Яд моих снов

      Эрен был уверен, что из-за драки на него нахлынет новая волна общественного порицания, однако вышло совсем наоборот. Подсуетившийся Эрд, быстро замял дело и даже умудрился найти свидетелей того, как Оруо досадно споткнулся на лестнице. Хоть Бозард и сам это подтвердил, местные сплетники, не будь дураками, быстро сложили два и два. Слухи, точно шелест листьев на ветру, снова забродили по офису, но в этот раз парню они оказались только на руку.       То ли недоброжелатели поняли, что Эрен и сам может дать отпор, то ли побоялись «упасть с лестницы», как Оруо, но тем не менее сплетен стало меньше, как и выраженной неприязни. А спустя ещё пару недель от парня почти отстали, переключившись на парочку недотёп, которых застукали в подсобке за весьма компрометирующим занятием.       Эрен мог наконец вздохнуть с облегчением. Он понимал, что ему никогда не простят успехов на работе и всегда будут припоминать его отношения с начальником, но он хотя бы смог доказать, что так просто его не сломать. Пожалуй, для многих Йегер теперь всегда будет «Сучкой Аккермана», но это не значит, что он не сможет заставить их себя уважать.       Все эти дрязги и толки порядком утомили парня, а ещё заставили взглянуть на ситуацию под другим углом. Пришлось честно признать, что будь он одним из обычных сотрудников, которые только лишь за счёт своих сил пытались забраться наверх, его бы тоже возмутило, что начальник нагло пристроил своего любовника. И плевать бы ему было, что парень сам заслужил повышение и вообще у них с боссом любовная любовь. Всегда кажется, что именно в твоё положение войдут и поймут, потому что не может быть иначе, но, увы, на деле бывает совсем наоборот.       Эрену пришлось порядком повзрослеть, окунувшись в удивительный мир человеческих взаимоотношений, где люди не прощают друг другу слабостей и вообще каждый сам за себя. Он, конечно, догадывался, что ждёт его в будущем, но был ещё молод и потому немного наивен. А ещё он был слишком влюблён, чтобы замечать что-то, помимо Леви. Лучше бы он и дальше ничего не видел, кроме него. Почему обязательно должно наступить это дурацкое прозрение? Порой хочется и дальше оставаться в неведении и пребывать в своём маленьком, замкнутом, но очень уютном мирке. Но, к сожалению, рано или поздно приходится покинуть и его. Это дураки слепы и поэтому всегда довольны, а Эрен вовсе не дурак.       Он всё ещё был влюблён, но быт и неурядицы заставили его посмотреть на мир в целом, а не только на предмет своей страсти. И тем не менее трудности не смогли изменить главного — они всё ещё хотели быть вместе. Пусть Эрену порой хотелось прибить Аккермана, он чувствовал, как их отношения стали крепче. Словно преодоление хоть и небольших трудностей связало их ещё одной невидимой нитью. Он знал — что бы ни случилось, Леви не отвернётся от него. И эта уверенность буквально окрыляла, любая проблема казалась по плечу, особенно когда небольшие ладони устало обнимали за плечи или когда прохладный нос, посапывая, утыкался в шею. В такие минуты казалось, что Эрен может и горы свернуть, если Леви этого захочет.       Отношения с Райнером тоже пришли в норму после извинений Порко. Парень, поникший и пристыженный, неловко попросил прощения под прожигающие взгляды Брауна, который провёл его чуть ли не за руку, как мамаша. Может, напившийся Галлиард не зря вспылил на Райнера? Впрочем, их отношения Эрена уже не касались, главное, к нему никаких претензий не имелось.       Так незаметно пролетел месяц со дня вступления на новую должность, и наступила суббота, которую Эрен ждал с нетерпением. В какой-то момент он совсем забыл про концерт, но, когда ситуация более или менее выровнялась, ощутил жгучее желание хотя бы на один вечер забыть обо всех проблемах. Он ведь всё ещё всего лишь двадцатидвухлетний парень, и ему просто положено иногда творить безумства. А то последнее время всё стало каким-то слишком серьёзным. Диплом, работа, признание родителям, которые теперь хотели от него каких-то сложных ответов на не менее сложные вопросы.       Хорошенько поразмыслив на досуге над откровением сына, Карла и Гриша теперь под предлогом благих намерений пытались заставить Эрена подумать о будущем. А если говорить честно, наверное, они просто хотели заставить сына одуматься. Ведь как на него посмотрят люди в обществе, когда он будет везде появляться под ручку с мужчиной? О какой женитьбе может идти речь? И тем более о детях? Неужели они собираются прибегнуть к усыновлению? А что на этот счёт думает его пара? Наверное, ничего, ведь он уже не так молод и, очевидно, нормальная семья ему не нужна. А что же в таком случае будет делать Эрен?       От этих вопросов начинала болеть голова. И если на вопросы о том, продолжит ли он учёбу, где будет жить, где работать, в какой магазин ездить за продуктами, он ещё мог ответить, то с остальным было сложнее. Хотя бы потому, что Эрен действительно не особо задумывался над подобными вещами и уж тем более не обсуждал их с Леви. В этом плане родители своей цели добились, сын и правда озадачился будущим, только вот результат оказался не тем, на который они рассчитывали.       Для парня очевидно, что кроме Леви рядом с собой он видеть никого не хочет и его бы более чем устроила та жизнь, которой они живут сейчас. Он никогда не горел желанием заводить «классическую» семью, где было бы место мужу, жене, двум-трём детишкам и здоровой породистой собаке. Во-первых, Эрен оказался ярым кошатником, а во-вторых, ещё пару лет назад понял, что такой сценарий ему не очень-то подходит.       Даже если бы он не встретил Леви, то, скорее всего, женился бы с неохотой только лишь от того, что так надо и родители этого хотят. Теперь всё было по-другому. Он понял, чего хочет сам, и не собирался в точности исполнять желания мистера и миссис Йегер. Возможно, он поступал эгоистично, но разве родители не поступали так же, навязывая своё видение будущего? Это ведь его жизнь. Эрену важнее, что рядом с ним будет человек, которого он любит и который делает его счастливым, а не просто тот, кто сможет родить ему ребёнка.       Йегер никогда не мог представить себя в роли отца и в принципе не испытывал желания. Порадоваться за того же Райнера или поиграть с детьми знакомых — это одно, но свои... Он не мог представить, как могли бы выглядеть его дети, и не видел в них необходимости. Ребёнок должен рождаться у пары, которая искренне его желает, как те же Моблит и Ханджи. Так Эрен считал. И если ему это не нужно, зачем заставлять? Его вполне устроит спокойная жизнь наедине с человеком, которому он готов дарить всю свою любовь.       Но именно в этом вопросе до родителей практически невозможно было достучаться. Казалось бы, в чём беда? Микаса с её тягой к детям точно не оставит их без внуков, да и Зик обязательно продолжит фамилию отца, развлекаясь в экспедициях с местными смуглыми красотками с широкими бёдрами. В конце концов, Эрен даже подумал, что однажды они с Леви вполне могут взять какого-нибудь малыша из приюта, если оба этого захотят. В любом случае, вновь идти на поводу у консервативного отца он не собирался. — Не понимаю, почему родители так зациклены на детях? Неужели это настолько важно? — вздохнув, пробормотал парень, переваривая услышанные уже в сотый раз слова после очередного разговора.       Когда он впервые услышал подобные заявления, то не на шутку озадачился и даже пребывал в небольшом потрясении. Леви попивал чаёк на кухне, обхватив кружку за ободок в своей излюбленной манере, и, когда на пороге появился очень задумчивый парень, не мог не спросить, что случилось. Эрен недолго думая ответил: «Они хотят, чтобы мы завели детей» и этим чуть не убил Аккермана, который подавился чаем. После того как он едва отдышался, парень решил, что больше на эту тему говорить не будет. Но время шло, родители отступать не собирались, и вот сейчас он снова решил заговорить о наболевшем. — Для них это, очевидно, важно. Они счастливы, что у них есть дети, и хотят такого же счастья для тебя, — пожав плечами, ответил Леви, отставив кружку с чаем подальше от себя. — А если мне не нужно это «счастье». Может, у меня оно своё, — произнёс Йегер и почувствовал, как заалели его щёки, но не от смущения, а скорее, от волнения. — Ты не можешь знать наверняка, потому что ещё очень молод, — Аккерман будто не заметил, какими глазами смотрел на него парень. — Не думаю, что дело в возрасте, — дёрнув бровью, не согласился с ним Эрен. — Ты сейчас упрямишься не потому, что решил что-то для себя, а потому, что тебя заставляют делать то, чего ты не хочешь, и навязывают чужое мнение.       Мужчина видел, как недовольно нахмурились густые брови, и был уверен, что пацан продолжит стоять на своём. — Может, и так, — не стал отрицать парень, к удивлению Аккермана. — Но я всё равно не понимаю, что в этом важного. — Точно не знаю, — Эрен не рассчитывал на продолжение разговора, но Леви вдруг заговорил сам и даже отложил телефон. — Наверное, потомки — это единственное доказательство нашего существования, его смысл, продолжение нашей собственной жизни, нашей памяти. — Но я не стремлюсь к этому. Мне не нужно, чтобы меня помнили. — Ты можешь этого не хотеть, но подсознательно всё равно стремиться. Так устроен человек. Инстинкт размножения превратился в глубоко почитаемый институт семьи. Одни говорят, что наше предназначение в этом, другие кричат про самореализацию и о том, что мы не тупой скот. Не знаю, кто прав, каждый волен решать сам, что ему делать со своей жизнью.       Внимательно выслушав Леви, Эрен глубоко задумался над его словами, будто что-то для себя решая. Он так долго молчал, что от гнетущей тишины мужчине стало не по себе. — А чего хочешь ты? — наконец спросил парень так тихо, что Аккерман едва услышал вопрос. — Сейчас у меня есть всё, чего я хотел, и даже больше. Так что, наверное, я просто хочу, чтобы ничего не менялось, — он снова взял в руки телефон, когда Эрен замолчал, и сейчас порадовался тому, что мог не смотреть в зелёные глаза. — А как на счёт тебя? — Я хочу быть с тобой, — Леви всё же пришлось встретиться с ним взглядом, когда слова слетели с языка слишком быстро. — Мне этого будет достаточно. — Ты уверен? — спросил мужчина, убеждённый, что парень снова не подумал как следует. — Да, — кивнул тот, но на мгновение в глазах мелькнула растерянность, и он, чуть замявшись, продолжил: — Я так думаю. А если вдруг «нет»... — А если «нет», — перебил его Леви, не давая продолжить Йегеру или передумать себе, — я тебя отпущу.       Он снова отвёл взгляд, произнося слова, поэтому не увидел, как вмиг потухли зелёные искры в глазах, будто ворвавшийся ветер задул пламя, оставив от него лишь нитку едкого дыма. Эрен вдруг почувствовал укол разочарования и боли. Он ведь засомневался всего на секунду и уже хотел сказать: «А если вдруг «нет», я всё равно ни о чём не пожалею», но получил: «Я тебя отпущу». Наверное, то, что сказал Леви, разумно и правильно, но чёрт, он правда может просто взять и отпустить? Внутри будто умерло что-то маленькое, но очень важное. — Но мне бы этого не хотелось, — спустя бесконечность снова раздался глубокий голос, в одну секунду восстановивший все рухнувшие мосты.       Парень знал, что в переводе с аккерманского это означало: «Я очень не хочу тебя отпускать, потому что знаю, как без тебя будет плохо». Маленькое, но важное, перенеся минуту клинической смерти, ожило где-то внутри, и снова захотелось дышать полной грудью. Яркое живое пламя вновь начало постепенно разгораться. Значит, Леви будет так же больно расставаться с Эреном, как и парню с ним.       Пожалуй, впервые за всё время они всерьёз поговорили о том, что будет дальше. О том, что будет дальше с ними. Эрен боялся думать о конкретном будущем, полагая, что Леви не разделит его стремлений. Но, похоже, самые большие страхи парня не оправдались. Они хотели одного и того же — просто быть вместе, и чтобы им никто не мешал.       Снова почувствовав желание жить, Эрен наконец решил уделить внимание давно остывшему завтраку. Сначала его отвлёк телефонный звонок, а потом начался весьма серьёзный разговор, за которым жевать было бы весьма неуместно. А теперь, когда жизнь прекрасна и его любимый человек хочет быть с ним, можно и о еде подумать.       Уловив перемену настроения, Леви решил сменить тему на что-то более приятное для парня. — Ты не забыл про концерт сегодня? — с другой стороны стола усиленно закивали головой. — Уже решил, с кем пойдёшь?       Вручая билеты, Аккерман предполагал, что Эрен пойдёт с каким-нибудь своим другом, так как подобное развлечение явно не в его духе. Да и вряд ли парень захотел бы взять с собой кого-то уже не столь молодого и к тому же ворчливого. — Вообще-то, — прожевав наконец запеканку, немного неуверенно начал парень, — я хотел пойти с тобой.       Эрен даже не стал спрашивать у Жана или Армина, решив, что хочет пойти только с Леви. Он знал, что Аккерману такая музыка тоже нравится, потому что часто включал песни в машине. Да и не хотелось ему идти с кем-то ещё. Складывалось впечатление, что с Леви он бывает, только когда ему плохо, а для веселья найдётся и другая компания. Нет. Он хотел наконец забыть обо всех неурядицах и хорошо, весело провести время со своей парой. Парень поднял на Аккермана свои большие раскосые глаза, мысленно умоляя того согласиться. — Ну если ты хочешь... — начал мужчина, но тут же был прерван. — Хочу, — выпалил Эрен. — Ладно, я не против, — согласился Леви, решив, что один вечер может и потерпеть.       Йегер хоть и ленивый, но охочий до развлечений. Если его никуда не выводить из дома, совсем заскучает. К тому же, этот концерт он заслужил, хапнув за месяц слишком много взрослой жизни. Он же ещё пацан и должен иногда развлекаться. А Леви проследит, чтобы его чудовище ни во что не вляпалось. К тому же, песни у этих Драконов вполне ничего.       Рассудив так, Аккерман залпом допил свой чай и уже начал вставать из-за стола, когда заметил на своей штанине длинный каштановый волос. Подняв двумя пальцами, он продемонстрировал его вжавшему голову в плечи парню. — Псина длинношёрстная, — бросил он, недовольно поджав губы. — Прости, — пискнул Эрен. — Налысо побрею, — пригрозил Леви и уже всерьёз подумал, что парня и правда надо подстричь, а то опять оброс.       Аккерман не понимал, зачем нужно приезжать за целых два часа до начала концерта, но оценив очередь на стадион, где должно состояться сие мероприятие, подумал, что смысл и правда есть. Такой толпы он не видел давно.       Размалёванные подростки, фанаты, обвешанные мерчем с логотипом группы на лбу, влюблённые парочки, заядлые тусовщики, испуганные глазастики, которые впервые увидели такое количество людей, вполне адекватные граждане и, наконец, люди, которые, кажется, вообще не понимали, куда они попали. Всех понемножку.       Леви, может, и хотел бы причислить себя к графе «адекватные», но ощущение чужой руки, крепко обнимающей за талию, автоматически записало их в «парочки». Парень прижимал его к себе и, склонившись над самым ухом, делился едкими комментариями, подтрунивая над собравшимися вокруг, пока они медленно двигались в очереди ко входу.       Оказавшись наконец на огромной площадке в центре стадиона под открытым небом, Аккерман подумал, что, наверное, вся столица приехала сегодня послушать Imagine dragons. Всё пространство буквально кишело людьми. Пока они потихоньку пробирались поближе к сцене, Эрен держал Леви чуть впереди себя, крепко вцепившись в его футболку, будто боялся потерять. Впрочем, в такой толпе потеряться как нечего делать, поэтому Аккерман на всякий случай цеплялся пальцами за его руку. Так спокойнее.       Леви когда-то бывал на подобных концертах в студенческие годы, и сейчас почти забытое чувство предвкушения вновь проснулось где-то внутри, щекоча кончики пальцев. Толпа возбуждённо загудела, заметив движение на сцене, и по коже поползли знакомые мурашки. Рёв толпы Аккерману хорошо знаком, пусть и не такой большой. Он вдруг почувствовал, будто ему снова двадцать с небольшим, и можно вновь творить глупые безумства, к примеру, ломануться на сцену, а ещё можно сказать, чтобы сильные руки обнимали как можно крепче. Может, этот концерт не такая плохая мысль? В конце концов, не только парень заслужил возможность немного расслабиться.       Под нестройный вой толпы на сцене появилась группа, зазвучала первая песня, и стадион взорвался оглушительными криками восторженных фанатов. Леви видел по выражению лица, что Йегер бы тоже сейчас кричал и прыгал, но отчего-то сдерживал себя. Глупый сопляк. Они ведь пришли повеселиться, верно? Не давая себе возможности передумать, Аккерман вскинул руки вверх, присоединяясь к толпе, и запел так громко, как мог. Слова, благодаря парню, он уже успел выучить, слушая песни по утрам изо дня в день.       Непередаваемый восторг в глазах Эрена в тот момент стоил всего на свете. Так он смотрел, когда они стояли под звёздами, когда впервые приглашал на свидание, и так он смотрел, каждый раз говоря: «Я люблю тебя». Пухлые губы быстро мазнули по щеке, и парень, окончательно расслабившись, присоединился ко всеобщему веселью. А он думал, что Аккерман не умеет развлекаться? На один вечер и он мог позволить себе маленькую детскую шалость.       Следующие несколько часов пролетели как в тумане. Толпа прыгала, хлопала, кричала, пела, управляемая харизматичным солистом, как большая марионетка. Йегер стоял позади Аккермана, ни на секунду не выпуская его из объятий, даже если руки были подняты вверх, он обязательно переплетал их пальцы, будто боялся, что Леви исчезнет, стоит его отпустить. И пусть они оба на утро проснутся глухие от рёва колонок и сорванными голосами от криков, зато повеселятся от души.       Выступление понемногу подходило к концу, звучала одна из последних песен, подхваченная порядком уставшими, но счастливыми голосами всех присутствующих. Сильные руки вновь сомкнулись плотным кольцом вокруг Леви, музыка эхом билась где-то в груди, и пусть они сейчас стояли посреди толпы, Аккерману показалось, что кроме них нет никого. Он вдруг ощутил прикосновение влажных губ к своему уху и на грани слуха смог различить исполненное только для него «You know, I’ll follow you».       По позвоночнику побежали мурашки, дыхание сбилось, и, поддавшись моменту, Леви развернулся к парню, притягивая того за ворот футболки. Сильные руки жадно прошлись по спине, стискивая объятья, а губы встретил пылкий ответ, и мужчина вдруг понял, что пацан ждал именно этого чуть ли не весь концерт. Оторвавшись от губ, парень кивнул в сторону выхода, намекая, что сейчас самое время как золушкам покинуть бал. И Эрен оказался прав — благодаря тому, что они ушли чуть раньше, им почти не пришлось стоять в пробке на выезде.       Концерт получился потрясающий. Яркий, живой, эмоциональный, с криками до хрипоты и насквозь мокрой от пота футболкой. Леви не помнил, когда последний раз проводил вечер так активно и весело, наверное, лет десять назад или больше. Выворачивая на трассу, Эрен заявил, что после рок-концерта нужно обязательно наесться вредной, жирной едой, иначе ощущения будут не те.       В любой другой ситуации Аккерман скривил бы губы и сказал, что травить себя дрянью не станет. Однако сейчас организм срочно требовал топлива, и неважно, какого качества, лишь бы побольше и посытнее. Пожалуй, последний раз он испытывал подобное после очередного заезда, когда истощённое адреналином тело просило дозаправки. Казалось, это было только вчера.       Небольшая остановка у авто-кафе, и салон наполнился слишком узнаваемым ароматом фаст-фуда. Обычно Леви от этих запахов хотелось зажать нос, но сейчас он неожиданно для себя облизнулся и еле дождался, когда машина остановится на пустой парковке. Эрен открыл крышку багажника, перетащил туда еду и уселся внутри, свесив ноги наружу. — А в салоне поесть нельзя? — не понял Леви всех этих манипуляций, но тоже сел рядом и потянулся за столь желанным гамбургером. — Неа, атмоффепа нэ па, — пробурчал парень с набитым ртом.       Мужчина лишь усмехнулся, но про себя всё же подумал, что всё-таки есть что-то в этом импровизированном пикнике. Прохладный лёгкий ветер, жар от остывающего асфальта, приглушённый городской шум, шелест деревьев, закрывающих парковку от чужих глаз, и довольный, мурчащий себе под нос мелодию пацан. Так тихо и спокойно. Впрочем, после рёва толпы и бьющих басов, Леви бы и на взлётной полосе показалось тихо.       Немного утолив голод, парень слегка охрипшим голосом рассказал, как ещё в Сигансине они с Жаном ездили на свой первый концерт в соседний город. На машине до него ехать около часа, тогда у парней-школьников ещё не имелось прав, поэтому они решили добираться на велосипедах. И всё было хорошо, пока Жан, пытаясь срезать путь, не свалился в канаву с водой, а Эрен, пытавшийся его вытащить, не последовал примеру и тоже плюхнулся лицом в грязь. Леви громко заразительно смеялся, представляя, как два грязных и грустных парня плетутся домой пешком, волоча на себе покорёженные велосипеды. — А давай как-нибудь на великах покатаемся? — вдруг загорелся идеей Йегер. — Не покатаемся, — едва отсмеялся Аккерман. — Я не умею. — Как? — искренне удивился парень, и мужчина подумал, что где-то они уже это проходили. — Вот так. — Да ладно, ну на велике-то все умеют кататься, — у Эрена никак не укладывался сей факт в голове. — Знаешь, сложно научиться ездить на том, чего у тебя нет, — парировал Леви, отхлёбывая из картонного стаканчика то, что должно было быть чаем. — Ну, у меня тоже своего велика долго не было, я брал у Армина, — не сдавался парень, на что Аккерман лишь раздражённо вздохнул. — Йегер, ты забываешь, что у меня было совсем другое детство. У меня не было мамы с папой, которые бы подарили мне на день рождения выклянченный велосипед. Моим первым в жизни подарком был штык-нож от дядюшки, — полуразмытое детское воспоминание слетело с языка быстрее, чем Леви смог его остановить. Почему он вообще об этом вспомнил? — Извини, я не подумал, — пристыженно потупился Эрен и спустя паузу, будто не веря, спросил: — Штык-нож, серьёзно? Сколько тебе было? — Лет восемь, не помню точно, — неопределённо покрутив стаканом в руке, ответил Леви. — Жесть, — помолчав, подытожил парень, заставив Аккермана усмехнуться. — Поверь, там, где я рос, нож был полезнее велосипеда.       Парень ещё немного подумал, нахмурив брови, и вдруг встрепенулся, просияв глазами. — А хочешь, я научу тебя? — Нет, не хочу, — просто и безапелляционно обломал его мужчина. — Одной сломанной ноги мне вполне хватило. — Ладно-ладно, — вздохнув, смирился Йегер. — Значит, велосипед и коньки мимо. Что ещё? Ролики? — Леви недовольно нахмурился и отрицательно мотнул головой. — Ясно. Сноуборд? — Упаси боже.       Парень почесал затылок, ероша и без того растрёпанные волосы, и весело усмехнулся. — Ну хоть плавать умеешь. — А плавать меня, кстати, учили Ханджи и Эрвин, — неожиданно охотно поделился Леви. — Мы тогда первый раз на море поехали втроём, ещё студентами. Я их чуть не утопил, пока они ржали надо мной.       Эрен рассмеялся, представляя, как Аккерман с каменным лицом топит брыкающуюся Ханджи после очередной шутки, и уже не в первый раз поморщился, пошевелив стопой. — Что? — спросил Леви, заметив, как парень пытается размять ноги. — Да кроссовки неудобные. Ноги болят просто адски, — пожаловался тот. — А я говорил не заказывай, лучше бы съездили и нормальные купили, — ворчал Аккерман, отчитывая глупого пацана. — Как скажете, босс, — язвительно пробормотал Йегер, за что получил очередной подзатыльник. — Дай сюда, — скомандовал Аккерман и похлопал по колену, призывая положить на него ногу.       Парень немного нахмурился, не понимая, что он задумал, но, чуть развернувшись, вытянул одну ногу поперёк острых колен. Леви ловко избавился от неудобного дешёвого кроссовка, бросив его на асфальт, а следом стянул носок. Над парковкой послышались стоны невообразимого удовольствия, когда сильные, но нежные руки принялись разминать уставшую конечность. — О да, да, давай ещё сильнее. Ох, блин, Леви, как хорошо. — Йегер, завязывай орать, как будто я тебя трахаю, — фыркнул Аккерман. — Даже не знаю, что бы я сейчас выбрал, — хитро улыбаясь, промурчал парень. — Ты во всём хорош.       Леви в ответ только самодовольно хмыкнул, пытаясь спрятать гордую улыбку. Он опустил одну ногу и жестом подманил к себе вторую. Так же стянув кроссовок и носок, он принялся её разминать под блаженные стоны парня. — Уф, блин, офигенный был концерт, — довольно улыбаясь, пробормотал Эрен, снова возвращаясь к главному событию сегодняшнего вечера. — Рад, что тебе понравилось, — губы Леви дрогнули в слегка снисходительной улыбке, пока он с маниакальной методичностью протирал руки влажными салфетками. — Тебе тоже понравилось, не спорь, — Йегер не позволил ему снова натянуть на себя маску безучастности. — Было неплохо, — нехотя, но всё же признал Аккерман. — Я в детстве тоже хотел быть рок-музыкантом, — поделился парень своей давней мечтой и, закинув руки за голову, откинулся на стенку багажника. — Поэтому научился играть на гитаре? — легко догадался Леви. — В целом да, а вообще, маме очень хотелось, чтобы я играл на музыкальном инструменте. Поэтому, прежде чем меня отдали на какую-нибудь скрипку, я взял гитару у одного парня из школы и сказал, что буду учиться. — Чем плоха скрипка? — Ты можешь представить меня скрипачом? — насмешливо изогнув брови, спросил Эрен.       Аккерман попытался вообразить его во фраке, с серьёзным выражением на лице и скрипкой в руках, но почему-то красивая мелодия в эту картину никак не вписывалась. Из-под смычка Йегера вылетали только жуткие скрипучие, будто кто-то скребёт ногтями стекло, звуки. — Нет, — честно признался мужчина. — Вот и я не смог.       Лёгкая усмешка коснулась пухлых губ, делая их чертовски соблазнительными. Ленивая, расслабленная поза сквозила небрежной природной грацией. Узкие джинсы и футболка в обтяжку подчёркивали красивую мужественную фигуру. Распущенные волосы добавляли всему образу дерзости и дикости. Аккерман чуть слюной собственные джинсы не заляпал, глядя на такого «скрипача». — Ты, скорее, на рокера похож, только татуировок и кольца в ухе не хватает, — хмыкнул Леви и поспешил уткнуться взглядом в недопитый чай. — А я хотел проколоть ухо, — признался парень. — Ещё на первом курсе, но потом подумал, что мать меня убьёт. — Правильно подумал. — А давай проколем? — после секундной паузы, выдал Йегер. — Ну проколи, если хочешь, — Аккерман пожал одним плечом, не имея ничего против, если парень действительно это сделает. — Нет, давай вместе, — как ни в чём не бывало выпалил сопляк. — Чего? — Леви чуть не подавился чаем. — Давай! Тебе пойдёт, — Эрен весь светился предвкушением, уже представив, как будет смотреться маленькое серебряное колечко в аккуратном ухе. — Йегер, отвали. Мне уже не двадцать, чтобы хернёй страдать, — пусть сегодня был вечер, когда «мистер Аккерман» остался дома, но забывать про него всё равно не следовало. — Да причём тут возраст? Давай, будет круто. Это точно не больнее, чем татуху бить, — Йегер хитро усмехнулся, невольно скользнув взглядом по спине, затянутой чёрной футболкой. — Кстати, ты никогда не говорил, откуда она. — А ты никогда не спрашивал, — Аккерман прищурил глаза и глянул на парня, будто бросая ему вызов. — Очередная тайна, покрытая мраком? — Эрен подсел чуть ближе, всем своим видом показывая, как ему интересно. — Не, скорее, глупость, — отмахнулся Леви, будто не замечая нетерпения в блестящих глазищах. — Я люблю глупости, — заискивающим тоном промурчал пацан, давая понять, что так просто не отстанет.       Мужчина ещё секунду поколебался, но, вздохнув, всё же сдался под пристальным взором чудовищных глаз. — Только обещай не ржать, — на лице Аккермана появилось выражение, отдалённо напоминающее смущение, и когда он бросил взгляд на парня, тот не смог удержаться от смешка. — Йегер! — Я не смеюсь! — завопил тот, в самом деле не понимая, почему ему вдруг стало смешно. — Прости-прости, расскажи, пожалуйста.       Леви хмуро глянул из-под ресниц, но решил продолжить, раз уж всё равно начал. — Знаешь книгу «Девушка с татуировкой дракона»? — Фильм знаю, классный, — задумчиво нахмурился парень, не понимая, к чему вопрос. — Фильм тоже ничего, но книга лучше... — начал рассуждать Аккерман, но Эрен вдруг перебил его. — Погоди, хочешь сказать, что набил тату, потому что тебе понравилась главная героиня? — в шутку предположил парень, но по недовольно поджатым губам понял, что попал в самую точку. — Серьёзно? — Вот не хотел же рассказывать, — пробурчал Леви и скрестил руки на груди, отворачиваясь от парня. — Нет, не обижайся, я же не смеюсь. Это круто! Честно. Очень цепляющий образ, — искренне пролепетал Эрен и, склонившись ближе, понизил голос. — Мне уже можно ревновать? — Тебе уже поздно, — фыркнул Аккерман, но тут же растаял под лучами безобразно тёплой улыбки. — Дело не в девушке, а в характере, образе мыслей. Меня тогда это сильно впечатлило. — И в чём глупость? — В том, что когда я озвучил идею набить на спине дракона, Фарлан притащил меня в какой-то подвал к своему другу, тату-мастеру. Из всех его эскизов приличные были только змеи, но не уходить же ни с чем? Вот и решили набить змею, — Леви как-то по-особому тепло и насмешливо улыбнулся воспоминаниям. — Ладно, это немного глупо, — хохотнул Эрен, — и на тебя не похоже. — Потому что я стараюсь больше не делать глупостей, — ответил Аккерман и досадливо щёлкнул языком, — только не всегда получается. — А какие ещё ты делал? — Кроме тату? — мужчина ненадолго задумался, скользя невидящим взглядом по пустой парковке. — Я всё время спорю с Ханджи, это глупо, потому что всегда проигрываю; был шафером на свадьбе у Смита — отвратительно; завёл кота; катался на коньках; ну и ты — моя самая главная глупость.       На последних словах отчётливо послышалась усмешка, а ещё странная теплота, смешанная с едва уловимой для слуха ноткой грусти. Парень рассматривал красивый, будто вырезанный искусным скульптором профиль, легко улыбаясь и, кажется, ещё немножко влюбляясь в него. Он подобрался ближе и, ненавязчиво касаясь носом щеки, зашептал в самое ухо: — Ты даже не представляешь, как мне нравится быть твоей глупостью.       Во взглянувших на него серебристых глазах сверкнули ласковое тепло и щемящая тоска человека, который почти всю свою жизнь был одинок. Эрену вдруг нестерпимо захотелось обнять его, сберечь, спрятать за свою спину, сделать всё, чтобы печаль никогда больше не коснулась этого красивого лица. Пухлые губы осторожно накрыли приоткрытый рот, даря нежный, любящий поцелуй. — Я знаю, какую ещё ты сделаешь глупость, — прошептал парень в самые губы. — А может, обойдёмся на сегодня без глупостей? — обречённо вздохнул Аккерман, не предвидя ничего хорошего. — Тогда шалость, — зелёные кошмарные глазища хищно сверкнули в темноте. — Какую? — Устроим свидание на заднем сидении? — томно зашептал парень, зажимая Леви между собой и стенкой багажника. — Блядь, Эрен, нет, — попытался тот отпихнуть ненасытного сопляка. — Давай, тут никого нет, — продолжал уговаривать Йегер, точно змей-искуситель, покрывая шею короткими поцелуями. — Я не буду трахаться на парковке, — наотрез отказывался мужчина. — Почему нет? — Потому что того раза «на сухую» мне на всю жизнь хватило, — вспомнил Леви их первый и последний раз в машине и то, как после болел зад. — Смазка и резинки в бардачке, — прошептал парень, догадавшись, что именно смутило Аккермана. — Резинки? — переспросил Леви, подумав, что ему послышалось. Он сам не знал почему, но с Эреном они никогда не пользовались презервативами. — Не хочется пачкать кожаный салон, — слегка отстранившись, как-то смущённо пожал плечами Йегер.       Наверное, он и представить не мог, что именно эта фраза заставит Леви подумать: «Мой пацан». Ещё один беглый взгляд, облизавший парня с ног до головы, и ещё одна мысль, заставившая тело изнывать от предвкушения. «Блядь, неужели это правда всё моё?». Руки сами собой обвили смуглую шею, а губы утянули обоих в сладкий глубокий поцелуй.       Утро воскресенья началось для Аккермана с ощущения, что его одеяло слишком тяжёлое и жаркое. Приоткрыв один глаз, он обречённо вздохнул, обнаружив себя почти полностью погребённым под чужим телом и опутанным его руками и ногами. Осьминог долбаный. Леви лениво потянулся и вдруг почувствовал, как недвусмысленно заныла поясница, воскрешая в голове события вчерашней ночи.       Концерт, ужасная дешёвая еда, болтовня на парковке, а потом парень так разошёлся, что, наверное, все в радиусе километра слышали, как Аккерману было хорошо. После этого Леви практически ничего не помнил, потому что вырубился, едва машина повернула в сторону дома. Кажется, пацан тащил его до спальни, пока он, уцепившись руками и ногами, висел на нём, как обезьяна. Что ж, видимо, столько событий за один вечер даже для него это уже слишком.       Аккерман ещё раз осторожно потянулся, проверяя свои ощущения, и решил, что только хорошая тренировка вернёт его тело в тонус. Едва он сумел вывернуться из объятий, как со стороны подушки раздался сонный голос: — Куда? — В душ, — хмыкнул Леви. — Я с тобой, — пробормотала лохматая голова, однако никаких попыток оторваться от подушки с её стороны так и не последовало.       Аккерман подумал, что Йегер просто продолжит спать, но спустя пару минут он всё-таки появился в ванной. Жутко заспанный, но очень довольный. А после душа Эрен даже изъявил желание присоединиться к тренировке, правда, по пути в зал был вынужден отвлечься на телефонный звонок.       Леви старался не думать, кто мог названивать Йегеру с утра пораньше, потому что, скорее всего, ничего хорошего это не сулило. И когда парень появился минут десять спустя, по его задумчивому лицу он понял, что не ошибся. Эрен ничего не сказал, но Аккерман видел, что тот о чём-то сильно задумался, однако допытываться, о чём, не стал.       Парень немного ожил во время разминки, но продолжал быть каким-то рассеянным, будто летая мыслями где-то далеко. Леви решил дать ему время подумать, не отвлекая разговорами. Он снова и снова молча наносил удар за ударом в подставленные ладони парня. — Опусти чуть ниже, — попросил он Эрена, который забывшись, опять поднял ладони на уровень лица. — Извини, — пробормотал парень, выполняя просьбу, и неожиданно раскрыл причину своей задумчивости. — Мама звонила. — И? Передавала мне «привет»? — хмыкнул Леви, не отвлекаясь от тренировки. Он так и думал, что дело снова крылось в родителях парня. — Можно и так сказать, — завуалированно ответил Эрен. — У отца намечается очередная врачебная конференция в столице. — Ниже, — напомнил Леви, когда парень, летая в своих мыслях, снова поднял руки слишком высоко. — А, да, — спохватился он, будто очнувшись ото сна. — Помнишь, мы обсуждали, что, возможно, родители захотят познакомиться с тобой? — Помню, — буркнул Аккерман, не отрывая взгляда от целей, по которым не переставал бить, однако залёгшая между бровей складка говорила о том, что в услышанном ему что-то не понравилось. — Думаешь, если твой отец прилетит, то будет на этом настаивать? — Не то чтобы настаивать... — как-то неуверенно пробормотал Эрен. — К тому же, он не один, а с мамой. — Ниже руки, — бросил Леви, хмурясь всё сильнее. Этот разговор переставал ему нравиться всё больше и больше. — Один или вдвоём, без разницы. Ты даже не знаешь, точно прилетят они или нет. — Вообще-то знаю, — слегка виновато скривившись, сказал Эрен.       Леви не мог не заметить, что сказанное разнилось с тем, что он озвучивал в начале. Нехорошо. — Леви, — вздохнув, будто набираясь сил, произнёс парень и внимательно посмотрел на сосредоточенное лицо Аккермана. — Они уже прилетели, — рука снова с силой впечаталась в ладонь с глухим хлопком, — в среду ужинают у нас.       Леви уже замахнулся для очередного удара, поэтому, когда слова достигли его ушей, не успел остановить руку. Эрен опять поднял ладони слишком высоко, дрогнувший в последний момент кулак сместился на пару миллиметров, соскользнул с ладони и от души влепился в красивый прямой нос. — А-ай-й-й, блядь! — Эрен! — Аккерман лишь беспомощно наблюдал, как парень хватается за лицо и заваливается на спину. — Ай-ай-ай, ты мне нос сломал! — глухо и гнусаво заныл Йегер, катаясь по матам. — Дай посмотрю. Убери руки, — Леви плюхнулся рядом, пытаясь отнять ладони от лица, но парень не дал этого сделать, отвернувшись. — Ай, как больно, — протяжно ныл он, — кровища так и хлещет, ай. — Нет там крови, — быстро раскусил его Леви, когда жалостливые нотки в голосе стали слишком наигранными. — Хватит придуриваться. — Я не придуриваюсь! — закапризничал пацан. — Нос сломан! — Дай посмотрю, — закатив глаза, сказал мужчина, уже ни капли не веря в искренность этого спектакля. Ладно, может, на пару капель всё же верил.       Он наклонился ниже и взялся за запястья, чтобы отнять закрывающие лицо ладони, но те не поддавались, как бы Леви ни тянул. Внезапно руки разжались сами и обхватили наклонившегося слишком близко Аккермана, зажимая его в тиски. Молниеносным движением парень перекинул его через себя, приземляя лопатками на маты, и навалился сверху, глуша возмущённый окрик крепким поцелуем. Актёр недоделанный. — Придурок, — беззлобно фыркнул Леви, глядя на нависшего над ним Йегера, и небольно стукнул его кулаком по лбу. — Повезло, что успел голову отдёрнуть, иначе и правда сломал бы, — палец прошёлся по переносице и легко щёлкнул по кончику носа, отчего Эрен поморщился, будто ему и правда немного больно. — Так что скажешь? — спросил Йегер, возвращаясь к разговору, который прервал хук правой. — А что я могу сказать? — неопределённо дёрнул бровью Аккерман. — Если для тебя это важно, то пусть приезжают. — Да, важно, — кивнул парень, внимательно глядя ему в глаза. — Я постараюсь с ними поладить, но ручаться ни за что не могу, — предупредил Леви, памятуя о чудном ужине со старшим братцем. — Знаю. Для начала хотя бы никого не бей, ладно? — пухлые губы изогнулись в хитрой усмешке. — Сопляк, — фыркнул Аккерман, подавляя в себе желание сцеловать эту наглую ухмылку. — Ты всю жизнь будешь называть меня сопляком? — закатил глаза противный мальчишка. — Так ты и есть сопляк. — А когда мне будет сорок? — Когда тебе будет сорок, мне будет пятьдесят три, и для меня ты всё равно будешь сопляком, — поучительным тоном произнёс Леви, но тут же начал об этом жалеть, когда парень вдруг не на шутку задумался. — Пятьдесят три, — медленно повторил он, и Аккерман решил, что Эрена всё же смогла напугать их разница в возрасте, но тот продолжил так же задумчиво. — Жесть. Прикинь, каким ты будешь ворчливым.       Леви не знал, смеяться ему от облегчения или злиться на наглого паршивца. — Завались, — фыркнул он, резко ударив по руке парня, лишил его одной опоры и легко опрокинул на маты, меняя их местами. — Ещё скажи, что я не прав, — парень улыбнулся как ни в чём не бывало, глядя теперь на Леви снизу-вверх. — Йегер, ты оборзел, — вздохнул Аккерман и снова вернулся к прежней теме. — Лучше скажи, ты когда-нибудь знакомил родителей со своими девушками? — Нет, — отрицательно качнул головой парень. — Почему? — Мы не так долго встречались, и потом — зачем? Я всё равно бы с ними расстался, — увидев в глазах Леви немой вопрос, Эрен пояснил. — Они не подходили по требованиям. — Требованиям? — тонкие чёрные брови удивлённо взметнулись вверх. — И что у тебя за требования?       Леви так удивился, что даже сел, позволяя и парню принять вертикальное положение. — Мама сказала искать ту, которая сделает меня счастливым и чтобы хорошо готовила, — Эрен хитро прищурился и, закусив нижнюю губу, плавно притянул Леви, заставляя его оседлать свои бёдра, — так что с задачей я справился.       Оценив намёк на его кулинарные способности, Аккерман закатил глаза. — Нет, не справился. Мама сказала девушку найти, а не тридцатипятилетнего мужика, — Леви хмыкнул, стараясь не думать о том, каким будет выражение лица матери Эрена, когда он объявит, что нашёл себе пару, которая хорошо готовит, и представит Леви. — Это уже не столь важно, — улыбнулся парень, нежно целуя мужчину в висок. — Для тебя может быть, — произнёс Аккерман, стараясь звучать как можно безразличнее. — Мама тебя тоже полюбит, особенно когда попробует твою стряпню, — наивно ответил Эрен. — Как ты себе это вообще представляешь? «Здрасьте, мистер и миссис Йегер, я тот самый хмырь, с которым трахается ваш сын, не хотите немного лазаньи?» — Леви раздражённо фыркнул, когда представил, как произносит эти слова с жеманной улыбочкой. — Надеюсь, на тебе в этот момент будет розовый фартук? — Эрен весело смеялся, воображая Леви в качестве классической домохозяйки. — Естественно, — хмыкнул мужчина, будто это было чем-то само собой разумеющимся, и похотливо улыбнулся, — и ничего кроме фартука. — Давай уж тогда и я надену только ошейник, чтобы окончательно «добить» родителей, — глумливо улыбаясь, отозвался парень, подхватывая его игру. — Не забудь поводок, — пошло прошептал Леви ему в самые губы и развязно поцеловал, врываясь языком в его рот, как к себе домой.       Эрен глухо застонал и зажмурился, почувствовав, как по его телу мгновенно прокатилась волна возбуждения. Он хотел только поцеловать Леви, но как можно не хотеть бо́льшего, когда его губы были такими сладкими и требовательными, а пальцы скользили по затылку, прижимая теснее? Парень обхватил его голову руками, так, что большие пальцы легли на скулы, остальные — на бритый затылок, и углубил поцелуй, насколько возможно, отдаваясь Леви и этому моменту всецело.