Крылья ворона

Сознание включилось, как будто кто-то щелкнул выключателем. Гарри вздрогнул, слегка улыбнулся, прислушался к ощущениям. Влияние ледяной атмосферы Азкабана сказалось на нем самым лучшим образом. Несчастье, страдания десятков, если не сотен узников, дементоры, эманации кладбища, расположенного, судя по всему, где-то у стен крепости… Для простого смертного — идеальная атмосфера, чтобы успешно сойти с ума. Некроманту же — санаторий с оздоровительными процедурами. Гарри пошевелился, сжал-разжал кулаки, открыл глаза. Судя по пробивающемуся в щели камеры свету, ночь уже прошла и сейчас должно было быть утро. Раны зажили, пальцы срослись (и даже срослись правильно!), органы работали более-менее нормально. Хотя, конечно, шевелиться было немного некомфортно — неизбежные последствия длительной интенсивной перекачки энергии окружения на собственные нужды. Тело как перышко, крыша как дуршлаг, глаза красные, как у потомственного травокура… Но зато тело больше не покалечено. Оторвавшись от подушки, Гарри поднялся, осмотрелся. — Темпус! Всплывшие в воздухе наколдованные часы замерли на положении «восемь сорок четыре». Гарри вздохнул. — Интересно, еду здесь в номер разносят или надо самому в ресторан ходить? Хотя да… О чем я… Здесь качество обслуживания не тянет даже на одну звезду… Притом не мишленовскую, а коньячную… Гарри подошел к решетке, коснулся ее — и явно наколдованные прутья просто растаяли, пропуская некроманта вперед. Освещение как таковое отсутствовало — дементорам свет был не нужен, а узникам, видимо, не положен по статусу. На одном с Гарри этаже, впрочем, не было так уж много народу — буквально трое или четверо совершенно безумных волшебников (Гарри так и не смог понять, куча тряпок в углу одной камеры — это узник или просто вещи какого-то мертвеца), что сидели на полу и смотрели в одну точку перед собой. Лишь через некоторое время, попробовав ощутить чувства несчастных, он понял, что это был этаж казненных, куда относят приговоренных после поцелуя дементора. — Ясно, завтрака в постель не будет, — покачал головой Гарри. — Спускаемся… Гарри подошел к лестнице. К его удивлению, между этажами не было даже минимального подобия дверей. Впрочем, и в самом деле — зачем двери, если преступники все равно сидят в своих клетках и никуда не уходят, опасаясь весьма оригинальной охраны и конвоиров. Кстати, о конвоирах… У лестницы парило умертвие в плаще, источая мощнейшую ауру отчаяния и боли. Ощутив появление живой — ну, относительно живой — души в зоне своего присутствия, дементор заметно оживился, захрипел — иначе этот звук не назовешь — и потянул осклизлые, покрытые струпьями синюшные руки в сторону некроманта. — Оборзела, дичь в природе?! — возмутился Гарри, схватив мертвую руку за укрытое плащом запястье. — Да я тебя… Ледяное касание покрыло тело немертвого тонкой блестящей морозной коркой. Дементор хрипло взвыл, попытался вырваться, но некромант крепко держал свою жертву. — Настоящий дементор… — плотоядно облизнулся Гарри, у которого уже давно была идея фикс о том, чтобы завести себе очередную экзотическую «зверушку» некротической природы. — Моя хотеть! Постепенно ледяная корка чар укрыла существо полностью, по поверхности льда, растапливая его, пошли зеленой сеткой нити управляющего контура. Дементор захрипел еще громче — и через мгновение во тьме под капюшоном плаща зажглись два зеленых пятна — Гарри посчитал, что его ручной слуга должен видеть, куда идет… точнее — куда летит. Дементоры — нежить. К тому же — тупая нежить. А потому подчиняется правильно обученному некроманту легко и непринужденно. Гарри вздохнул. — Веди, Сусанин. Дементор развернулся, плавно поплыл над лестницей, Гарри пошел следом. Нельзя сказать, что это было совсем легко — за много лет в сыром холодном климате каменные ступеньки поросли очень скользким наростом и укрылись льдом. Дементорам все равно — они парят над ступенями, а вот человеку… Гарри едва не свалился на одном особо скользком участке, но устоял, уцепившись за плечо слуги. Ниже зарешеченная дверь на этаж уже была, но такая старая, ржавая и гнилая, что довольно сильный человек или полувеликан вроде Хагрида мог бы разогнуть или сломать прутья без особых проблем. Дементор повел рукой — и дверь со скрипом открылась. Гарри ступил в помещение. Темный мрачный коридор, слегка освещенный тусклыми магическими светильниками. Вдоль коридора по обе стороны тянутся примерно два десятка камер. Гарри подошел к стене, на которой была закреплена табличка с именами. Очевидно, список узников. — Та-а-к… — Гарри быстро прочитал имена, хмыкнул. — Пожирательский этаж, получается… Ну что же… Посмотрим, кто тут за что сидит… Гарри пошел вдоль клеток, внимательно вглядываясь в изможденных до невозможности узников. Когда-то, несомненно, большая часть из них были цветом британского магического общества. Надеждой и опорой будущего магического мира. Сейчас же от их великолепия осталось лишь жалкое напоминание. Бледные, иссушенные от голода, дрожащие не только от ветра, но и от одного лишь взгляда. Многие были запуганы, как минимум у половины узников кто-то от души покопался в мозгах — Гарри даже удивился, как они еще умом не тронулись. В одной из камер на пару с одним живым человеком вообще лежало разлагающееся тело вместо узника. Гарри подошел к камере мертвеца, заставил слугу открыть дверь, вошел в помещение, перевернул тело, поморщился. — Давно лежит, — заключил он, глядя в лицо трупа. — Запах успел выветриться, тело мумифицировалось… Интересно, кто это… — Это Амикус, — каркнул из камеры напротив мужик с явно выраженными волчьими чертами. Очевидно, оборотень. — Второй месяц уже лежит, труп дементоры все никак не вынесут. — И ты так просто мне это рассказываешь? — усмехнулся Гарри. — А какая разница? Ты все равно только мой глюк… — В самом деле? — хохотнул Гарри. — С чего ты взял? — Ну, ты же Поттер? — Допустим, — кивнул Гарри. — А раз ты Поттер — ты на стороне Дамблдора, — заключил оборотень. — А значит, тебе тут делать нечего. — Логично, — кивнул Гарри. — А если я — ангел смерти, который пришел упокоить ваши бессмертные души? — Я был бы не против, — хохотнул из-за стены еще один узник. — Все лучше, чем дементоры каждый день… — Это кто там такой умный? — Долохов мы, Антонин Сергеевич. — Пресветлейший и державнейший великий государь и великий князь всея Великой и Малой и Белой России самодержец? — Точно, — заржал Долохов. — А может, зайдешь, ангел смерти? Гарри усмехнулся. — Зайду. И тебя вылечим, и его вылечим… Долохов заржал. — Если у всех глюков такое чувство юмора — я начинаю понимать Сивого. — А если я не глюк? — Тогда ты — не Поттер. — Или я не за Дамблдора. — Поттер — и не за Дамблдора? И как ты тогда сюда попал? — Я сюда отдыхать приехал. Зря он это сказал. Через мгновение на Гарри, казалось, уставились все. Даже те, кто прежде не подавал признаков жизни и здравомыслия. Гарри чуть улыбнулся, прошел сквозь решетку под завистливые взгляды Пожирателей, мысленно велел дементору открыть камеры. — Ну что, господа и дамы? Завтрак тут подают или как? — Только крайне скверную баланду, — пожаловался Долохов. — У меня дед в лагерях сидел. С его слов — даже там кормили лучше… — Понятно, — покачал головой Гарри, после чего хлопнул в ладоши, открывая портал в бездну. Повернувшись к темной воронке, он крикнул: — Боуни! Стол номер один на всю компанию! — Боуни? — насторожился оборотень. — Похоже на имя домовика Лестрейнджей. — Его звали Бонни, — не согласилась до невозможности истощенная женщина. Видимо, Беллатриса. — И вообще, в Азкабан нельзя домови… Твою мать, это что — скелет?! — Моя есть Боуни, — проклацал скелет во фраке, раскладывая в коридоре разборный столик, принесенный с собой. — Моя жаждет служить хозяину Гарри. — Ничего не понимаю, — покачала головой Беллатриса. — Что происходит?! Ты с ними? С нами? Ты не Поттер? Кто ты, мать твою?! — Почти что Темный Лорд, — хмыкнул Гарри. — Но ты не переживай, малышка Белла. Дядя Гарри не будет пытать тебя круциатусом. Ни к чему это, так что этого не будет… — А что будет? — как-то с подозрением и совсем девчачьей наивностью спросила Беллатриса. — А будет у нас нормальный дружеский завтрак, — Гарри подмигнул подошедшему Долохову, повернулся к скелету. — Боуни… И давай к столу еще каждому три по пятьдесят. — Поттер, а Блэка покормим? — Какого еще Блэка? — насторожился Гарри. — Ну этого, крестного твоего. Предателя… — А он здесь? — А вон он, — Долохов кивнул в сторону крайней к выходу камеры. — Псина сидит, видишь? Это он. — Да? — усмехнулся Гарри, после чего повернулся к дементору. — Привести.