***
Они подъезжают к шикарному коттеджу. Во дворе стоит две машины и мотоцикл. По всей территории росли деревья и кусты, а также разные виды цветов. С правой стороны от входа размещён бассейн, а немного дальше, пристроена к дому терраса, на которой сидит Тэхён. Дом весь светится изнутри и очень сильно привлекает внимание. — Мы приехали, — Юнги глушит мотор, — конечно не такие хоромы как у нас, но стоит тоже не дёшево. Чимин выходит из машины. К нему подбегает довольный Ким и они обнимаются. — Заберите, пожалуйста, багаж, — просит Тэхён у одного альфы, что стоит немного позади и тот кивает, — ты так исхудал. Такой слабый и истощëнный. У тебя всё хорошо? — Да, Тэ… Я просто сильно устал и надеюсь, что здесь, вместе с вами, отдохну. — Хорошо! Я так счастлив, что ты приехал, — омега поворачивает голову к вышедшему Чонгуку и Чимин распахивает глаза. На Тэхёне была небесного цвета рубашка, воротник которой отодвинулся и открыл доступ к шее, на которой была поставлена метка. Чимин когда увидел эти две ранки от клыков тут же смутился. Вздрогнул, чем и привлёк внимание остальных. — Может в больницу? — Мин касается плеча, но его руку сбрасывают и мотают головой. — Пошли Чим. Я тебе покажу, где вы будете спать. Тебе очень понравится! — лепечет довольный Ким и утаскивает друга в дом. — Даже не буду спрашивать, почему ты это сделал. Его запах изменился, — бурчит Юнги и косо смотрит на Чонгука. — Он об этом ещё не знает, — пожимает плечами Гук и смотрит на босса, — я знаю, что этого делать нельзя, но Юнги, я люблю его. — Я когда-нибудь сниму тебя с должности, Чонгук. Ты не можешь так просто делать то, что вздумается. Ты подумал о том, как будешь разрываться между мафией и Тэхёном? — альфа продолжает бухтеть. Его эмоции накаляют вот это самоуправство. А ещё больше то, что он не знает, что с Чимином и почему омега так пугается его. Всё было хорошо. — А что насчёт тебя? Тоже вляпался в Чимина по уши. Ты уже не похож на того мафиози, которого я знал, — Чон гордо поднимает подбородок. — Ладно. Один-ноль в твою пользу, Чон Чонгук, — Гук довольно хохочет в ответ на слова друга. Они заходят в дом. В отличии от дома Мина, здесь не было клининга, поваров. Здесь был только Тэхён. Тэхён, который на отлично справлялся со своими обязанностями по дому. Чонгук наливает им в стаканы виски, тот, что так сильно любит альфа, и протягивает другу. — Я подготовил бассейн. Сегодня хочу поплавать в нём вместе с вами. — Как скажешь. — Чимин, как тебе? — Тэхён открывает белую дверь и пропускает свет в комнату. Да, комната Тэхёна в которой он поспал от силы неделю, а потом переехал в спальню Чонгука. — Мило. Как у принцессы, — улыбается мальчик и садится на кровать, — мягко. — Что-то случилось? — парень замечает каплю грусти и садится напротив Пака. — Нет. Просто, я выгорел, я хочу побыть один, но Юнги. Юнги не понимает, а сказать я боюсь, потому что он может подумать что-то не то. Мы каждую ночь занимаемся сексом, днём у меня школа. Вечером танцы и уроки, а потом вновь всё по кругу и так целую неделю. Тэхён обнимает друга за плечи и утыкается носом в шею. — Ты отдохнёшь. — Тэ, — как-то неуверенно начинает Чимин, — это больно? — Что? — Ким отстраняется, чтобы посмотреть в глаза другу, но видит, что тот косит на шею, и сразу подставляет ладошку к тому месту, — а, это? Ну, знаешь, метку нельзя поставить просто так. У Чонгука тогда прорезались клыки, а я не мог не поддаться инстинктам и вот…но клыки ведь прорезаются, когда сильно любишь? Я такой был счастливый. Чимин опять улыбается, а в глазах маленькие озëра слëз. Они любят друг друга и Чимин за них счастлив. — Я рад за вас. Что всё у вас хорошо. Ким опять кивает, а потом поднимается с кровати и подходит к выходу. — Ну, я пойду. Мы с Гуком договорились сегодня поплавать в бассейне, предлагаю и вам с Юнги. — Ладно, — мальчик смотрит вслед уходящему Киму, а потом валится головой на подушку и закрывает глаза. С ресниц срывается несколько слезинок, которые впитываются в подушку. Странное ощущение тревоги, беспокойства и желания замкнуться на десять замков и проглотить ключ, чтобы никто не видел, не говорил и не касался.***
Юнги заходит в комнату и включает свет. Он видит лежащего Пака на кровати и нависает над ним, целуя за ухом. — Малыш, пошли в бассейн? — он заводит волосы за ушко и когда видит кивание, отстраняется и тяжело выдыхает, — тогда переодевайся. — Ты переодевайся и выходи. Я после тебя спущусь. — Чимин, что случилось, мать твою?! Омега тихо всхлипывает. — Ладно, прости. Юнги громко достает свои плавки, громко идёт в ванную и также громко выходит из комнаты, хлопая дверью. — А где Чимин? — возле бассейна спрашивает Гук, видя, что Мин без омеги. — Сейчас спустится. — Всё ок? — Нормально всё! Гук ретируется в бассейн к Тэхёну, который ел виноград, а потом начал кормить альфу и весело что-то ему щебетать. Мужчина же тоже залезает в бассейн и подплывает к выпивке, наливая себе немного. Спустя несколько минут в махровом халате появляется Чимин, который быстро прячет свое тело в воде и подплывает к Юнги, обнимая его за плечо. — Здесь глубоко, — тихо шепчет он и мужчина перехватывает поперёк талии и садит себе на колени. Омега обвивает конечностями альфье тело и утыкается носом в изгиб шеи, прячась от всего мира. — Чимин, что-то будешь? Может вино? — Чонгук тоже садит омегу себе на бедра и подплывает к Мину опираясь спиной на бортик. — Нет, — тихо. — Если хочешь чего-то, говори, — подаёт голос Ким, который продолжает хомячить виноград за обе щеки. Чимин только кивает и крепче обнимает мужчину. За весь вечер он не сказал ни слова. Юнги гладил по спине, говорил о чём-то с Чонгуком, иногда в их диалог влезал Ким, но только для того, чтобы что-то ляпнуть и заразить всех своим смехом. Всех, кроме Чимина. Он вроде-бы был здесь, но никак не отвечал и даже не смотрел на друзей. Он, под тихое дыхание мужчины засопел, прижавшись лбом к волку. — Он спит? — тыкает пальчиком Ким и Юнги положительно кивает, — он сказал, что выгорел сильно. Вы говорили о чём-то? Возможно, он рассказывал о проблемах или наоборот в школе? — Нет. У нас то и времени не особо много было. Виделись только перед сном, — бубнит мужчина, расчëсывая чужие волосы пальцами. — Он устал от постоянного секса, Юнги. Прости, что так нагло и прямо это говорю, но так и есть, прости, — Ким дёргает волоски Гука на груди и нервно прикусывает губу. — Может, ты и прав, — выдыхает альфа и плывёт к ступенькам, — мы пойдём спать, уже поздно. Спокойной ночи. — Тебе тоже, Юнги, — Чонгук прижимает к себе Кима и целует его в макушку, — я люблю тебя, Тэ.***
Юнги укладывает омегу на кровать, заботливо снимая с него мокрые плавки. Чимин хнычет и перехватывает чужие руки: — Я не хочу, Юнги… — Они мокрые, Чимин. — Пожалуйста…я больше не могу заниматься с тобой сексом. Я устал и хочу просто поспать…ты так не можешь? Я для тебя только для секса? — мальчик тихо скулит, а потом поворачивает голову и опять засыпает. А Юнги сидит и не может коснуться чужого тела. Так, всё из-за него? Из-за того, что так он показывал как любит, потому что не может по другому? Мужчина выходит на балкон, с видом на бассейн и наблюдает, как Чонгук с Тэхёном воркует. Он закуривает сигарету, злясь на себя самого, потому что разве он, блять, не видел, что Паку нужно больше отдыхать. Завтра Мин извинится, и всё будет хорошо. Но завтра не стало лучше. Юнги просыпается от яркого запаха персиков и скуления омеги. Его запах заполнил всю комнату, а когда мужчина открыл глаза, то увидел как Чимин сидит в уголку с поджатыми ножками под себя и тихо скулит. — Детка, — ему требуется несколько секунд, чтобы проснуться и подползти до края кровати, — крошка, малыш, ты почему убежал от меня? Вторая течка, не менее нервная, чем первая. Чимин, кажется, был настроен не очень доброжелательно и на контакт не собирался идти. — Уходи, Юнги, прошу, — получается невнятно, но мужчина понимает. — Я не уйду, Чимин. Я буду тебе помогать, — мужчина встаёт с кровати и собирается подойти, но Чимин начинает кричать, а через минуту слышатся голоса за дверью. — Юнги! Только попробуй его тронуть! Почему он плачет?! — голос Тэхёна злой и твёрдый. — У него течка, — негромко бубнит Мин и быстро одевается, — Чонгук, ты здесь? — Да, мне греть машину? — Просто выгони мою. Мы уедем, — альфа запихивает все вещи в чемоданы и закрывает их. — Ты уверен? Сейчас ты более резок, чем обычно. — Я в норме. Я справлюсь, Чонгук. — Хорошо. Тэ, иди в комнату. — Чимин! Маленький, родной, открой мне дверь! — Киму что-то вообще говорили? Он долбится руками в дверь, пока его Чонгук не заталкивает к ним в спальню и приказывает сидеть смирно до его возвращения, а сам спускается в гараж. Юнги вывозит чемодан в коридор, закрывает дверь и медленно подходит к плачущему Чимину. — Малыш, поехали домой. Там мой запах повсюду, — мужчина нежно касается голого плечика, от чего Чимин дёргается и мотает головой. — Уйди…я с-сам должен её… — Тебе будет тяжело. Я помогу, честно. Я не причиню тебе вреда. Я буду очень аккуратно, — альфа поднимает омегу и сажает его на кровать. Быстро забирает с тумбы их телефоны и, держа за талию, выводит омегу на улицу. Там не было никого. Мин усаживает Чимина и только тогда на веранде показывается Чон. — Удачи. — Спасибо и прости, что не получилось посидеть. В другой раз, обещаю. — Не думай об этом. Альфа кивает и выезжает из двора. Он едет быстро, но это не мешает смотреть на Чимина и откровенно беспокоиться. Самого то в жар, то в холод бросает, член колом стоит и больно дёргается на вой мальчика. Тот в свою очередь принял для себя неудобную позу, поджав ноги под себя и окольцевав руками, плачет и тихо скулит. — Давай я тебе помогу кончить? — Мин смотрит, как Пак начинает ещё больше плакать и отворачиваться. Нет. Он читал, что могут быть изменения в поведении, но чтобы так кардинально, он не думал. — Я не хочу…проводить её с альфой. — Чимин громко всхлипывает и смотрит на альфу, — ты сможешь уйти на несколько дней? — Детка, я обещаю тебе. Я клянусь, что не сделаю больно! Просто не думай об этом. Я всегда буду рядом, — его голос дрожит, а дыхание учащается. — Ты уйдёшь, иначе уйду я, — ставит перед фактом, а потом складывается пополам и Юнги давит по тормозам. — Чимин — нет. Давай помогу пересесть на заднее сиденье и снять возбуждение? — альфа отстёгивается и хочет открыть дверь машины, как его тянут обратно и начинают истерить. — Нет! Я не хочу, чтобы меня касались! Нет, пожалуйста, Юнги! Юнги распахивает глаза и продолжает тупить. Эй, что случилось с этим тактильным омегой? Что такого Мин неправильного сделал, что сейчас его просят не касаться? — Эй, Чимин, ты чего? Малыш… — По-оехали домой. Мужчина заводит мотор и едет домой. Чимин позволил Юнги провести его в спальню, а дальше: — Уходи! Я не хочу, чтобы меня таким видели! Слабым…ах… уязвимым и скулящим через твой член… — омега пятится от альфы в сторону ванной, а потом за ней скрывается и громко стонет. Юнги садится на диван и продолжает смотреть на дверь. И как к этому омеге подойти? Видит же, что старается не вдыхать чужой запах, от этого омеге становится только хуже. Его губы покраснели, и Юнги уверен, штаны промокли насквозь, а член готов кончать много раз. Но Чимин не позволяет Юнги поухаживать за ним, самое главное, не позволяет своим инстинктам взять верх над собой, боится потерять рассудок. Мужчина даже успевает сообразить, что делать, когда омега выйдет, но тот как назло не выходит. — Чимин, малыш. Когда ты там сидишь и плачешь, я здесь не нахожу себе места. Выйди, пожалуйста и давай нормально поговорим, — он соприкасается лбом с холодной дверью и тяжело вздыхает. — Ты меня не будешь касаться и делать больно? Юнги кривится. Эти слова больно режут по сердцу, оставляя после себя кровавую и глубокую рану. Он мотает головой, а потом тихо подтверждает свои движения: — Не буду. Только выйди ко мне. И Чимин выходит. В слезах, в футболке мужчины, которая и до половины бёдер не доходит. Всё же, без запаха альфы, Чимину было бы гораздо сложнее. Он хлюпает носиком и быстро перемещается на кровать, прячась под одеялом. У него зудит, крутит и печёт в анусе, а член постоянно бьётся о живот и дёргается. Чимин не касался себя. Он не мог потому что на подсознательном уровне знал, что Юнги может ему не разрешить. Он помнит, как в первую течку альфа разозлился из-за того, что мальчик трогал себя там. Юнги нервно ходит по комнате, а потом садится у изножья и смотрит на омегу. — Малыш, что случилось? — он нервничает. Это как больной укол, осознавать, что его любимая омега отказывается его принимать в свою течку. Для Юнги это очень важно. — Я не хочу, чтобы она была. В прошлый раз мне было так больно. Они все меня касались…и принуждали. А вдруг в этот раз ты опять меня бросишь, и они придут за мной? — Пак начинает дрожать и всхлипывать. — Они не приходили, когда у меня не было. Она началась, и они придут! Юнги сглатывает вязкий ком слюны и подползает к мальчику, нежно целуя его в лоб. — Они не придут. Я никуда не уйду. Буду возле тебя всегда, слышишь? — альфа поправляет мокрые от пота и воды волосы, стирая пальцем слëзы со щеки. — У тебя больше не будет таких течек. Они больше не будут болезненно проходить, если ты мне позволишь помочь тебе. У Мина сердце бешено колотится, когда он чувствует, как отодвигается от него Чимин и смотрит испуганными глазами. Омега отворачивается, чтобы громко сглотнуть и на грани слышимости прошептать: — Ты…ты не будешь делать то, что они? Мне было больно. — Что они делали? Мужчина отстраняется и просто смотрит. Его руки впервые так дрожат, а губы покалывает. Он никогда не сдерживался, ему так трудно сейчас держать руки при себе, чтобы не спугнуть, он ждёт разрешения, он его будет на коленях вымаливать если придётся. Мальчик аккуратно поднимается и опускает голову вниз, теребя краешек одеяла. — Хватали за волосы…пихали мне в рот…били по…по щекам и обзывались, — видно, что ему сложно. Мужчина даже не знает, что делать. — Я буду очень нежно, — альфа тянет на себя одеяло и смотрит в глаза, — позволишь мне? Чимин тихо угукает и сам немного подвигается к альфе. Старший обхватывает его за талию и касается чужих губ, нежно их сминая. Он целовался так впервые. Но раз Чимин шёл на контакт только так, он сделает всё нежно и более чем аккуратно. Омега урчит в их ленивый поцелуй, тихо всхлипывает и садится на пах альфы, обнимая того за шею и углубляя первым поцелуй. — Коснись меня там. Он своей рукой ведёт чужую, смотрит в лисьи глаза и томно выдыхает в губы, когда мужчина входит одним пальцем полностью. — Не больно? — страхуется мужчина, а потом вновь целует в губы, начиная медленно изучать и растягивать стенки. Пак выгибается пальцам навстречу и сует туда два своих, переплетаясь там с пальцем альфы. — Ах! — он вскрикивает на ухо и целует шею, слизывая пот и феромон, что выпускал мужчина. Омега руками забирается под чужую футболку и гладит пресс и виднеющиеся ребра, сосёт немного кожу возле ключицы и отстраняется, когда мужчина тихо рычит. — Пометь меня ещё. Я хочу, — бубнит он на ушко, выталкивая чужие пальцы и вставляя свои. Он двигается в омеге медленно, разглаживая каждую стеночку. Она под пальцами сжималась и расслаблялась, доставляла пальцам удовольствие и выбивала из Юнги тихие стоны. Ещё немного растянув, мужчина укладывает омегу на простыни и встаëт, чтобы снять с себя одежду. Он садится между разведенных ног и наклоняется, утягивая в поцелуй, а потом едва заметно отстраняется, опаляя чужие красные от поцелуев губы своим дыханием. — Я вхожу, малыш, — Мин сильно зажмуривается, а потом тяжело выдыхает, потому что, блять, он чуть не кончил. Чимин рвано стонет. Инстинктивно отклоняет голову, открывая участок кожи на шее, где сильно билась жилка, на которую Юнги залип и вовремя успел себя отдëрнуть, поцеловав немного ниже. Мальчик обхватывает его талию ножками и взмахивает бёдрами, призывая начать двигаться. Альфа медленно толкается, а рукой обхватывает чужой член и мелко надрачивает, в результате чего Чимин изливается себе на живот. Пак совсем не двигался. Он просто лежал, громко стонал и плакал от прекрасных ощущений. А ещё ему казалось, что он такой грязный. Он не любил себя в этот период. Он помнил всех тех альф, которые наверняка где-то гниют или уже их давным давно съели собаки, но не может забыть те грубые руки каждого. Альфа наклоняется над его лицом, подставляя свою шею, и Пак водит по ней носом, вдыхая чистый ментол, что успокаивал его немного. Он стонал громче, Юнги двигался медленно, целовал каждый участок кожи, сцеловывал слëзы, гладил волосы, но не хватался, не сжимал. — Прости, — выдыхает омега и отворачивается, — я как бревно сейчас, прости меня… Мужчина собирает его в своих объятиях и целует в нос. — Я справлюсь сам. Тебе просто нужно громко стонать, чтобы я знал, что делаю всё правильно. Он ещё хотел сказать что-то, но запнулся, вместо этого мокро поцеловал и вновь возобновил толчки. Мальчик так и делал. Полосовал спину, шептал, как ему хорошо, и целовал бьющуюся венку у мужчины. Он хотел её прокусить. Он очень хотел, но только лизал, и вдыхал, как сильный наркотик, запах и закатывал глаза, получая удовольствие. Юнги кончает в омегу и, просто, валится на него сверху, тяжело дыша. Он пачкает свой живот спермой мальчика, собирает пальцами и размазывает по своим губам слизывая. — Правда персиковая. Он помнит, как Чимин пробовал, тогда по видеосвязи, и сделал тоже самое. Мальчик только легко усмехнулся и поправил чужие волосы. — Ты как? — Мин ложится на спину, а омегу укладывает себе на живот, не обращая внимание на чавкающую сперму между их животами. Их не заботит. — Хорошо. Пак впервые чувствовал такое ощущение заполненности. Раньше ему хватало большого члена альфы, а сейчас, когда тот кажется увеличился в несколько раз, это так приятно. — Поспи немного. Силы тебе ещё пригодятся. — Юнги… — он поднимает свою голову, чтобы поцеловать в подбородок и надуть губы, — ты видел метку у Тэхёна? Мужчина положительно мычит. Он даже удивился, как это Чимин не спросил его ещё вчера об этом. — Он теперь в мафии? — Он просто принадлежит Гуку. Я ещё пока глава группировки, и только я могу принять кого-то в мафию, — мужчина немного сползает и накрывает их одеялом. — А если он захочет, ты его возьмёшь? Он ведь, не твой, — и что-то в этой речи есть. Юнги чувствует нотки ревности и даже раздражённости, поэтому тихо хмыкает и отрицательно мотает головой. — Ему будет не до моей группировки, детка. — Почему? — Он беременный. Пак подрывается и тихо ойкает, мужчина поправляет его на своём узле и продолжает. — Запах. Его запах изменился, у вас не такое обоняние, чем у альф, поэтому я почувствовал. Он тоже не знает. — А Чонгук? — Он знает. — А. Пак замолкает. Прячется в изгиб чужой шеи и кусает свою губу. Боже, течка с него такую размазню делает, уму не постижимо. Он рад за Тэхёна, но почему тогда так внутри всё свербит. Почему он хочет быть на месте Тэхёна? — Ты должен мне пообещать кое-что, — нарушает их тишину мужчина, он медленно гладит талию и поднимается по хребту выше, — если хочешь в группировку, ты должен мне пообещать. — Что? — Ты закончишь тот университет, в который хотел поступить изначально. Я надеюсь, мафия будет существовать ещё долго, но ты не бросишь всё это ради моей группировки, понял? — Да, — омега нежно касается чужих губ, спускается поцелуями ниже и вылизывает чужой кадык, — спасибо. Мужчина только довольно улыбается.