Оттиск

Вытерпеть вторые сутки пересечения друг с другом оказалось гораздо сложнее, чем первые. Анатолий изо всех сил старался погрузиться в собственные заметки по обсуждению, периодически и сам что-то говорил, но мыслями был далеко не здесь. Ирина, в тот день сидящая напротив него (благо, стол поражал своими размерами) старалась ни в коем случае не пересекаться взглядами. Она еле-еле смогла выдержать первую конференцию, на которой Анатолий, по какой-то причине, решил поменять стиль своего поведения — задавал вопросы. Ирина же старалась отвечать на них спокойно, но всякий раз, когда слышала его голос, терялась. Во-первых, не любила, когда её перебивали. Во-вторых… Каждая его фраза или же междометие невольно возвращали в тот день, когда Ирина читала доклад в родном министерстве. «Зачем ты всё это делаешь?!» — думала она, в пол уха слушая его голос, — «Ведь ты сам предпочёл уехать… Да даже если бы ты не уехал… Что ты сейчас хочешь сделать? То, что не сделал тогда? Мстишь мне, чтобы я сейчас здесь дурой перед всеми была? Это же твоё любимое занятие — выставить меня дурой!» Под конец доклада Ирина ощущала себя Джордано Бруно над костром. Слава Богу, смертная казнь нынче не в почёте, да и ведьм никто не ищет. Сердце стучало как сумасшедшее, пальцы начали подрагивать, в спине чувствовалась тяжесть. Как только назвали имя следующего выступающего, Ирина быстрым, шагом дошла до своего места. Анатолий, в свою очередь, отметил её нервозность. Ведь он очень хорошо умел считывать её эмоции. «Ничего страшного… Когда ты писала на меня эту чёртову анонимку, наверное, тоже нервничала… И ничего с тобой не случилось» Желание цепляться к ней вылезло из тёмных глубин его души. Анатолий аккуратно подбирал нужный рычаг управления нервной системой Ирины. Цель во всём этом была одна — добиться её внимания. Анатолий и сам не понимал чёткой причины, почему ему это так нужно… Сейчас, возможно даже впервые за всю свою жизнь, доверился своим чувствам и эмоциям. Собрание закончилось слишком быстро, наступило время ужина. Выходя из конференц-зала, Ирина прибавила шагу, спинным мозгом чувствуя взгляд Анатолия. «Ведёшь себя как ребёнок, честное слово… Если так и дальше будет продолжаться… Что ты хочешь этим добиться? Напугать меня или что? И после этого ещё говорят о женской логике!» Он действительно направлялся за ней, однако сохранял некоторую дистанцию — хотел заставить её понервничать, но не хотел пугать. От одной мысли, что Ирина может его бояться, Анатолию становилось не по себе. Потому что ещё тогда, когда обдумывал произошедшие события, пришёл к этой мысли. Не доходя до входа в ресторан, где проходили завтраки и ужины, Ирина остановилась. Скрестила руки на груди, прикусила кончик языка. Не была уверена в том, что собирается делать, но не хотела больше отдавать Анатолию управление их любыми взаимоотношениями. — И долго ты будешь это делать? — поинтересовалась она, как только он поравнялся рядом с ней. Анатолий остановился, затем повернул голову в её сторону. — И вам добрый вечер, Ирина Алексеевна. Она дёрнулась — устала за этот день слышать от него своё имя и отчество. — Я тебя прекрасно знаю. Что ты хочешь от меня? Что мне сделать, чтобы опять оставил меня в покое? Анатолий подошёл к ней. Аккуратно взял за локоть, отводя Ирину в сторону — не хотелось привлекать к себе внимание. — Поговорить с тобой хочу. Ирина тяжело вздохнула. — Говори. — Не здесь же… — в голосе мгновенно послышалась растерянность. Оставаться один на один с ним не хотелось, но Анатолий оставался непреклонным.

***

В его номере было прохладно — работал кондиционер. — Чем ты сейчас живёшь? — тихий голос Анатолия пронёсся по небольшому помещению. Ирина, стоящая возле окна, вцепилась пальцами в подоконник. До сих пор не понимала, что здесь делает. Всё так быстро произошло, раздумывать не было времени. — Тебя потянуло на психологию? — усмехнулась, затем развернулась и уставилась на Анатолия. Ирина ощущала себя сейчас струной, натянутой до предела. Одно неловкое движение, и случится крах. Анатолий пожал плечами, медленно дошёл до кресла, сел и ослабил галстук. По привычке закинул ногу на ногу и повернул голову в сторону Ирины. — Между прочим, психологи, оказывается, очень полезны. — Да что ты? — воскликнула Ирина, скрестив руки на груди, — надо же… А ты, оказывается, умеешь признавать свои ошибки. Анатолий смотрел на неё непроницаемым взглядом, медленно скользя сверху вниз. Подушечки его пальцев постукивали по мягкому подлокотнику кресла. Спустя пару секунд Анатолий усмехнулся и отвёл взгляд. Ирина выдохнула и прикусила язык — держать эмоции под контролем в последнее время не удавалось. В номере снова повисла тишина. Анатолий посмотрел на Ирину, затем поднялся. Осознал, что не хочет терять драгоценные секунды — в последний раз так близко они были очень давно. Он стал делать медленные шаги в её сторону, сантиметр за сантиметром сокращая расстояние. Ирина вжалась поясницей в подоконник, наблюдая за движениями Анатолия. Её ноги стали ватными — страх медленно разливался по каждой клеточке тела. — Чего ты напряженная такая? Раньше тебя не смущало, — ладонь Анатолия очертила плечо Ирины, — что я так близко… — Раньше меня много, что не смущало, — она мгновенно сделала шаг влево, чтобы избавиться от его прикосновения, — давай не будем играть в твои дурацкие игры? Ты хотел поговорить… Так говори. Я очень сегодня устала, и хочу лечь спать пораньше. Завтра днём я улетаю. Ты захотел что-то обсудить, я вся в твоём внимании. Всё время её монолога Анатолий смотрел перед собой. Взгляд скользил по светлым, распущенным, слегка волнистым после долгого дня волосам. Сейчас Ирина казалась нереальной. Анатолий не видел её столько времени, столько времени старался выкинуть из головы все мысли о ней… Ведь сам же не захотел продолжать. Хотя уже тогда понимал, что не сможет… Анатолий перестал отдавать себе отчет в количестве выпитого за сегодняшний день. В течение нескольких месяцев у него довольно неплохо получалось сократить частоту потребления алкоголя. И для Анатолия это было далеко нелегко — со смерти жены привык топить все проблемы и чувства в горячительных напитках. Однако ради Ирины, так истово не любящей его пьяные приходы домой, принял решение сделать над собой усилие. А ситуация с той пощёчиной только убедила его в этом. Анатолий прекрасно осознавал — простым «прости, этого больше не повторится» не отделаться. Нужны поступки. Как тот разговор в кабинете закончился падением Ирины на пол, Анатолий не понял. Понял, что испугался, заметив, что та без сознания. Диалога не получилось. Извинений не было — Ирина не захотела его слушать, а потом делала вид, что ничего не произошло. Обмолвилась лишь, что теперь всё стало иначе. Очередной вскрик кого-то из сотрудников заставил Анатолия дёрнуться. Он нервно сжал зубы, затем поднялся и нетвердой походкой направился куда глаза глядят. Больше не хотелось находиться в атмосфере этого праздника. Не хотелось думать о том, что Ирина, святящаяся счастьем в окружении своих коллег, хладнокровно попыталась перечеркнуть его карьеру. Не хотелось быть лишним. «Я же тебе верил…» — мысль, нагнетающая что-то нехорошее в душе, крутилась в голове, подталкивая Анатолия к очередному глотку. «Какого чёрта, Ира?!» Ещё когда Анатолий был в министерстве, даже подумать не мог в её сторону. Да, у них были проблемы, но это были их личные проблемы. И в последние дни ему казалось, что наступила оттепель… Поэтому и не стал ничего говорить в машине — ведь обязательно вычислит того, кто посмел, а портить праздник будущей жене, которая несколько часов назад благодарила его за поздравление и прижималась к нему на постели, не хотелось. Но сейчас Анатолий отчего-то был уверен — больше это сделать было некому. Злость на Ирину, за её лицемерие, за её двуличность начинала выходить за рамки. «Я вот это всё для тебя делаю… А тебе все мало… Не устраивает тебя что-то?! А с ними… С каждым из них ты…» — его мысли уже путались, однако решимость высказаться только росла. Ведь не могло быть всё вот так! Какая к дьяволу разница, что происходит между ними?! Анатолий не опустился бы до подобного ножа в спину… Он ей верил. «На кой чёрт я всё это стал тебе делать… Надо было с тебя дома вытрясти правду… Посмотрел бы, как бы ты тогда здесь сейчас смеялась… прощалась бы ты, Ирина Алексеевна. С благополучной жизнью» Раздался неуверенный стук каблуков. Анатолий попытался собраться с силами, чтобы не наговорить лишнего… — Да я собственно и не играю, — сообразив, что пауза неприлично затянулась для нынешних обстоятельств, ответил Анатолий, затем повернулся спиной к окну и посмотрел перед собой, — правда… Интересно, как твоя жизнь сложилась. «Интересно, почему ты тогда всё перечеркнула… Почему снова сыграла за моей спиной, а не сказала мне всё снова?!» У Анатолия не сходилось ничего в голове. Где-то в глубине души чувствовал вину за то, как вёл себя с Ириной. И корил за то, что так и не нашёл нужных слов… А что он мог сказать в своё оправдание второй раз? Ничего. Потому что второй раз она бы ему не поверила. Но лучше бы просто высказалась в один из дней… — Нормально сложилась. Как видишь, — Ирина пожала плечами, дунула на чёлку, — даже за границу выбралась. Работа, работа и ещё раз работа. Рассказать о том, что несколько месяцев провела рука об руку с инвалидной коляской, Ирине не захотелось. Тогда даже было чуть-чуть обидно, что Анатолий не потрудился узнать обо всём… Ведь мог, ведь ему достаточно было сделать пару звонков… Однако и она не интересовалась его жизнью. «Это лишь доказывает, что мы никогда не были друг-другу по-настоящему нужны» Ирина уже молчала, а Анатолий продолжал прокручивать в голове сказанные ею слова. Ему не хватало её голоса. Чертовски не хватало. Ведь одно время Ирина была той, кто кинул трос в бездну… Той, которая была готова вытянуть Анатолия со дна… По крайней мере, ему очень хотелось так думать. В любом случае, трос перерезал он сам. Потому что посчитал, что осталось совсем чуть-чуть до поверхности, где можно будет вдохнуть воздуха полной грудью и не нуждаться ни в ком… Вот только лёгкие подвели, и дно стало гораздо ближе солнечных лучей, проникающих сквозь толщу воды. Ирина не замечала ничего вокруг — её утянуло водоворотом воспоминаний. Ирина никогда не думала, что сможет так сильно ненавидеть стены родного «Склифа». Изо дня в день ей хотелось отсюда сбежать. И если бы такая возможность была, она бы это сделала ещё в тот день, когда пришла в себя. Было очень просто любить эту больницу, будучи руководителем одного из отделений. Да даже будни рядового хирурга были лучше, чем будни пациента. Когда к ней заходил кто-то из подчиненных, Ирина старалась держаться, спокойно разговаривать и всеми силами не показывать своего уныния. У кого-то видела в глазах искреннее сочувствие, у кого-то лишь дежурную вежливость. Ирина не знала, что её раздражает больше, поэтому предпочитала молчать. Одно понимала точно — благодаря таким визитам, мысли о возможной пожизненной инвалидности притуплялись. «Алеников, я тебя ненавижу всеми фибрами своей души. Чтобы ты там провалился в своей Швейцарии. Ты мне вымотал все нервы, и даже после своего отлёта ухитрился оставить последнее слово!» Разумеется, Ирина никому не говорила правду. Ещё не хватало, чтобы сотрудники, особенно доктор Брагин, посчитали её сумасшедшей. Это же надо — увидеть человека, который уже давно не в этой стране. Увидеть и кинуться за ним. «На кой чёрт я вообще за тобой побежала! От тебя надо было бежать и дорогу переходить раньше, только чтобы ты не заметил!» Ирина плохо помнила, что произошло после её осознания. Тогда она подумала — почему увидела Анатолия, о котором старалась забыть? Ведь после того разговора в палате они, как бы это не звучало тривиально, не виделись. Собрала вещи и передала с водителем. Которому даже в глаза смотреть было неловко. Всё это время — от отъезда Анатолия и до попадания под машину, Ирина мучилась от переплетений чувств. С одной стороны радовалась тому, что теперь свободна. С другой — переживала, что он не выкарабкается. И спать без него было холодно. — Ириш, — из тяжелых мыслей Ирину выдернул Геннадий, зашедший в палату, — извини, операция была, — присел на стул, — как ты? — Как я? Как видишь, не убежала. Пока. — Язвительно произнесла она, вздохнув. Однако Геннадий пропустил реплику мимо ушей. — Узнаю тебя, Егорова, — тепло улыбнулся, — раз уж рвёшься в бой… То точно всё будет хорошо. Главное не опускать руки. Ирина вздохнула и пожала плечами, нервно перебирая одеяло кончиками пальцев. — Как операция прошла? И сам ты как себя чувствуешь? Как сердце? — Ирине было несколько неудобно от того, что она не может спокойно поблагодарить Геннадия за ту поддержку, которую он сейчас ей показывает, поэтому предпочитала заботиться в ответ. В этом была она вся — никогда не показывать свои слабости. Даже перед близкими людьми. — Ир, ну, — Геннадий снисходительно улыбнулся, — я же не первокурсник… И потом, — накрыл её ладонь своей и аккуратно погладил по ней большим пальцем, — всё это время в Израиле я не бумажки перекладывал… Сердце сейчас тоже не беспокоит. Ты вот сейчас беспокоишь… Что там говорят, когда выписка? Ирина тяжело вздохнула. Затем накрыла ладонь Геннадия своей и слегка сжала. Как бы то не было, сейчас он был её единственной опорой и поддержкой. И Ирина была очень благодарна. — Да выписка-то мне что… Меня волнует другое, — бросила взгляд на свои ноги, — когда ходить начну… Геннадий наклонился к ней. — Начнёшь. Обязательно начнёшь, — коснулся губами щеки, где уже почти зажил шрам после аварии, — ты же сильная, — уткнулся лбом в её плечо. Ирина прикрыла глаза, желая просто побыть в спокойствии, отбросить тревожные мысли. Может быть, и правда скоро наступит рассвет? Спохватившись, что они слишком долго стоят в тишине, Ирина посмотрела на Анатолия. Парализующий страх постепенно отошёл на второй план. — А ты? — спросила тихим хриплым голосом — после воспоминаний возник комок в горле. Анатолий смотрел в глаза Ирины, а её слова пролетали мимо его ушей. Он никогда бы не подумал, что на этой встрече всё будет так… Что ничего вокруг не будет его волновать. — Что? — переспросил, пару раз моргнув — нужно было взять себя в руки. Взять себя в руки и прекратить вспоминать тот самый день в доме. Анатолий помотал головой, отгоняя неприятные мысли. А вот Ирина, не имея понятия о том, что они оба думают об одном и том же, не могла избавиться от воспоминаний. Они стояли слишком близко друг к другу, он обнимал её. Если бы кто-то сейчас взглянул на них со стороны, то ничего плохого бы не заподозрил. Люди слегка выпивши, стоят рядом, обнимаются… Ирина даже представить себе не могла, что Анатолий способен додуматься до подобного сюрприза. На самом деле, она немного нервничала перед этой поездкой… Ведь вот так, в дали от Москвы, будучи один на один с ним… Где гарантия, что Ирина сможет как-то на него повлиять или остановить? Где гарантия, что он не напьётся и не захочет обсудить одну из тем… Ведь это определенно не приведет ни к чему хорошему. С другой стороны, Ирина знала — отказываться сейчас будет странно и глупо. И её попытки остаться дома лишь насторожат Анатолия, а это может привести к очередному конфликту, которых она тщетно старалась в последние месяцы избегать. Однако здесь… В тот момент, когда Ирина увидела коллег, она с одной стороны была приятно удивлена, с другой мимолётом почувствовала защищенность — ведь ей никто не станет больно при всех… Но это ощущение было лишь мимолётным, и потом она об этом не подумала. Позже она постепенно стала понимать — Анатолию было не всё равно на неё. И он действительно хотел сделать ей приятное, пригласил весь коллектив… Получается, это всё абсолютно искренне… Ирина впервые за долгое время поняла, что внутри что-то шевельнулось к Анатолию. Возможно, это были предсмертные судороги прежних чувств, но всё-таки… Да дело даже было не в коллегах. Ещё с утра, под каким-то наваждением, пожалела о своём поступке… Даже на секунду подумала о том, что было бы неплохо, если бы её сообщение затерялось в папке «спам». Поэтому и пошла сейчас за ним, поэтому и стояла сейчас в его руках. Однако тревога накатила слишком быстро, мешая нормально думать. Да ещё и опьянение брало своё… Когда Ирина поняла, о чём говорит Анатолий, то похолодела. Разумеется, видела его состояние, но до последнего хотела верить, что дело не в этом. «Не могли же они так быстро среагировать?» — испуганно кричало подсознание под тяжёлым взглядом серых глаз. Ирина дёрнулась, вынырнув из воспоминаний, затем усмехнулась. Абсолютно фальшиво. «Нужно это заканчивать» — Может быть, я тогда пойду, раз ты не горишь желанием продолжать разговор? Ты спросил всё, что хотел… Я хочу знать, как и что у тебя. Вижу, реабилитация прошла нормально… Ты стоишь на ногах. — Да, — тихо прозвучало в ответ, — стою. Живу, работаю. Знаешь, — усмехнулся и снова посмотрел на неё, — собаку завёл. В его глазах блеснуло что-то, что напомнило прежнего Анатолия. Ирина мгновенно оказалась где-то там, два года назад, когда они встречали первый новый год вместе… — Собаку? Здорово, — ответила, а её тон стал немного мягче, — надеюсь, она не убежит, как мой Кот… Так что, не начинай ремонт. Анатолий уловил тёплые нотки в голосе, а его лицо просветлело. — Да… С твоим котом тогда всё глупо получилось… Ирина едва уловимо покачала головой — кажется, с момента ухода кота, в её жизни окончательно всё пошло наперекосяк. Осознав тот факт, что сейчас она связывает неудачи с домашним животным, нервно усмехнулась. — Возможно, он нашёл себе хозяйку получше… Которая не пропадает на работе. Да и знаешь… Я потом думала, что может быть и к лучшему, что он убежал. Анатолий, душу которого постепенно оттаивала, приподнял бровь. — Почему? Мне всегда казалось, что твой кот тебе дороже меня. Ирина дёрнулась, отвела взгляд. Эта шутка, которая по её мнению, была совершенно не к месту, разрушила дымку приятных воспоминаний. — Так сложились обстоятельства. Ладно, Толь… Мы же с тобой уже всё тогда, в палате прояснили… Я пойду, — нервно заломила пальцы, вновь посмотрев на него, — и ты тоже ложись. Сделала шаг вперёд, поправила волосы. «Мы правильно сделали, что всё-таки разошлись… Всё не так» — Ир, постой, — тон Анатолия вернулся на прежнюю позицию. Теперь голос звучал абсолютно бесцветно, — я хочу всё-таки знать… Причину анонимки. Ирина сглотнула, медленно отступила и посмотрела на него. Сейчас они стояли точно также, как и тогда — друг перед другом. Он — с желанием узнать правду. Она — напуганная до чёртиков.