своих руках, поднимая лицо и заглядывая в глаза. Леви отчего-то вздрогнул, когда на него посмотрели кошмарные, затягивающие на самое дно зелёные озёра. Сейчас они казались какими-то особенно большими, яркими, нереальными. Эрен смотрел ласково, нежно и немного смущённо, будто набираясь храбрости для чего-то, и слегка закусил нижнюю губу. На секунду Леви захотелось, чтобы он никогда не переставал так на него смотреть. — Я знаю, что, может, сейчас не совсем подходящий момент, но, — негромко начал Эрен, но замолчал, чтобы сделать вдох приоткрытым ртом, и на выходе продолжил: — Леви, я тебя люблю.       Аккерман уже слышал эти слова из его уст, но тогда Эрен сам не понимал, что говорит. А теперь понимал и смотрел так, что почему-то начало щемить сердце. Никогда в жизни он не видел столько тепла в одном взгляде. Нормальный человек был бы безмерно счастлив, оказавшись на месте Леви, но Леви не нормальный человек, поэтому сейчас он ощутил тоску, досаду и нечто похожее на вину.       А всё потому, что ему нечем ответить на эти слова. Он знал, что бы он сейчас ни сказал, обязательно причинит Эрену боль, потому что не мог ответить тем же. Парень очень дорог ему и очень нравился, но на этом пока всё. Леви прекрасно понимал, что Йегеру этого будет недостаточно, поэтому пауза после его слов сильно затянулась. Аккерман всё ещё не знал, что сказать, но что-то же он должен сказать. — Эрен... — начал он, тяжело вздохнув, но парень вдруг перебил его. — Подожди, можешь ничего не говорить, — Йегер вздохнул и опустил глаза, а затем заговорил быстрее, будто боясь, что ему не дадут высказаться до конца, — я знаю, что ты не испытываешь того же ко мне, просто хотел, чтобы ты знал. Я понимаю, что не достоин тебя, но, пожалуйста, просто будь со мной.       Эрен снова поднял на него глаза, но теперь он смотрел почти умоляюще. Тёплые руки сильнее сжали небольшие ладони, будто боясь, что в любую секунду кто-нибудь может их отнять. — Дай мне шанс, и я сделаю всё, что смогу, чтобы ты...— парень хотел сказать «полюбил меня», но сам сомневался, что это вообще возможно, поэтому не смог и вновь опустил глаза, — просто не уходи.       Леви нахмурился, услышав его слова. И снова он просит не уходить. Неужели он действительно так боится? Он правда настолько в себе сомневается, что даже не верит, что Леви когда-нибудь сможет полюбить его? Глупый. Глупый маленький щенок. — Эрен, — позвал его Аккерман и, не дожидаясь, подцепил пальцами подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза, — скажи, почему? Почему всякий раз, когда ты открываешь рот, из него вылетает очередная глупость?       И вместо того, чтобы объяснять, что Йегер просто идиот, раз говорит, что не достоин его, Леви притянул его к себе и поцеловал. Он поцеловал его так, чтобы даже у парня не осталось сомнений, что он тоже испытывает к нему чувства, пусть и не такие сильные, чтобы их можно было назвать любовью.