Яд моих снов

      Леви бездумно листал каналы, долбя пальцем по кнопке на пульте, и даже не всматривался в картинку на экране. Ему просто нужно хоть чем-то занять руки и, желательно, мысли, но телевизор с этой задачей явно не справлялся. Он даже не думал, что будет так нервничать перед встречей с родителями Эрена. Сначала он пытался отмахнуться от навязчиво лезущих в голову мыслей, но, поймав себя на том, что уже третий раз за десять минут выглядывает в окно, ожидая увидеть машину, и нервно дёргает занавеску, вынужден был смириться.       Конечно, дело тут не в извечных вопросах вроде: «О чём говорить с его родителями?» и прочие. Аккерман, в конце концов, уже не сопливый школьник и, пусть ещё ни разу не знакомился с родителями своей пары, уж как-нибудь сообразит, о чём поговорить. Опыт деловых встреч как никогда должен сыграть ему на руку.       Понравится ли он им? Конечно, нет. В этом Леви ни на секунду не сомневался, и здесь как раз и крылась причина его нервозности. Его никак не отпускало нехорошее предчувствие, что всё может пойти наперекосяк, и единственное, на что он надеялся, это на то, что Йегеры не станут скандалить прямо с порога, а хотя бы дождутся десерта. Не зря же он вчера весь вечер его готовил.       За окном продолжал барабанить дождь, свинцовые тучи сплошной непроглядной пеленой затянули небо, будто специально нагнетая атмосферу. Йегеры были в городе уже четвёртый день и завтра должны улететь домой, а значит, надо потерпеть всего один вечер. Эрен виделся с матерью, заезжая к ней в гостиницу после работы, пока его отец целыми днями пропадал на конференции и по своим врачебным делам. Парень все несколько дней уверенно повторял, что всё пройдёт хорошо, только вот убедить ни себя, ни тем более Леви у него не получилось.       В тёмной комнате, освещённой лишь экраном телевизора, по потолку пополз подсвеченный силуэт окна, а на стекле блеснули капли от света фар заворачивающей во двор машины. А вот наконец и Эрен с их сегодняшними гостями. На секунду Леви захотелось, чтобы Йегеры передумали ехать в последний момент и пацан вернулся один, но усилием воли он загнал трусливые мысли в самый дальний угол и, вставая с дивана, заставил себя выпрямить спину. Вот ещё. Не такие Йегеры важные птицы, чтобы пасовать перед ними.       Из коридора послышался звук открывающейся двери, топот нескольких пар ног и взволнованный голос Эрена. Незаметно выскользнув из гостиной, Леви замер у стены в нескольких шагах от входной двери, наблюдая, как человек в очках стягивает с себя лёгкую куртку, осматривая окружающую обстановку с ничего невыражающим лицом, а Эрен лопочет что-то про магнолии в саду, помогая невысокой темноволосой женщине снять плащ. Через секунду, повернув голову, она наконец заметила стоящего неподалёку человека, и Леви, встретившись с ней глазами, сделал шаг вперёд, привлекая к себе внимание всех присутствующих. — Добрый вечер, — поздоровался он и наткнулся на ещё один слегка ошарашенный взгляд, смотрящий на него сквозь круглые очки.       «Это у них какая семейная фишка — носить дурацкие очки?» — промелькнуло в голове Аккермана. Эрен обернулся последним, занятый тем, что вешал на крючки верхнюю одежду, и когда он заметил Леви, на его лице на мгновение промелькнуло облегчение вперемешку с отчаянием, а потом снова натянулась неестественно радостная улыбка. Что ж, видимо, поездка в машине наедине с родителями далась ему с трудом. Нехорошо. Справившись наконец со своей задачей, парень почти подлетел к Аккерману, становясь рядом с ним, и повернулся к гостям, догадавшись, что их надо представить друг другу как положено. — Мам, пап, — не очень уверенно начал он взволнованным и отчего-то запыхавшимся голосом, так же натянуто улыбаясь, но замешкавшись, взял паузу, соображая, что говорить дальше.       Леви не собирался, да и не мог никак облегчить ему задачу. Эрен должен сам их представить, вот только, очевидно, понятия не имел, как это лучше сделать. К слову, родители тоже не очень-то помогали, во все глаза уставившись на мужчину. И если Карла ещё пыталась не выдавать своего удивления, то Гриша откровенно рассматривал его, скользя по лицу пренебрежительным взглядом. «Да, я мелкий, бледный и угрюмый, а ты кого ожидал увидеть? Райана Гослинга?» — мрачно усмехнулся Леви в своих мыслях, встретившись взглядом с отцом Эрена.       Пауза уже начала затягиваться, но тут Йегер-младший наконец-то отмер, взглянув на Леви, улыбнулся настоящей улыбкой и взял его за руку, переплетая их пальцы. Когда он коснулся ладони, Аккерман почувствовал, что руки у парня влажные от пота, а пальцы слегка подрагивают. — Это мой... — начал снова говорить Эрен и, выдохнув, повернулся к родителям, сияя радостной улыбкой, — в общем, это мой Леви.       Титаническим усилием воли Аккерман подавил желание закатить глаза и отвесить пацану звонкий подзатыльник. Маленький идиот, лучше бы он и дальше молчал. И судя по тому, как недовольно дёрнулась бровь на лице его матери, она думала примерно о том же самом. Бросив на сопляка укоряющий взгляд, Леви натянул самое непринуждённое выражение лица и решил взять ситуацию в свои руки. — Леви Аккерман, рад знакомству, — спокойно проговорил он, слегка наклонив голову в бок.       На Эрена надежды никакой, поэтому ход оставался за Йегерами. Первое замешательство уже прошло, и сейчас всё зависело от того, что они решат делать, справившись с эмоциями. При знакомстве с женщиной первой руку для пожатия протягивает именно она, так же, как при встрече мужчин подаёт руку старший, поэтому всё, что оставалось Леви — это ждать ответной реакции. — Карла Йегер, — первой подала голос мать Эрена и неуверенно протянула руку.       Леви с готовностью пожал её по-женски изящную ладонь и перевёл взгляд на её мужа. Его взгляд всё так же сквозил неприязнью, а губы были упрямо сжаты в тонкую полоску, но всё же он заставил себя представиться, когда жена незаметно толкнула его локтем в бок, и нехотя протянул руку. — Доктор Йегер, — произнёс он, нарочно не назвав имя и тем самым подчеркнув, что Леви ему не ровня.       Сухая, шершавая ладонь выскользнула из пожатия слишком поспешно, словно от прикосновения Йегера-старшего ударило током. — Проходите в дом, — сказал Аккерман, приглашающе махнув рукой, и сделал шаг в сторону, уступая дорогу.       Эрен продолжал удерживать его за руку, превратившись после своего фиаско в молчаливую и безропотно следующую за ним тень. Когда Йегеры отошли на достаточное расстояние, Леви дёрнул его, заставляя наклониться, и наконец освободил свою кисть от его липкого захвата. — Йегер, перестань дёргаться и тупить, — тихо прошипел он на ухо. — Прости, я так растерялся, — жалобно застонал он в ответ. — Отец молчал всю дорогу, думал, прямо с порога начнёт отношения выяснять. — Не начал же, — хмыкнул мужчина, понимая, что ещё не вечер. — Расслабься, — попытался он подбодрить парня, заправив каштановую прядь за ухо и погладив его по щеке. — Постараюсь, — выдохнул Эрен, прильнув лицом к его руке, как к единственному, что сейчас могло принести облегчение. — И вымой руки, — посоветовал ему Леви, вспомнив прикосновение влажных, потных пальцев, и направился в гостиную вслед за Йегерами.       Они не заметили, что на секунду обернувшаяся Карла увидела, как её сын, ненадолго прикрыв глаза, млеет от нежно касающихся его щеки пальцев и то, с каким неподдельным теплом смотрел на него в этот момент Леви. Она поспешно отвернулась, не желая быть пойманной за подсматриванием, но заметив, как эти двое смотрят друг на друга, невольно коснулась ладонью груди, будто увиденное чем-то задело её душу.       Неловко потоптавшись в гостиной, гости свернули на кухню, где их уже ждал накрытый стол. Один из путей к сердцу не только мужчины, но и в принципе любого человека лежит через желудок. Леви, конечно, не рассчитывал, что за один ужин доберётся до сердца, но, может, хотя бы начнёт двигаться в нужном направлении, главное, где-нибудь в поджелудочной не застрять.       За столом Эрен немного расслабился, чувствуя поддержку Аккермана, и даже пытался шутить, рассказав, как потерял только что купленные кроссовки после концерта. Точнее сказать, не потерял, а просто забыл их на парковке, занятый более интересными вещами. Пропажа обнаружилась, только когда он понял, что шлёпает по бетонной дорожке к дому босиком. Карла мило, сдержанно посмеялась, слегка пожурив сына за расточительство, а вот отец только сильнее нахмурился, бросив: — На что можно так отвлечься, что ты не заметил отсутствие обуви?       Эрен только неопределённо пожал плечами. Не говорить же ему, что он сильно отвлёкся на Леви.       Гриша весь ужин выглядел каким-то пришибленным и заторможенным, будто был слишком сильно погружён в свои мысли и оживал лишь затем, чтобы задать очередной неловкий вопрос вроде: — Леви, а у вас в родне у всех нетрадиционная ориентация, или только вы такой?       Аккерману же оставалось лишь посильнее стиснуть зубы и попытаться придать голосу как можно более непринуждённый тон: — Точно сказать не могу, но, например, у моей матери тоже была большая тяга к мужскому полу, возможно, унаследовал от неё.       Эрен не смог сдержать сдавленный смешок, за что заработал прожигающий взгляд отца, которого, впрочем, ничуть не испугался. Заметив весёлую улыбку на губах жены, Гриша насупился ещё больше и на какое-то время замолчал, переживая свой проигрыш. — Леви, а расскажите о своей семье, — попросила Карла, и Эрен вдруг подумал, что ответ ей и уж тем более отцу очень не понравится.       Однако краткий вариант Аккермана «родители умерли, когда я был маленький, поэтому воспитывал дядя, но и он, увы, пару лет назад скоропостижно скончался» вполне удовлетворил Гришу и удостоился печального вздоха от Карлы. Интересно, что бы папа ответил на приют, ворованные кошельки, неоднозначные подработки и криминального дядюшку? Хотел бы Эрен посмотреть на его лицо.       Встретившись наедине с мамой за пару дней до ужина, парень попытался аккуратно расспросить, как они с отцом настроены, и был готов к подобным нападкам. Однако это не означало, что отец не смог его удивить в плохом смысле. Если похожий спектакль от Зика Эрен ещё мог простить и даже, возможно, понять, то Грише эту бестактность и пренебрежение он никогда не забудет. — Все очень вкусно. Леви, Эрен говорил, что вы любите готовить? — дружелюбно улыбаясь, спросила Карла. — Да, это, можно сказать, моё хобби, — отозвался Аккерман. — Леви божественно готовит. Я в жизни ничего вкуснее не ел! — Эрен весело улыбнулся и кинул на свою пару обожающий взгляд. Вот к чьему сердцу путь точно лежит через желудок. — Эрен! — Карла по-детски обиженно поджала губы, как бы говоря: «А как же я?». — Мам, не переживай, ты вне конкуренции, — быстро подлизался парень к родительнице. — Но Эрен прав, готовите вы просто замечательно. Правда, Гриша? — женщина пихнула локтем своего лениво ковыряющегося в тарелке мужа. — Да, конечно, вкусно, — немного растерянно выдавил Йегер-старший, которого, кажется, снова выдернули из глубоких раздумий. — Хотя это странноватое увлечение для мужчины, — пробормотал он, но тут же продолжил, будто рассуждая вслух: — Впрочем, по сравнению с другими увлечениями, это выглядит безобидно.       Гриша нарочно многозначительно замолчал, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что конкретно он имеет в виду под «другими» увлечениями. Повисла неловкая пауза, и, судя по лицам, ни Карла, ни Эрен понятия не имели, как сгладить ситуацию, но внезапно заговорил Леви. — Вы правы, по сравнению с мотогонками, готовка — это безобидно и точно менее опасно.       Гриша нервно дёрнул бровью, недовольный тем, что его очередной выпад так легко отбили, ещё и с лёгкой снисходительной улыбкой. — Мотогонки? Как интересно, — тут же ухватилась Карла за новую тему, стараясь как можно быстрее сгладить острый угол.       Так разговор медленно перетекал с одной нейтральной темы на другую. Леви был благодарен матери Эрена за то, что она старалась обходить стороной более личные вопросы, видимо, опасаясь, что её муж снова найдёт, за что зацепиться. Даже в сногсшибательной истории их знакомства он нашёл, к чему придраться, посетовав, что сын после удара не проверил голову, а судя по всему, очень стоило бы. Эрен бросил на него уже нескрываемый гневный взгляд, приборы угрожающе звякнули в его руках, но Леви успел сжать его локоть, прежде чем с языка сорвались бы ненужные слова.       Весь вечер Аккермана не покидало ощущение, что его пытливо разглядывают. И если со стороны Карлы взгляды были любопытными, изучающими и только в начале слегка осторожными, то Гриша смотрел пристально, холодно и чем дальше, тем более презрительно. Леви мог бы с легкостью, одним только тяжёлым взглядом заставить напыщенного доктора спрятаться от него под стол, но он обещал пацану поладить с его родителями, а потому приходилось терпеть. Но чем дольше длился ужин, тем сложнее становилось сдерживаться.       Эрен боялся, что их ожидает повторение того кошмарного вечера, когда они ужинали с Зиком, но Леви на удивление явил собой образец спокойствия. Как бы отец ни пытался его уколоть, он отвечал максимально корректно и даже вежливо, пропуская все колючки мимо ушей. Эрен даже представить не мог, каких усилий ему стоило держать себя в руках и молча глотать завуалированные оскорбления. И когда до парня дошло, что всё это мужчина терпит только ради него, готов был свернуть отцу шею и, уткнувшись лицом в острые колени, просить у Леви прощения.       Эрен осторожно коснулся его руки под столом и сжал небольшую напряжённую ладонь, чувствуя, как начинает любить его ещё больше. Для Аккермана, такого гордого и своенравного, этот вечер, должно быть, стал настоящей пыткой. И они ещё что-то имеют против? Да никто бы не сделал для него больше. Отец бы точно не стал ради Эрена терпеть унижения, но почему-то позволял себе оскорблять другого человека в его же доме. Парень даже боялся подумать, как потом будет выпрашивать прощение у Леви за это безобразие.       Ужин постепенно начал подходить к своему логическому завершению, но перед тем, как попробовать десерт, Йегер-старший вдруг снова подал голос. — Если не возражаете, мы бы хотели немного поговорить с сыном наедине.       Что-то в его голосе Леви очень не понравилось, но пришлось лишь понимающе склонить голову. — Конечно. Эрен, можете поговорить в кабинете, — Аккерман повернулся к парню и на мгновение поймал мелькнувшее в зелёных глазах отчаяние.       Вставая из-за стола, Йегер-младший скользнул ладонью по плечу Леви, пытаясь этим жестом сказать, как ему не хочется оставлять его. Проводив взглядом спины удаляющихся гостей, мужчина невесело подумал, что, похоже, десерт они с пацаном будут есть вдвоём. Если, конечно, папаша прямо сейчас не запихнёт его в машину и не увезёт отсюда навсегда. Грустно поковыряв ложкой в креманке, Леви зачерпнул немного шоколадного крема с миндальным бисквитом и отправил в рот. Вкусно, вот только зря старался.       Прошествовав в кабинет, Гриша встал посередине комнаты, будто хозяин, и, скрестив руки на груди, серьёзно взглянул на привалившегося плечом к стене сына. Карла нерешительно замерла у противоположной стены, нервно теребя в руках подол длинной юбки, и переводила тревожные взгляды с одного шатена на другого. Похоже, каждый из присутствующих хорошо понимал, что разговор на хорошей ноте точно не закончится.       Йегер-старший, собираясь с мыслями, стиснул зубы так, что проступили желваки. Ему с самого начала всё это не нравилось, с того самого момента, как жена с большими ошарашенными глазами сообщила, что их сын предпочитает девушкам мужчин и даже уже нашёл себе одного. Всё это больше походило на бред, пока он собственными глазами не увидел, как Эрен смотрит на этого коротышку. Все эти их взгляды, прикосновения… чёрт, лучше бы он этого не видел. — Ну ладно, Эрен, поразвлёкся, и довольно, — произнёс он наконец таким тоном, будто пытался разогнать затянувшуюся вечеринку молодёжи. — О чём ты? — нахмурился парень, то ли вправду не понимая, о чём идёт речь, то ли не желая понимать. — Ты молодой, тебе было интересно попробовать что-то новое, необычное, и я даже могу это понять, — как можно более спокойно начал доктор Йегер, — но ты ведёшь себя так, будто замуж за него собираешься. — А даже если и так, то что? — искренняя усмешка сына, кажется, только разозлила его ещё больше. — Не вижу в этом абсолютно ничего смешного, Эрен. Ты понятия не имеешь, что делаешь.       Про замужество парень, разумеется, пошутил, но если он и правда хочет остаться с Леви на совсем, то, пожалуй, это немногим отличается от брака. В таком случае, всё же придётся объяснить отцу, что его недовольство уже ничего не изменит. — Во-первых, ничего ужасного я не делаю, а во-вторых, я не настолько глуп, как тебе кажется, — устало вздохнув, ответил Йегер-младший. — Я хочу быть с ним, я так решил. — Ты ещё слишком молод, чтобы принимать подобные решения, — упрямо уперев руки в бока, стоял на своём Гриша. — Молод? Пап, перестань, — Эрен вымученно усмехнулся. — Маме было сколько, когда она вышла за тебя? Восемнадцать? — Мама — женщина, это совсем другое! — Гриша, не нужно давить на него, — подала голос Карла, пытаясь заступиться за сына. — Давить? Я пытаюсь его вразумить, — обернулся к ней муж, не понимая, как она может быть не на его стороне. — Нет, пап, ты просто хочешь, чтобы я снова сделал по-твоему, — пробормотал парень, понимая, что как бы он ни старался, то едва ли сможет достучаться. — Я лишь хочу, чтобы ты не совершил ошибку, о которой пожалеешь, — отец снова попытался говорить как можно спокойнее. — Да перестань. Будь на месте Леви девушка, которая бы тебя полностью устроила, ты бы женил меня быстрее, чем я бы сказал, что ещё слишком молод, и ни про какие ошибки бы не заикнулся, — огрызнулся Йегер-младший, постепенно теряя терпение, которое отец начал испытывать ещё за столом. — Эрен, ты не прав, — мягко упрекнула его мама, — нам важно, чтобы ты был счастлив. — Мам, прости, но, если честно, не очень-то похоже, — парень не хотел обижать мать, но за месяц подобных разговоров просто устал биться головой об стену. — Ты хочешь честности? — серьёзно спросил отец. — Хорошо. Эрен, эти твои «отношения» просто бред. Ты ведёшь себя, как глупый, избалованный мальчишка, у которого пытаются отобрать игрушку! — Что? — в голосе парня послышались искреннее непонимание и обида. — То есть вот так ты это видишь? — Именно. Как вообще ты представляешь себе будущее? Разве ты не хочешь иметь нормальную семью? — доктор Йегер развёл руками, не в силах понять, как сын может желать иной жизни. — Что значит «нормальную»? Леви — моя семья, и мне этого достаточно, — Эрен даже не заметил, как легко эти слова слетели с его губ, будто это всегда было так, и никак иначе. — Не говори ерунды! — отец начал терять терпение, отчего немного повысил голос. — Ты молод и увлечён, но не принимай желаемое за действительное, — Гриша вновь попытался приструнить сына, как делал это раньше, добавив стальных ноток. — Ты порезвился вволю, хватит. Детские забавы должны оставаться в детстве, а ты уже не ребёнок. — По-твоему, мои чувства — это просто детская игра? Я люблю этого человека, поймёшь ты это или нет? — Эрен тоже повысил голос, чувствуя, как внутри всё начинает кипеть, а сердце стучит всё быстрее. — Сын, одумайся, неужели ты хочешь потратить свою жизнь... вот на это? — в голосе отца послышалось столько пренебрежения, что парень невольно сжал кулаки, а ещё вдруг вспомнился старший братец, и их сходство с папой в этот момент трудно было не заметить. — Ты умён, амбициозен, талантлив, для тебя все дороги открыты, но только если ты не будешь связан по рукам и ногам пустыми отношениями. — Отец, ты вообще слышишь, что ты несёшь?       Можно подумать, что если бы он был с девушкой, а не с мужчиной, то даже солнце стало бы светить ярче. — А ты? Думаешь, мы с матерью будем стоять и смотреть, как ты губишь свою жизнь? — Мою жизнь сейчас губишь только ты, — Эрен чувствовал, как они медленно и неотвратимо приближаются к точке невозврата, но не хотел верить, что это случится именно сегодня. — Я всё делал, как ты хотел — учился в школе, которую ты мне выбрал, дружил с теми, кого ты одобришь, закончил выбранный тобой университет, нашёл хорошую работу, как ты того хотел, чего тебе ещё от меня надо? Я устал жить по твоей указке, я уже не ребёнок, ты сам это сказал.       Недовольство, копившееся годами, выплеснулось наружу, ещё больше углубляя образовавшуюся между ними трещину. — Всё это я делал тебе во благо, я хотел, чтобы у тебя была лучшая жизнь и хорошая семья. Мы с матерью хотим, чтобы у нас были внуки, — по тону и праведному блеску в глазах было очевидно, что ничто и никогда не переубедит Гришу.       Эрен видел, как мама уже открыла рот, намереваясь вклиниться в перепалку, но при упоминании внуков закрыла его и виновато опустила глаза. Для парня её поведение стало последней каплей. Им важно его счастье, как же! — А чего я хочу, ты не забыл спросить? Ты ни разу даже не поинтересовался моим мнением, а теперь хочешь, чтобы я оставил человека, которого люблю всем сердцем, только потому, что тебе, видите ли, охота заиметь внучка? Я тебе что, бык-осеменитель? — Эрен больше не мог и не хотел сдерживаться, перейдя на крик. — Не смей так со мной разговаривать! Всё, что у тебя сейчас есть, дал тебе я! — голос зазвенел негодованием, глаза доктора Йегера покраснели от злости, как бывало всегда, когда их споры с этим упрямым мальчишкой заходили в тупик. — Нет, всё это дали мне мои мозги и поддержка любимого человека, — парень зло усмехнулся, понимая, что теперь у отца больше нет старых рычагов давления и сделать он больше ничего не сможет. — Неужели ты не видишь, что рядом с ним я стал лучше, я счастлив с ним, понимаешь? — Ты ничего не знаешь о жизни, так что ты можешь знать о счастье? Да и какое счастье может быть рядом с… ним? — Гриша снова скривился, будто увидел что-то поистине мерзкое. — Ни нормальной семьи, ни детей! — Ты можешь хоть на секунду допустить, что я хочу в жизни другого? — Эрену казалось, что он кричит на бетонную стену, в надежде, что она хоть немного пошатнётся. — С тем же успехом Леви мог оказаться девушкой, которая не может иметь детей, что бы ты сказал тогда? Тоже бросить её? А если бы мама не могла иметь детей, ты бы её бросил?       Карла охнула и прикрыла рот руками, когда послышался хлесткий звук пощёчины. Она видела словно в замедленной съёмке, как голова Эрена резко откинулась к левому плечу, а его правая щека начала наливаться алым цветом от удара ладони. — Не смей мне дерзить, щенок! Думаешь, я буду просто стоять и смотреть, как какой-то урод превращает моего сына в подстилку?       Этого Эрен уже стерпеть не смог. Отец мог кричать на него сколько угодно и даже ударить, но такого отношения к его любимому парень не простит, поэтому, недолго думая, двинул родителю в челюсть. Со всего маха и оттяжечкой, как Леви учил. Доктор Йегер с глухим хлопком завалился на спину и, не сумев сдержать болезненного стона, схватился за нижнюю челюсть. — Эрен! — к парню тут же подлетела мать, хватая его за руку с намерением остановить. — Можешь оскорблять меня сколько угодно, но его не смей, — такой злости и обиды в глазах сына Гриша не видел ещё никогда.       Он никак не ожидал, что Эрен сможет ударить его, но не это заставило Йегера-старшего застыть на месте, не смея возразить, а его взгляд. Он смотрел сейчас с таким отвращением, что Грише на секунду даже показалось, что он не прав и зря обидел его. Но это была лишь секундная слабость. Он желает Эрену только блага, а значит, никак не может ошибаться. Однако сейчас он всё же решил, что будет лучше промолчать и дать сыну хорошенько подумать, кто для него важнее.       Не дожидаясь, когда отец встанет с пола, Эрен ещё раз окинул его пренебрежительным взглядом и отвернулся, словно больше не мог его видеть. Он быстро посмотрел на мать и выдернул руку из её хватки, не резко, но и не мягко. Пусть она не оскорбляла, но её молчание парня тоже задело. — Разговор окончен, — строго сказал Эрен и вышел из кабинета, при этом с силой толкнув дверь, так, что она распахнулась и ударилась о стену.       Йегер быстрым шагом прошёл до лестницы, краем глаза зацепив Леви у дивана, и, ещё сильнее сжав зубы, взлетел по ступенькам. Через мгновение ещё раз хлопнула дверь, оповещая о том, что Эрен закрылся в спальне.       Немного придя в себя, Карла сделала пару шагов к мужу и попыталась помочь ему подняться, но он лишь зло отдёрнул руку. Гриша выпрямился, поправил свитер и, гордо вскинув подбородок, вышел из кабинета. С видом глубоко оскорблённой особы он широкими шагами прошествовал к выходу из дома, по пути будто нарочно задевая плечом Леви, и громко хлопнул входной дверью.       Следом, не спеша, словно каждый шаг даётся ей с трудом, вышла Карла. Она совсем не ожидала, что Гриша наговорит такое Эрену, обидит Леви, и злилась на себя, что даже не попыталась вмешаться. Да что с ней такое? Может, попробовать поговорить с сыном? Она ведь не хотела, чтобы всё получилось именно так. Для неё действительно важно, чтобы он был счастлив.       Тяжело вздохнув, женщина устало провела по волосам, собранным в низкий полураспущенный хвост, и велела себе собраться. Эрен сейчас не станет её слушать, никого не станет, разве что только Леви. Карла даже не знала, почему она так решила. Может, потому, что сын и правда любил этого мужчину?       Она подошла к Аккерману, стараясь держаться как можно более достойно. — Простите нас за это, — не смея посмотреть в глаза, сказала Карла, — мы поедем. — Я вызвал вам такси, оно уже у ворот, — спокойно и как-то понимающе ответил Аккерман.       В его интонации не было ни злости, ни презрения, пожалуй, только усталость. Карла подняла на него глаза и увидела, что он расстроен не меньше неё самой. Она не испытала радости, когда сын рассказал, с кем именно живёт, но и откровенной неприязни тоже не ощутила. Во время ужина Леви показался ей неплохим человеком, а теперь она не могла не отметить, что он ей даже понравился. Она видела, что Эрен ему очень дорог, и материнское сердце не смогло этого не оценить. — Спасибо, Леви, — уголок губ на мгновение дёрнулся вверх, но тут же снова поник.       Не так всё должно было быть, не так. Если из-за того, что произошло, сын больше никогда не захочет их видеть, она не простит мужа. И себя тоже. Карла сделала шаг к двери, намереваясь уйти, но вдруг остановилась и обернулась к Леви, едва касаясь пальцами его запястья. — Пожалуйста, скажите Эрену, что, если он захочет поговорить, я всегда буду ждать его звонка.       На последних словах голос дрогнул, нос защипало, а глаза наполнились предательской влагой. Карла не собиралась плакать и через секунду уже взяла себя в руки, но при мысли, что она больше не сможет общаться с сыном, сердце будто начинало падать в пропасть. Женщина вскинула умоляющие глаза на Аккермана, и он едва не вздрогнул, встретившись с точной копией любимых зелёных омутов, с одной лишь разницей в том, что эти были карими. — Я передам, не волнуйтесь, — голос Леви прозвучал мягко и уверенно.       Слегка сжав его запястье в знак благодарности, миссис Йегер поспешила вслед за мужем, и вскоре послышался звук закрывающейся двери. Леви устало присел на спинку дивана и тяжело вздохнул. Он, конечно, не рассчитывал, что вечер пройдёт в тёплой семейной обстановке, и всё же надеялся избежать скандала. Однако Гриша Йегер оказался ещё более упрямым и предубеждённым, чем его старший сын. А Леви-то уж думал, что хуже Зика в этом году уже ничего не случится. И чёрт бы с ними с обоими, но ведь все эти ссоры причиняли боль Эрену. А что с ним творилось сейчас, даже представить трудно.       Решив дать парню немного побыть в одиночестве, Леви убрал со стола, перемыл посуду, заварил чай и только после этого направился в спальню. Он робко поскребся в дверь и, не услышав ответа, всё же решил заглянуть внутрь.       В комнате было очень темно, и Леви даже не сразу заметил Эрена. Парень сидел на полу возле самого окна, облокотившись спиной о стену, и безразлично наблюдал за сплошной стеной дождя за стеклом. Чёрная рубашка валялась на полу, кресло, что стояло там, где сейчас сидит Эрен, лежало ножками кверху у другой стены. Видимо, бедной мебели досталась вся невысказанная злость. Хорошо хоть целое осталось.       Леви осторожно зашёл в комнату, тихо поставил перевёрнутое кресло как положено, подобрал рубашку, кинув её на кровать, и не спеша подошёл к Эрену. Парень даже головы не повернул, будто совсем его не слышал. Аккерман присел рядом с ним, пытаясь разглядеть на тёмном лице хоть какие-нибудь эмоции. — Я сделал тебе чай, выпей, — тихо произнёс Леви, не особо надеясь, что Эрен хоть как-то отреагирует.       Мужчина протянул кружку, которую держал в руках, но застыл, услышав усталый, серьёзный голос. — Ты всё слышал, — парень даже не спрашивал. — Не всё, — Леви попытался этой маленькой ложью немного сгладить углы. — Ноги моей в его доме больше не будет, — в голосе вдруг послышались злость и сталь, а ещё решимость человека, принявшего очень непростое решение.       Мужчина даже немного насторожился. Пожалуй, он ещё никогда не видел Эрена таким серьёзным, замкнутым и злым. Аккерман поставил кружку с чаем на пол и положил руку на колено парня, пытаясь этим жестом сказать ему, что он рядом и сожалеет о случившемся. — Эрен, послушай, — начал Леви, стараясь сделать голос мягче, — ты уверен, что поступаешь правильно? Они твоя семья. Я не хочу, чтобы из-за меня... — Дело не в тебе, — резко перебил его Эрен, так же глядя в окно, — дело в нём. Он даже на секунду не может представить, что я могу что-то сделать по-своему, а не как продумано в его безупречном плане.       В голосе сквозила злая ирония, а на лице появилась издевательская и страшная отчаянием усмешка. Леви нахмурился, услышав, как вместе с ядом слов тонкой струйкой сочится боль. Конечно, Эрену больно, но как помочь — мужчина не представлял, ощутив себя абсолютно беспомощным и бесполезным. — Если собственные нереализованные амбиции ему дороже счастья родного сына, то мне больше не о чем с ним разговаривать, — спустя небольшую паузу уже почти спокойно продолжил парень, ставя для себя на этом точку.       Леви слегка погладил его по колену, не представляя, что должен говорить. Ему бы очень хотелось сказать, что всё образуется, что он всё равно помирится с отцом, но он не был в этом уверен. А ещё в душе упрямо разливалось липкое чувство вины, оседая противной горечью на языке. — Знаешь, у меня не было отца, — Леви не хотел, чтобы слова прозвучали как жалкое оправдание, но, кажется, именно так и вышло, — я не знаю, чем тебе помочь.       Спустя небольшую паузу, Эрен наконец повернул к нему голову, и Аккерман подумал, что больше никогда бы не хотел видеть его таким. За большим панорамным окном сверкнула молния, на миг осветив грустное, усталое лицо парня и его почти потухшие глаза. Он взял Леви за руку и легко потянул на себя, точно зная, чем именно он может ему помочь. — Иди сюда, — шепнул Эрен, притягивая ближе.       Леви осторожно пересел, устроившись боком между длинных ног, перекинув свои через бедро парня, и прислонился правой щекой к широкой груди, обтянутой чёрной майкой. Правая рука Эрена скользнула на талию, а левая — нежно взъерошила короткие волосы на бритом затылке.       Парень смотрел куда-то в глубь комнаты таким же безжизненным взглядом, чувствуя внутри лишь гулкую пустоту и смертельную усталость. Одно лишь присутствие Леви проблемы не решит, но прижимая его к себе, ощущая тонкие прохладные пальцы на своей руке, едва уловимое прикосновение губ к ключице, всё это становилось намного легче пережить. Зарывшись носом в чёрные пряди на макушке, Эрен глубоко вздохнул, чувствуя, как на душе наконец стало хоть немного спокойнее. — Позвони матери, она волнуется за тебя, — спустя несколько минут еле слышно сказал Леви. — Не сегодня, — немного подумав, ответил Эрен, крепче прижимая его к себе.