***
Сейчас - И что дальше? Ты не попытался извиниться, объяснить? - Чансон слушает внимательно, одно удовольствие рассказывать - Ну день, я злился и обижался. А на следующий день, курьер в агентство принес коробку с моими вещами из ее квартиры. И я понял что - все. Нет смысла что-то делать. Она так легко отказалась от наших отношений. Просто выкинула меня из своей жизни. И мне непонятно, с чего она хотела быть особенной, если я ей не был нужен. - Почему ты думаешь что не был ей нужен? Я задумываюсь - как объяснить, то, что было на уровне ощущений. Вздыхаю. - Было ощущение, что как человек я ей не интересен. Она ни о чем не расспрашивала. Если я рассказывал - слушала, спрашивала в рамках рассказанного, но не больше. Никогда не спрашивала чем был занят сегодня. Устал? Голодный? Вот и все. Никогда не спрашивала куда уходишь, почему не придешь, когда вернешься? Как будто ей было все равно, понимаешь? Не звонила никогда, ни одного сообщения не прислала. У меня было ощущение, что вне ее квартиры я для нее и не существовал. Я качаю головой. - Не знаю как еще объяснить... - - Расскажи мне о ней,- просит Чансон - Что рассказать... Русская, двадцать четыре года, ну уже двадцать пять. Живет одна с семнадцати лет. Я стал ее первым мужчиной... Чансон удивленно приподнимает бровь и я отвожу глаза...***
Один год и пять месяцев назад - Ты вкусно готовишь, - я ем что-то с труднопроизносимым названием, но вкусное. - Специально учили, - говорит она пожимая плечами - Кто? - Мама. Она у меня военврач, а двенадцать лет назад ушла работать в медицину катастроф. Постоянные командировки. А в семье помимо меня и ее, еще четыре мужчины. Папа и три старших брата. Так что, как только я подросла мама начала учить меня готовить. - Значит мама у тебя тоже врач? Как дедушка? - У меня по маминой линии почти все врачи, а по папиной - военные. Поэтому два брата у меня военные и один -врач. - Странно что ты не стала ни тем, ни другим. - Должна была, но не захотела. - Хорошо, что родители не были против. Она криво усмехается. - Ну как сказать... - Ты смогла их убедить? Глаза у нее грустные, она вздыхает. - Никто никогда не обсуждал - кем мне быть. Был единственно возможный вариант - медик. Поэтому я молчала пока училась в школе. Но когда стало нужно поступать, я сказала что не хочу быть врачом. Мария замолкает, крутит вилку в руках. - И что? - спрашиваю я не дождавшись продолжения. - На следующий день собрала вещи. Взяла мной же заработанные деньги, которые откладывала на новый ноут, и ушла из дома. С тех пор живу одна. - Сколько тебе было? - я поражен такой смелостью. - Семнадцать, - говорит она и я от удивления открываю рот. - И как ты жила? На что? - Из тех денег что были заплатила за комнату в общежитии и за первые курсы визажа. Устроилась посудомойкой в ресторан отца подруги-одноклассницы. Платили мало, но мне хватало. Когда окончила курсы днем начала подрабатывать в салоне красоты, вечером мыть посуду. Накопила нужную сумму пошла на продвинутые курсы визажа. А после них, преподаватель посоветовала идти учиться на гримера. Брат помог взять кредит на обучение. Выучилась, пошла работать, и начала рассылать резюме в корейские компании. Через два года пришло приглашение на собеседование. И вот я здесь. - А почему именно в Корею? - Корея как Мекка для всех кто работает в бьюти индустрии. Я поняла, что приеду сюда, еще когда на первых курсах преподаватель рассказывала о чудесах корейских бьюти технологий. Поставила это себе целью. Выучила язык. После вторых курсов сдала первый топик. После обучения на гримера - второй. Я качаю головой, как я не заметил в ней этого стержня? Она казалась мягкой, милой, с легким характером, но такой путь смог бы проделать только человек с сильной волей. - Ну а теперь то, родители смирились с твоим выбором? Она отрицательно качает головой. - Перед отъездом сюда, я ходила домой - попрощаться и маму с днем рождений поздравить, - она отворачивается прикусывая губу. Я молчу. Не смотря ни на что, она скучает по семье. - Папа меня на порог не пустил, - наконец справляется с чувствами она, - подарок я оставила у входной двери. Больше я туда не ходила. - А как же брат? Ты говорила, он помог взять кредит... - Второй брат, Макс, он единственный кто меня поддержал, пусть и не открыто. Я звоню ему раз в месяц, говорю где я, что жива и здорова. - Может зря ты ушла из дома? - говорю я, - Стала бы пластическим хирургом, Делала бы почти то же, что и сейчас. - То что делаю я сейчас, можно смыть вечером... Не хочу быть врачом в принципе. - Крови боишься? Она отрицательно трясет головой. - Нет. Врачи заставляют принимать их точку зрения. - Никто не лечит насильно. Кроме психиатров. - Все так, но врачи говорят нам как нам поступать с нашей болезнью. - Ну естественно, а как еще то? - удивляюсь я. - Я не об этом. Я не хочу быть человеком навязывающим свою точку зрения. Пусть даже она и правильная. Может кому-то это нравится, но не мне. - Ну хорошо, а как ты делаешь макияж? Ты же говоришь - вот так будет лучше. - Я делаю несколько вариантов и предлагаю выбрать приемлемый. - А если клиент захочет зеленые волосы? - Я спрошу какого оттенка зеленый ему нужен. - Даже зная, что ему не пойдет? - Все что я могу сделать, это предупредить о рисках. А так... Это его выбор и его ответственность. - Но ведь это ты специалист! - Да. Поэтому, помогу подобрать тот оттенок зеленого, который ему пойдет. Я откидываюсь на стуле. - Своим хубэ ты выбора не давала, когда говорила, что губы яркие, когда платок повязывала. - Согласна. И это был мой выбор. Я не хотела получать за них выговор - она трет переносицу и вздыхает. - Каждый из нас имеет право на выбор и право на ошибку, - продолжает она, - совершая ошибки, мы учимся, развиваемся, становимся умнее, сильнее. Нельзя отнимать это право. - Кто-то на ошибках не учится, - хмыкаю я. - Это естественный отбор, - она пожимает плечами. - А если это будет твой ребенок? - Мой ребенок будет с детства знать, что его выбор - это его ответственность. Что я приму любое его решение и поддержу, чтобы он смог справиться с последствиями. - Не жалеешь, о принятом решении уйти из дома? - Решение было верным, - говорит она, - способ - нет. Я сожалею только об этом. Я не хочу, что бы кто-то решал за меня, кем мне быть и как поступать. А она ведь совсем другая, думаю я, не такая, какой я ее себе представлял.***
Сейчас - И ты испугался? - спрашивает Чансон - Нет. Чего мне пугаться? Я сам такой же. Просто подумал, а что если ее доброта и забота не были искренними... - Думаешь, она все спланировала? Специально тебя завлекала? - Да, - у меня тогда действительно возникла эта мысль, так не вязались сказанные ею слова с тем как она вела себя на площадке. - Ну и как она могла знать, что ты ее поцелуешь? - Не все отношения начинаются с поцелуя, это была случайность, которой она воспользовалась. - И что ты позвонишь... - Могла сказать хубэ, дать ее номер телефона, если я про нее спрошу. - Как могла знать, что ты подслушаешь разговор и припрешься к ней домой, а не в кафе. - Многие отношения начались в кафе. А разговор... не знаю, но мне кажется это возможно. Чансон закатывает глаза. - Как думаешь, если бы она все это спланировала, отпустила бы она тебя так легко? И разве не нашла бы способа, напомнить о себе за этот год? - Она и напомнила, - ворчу я Чанни смотрит на меня участливо, и я согласно кивая тру лицо руками. - Ты прав, это я делал первые шаги. Она тут ни при чем... Сейчас это очевидно, но тогда у меня были сомнения. Иногда я ненавижу эту черту своего характера - сомневаться во всем и во всех. Мне так сложно начать доверять кому-то, но даже доверившись, я все равно сомневаюсь в их делах и поступках. - Как так вышло, что ты у нее первый мужчина? Если она с семнадцати лет жила одна... - Что, под каждого ложится должна была? - вспыхиваю я. Чанни терпеливо ждет. - Я ее спрашивал, сказала никто из парней не выдерживал конкуренции с ее целью...***
Год и четыре месяца назад - Вам, мужчинам, не нравится, когда цель не вы... - говорит она криво улыбаясь, - у меня была цель, я знала - куда идти. А с кем - было не важно. Поэтому не сложилось. Мне это все очень знакомо, я как будто увидел свое отражение. - И что теперь, когда ты достигла цели? - спрашиваю я. - Ты же знаешь - цель как горизонт. Ты достигаешь определенной точки, кажется - все, ты добился чего хотел. Но оглядываясь, понимаешь, что горизонт снова отодвинулся. Я смотрю на нее и думаю, был ли я таким в свои двадцать четыре? Думал ли я о таком или просто бежал за горизонтом, как сумасшедший. Она так похожа на меня, с холодной головой и горячим сердцем. Знающая себе цену, идущая за своей целью. Только там, где я был нетерпеливым, непримиримым и импульсивным, она мягкая и гибкая. Она умнее меня и добрее. С другой стороны, у меня была поддержка, а у нее нет. Как же она не очерствела сердцем? Или это только игра на публику? Как понять, какая она, на самом деле? - И куда же ты стремишься теперь? - спрашиваю я - Сейчас я на перекрестке. Есть несколько путей, осталось решить - какой мой.***
Сейчас - То есть ты решил, что одна из целей - ты? - М, - киваю я. - И что, получилось понять - какая она? - Чансон сидит подперев кулаком подбородок, глаза обманчиво-лениво полуприкрыты. - Холодная, - бросаю я, и тут же исправляюсь вспоминая наши ночи, - нет... - ...не знаю, - говорю я со вздохом. - Ты говорил про запах, я тоже вспомнил, что от нее необычно пахло, когда она сидела рядом со мной в клубе, откуда он такой? - А, это... - я усмехаюсь, - она ж блогер, и начинала с обзоров косметических продуктов. А в силу того, что ее готовили в медицинский, у нее хорошее знание химии. Поэтому обзоры у нее были углубленные, она рассказывала про состав продуктов. Что из чего, как работает и работает ли вообще и все такое. В общем из-за этого, она была довольно известна среди профессионалов. И некоторые бренды присылали ей свои продукты для обзоров. Ну а присылают то больше чем нужно, сам понимаешь. Она их не выкидывала -хранила, мало ли понадобятся. Вот эти излишки и пахли. У нее их много было.***
Год и пять месяцев назад - Дебак! - говорю я рассматривая ряды контейнеров с надписями. Мария открыла шкаф, чтобы достать мне очередной пробник шампуня. - Это что у тебя? - Пробники, - говорит она, - фирмы присылают для обзоров. - А что написано на контейнерах? - подписи сделаны на русском. - Какое средство, какие фирмы и крайний срок хранения. В какой то момент их стало слишком много, поэтому пришлось придумывать как хранить. - И в холодильнике тоже они? - я припоминаю такие же ряды контейнеров в правом отделении холодильника. - Угу, - кивает она, - там хранятся крема и средства с натуральными маслами, им вредна жара. - Наверно много времени на это ушло, - говорю я восхищенно. - Ну да, не мало. Зато теперь удобно, - она смотрит на контейнеры с довольной улыбкой, - знаешь, когда я жила с родителями, отец требовал от нас - детей, неукоснительного соблюдения порядка. У каждой вещи было свое место. Взял, попользовался, верни на место. Иначе никак. Я ненавидела это. Называла дом - казармой. Но когда стала жить одна, поняла, что порядок - это удобно. Удобно знать, где лежит каждая вещь. Так что у меня здесь теперь филиал казармы.***
Сейчас - А когда она решила только блогом заняться? - спрашивает Чанни. Я хмурюсь. Когда она решила заняться только блогом мы впервые поругались. Собственно это была единственная наша ссора за пол года, но она сильно повлияла на мое отношение к Марии. - Я еще кое-что вспомнил, - говорю я, - она не только про меня не спрашивала, она и про себя не рассказывала. Я узнал, что она уволилась с канала, только когда пошел подписывать договор на второй сезон шоу. Представляешь, узнать, что твоя девушка уволилась, от чужих людей! Я помню свой шок. Я рассматривал эту ситуацию с разных сторон, весь день, пытаясь придумать приемлемое объяснение, и не мог. - Почему она ушла? - Начальник довел. Она его каким-то русским словом называла, не помню. Мелкая трусливая, вечно лающая собака.***
*** Год и два месяца назад - Почему ты не сказала, что уволилась? – это первое, что я говорю, когда захожу в квартиру. Я жду смущения, испуга… но она спокойна, пожимает плечами с улыбкой. - Не думала, что это так важно, - говорит она. Я недоверчиво на нее смотрю. - Как не важно? Ты куда-то перешла? Куда? - Никуда, официально безработная, - она делает киксен. Я на пару секунд теряю дар речи от ее беззаботности. - То есть… На что ты собираешься жить? – наконец прорывает меня. - Ну, у меня есть небольшая финансовая подушка. И я собираюсь развивать свой блог… Выживу. - Блог это ведь не так быстро, - я ерошу волосы, вот уж от кого-кого, а от нее я такого не ожидал. - Вот что, - говорю я, - я поговорю в агентстве, найду тебе… - Нет. Я замираю, ее тон и резкость меня удивляют. - Я хочу помочь! - Нет, не нужно. Я справлюсь со всем сама. - Но…, - я растеряно и беспомощно смотрю на нее. - Мне не нужна твоя помощь, - она сейчас очень серьезная, и такая отстраненно-холодная. Я отвергнут, она оттолкнула протянутую мной руку с такой легкостью. Мне так больно, что на глазах выступают слезы. - А я? Я тебе нужен? Кто я для тебя? Мальчик для секса? Тебе так неприятно принять от меня помощь? - Нет, дело... - начинает она, но теперь я не хочу слушать. - Хватит! Я думал, мы - это мы, а оказывается ты и я... - меня раздирают гнев и обида. - А я ведь расписание подгонял, ехал к тебе, иногда, через весь город, уставший, голодный... Я... кошек своих отослал к родителям, потому что не успевал с ними и с тобой... а ты... - Я об этом не просила, - негромко говорит она и эти слова меня добивают... Внутри становится так пусто и холодно. - И Чунхо, если ты сильно устал, не нужно ехать ко мне. Останься дома и хорошо отдохни. - Да, - говорю я, не смотря на нее - так и буду делать, и начну прямо сейчас. Я разворачиваюсь и ухожу, с твердым намерением не возвращаться.***
Сейчас Чансон задумчиво потирает руки. - И что дальше? - М-м-м... Я выдержал две с половиной недели. А потом мне стал просто жизненно необходим планшет, который я у нее оставил... Я не думал, что будет так тяжело, не думал, что на столько сильно к ней привязался. А она за это время ни разу не позвонила, не написала... Вообще ничего, - я горько усмехаюсь. Чансон сочувственно качает головой. - И? Я вздыхаю. - Шел к ней твердо уверенный, что просто иду забрать планшет. Я заготовил целую речь, если она попробует меня остановить или попросит остаться. Я качаю головой... - Двери в квартиру я открыл сам. Зашел в комнату, она у стола стоит... Вся такая... Как Бэмби. Глаза в пол лица, а в них такое облегчение, что я замер. А она просто молча подошла, обняла, крепко так. Уткнулась лицом в плечо... И я понял - ждала, надеялась, что вернусь. Я снова тру лицо, как описать то, что я тогда чувствовал. Радость, облегчение, тепло... Это было настолько трогательно, такое молчаливое объятие. Как будто она все эти дни стояла вот тут, у стола, и ждала, когда я зайду в комнату. - И я растаял, остался. Все стало по прежнему. Мы больше не говорили о работе и о ссоре тоже молчали. Но знаешь... - я вздыхаю, - что-то во мне надломилось. Осталось неприятное ощущение, обида... Я перестал ей доверять. Чансон кивает понимающе. - Я вот тут подумал, - говорит он, - может она тебе не сказала про увольнение, потому что не хотела грузить своими проблемами? - Что значит своими? Нашими! Раз она моя девушка, значит ее проблемы и мои тоже. - Ты уверен, что она себя твоей девушкой считала? - хмыкает Чанни. - Мы спали вместе, жили вместе... - я развожу руками, - кто она мне? - Ну да, - Чансон теребит челку, - и все же... Она с семнадцати лет одна. Семь лет принимала решения самостоятельно, ни на кого не оглядываясь. И здесь просто поступила как привыкла. Решила все сама за себя и все. - Ну хорошо, ладно, - соглашаюсь я, - а помощь от меня почему не приняла? - Не хотела тебя напрягать, вот и все, ну и вряд ли вам удалось бы, сохранить ваши отношения в секрете, при таком раскладе. И с другой стороны, я думаю, она все обдумала прежде чем уйти, и была уверена, что справится - такой опыт за плечами. Я прикусываю губу - неужели поэтому? - И все равно, обидно, - говорю, - я правда, старался приезжать как можно чаще, выходные с ней проводил, с кошками своими расстался! А она об этом не просила... - Ну все верно сказала, - пожимает плечами Чанни Я даже ушам не верю. - В каком это смысле? - В том смысле, что ты сам так решил. - А мне нужно было спросить разрешение что-ли? - Нет, не об этом речь, - Чаннсон откидывается на стуле и трет шею, - это было твое решение, так почему ты обвиняешь в этом ее? Предъявляешь претензии. - Ну знаешь, - возмущаюсь я, - я действительно все откладывал и ехал к ней. - А она? Разве она не чем не жертвовала, чтобы быть с тобой? Я выжидательно смотрю на Чансона - что он скажет дальше. - Ты задумывался как она жила до тебя? Чем занималась вечерами? Читала, ходила с подружками в кино или в ресторанчики, или просто гулять. Неторопливо разбирала пробники, наводила порядок, вела блог. Еще чем-то занималась... И тут ты. Она ж не просто так находилась рядом, верно? Разговаривала с тобой, что-то для тебя делала. Готовила, опять же на двоих... Просто ты об этом не задумывался. Умом я понимаю, Чансон прав, но внутри меня все протестует. Я не готов соглашаться. - Я не понял, ты ей сейчас адвокатом заделался? Ты вообще на чьей стороне? - я встаю. - Все, хватит, наговорился. Не буду тебе больше ничего рассказывать. Я ухожу бурча под нос. - Тоже мне психолог выискался.