Такие разные пятна

Ло сидел на скамье и смотрел в потолок. За пределами клетки суетились работники аукциона, чтобы мероприятие прошло без сучка и задоринки. Кажется, будет присутствовать очень важная персона... но как же пох. Тело ломило, как если бы была высокая температура. Мышцы ослабли, а в кости будто кто-то залил расплавленный свинец. Ло усмехнулся: так оно и было, только не заливали, а позволили накопиться. Бело-янтарный свинец, его персональное проклятие. Впрочем, когда с болезнью свыкаешься, она становится даже чем-то родным, твоей отличительной чертой и частью личности. Ло огладил впалые щеки и острые скулы. Руки покрывал "мрамор" белого узора из рваных пятен. Лицо он уже давно не видел — зеркал не было ни в клетках для рабов, ни в бессознательном состоянии, в котором он пробыл большую часть прошедших дней. — Лучше бы не приходил в сознание, — почти одними губами прошептал парень, пытаясь не обращать внимания на легкую ноющую боль по всему телу, словно кости и внутренности грызли насекомые. Очередной пароксизм мог наступить в любой момент. "И вот тогда я вспомню, что такое настоящая боль," — Ло нехорошо усмехнулся своим мыслям. В камере для предстоящих торгов в основном были крепкие мужчины, девушки разных оттенков красоты и он — худощавый мальчик-подросток с чёрными волосами, золотыми глазами, белыми пятнами по всему телу и болезненным блеском во взгляде. — От тебя пахнет кровью, юнец, — вдруг сказал седой мужчина рядом и сделал глоток из фляги. И как только протащил? Ло давно обратил на него внимание, потому что незнакомец выглядел уж как-то слишком спокойно в такой ситуации. — Правда? — саркастично ответил Ло. — Не успел отмыть. Хотя среди всего прочего даже странно, что вы почуяли именно это, — юноша демонстративно осмотрел камеру. — В вас много странного. — Например? — Если бы мне что-то удалось пронести на аукцион, это был бы либо яд, либо скальпель. А вы принесли алкоголь. Мужчина понимающе хмыкнул и вдруг протянул флягу ему. — Угостить? — Этиловый спирт — довольно забавный токсин, но, извините, откажусь. — Вежливый убийца, ну надо же, — хмыкнул мужчина. — У меня дохуя лиричное настроение перед смертью, — криво усмехнулся юноша. Его дёрнуло обращение "убийца", такое уверенное, словно старик знал что-то. А ведь работники аукциона не поверили сдавшим его бандитам: в умирающем мальчишке никто не хотел признавать дорогого наёмника. Ло с подозрением пристально смотрел на нового знакомого. — Меня зовут Рейли, — усмехнулся мужчина. — Трафальгар Ло, — коротко кинул юноша. — В миру более известный как Белый Фармацевт? — пробормотал Рейли в горлышко фляги. По телу Ло прошли мурашки, но больше никто не услышал. — И сколько, как вы думаете, вы знаете? — Думаю, много. Знаю? Не скажу, что мало. На Сабаоди много слухов. Чему верить? Вот, например, недавно появилась на Гранд Лайн группировка наёмных убийц. Говорят, они хитрые, умные, хорошо хранят тайны, свидетелей не оставляют. Называют друг друга согласно карточным мастям. Один из них юн, почти ребёнок. Он убивает быстро, одним ударом, не заставляя жертву мучиться. Впрочем, яды он тоже готовит свои фирменные, и это — настоящие Коктейли Смерти. Сама дама в чёрном целует его руки за каждое убийство, и на костяшках даже красуется её имя, — Рейли кинул выразительный взгляд на чёрные буквы на пальцах Ло. — Дозорные уже с ног сбились в поисках. Более десятка заказных убийств высокопоставленных персон от его рук с момента прибытия группировки на Гранд Лайн. Люди прозвали его Белым Фармацевтом, хотя вменяемых свидетелей убийца не оставляет. Ходят слухи, что его кожа белее южного мрамора. Настоящее бедствие. За каждого в группировке наёмников назначены шикарные награды, почти как за топовых пиратов. — Пираты несильно отличаются от убийц, — прошептал Ло. Ему было некомфортно, что Рейли явно говорит меньше, чем знает. — Пожалуй, только свободы побольше, но мне это ни к чему. — Твоя болезнь, да? — Рейли смерил его сочувствующим взглядом. — Мне очень жаль. — Последнее, что мне сейчас нужно, это ваше сочувствие, — огрызнулся Ло, но потом осторожно спросил, — знаете, чем я болен? — Знаю. — И не бьётесь в истерике и панике? — Как видишь, — Рейли усмехнулся и положил руку мальчишке на колено. Был это подбадривающий или провокационный жест, Ло не понял. — Сколько? — От силы десять недель, — едва выдавил Ло. — Моя ставка — месяц. — Долго, — неожиданно стал ещё более мрачным Рейли. Он представил, что мальчишка промучается в рабах ещё несколько недель, прежде чем умереть. Впрочем, это если не повезёт. Первый помощник Короля Пиратов снова приложился к фляге. — Это как посмотреть, — Ло подумал, что над ним пошутили. Вдруг в коридор между клеток быстрым шагом влетел расфуфыренный человек с очками-звёздочками. За ним шёл огромный мужчина в дыхательном пузыре знати, но традиционный костюм был яркого цвета фуксии, а на плечах красовалась шуба. — Что за херь? Рейли поспешно убрал руку. — Ваша вип-ложа полностью готова, преподобный Дофламинго! — орал ведущий аукциона. — Мы вас ждали! — Начинайте быстрее. Я специально пришёл позже, чтобы пропустить первые скучные номера, а вы заставляете меня ждать самого интересного. Мне нужна сексуальная девчоночка с большими несчастными глазами для дорогого мне человека и ещё пара подарков. — Ну, вы можете выбрать без торга. Вот клетки, берите любого раба! — человек широким жестом шоумена обвел ряды клеток. — Нет, так не интересно, — даже не глянув, ответил тенрьюбито в розовом. Двое прошли мимо клеток. Ло проводил их взглядом. — Слышали, девочки? — вдруг нервно заголосил какой-то задира. У него был третий номер. — Вы тут сегодня — героини шоу. На вас будет охотиться большая шишка. И у него очень большая шишка! Ха-ха, если вы понимаете, о чём я. — Заткнитесь, — поморщился Ло, угрожающе сощурившись. — Если боитесь и нервничаете, то держите рот захлопнутым. Сделайте одолжение. — О, ты — Белый Фармацевт, да? Чушь! Неудачники, что тебя привели, хотели набить цену, да не вышло? Ты же на вид слабак слабаком. Даже оценщики не поверили, что за тебя назначена награда. Юноша вскочил вслед за задирой, сразу подобравшись. Мужчина попытался на него замахнуться, как вдруг оба почувствовали невероятное давление. Зачинщика прошиб озноб, на лбу почти мгновенно появилась испарина. Ноги больше не казались надёжной опорой, и он позорно шлёпнулся обратно на скамью. Взгляд потерял фокусировку, а затем и веки опустились. Ло тоже сдавило напряжение. Словно все нервы в теле одновременно кто-то дёргал, как струны расстроенной гитары. Он сглотнул: "Я не такой слабак!" Эту тяжесть и атаку на нервную систему юноша преодолел так же, как и любой приступ: сосредоточиться на внешней реальности и отстраниться от внутренней. Он собрал всю волю в кулак и повернул лицо к новому знакомому. Рейли смотрел ему в глаза, довольный, словно наслаждаясь его внутренней борьбой. — Не стоит конфликтовать, парни, — он глотнул из фляги, — а ты с потенциалом, сынок. — В гробу я видал свой потенциал, "отец", — рыкнул Ло. Давление спало. Задира под номер три тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. Ло был первым номером, иными словами, самый неходовой и дешёвый товар. Он отчасти надеялся, что его заберёт какой-нибудь бедный лорд и приставит к уборке. Конечно, он сбежит, но только затем, чтобы сдохнуть на свободе. И ни за что не вернётся к Треболу и компании. Рейли снова похлопал Ло по коленке, то ли по-отечески, то ли издеваясь: — Это настоящий владелец аукциона пожаловал, — кивнул в сторону прошедших. — Он плохо их выдрессировал. Организаторы всегда неправильно оценивают людей. Будь моя воля, то я бы стал звездой программы! — сам пошутил, сам посмеялся Рейли. Ло даже не выдержал и выдавил полуулыбку. — А ты бы не попал сюда вовсе. Спрячь взгляд, постарайся прикинуться слабаком... — Первый номер, — скрипнули железные петли двери, — на выход. Рейли не успел договорить. Он смотрел на гордо расправленную худую спину парня, который даже не обернулся. Белый Фармацевт оказался по сути отчаявшимся ребёнком. Рейли давно зарёкся спасать людей с аукциона. За много лет он убедился, что это ни к чему хорошему не приводит: система не меняется, река работорговли не иссякает, меньше страданий не становится. Но правило не было бы таковым, если бы из него не было исключений. И всё же спасать юношу было совсем глупо и неразумно. Мальчик выглядел так, словно вот-вот его скрутит очередной приступ. Его несчастные, подёрнутые дымкой мучения глаза говорили чётко: "Я скоро умру и смирился с этим". Случится это на аукционе, в рабском ошейнике в роскошных залах Мариджоа или на самом красивом острове Гранд Лайн, он не будет уже ничего осознавать от боли. И даже как-то страшно было представить, что в этих глазах вдруг заблестит совершенно неуместная, невозможная, обреченная надежда. Лишь для того, чтобы вспыхнувшее пламя погасила госпожа Смерть. Ло не стал прощаться. Вопреки ожиданиям, он поймал себя на том, что сжимался по мере того, как приближался ослепляющий свет софитов. Плечи напряглись, сердце ускорило свой бег. Его грубо вывели на сцену под чопорные аплодисменты. Ло всматривался прямо в зал, ловя прямые взгляды, но ему в ответ никто не смотрел. Показалось, что пронесся едва слышный выдох разочарования после того, как его оценили: худой, болезненный и никчёмный раб. Мальчишка саркастично улыбнулся и ответил толпе хмурым взглядом с вызовом. Неожиданно слетело всё напряжение, и его затопила волна спокойствия. Видимо, пока был момент иррациональной неизвестности, он полагал, что на сцене могут быть силы, которые он не предскажет, не поймёт. А всё оказалось просто: высокомерные расфуфыренные индюки оценивали его, как скот. Это было совсем не ново, встречалось во всех странах, которыми управляла знать. —... нарушение пигментации кожи придаёт оригинальный внешний вид, весьма смелый, надо сказать. Этот раб может стать дизайнерской находкой в вашем особняке или дворце. Тонкая модельная фигура с нежными линиями, подчёркнутая белоснежной кожей и ещё детскими волосами по всему телу... Ло наконец услышал, как его представляли. Он ухмыльнулся, как ему самому казалось, высокомерно и безразлично. "Пиздит как дышит. Меня даже врач не осматривал после попадания сюда, откуда бы ему знать, какие у меня волосы на теле?" — подумал он. —...надо признать, что юноша не очень силён, но вынослив! Посмотрите на его мускулатуру... — Эй... — слабо прошептал Ло, когда работники аукциона сорвали остатки его рваной кофты. Взору смотрящих предстало приятное зрелище: тонкая юношеская фигура с рельефом жилистых мышц. Ни капельки жира, скорее, тело было на грани истощения. Тем не менее это давало изящный изгиб талии и потрясающий андрогинный силуэт, когда плечи ещё не стали слишком широки, а таз оставался узким. Белые пятна... нет, прожилки нормальной кожи делали его словно вылепленным из мрамора. Ло от неожиданности разозлился: на глаза почти упала кровавая пелена. От опрометчивости спас здравый смысл, успевший перехватить управление. Перешёптывания в зале резко стихли, когда из ложи сверху раздался злой смех. — Да мальчик скоро помрет, фу-фу-фу. Ведущий аукциона сначала растерялся и виновато опустил голову, смотря на дрожащие колени, но потом он решительно поднял лицо: — Преподобный, верно, шутит, хахаха, мальчик действительно очень худой, но откормить его не будет проблемой. Он из самых низов и будет благодарен любой милости. Ло оскалился в сторону балкона, показывая, что думает о чужой "милости". В ложе было темно, самого преподобного не видно, но юноша помнил его исполинскую фигуру. Мальчик был похож на котенка, распушившего хвост и ощерившегося перед битвой с волкодавом. — Что же, — ответил Дофламинго из тьмы, — дайте ему микрофон, пусть ответит всего на один вопрос. — Работники поднесли рабу микрофон. — Итак, малыш, ты болен янтарно-свинцовой болезнью? Ло пропустил один удар сердца, а последующий ударил кровью по ушам. Потому он даже не почувствовал, что тишина стала напряжённой, выжидательной. Теперь абсолютно все с ужасом и отвращением взирали на сцену, понимая, что могут значить эти пятна. Ло осознал, что горло пересохло. Он громко сглотнул слюну, а динамики многократно усилили звук. — Да. Раздались крики паники. Орали мужчины и женщины. Ло сжал плечи вперёд и зажмурился от боли в ушах, но даже не подумал закрыть их ладонями. На пару долгих секунд он выпал из реальности, полной физической боли, в кипящий котлован внутреннего ада, чью крышку он обычно держал плотно прикрытой. Что-то больно ударило по лбу, и Ло снова осмотрелся. Люди в панике покидали помещение. Работники аукциона суетились за кулисами. В давке были те, кто смотрел на него с ненавистью и кидал мусор от бессилия, что не может быстрее покинуть зал с зараженным смертельной болезнью. Взгляд Ло стал пустым, остекленел. Его словно резко скинули под лёд. Он уже давно отвык от такой реакции на себя. На Гранд Лайн среди людей не так много знали подробности о трагедии во Флевансе. Часть криминальных авторитетов знала — стервятники всех морей легко обмениваются такой информацией. Мировая знать знала, само собой. А для пиратов и обывателей из других морей это в лучшем случае была история об очередной войне и очередной зачистке. Призрак прошлого настиг его внезапно, ударил розовым крылом из темноты и смеялся... Смеялся? — Фу-фу-фу, — звук толпы стих, потому что посетители покинули помещение. Из темноты пустой, на первый взгляд, трибуны, раздавался ровный зловещий смех. — Фу-фу-фу, фу-фу-фу... Ло не понимал. Этот звук заполнил всё, как прежде его тотально оглушило собственное сердцебиение. — Осторожнее! Огонь по моей команде! — достигло его разума будто из другого мира. Ло окружили люди в противогазах и закрытых комбинезонах. Один из них поднял руку, готовый дать знак стрелять. Белый Фармацевт не стал зажмуриваться. Он не боялся смерти и был готов встретить её уже очень давно. — Стоять, — властно и серьезно остановил их Дофламинго. Тенрьюбито в одежде цвета фуксии спрыгнул вниз из своей ложи. Распрямляясь, он задел волосами драпировку на балкончике. Мужчина увидел, что его послушались, приложил кончики пальцев ко лбу и решил дать себе отсмеяться до конца. — Преподобный Дофламинго... — несчастным голосом сказал от кулис ведущий аукциона в противогазе. Ло не мог оторвать взгляда от блондина. Будто завороженный, он вдруг понял, что на струнах его судьбы пару последних дней играли эти длинные узловатые пальцы. Мировое правительство, которое олицетворял этот человек, назначало награды и заставило нищих духом и кошельком людей охотиться за другими. Да, Ло предали, поймали и заковали в цепи, — но всё это было логичным продолжением той системы, которая уже есть. Его привели на аукцион, который был организован этим человеком на те же деньги, на которые были куплены эксклюзивная дорогая шуба и золотые перстни на длинных пальцах. Все работники "агентства по трудоустройству" были ориентированы на тенрьюбито, их предпочтения, желания и вкусы. И особенно — на своего покровителя и спонсора. И сейчас именно он организовал панику и наслаждался ею. И будет наслаждаться, даже если мозги Ло смешаются с кровью прямо на полу дощатой сцены. Хоть Трафальгар просто стоял, в эти минуты он пережил слишком много, чтобы когда-нибудь забыть их. Дофламинго закончил смеяться и пошел в сторону сцены. Люди в противогазах уступили ему дорогу, из страха и уважения уходя как от прокаженного. Ло едва заметно усмехнулся своей ассоциации. Они оба были больны, каждый по-своему, но не заразны. "Хорошо болеть властью, деньгами и авторитетом, чтобы от тебя все шугались не потому, что ты помрешь через пару месяцев," — с горечью подумал Ло, смотря Дофламинго в глаза, скрытые за стеклами очков. В этот момент он вспомнил о физической боли и снова её осознал. К его удивлению, тенрьюбито протянул руку и приподнял его лицо за подбородок. — Я покупаю его.