Невербальная практика

Они долго стояли в молчании. Драко внимательно рассмотрел наряд Грейнджер и с удивлением отметил, что впервые видит настолько целомудренные кружева. — Это что, сорочка елизаветинской эпохи? — наконец произнёс он, недоверчиво поджав губы. — Мне нравится винтаж, — процедила Гермиона сквозь зубы. — Да, — он ожил и спокойно направился к платяному шкафу, стоящему по правую руку от Гермионы. — А ещё тебе нравится писать грязные рассказы. И это во многом объясняет твоё полуночное вторжение в комнату одинокого мужчины. Гермиона уставилась на широкую обнажённую спину и бесцельно проследила за прозрачной капелькой, проскользнувшей от шеи по позвоночнику вниз и скрывшейся за кромкой полотенца. Сглотнув, Грейнджер стиснула зубы и подняла взгляд на заострённый профиль слегка повернувшегося в её сторону Малфоя. Его небрежное обращение, лишённое приторной формальности, окончательно убедило Гермиону в её совершенно незавидном положении. В голове пронеслась душещипательная картина изгнания из Хогвартса, а затем фантазия пририсовала пузырёк страшного яда в холодной руке и одинокий памятник с трагичной эпитафией: «Умерла девственницей по вине Малфоя». К тому времени, как Гермиона закончила драматизировать, Драко достал с полки халат и неспешно запахнул его на груди. Он намеренно растягивал каждое движение и взгляд, прекрасно понимая, что ему наконец-то удалось, хоть и весьма неожиданно, поставить Гермиону в безвыходное положение. Драко любил смаковать власть, а уж власть над Грейнджер — и подавно. Когда Малфой открыл папку и увидел рукопись, в его голове долго не могли сложиться воедино образы Леди Джи, развращающей поколение юных читателей, и безукоризненно строгой Грейнджер, ни разу в жизни, кажется, не бросившей на мужчину и взгляда. Драко признавал, что Гермиона очень умна, любознательна и убийственно справедлива. Несмотря на все насмешки и остроты, которые, казалось, уже закрепились между ними на официальном уровне, Малфой никогда не позволял себе унизить её перед кем-либо. Уважая их незавидное прошлое, он разрешал себе думать о Гермионе лишь как о почти бесплотной лесной нимфе или недостижимом небесном божестве. Драко смотрел на неё, но не мог — не смел — нарушить её покой ни одним своим приземлённым желанием. Но рукопись, которую он закрыл лишь полчаса назад, прочитав четыре раза, решительно изменила все. Впитывая строчку за строчкой, Драко закрывал глаза и представлял, насколько осязаема и чувственна та Грейнджер, что скрывалась под тяжёлым нравом и слоями нелепой одежды. Гермиона вдруг обрела плоть, и Малфой почувствовал, что прочитанный им рассказ рассёк натянутую нить благоразумия, на которой он удерживал, словно бешеного Цербера, неопределённые чувства к вечной сопернице. Малфой нервно ходил по комнате и пытался перестать представлять Гермиону на месте той совершенно глупой, но совершенно обнажённой героини. Жгучий интерес подогревал всё внутри, и лёгкие горели, когда он спрашивал себя: «Кого Грейнджер представляла, выводя букву за буквой? Что она ощущала, когда фантазировала о мужских пальцах, крепко сжимающих длинные каштановые волосы?» Ответов не было, и он, доведённый до предела мыслями о Грейнджер, отправился в душ, чтобы успокоиться. Но Гермиона, словно неизбежный рок, настигла его снова. — Ты всё расскажешь? — волшебница сжала кулаки, приготовившись смиренно вынести его издёвку. — Зачем мне это делать? — Драко наклонил голову и предложил ей стул. Нечто спокойно-повелительное в его взгляде заставило её осторожно присесть. — Ты меня ненавидишь! Драко улыбнулся и опустился на стул напротив неё, вальяжно закинув ногу на ногу. — Разве я об этом говорил? — Разве это не очевидно? — она нервно сжала ткань сорочки влажными пальцами. — Неважно. Раз ты не собираешься унижать меня перед всем магическим миром — отдай рукопись. — Не так быстро, — он понизил голос. Глаза сверкнули опасностью и лукавством. Драко наклонился, открыл нижний ящик стола и достал оттуда полупрозрачную зеленоватую бутылку. — Предпочитаешь чай или бурбон? — Что, прости? — Я хочу задать тебе несколько вопросов, а это займёт некоторое время. Не лучше ли скоротать его за приятным напитком? Гермиона постаралась совладать со своей челюстью и с усилием захлопнула рот. Малфой вёл себя странно, в чертах его лица сохранялся какой-то живой интерес, очевидно не дающий ему покоя. — И я получу свою рукопись? — она вздёрнула подбородок. — Разумеется, — протянул он и призвал две чашки на стол. — Так что? — Чай, — и, на секунду замявшись, добавила: — Пожалуйста. К тому моменту, когда горячая чашка оказалась в её руках, Гермиона совершенно стушевалась и слегка обожгла губу. Драко внимательно проследил за тем, как блестящий язык машинально прошёлся по месту ожога и с трудом сглотнул, заставив себя сосредоточиться. — Итак, ты Леди Джи. Гермиона мрачно кивнула. — Почему ты вдруг начала писать? — Драко не сводил с неё напряжённого взгляда. — Мне посоветовали записывать всё, что я чувствую, — нехотя пояснила она. — О, — Драко удивлённо приподнял брови. — Так это всё действительно было… — Нет! — вспыхнула Грейнджер, нервно обхватив остывающую чашку ладонями. — Просто фантазии. Когда мне скучно, я пишу рассказы. Вот и всё, Малфой, больше тут разговаривать не о чем. Отдай рукопись! — Я так и думал. — Что? — Гермиона нахмурилась и поёрзала на стуле. — Это нелепица, — он насмешливо приподнял брови. — Прости за прямоту, Грейнджер, но ты совершаешь зло, дезинформируя своими невероятными новеллами всех девственниц магической Великобритании. Гермиона открыла и закрыла рот, возмущённо нахмурила брови и поднялась со стула. — Да брось! — Драко коротко рассмеялся. — Ну какой нормальный мужчина будет трогательно плакать от счастья на груди любимой только потому, что кончил? — А ты много знаешь о нормальных мужчинах? Сомневаюсь! — Гермиона звякнула чашкой о стол и метнулась в сторону, обуреваемая стыдом и злостью. — И эти чудовищные размеры… — Драко покачал головой, разводя ладони. — Неужели ты действительно думаешь, будто бы подобное встречается в природе? Гермиона преодолела желание закрыть уши руками и закричать о том, что она ничего не слышит, и некоторое время просто молчала, выдерживая его забавляющийся взгляд. — Ты огорчишься, узнав, что в природе существуешь не один! Нечем похвастаться, Малфой? — Гермиона высокомерно вскинула брови и приторно усмехнулась, сложив руки на груди. Драко медленно и многообещающе улыбнулся ей в ответ, и Грейнджер почему-то стало совершенно не смешно. — Боюсь, мы с тобой не в таких отношениях, чтобы я хвастался подобными вещами, — он поднялся и посмотрел на неё сверху вниз, наблюдая за нервными от смущения движениями рта. Грейнджер не ответила, неловко поджав губы. Отперев верхний ящик стола, Драко достал папку и протянул её вперёд. Гермиона недоверчиво посмотрела на свою рукопись, но злость и гордость не позволили ей принять великодушную подачку теперь, когда она потерпела поражение. — Ты неплохо пишешь, — спокойно произнёс Драко и заметил, как Грейнджер оживилась. Её лицо, вечно скованное строгостью и хмуростью, вдруг засияло, и на секунду она показалась ему очень юной. Неуверенная улыбка тронула покусанные губы, но Гермиона сдержалась и неловко кивнула головой. — Но это не лучший твой рассказ. Она почувствовала мгновенную досаду, хотя и сама не возлагала на новую новеллу больших надежд. Недоверчиво покосившись на Малфоя, волшебница сощурила глаза и спросила: — Ты читал другие? — «Шёлковая ночь» произвела большой фурор, — Драко пожал плечами. — Я пролистал несколько выпусков. — Какая новелла тебе понравилась больше всего? — едва успевая обдумывать вопросы, выпалила она и напряжённо сжала губы. До сих пор ей не приходилось обсуждать своё творчество с кем-то посторонним, а этого так не хватало! Поэтому Гермиону радовала возможность выслушать даже такого критика, как Драко Малфой. — Все они чем-то похожи друг на друга, — с готовностью начал он, делая шаг вперёд. — Одни и те же места, ситуации, позы, реплики… Но сюжет, где всё происходит во сне, показался мне оригинальным и… — Драко замялся, подбирая слово, которое не вызовет у Грейнджер вспышки агрессии, — довольно милым. Гермиона вопросительно изогнула бровь. Ей почему-то отчаянно хотелось, чтобы Малфой похвалил её, избегая всяких «но». — Все было реалистично и волнующе, будто ты сама пережила это, — заметив её недовольство, объяснил он. Словно болванчик, Гермиона снова мотнула головой. — Редактор тоже положительно отозвался о той новелле, — усиленно вспоминая, пробормотала она. — Но я не думала, что остальные намного хуже. — На мой взгляд, — Драко подошёл совсем близко, пользуясь задумчивостью Грейнджер, и наклонил голову, — тебе не хватает немного практики. — Практики? — повторила она, подняв глаза на Малфоя. Взгляд был сосредоточен, словно Драко объяснял чрезвычайно важные вещи, к которым имел непосредственное отношение. — О, практики. Конечно. Драко следил, как по её лицу бродит тень неопределённости. Гермиона о чём-то думала, и восторг от обсуждения её рассказов окончательно схлынул. Малфой напряжённо выдохнул и произнёс: — Возможно, я мог бы помочь. Гермиона пару раз моргнула. — Помочь… в чём? Драко заставил себя не отпускать язвительный комментарий по поводу её перехваленного интеллекта. — Полагаю, — терпеливо продолжал он, медленно обходя её вокруг, почти касаясь. — Ты истощила свою фантазию и именно поэтому не можешь выдать чего-то оригинального. Есть столько вещей, которые ещё не были упомянуты в твоих новеллах! — И ты предлагаешь… — Гермиона резко развернулась и поймала его взгляд на своих ключицах. Драко спокойно поднял глаза и улыбнулся зловещей улыбкой, похожей на ту, какой мог бы улыбаться гепард перед тем, как наброситься на жертву. «Показать», — подумал он и закончил: — Рассказать тебе. Гермиона несколько секунд стояла в оцепенении. — Издеваешься? — прошипела она, сощурив глаза. — Отдай рукопись! — и попыталась выхватить папку из его рук. Но Драко резко отпрянул и склонил голову: — С чего ты взяла, что я над тобой издеваюсь? — О! — Гермиона гневно смахнула с лица прядь. — Будто я поверю, что ты хочешь мне помочь! — Может, ты мне просто нравишься, — он, прилагая героические усилия, чтобы сохранять мимику доброжелательной, шагнул к Гермионе, но та отшатнулась. Гнев тут же угас, но в следующую секунду Грейнджер так звонко расхохоталась, что Драко поражённо округлил глаза. — О, я тебе нравлюсь, Малфой? — едва сумев выговорить это сквозь приступы смеха, Гермиона два раза глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться. — В таком случае я с ума схожу от страсти к Филчу! Драко закатил глаза и подумал о том, что мог бы в подробностях описать, какие конкретно вещи хотел показать Грейнджер и как тщательно подошёл бы к практике, но она всё равно не поверила бы ему. — Ладно, — наконец продолжила Гермиона, окончательно рассеяв свои сомнения насчёт странного поведения Малфоя. — Хорошо посмеялись! Я ответила на все твои вопросы и теперь хочу получить рукопись, как и договаривались, — она протянула руку. — Это странно, но я тебе очень благодарна. Можешь перекинуть на меня все дежурства до конца недели, — всё ещё продолжая напряжённо улыбаться, Гермиона стояла с протянутой рукой. Малфой, почти не услышав ничего из того, что она сказала, сделал два шага вперёд, неожиданно схватил её запястье и дёрнул на себя. Гермиона неловко охнула, прижавшись щекой к мягкой ткани халата, и почувствовала тонкий хвойный запах, исходящий от него. — Видишь ли, я уже очень давно не шучу с тобой, Грейнджер, — раздалось над её ухом, и мурашки быстро пробежались от верхних позвонков к пояснице. Его пальцы разжали стиснутую ладонь, и Гермиона едва смогла удержать папку, которую он отдал. Её волосы у виска всколыхнул тёплый воздух чужого дыхания, и затем что-то внутри оборвалось, едва низкий шёпот ворвался в её ухо: — Доброй ночи, Леди Джи. Она тихо охнула и, стараясь не оглядываться, бросилась прочь.

***

Всю следующую неделю преподаватели и студенты Хогвартса наблюдали до крайности странное поведение мисс Грейнджер. Кажется, вообразив себя тайным агентом, она пряталась в ниши и пустые классы, стоило только профессору Малфою оказаться на её пути. За преподавательским столом произошли подозрительные изменения: профессор Грейнджер вдруг пересела в другой конец, пожертвовав местом рядом с Макгонагалл. Профессор Малфой, являющийся её соседом с другой стороны, отреагировал на перемену лишь короткой усмешкой. Он был так же невозмутим и собран, как и всегда, и поэтому никто не мог догадаться, действительно ли произошло что-то важное, или профессор Грейнджер снова была не в духе по причинам, надёжно скрытым в её голове. Но, хоть Гермиона и пряталась от Малфоя, это совсем не означало то, что он её преследовал. Разумно держась на дистанции, Драко издалека наблюдал за нелепыми прятками Грейнджер и был спокоен, как паук, чья паутина уже коснулась крыльев крошечной наивной бабочки. Шум в классе отвлёк его от мыслей о Грейнджер, и Драко лениво повернулся к первому столу. «Опять», — раздражённо подумал он и поднялся, чтобы разобраться в конфликте. — Профессор, она рассыпала весь вулканический порох! — Дерек, вызывающе расправив плечи, навис над Глэми, покрасневшей от ярости и напряжения. — Он дёрнул меня за волосы! — оправдалась гриффиндорка, умоляюще взглянув на Драко в поисках справедливости. — Потому что ты назвала меня глупым троллем! — Ты отпускал идиотские шутки про мой факультет! — А ты… — Остановитесь, — резко поднял руку Драко и грозно взглянул на остальных студентов, с любопытством наблюдающих за разворачивающейся сценой. Спохватившись, те тут же склонились над котлами. — Свои личные конфликты необходимо решать за дверью класса. А теперь работайте. Если зелье не будет завершено до конца занятия, я сниму по десять баллов с ваших факультетов. Глэми насупилась и, раздражённо смахнув прядь с лица, вернулась к приготовлению. Дерек какое-то время смотрел на неё со сдержанной яростью, но, заметив прищур Драко, собрался и отчеканил: — Да, профессор. По истечении урока зелье, пусть и не совсем безупречное, было выполнено, и Глэми, бросив на Дерека уничижающий взгляд, гордо собрала свои вещи и удалилась. — На одну секунду, Дерек, — Малфой облокотился на стол и выжидающе замер. — Я вас слушаю. — Можешь продолжать задирать Глэми и издеваться над ней, — Драко сделал паузу и улыбнулся, заметив недоумение на лице студента. — Но не удивляйся потом, что вместо тебя она выберет какого-то сопливого гриффиндорца. — Она мне не нравится! — чересчур эмоционально выпалил Дерек и тут же осёкся. — Разве я говорил об этом? — Малфой насмешливо приподнял брови. — Вы свободны. Смущённый и растерянный, Дерек вылетел из класса, оставляя Драко в одиночестве. Вернувшись за стол, Малфой долго смотрел на первую парту и жалел, что много лет назад никто не сказал ему то же самое. Через некоторое время он услышал стук в окно и повернул голову. Крупный белоснежный филин, нахохлившись из-за влажности, держал в клюве письмо. Малфой поморщился и коротко выдохнул, забирая послание. Он уже знал, кто был отправителем. Вскрыв конверт и пробежавшись по изящным строчкам взглядом, Драко потёр переносицу и обречённо выдохнул: — Мама…

***

«Дорогая Леди Джи! Мы получили рукопись, и она будет опубликована в следующем выпуске. Мне жаль сообщать, но на этом наше сотрудничество окончено. Руководство "Шёлковой ночи" уже давно недовольно Вашими работами, и, хотя я оттягивала этот момент до последнего, редакция пришла к решению найти нового автора. Несколько кандидатов уже прислали нам свои рукописи, дело остаётся лишь за выбором. Не поверите, насколько мне жаль прощаться с Вами! Возможно, Вы даже увидите пару капель слёз на бумаге. Спасибо за продуктивное сотрудничество! Желаю хорошего настроения этим весенним днём! С уважением, Т.К.»

Гермиона не могла увидеть разводов от слёз, сколько ни старалась, а смотрела она очень долго. В кабинете, по минимуму наполненном мебелью и по максимуму — книгами, было до жути тихо, пока Грейнджер, прочитав письмо ещё раз, не всхлипнула. Ей тут же стало стыдно за слезу, скользнувшую из уголка глаза, и она поспешно вытерла кожу ладонью. Не успела Гермиона осушить правую щеку, по левой побежала другая предательская слезинка. Грейнджер, отчаянно борясь с собой в течение минуты, наконец сдалась и уронила голову на сгиб локтя. Доведённая до предела напряжением, которое установилось между ней и Малфоем, полностью истощённая морально и физически горой работы, она уже не могла взять себя в руки, как обычно, и пойти дальше с упрямством вола. Ещё не вполне осознавая свою утрату, она ощущала разрастающуюся в грудной клетке пустоту и награждала свою бледно-лиловую рубашку мокрыми разводами. Её новеллы, хотя и не слишком впечатляющие в последнее время, были островком отдохновения, с помощью которого она могла держаться на плаву. Письма читательниц заполняли одиночество, дырой зияющее в её сердце. Гермиона чувствовала себя нужной. И, хотя работа с детьми должна была приносить подобные ощущения, Грейнджер чувствовала лишь угнетение и беспомощность, сталкиваясь с безразличием и враждебностью студентов. В дверь коротко постучали, и Гермиона подпрыгнула на стуле. Инстинктивно смяв листок в ладони, она поспешно вытерла щёки рукавом и раздражённо застонала, увидев, в каком состоянии находилась её блузка теперь. — Войдите, — почти пропищала она. Дверь отворилась, и Гермиона едва удержалась от того, чтобы разреветься снова. — Мисс Грейнджер? — Малфой недолго разглядывал её, а потом вошёл в кабинет, бесшумно прикрыв за собой дверь. — У вас что-то произошло? То, с какой невозмутимостью он продолжал соблюдать внешние приличия, почти вызвало у Гермионы тошноту. — Что тебе от меня нужно? — небрежно отозвалась она, испепеляя письмо одним взмахом палочки. — Как грубо, — Драко, не дожидаясь приглашения, опустился в кресло для посетителей. — А ведь ты моя должница. Гермиона сверкнула в его сторону убийственным взглядом, но Драко оставался невозмутимым. Наклонив голову, он внимательно осматривал влажные щёки и покрасневшие глаза и не мог перестать думать о том, из-за чего она плакала. — Мне стоит повторить? — Гермиона нетерпеливо изогнула бровь, делая вид, что чрезвычайно занята лежащими на столе документами. — Я хочу, чтобы ты заместила меня на дежурствах в эти выходные. Я должен уехать, — Драко увидел её подозрительный прищур и добавил: — Из Франции приезжает Нарцисса, ей требуется моя компания. — О, — Гермиона растерянно кивнула. — Ладно. Они молчали несколько минут, но Грейнджер почему-то этого совсем не заметила, увлечённая собственными мыслями. Однако, внезапно подняв голову, она снова столкнулась с изучающим взглядом и вздрогнула. — Что-то ещё? — Ты плакала, — констатировал он, и Гермиона поморщилась. — Да, и что? — Я бы хотел знать, что это не из-за меня, — Малфой поднялся и подошёл к её столу. — Всё сказанное мной той ночью — абсолютная правда, но это ни к чему тебя не обязывает. Будь уверена, я не сделаю ничего, что могло бы поставить тебя в неловкое положение. Понимаю, наши отношения были слегка… напряжёнными. — Напряжёнными? — вспыхнула Гермиона, ощущая, что может наконец разгуляться в своей ярости. — Ты портишь мне жизнь с одиннадцати лет! Драко стиснул зубы и опёрся руками на стол: — По-другому ты не обращаешь на меня внимания. От возмущения Гермиона открыла рот. — А почему я должна это делать? — Ты мне нравишься, — упрямо вторил он. — А ты мне нет! — Это поправимо. От такой вопиющей наглости у Гермионы перехватило дыхание. — Мы были врагами всю свою жизнь, Малфой, и, если я действительно тебе нравлюсь, ты просто… Извращенец! Драко коротко рассмеялся, вводя её в ступор. — Кто бы говорил, Леди Джи, — он усмехнулся и тут же замер, заметив, как помрачнело её лицо. — Уже нет, — Гермиона устало махнула рукой и снова рухнула на свой жёсткий стул. — Сегодня мне пришло письмо из редакции. Они говорят, что мои новеллы больше не удовлетворяют их и что наше сотрудничество окончено, — на одном дыхании выпалила она, чувствуя внутреннюю необходимость сказать это вслух. Тут же слёзы, словно выжидающие подходящего момента, подступили к глазам, и Гермиона зажмурилась, сжав пальцами переносицу. — Они уже получили несколько рукописей от авторов мне на замену! — О, мне жаль… — смешался Драко. — Да, редактор написал то же самое, — ядовито прошептала Гермиона. — Неужели ничего нельзя предпринять? Уверен, они совершают огромную ошибку, лишая «Шёлковую ночь» твоего таланта. Гермиона, не думая о неловкости, посмотрела на него, и что-то тёплое промелькнуло в её груди, но тут же погасло, стоило только проницательным глазам коснуться её лица нечитаемым взглядом. — Нет, — она покачала головой. — В смысле, я думаю, что решение уже принято, и… — Ты сдашься без борьбы? — Драко сложил руки на груди и выпрямился. — То, что кто-то не верит в твои силы, — ещё не повод сомневаться в них. Гермиона сощурила глаза: — Когда ты так добр, я начинаю нервничать. — Клянусь, Грейнджер, если я захочу, чтобы ты нервничала, ты поймёшь это наверняка. Гермиона скривилась ему в ответ, но тут же снова задумалась: — Но что я могу сделать? Драко ненадолго задумался. — Что, если ты пошлёшь им новую рукопись? — Они не станут читать, — мрачно подтвердила она. — Так было с автором одной из колонок. После увольнения он закидывал их различными материалами, но всё без толку. Если уж главный редактор что-то и решил, то это окончательно. — Тогда напиши под другим псевдонимом. Пусть они думают, что это работа одного из претендентов на место, — Драко пожал плечами, и Гермиона встрепенулась. Это была довольно неплохая идея, и она на секунду показалась спасительной. Спустя мгновение плечи Грейнджер снова опустились. — Какой толк в этом шансе, если я всё равно не смогу написать ничего стоящего? — Гермиона с досадой отшвырнула лежащее неподалёку перо в сторону. — Я полностью истощена, — и обречённо уронила голову на руки. — Тебе просто нужна свежая идея. — Откуда ей взяться? — огрызнулась Гермиона и посмотрела на него с отчаянием утопающего. — О, но ведь я уже говорил, что могу помочь, — Драко обольстительно улыбнулся, и Гермионе показалось, что Малфой был воплощением злого духа, совращающего человека с истинного пути. — Практика, — тем не менее спокойно произнесла она, не отрывая взгляда от лукавого изгиба губ. — Да, — выдохнул он, и Гермионе это короткое слово показалось печатью на тяжёлом и необходимом решении. — Я не стану… спать с тобой, — почти прошептала Гермиона, слегка покраснев. — Не всё сразу, — оскалился он в ответ, забавляясь её смущением. — Никогда, — увереннее произнесла Грейнджер. — Не произноси это страшное слово, не зная его цену, — Драко покачал головой. — Но ладно. Считай, что это так. В конце концов, какое тебе дело до моих соображений? И, раз уж ты почти согласилась на эту сделку, мы должны обсудить условия. — Разумно, — напряжённо кивнула Грейнджер. — Составим договор? Драко закатил глаза и громко вздохнул: — К чему такая официальность? Клянусь, я буду следовать уговору, который мы заключим, и без какого-то клочка бумаги. — Ладно, — нетерпеливо выдохнула она. — Вот мои условия: никакого домогательства, никаких рискованных идей, никакого внедрения в личную жизнь, ни… — Грейнджер, — он вальяжно откинулся на спинку кресла и смерил её скептичным взглядом. — Может, мне просто начать писать вместо тебя? Условия, которые ты называешь, полностью противоречат сущности нашего договора. Моя задача — прощупать тебя и твои желания, а потом найти то, на что ты откликнешься. Конечно, понадобится воображение, но это должно быть чем-то более внушительным, чем слова. — Хорошо, — процедила Гермиона. — Что ты предлагаешь? — Сыграем в игру, — сказал он, и Грейнджер поёжилась под пристальным магнетическим взглядом. — Мы будем примерять на себя роли для того, чтобы прожить потенциально возможные сценарии. Разумеется, всё будет в пределах дозволенного тобой. Но есть минимум, который необходимо поддерживать: минимум прикосновений, минимум авантюризма, минимум личного… — А что насчёт твоих границ? — Я абсолютно открыт для тебя. Никаких границ, кроме тех, что ты установишь сама. Гермиона поражённо моргнула. — Зачем тебе это? — О, Грейнджер, в третий раз повторять то, что ты мне нравишься, было бы глупо. Поэтому просто скажу: это чертовски весело. Признаться, я немного заскучал в унылых стенах Хогвартса. — О, ну конечно. Развлечение, — фыркнула Гермиона, поднимаясь с места. — По крайней мере, в это ты веришь, — Малфой пожал плечами и встал. — Итак, раз мы договорились, нужно начинать действовать немедленно. Дай подумать… — он приложил пальцы к подбородку, не сводя взгляда со смущённого лица Гермионы. — Я буду ждать тебя сегодня после отбоя у входа в Большой зал. Если сможешь, раздобудь гриффиндорскую форму, а наверх накинь мантию, чтобы ни у кого не возникло вопросов. — Что за маскарад, Малфой? — нахмурилась она, обнимая плечи руками. — Тебе знакомо значение слова «антураж»? — он раздражённо приподнял бровь. — Ладно, — нехотя согласилась Гермиона. — Тогда сегодня… после отбоя. Драко кивнул, напоследок окинул её насмешливым взглядом и направился к двери. — Малфой! Он повернулся. — Это может быть первый и последний раз! — Гермиона надменно приподняла подбородок. — Если окажется, что ты знаешь меньше моего, я посчитаю продолжение бессмысленным! — О, Грейнджер, — Драко склонил голову, и эта совершенно по-дьявольски притягательная улыбка снова обожгла взгляд Гермионы. — Я намерен тебя удивить.