Vinculum

      Сквозь тонированное заднее стекло фургона Твик отрешенно наблюдал за проблесковыми маячками полицейских машин, причудливый танец красно-синих огоньков завораживал своей холодной строгостью. Снаружи уже была глубокая ночь, едва можно было различить силуэты двоих полицейских, которые молчаливо кивали в знак согласия, внимательно слушая спокойную и явно заранее подготовленную речь мистера Касахара. Ещё на стадии обсуждения плана Твик робко спросил, что они все будут делать, когда на стрельбу нагрянут стражи порядка, оябун тогда с нескрываемым снисхождением на лице лишь отмахнулся от его слов. Очевидно, что у клана Такахаси были связи с американской полицией, и насколько они были крепки и глубоки, оставалось лишь догадываться.       Пульсирующая боль в простреленном плече отдавалась во всем теле, она была бы, наверное, совсем невыносима, если бы Мисаки, сосредоточенно обрабатывая его рану, постоянно повторяя извинения, не дала бы Твику травяной анестетический отвар. После девушка обездвижила его левую руку, плотным широким бинтом примотав к торсу.       Сложно было осознать все, что случилось за какие-то несколько часов, Твик не мог в полной мере принять, что все это действительно произошло с ним. Его эмоциональное состояние ежеминутно перескакивало от погружения в полнейшую апатию до опасной близости к панической атаке, а от слабых попыток удержать себя где-нибудь по середине, юношу начинало мутить, а боль в теле усиливалась. Единственным островком света с крохотным маяком спокойствия была его правая ладонь, которую бесконечно бережно сжимали руки сидящего справа Крэйга. Мизинец правой руки его был перевязан плотным бинтом, Твик знал, что произошло, его до белого каления злило, что его Крэйгу кто-то нанес урон, а так же чувство вины, от которого невозможно было отмахнуться, разъедало внутренности. Такер молчал вот уже… да неважно, Твик, как пришел в сознание, совсем потерял счёт времени; Крэйг с необъяснимой смесью ужаса и одержимого обожания, изредка моргая, пялился на его ладонь, будто видел её в первые в своей жизни. Казалось, мужчина впал в состояние близкое к трансу, ушёл настолько глубоко, что Твик никак не мог решиться откликнуть его, поэтому парень, ощущая странную неловкость, снова отвернулся к окну.       Один из офицеров вдруг направился к фургону, в котором они сидели, и открыв дверь, с хмурым лицом что-то протянул Крэйгу:       — Вот, ваш телефон, мистер Такер. Изъяли при обыске.       Тот наконец очнулся и медленно, словно не до конца осознавая, что делает, потянулся к девайсу.       — А что с Мако? — Шепотом спросил Твик, потому что даже процесс говорения причинял ощутимый дискомфорт.       — Ликвидирован, — коротко ответил полицейский и, отвернувшись, удалился.       Вот и все. Ликвидирован. Целая жизнь была уничтожена из-за того, что изначально была бракована. Никто не вспомнит его добрым словом, никто не станет оплакивать, его труп, вполне вероятно, отправят на практику студентам медицинского института в качестве материала, а потом сожгут, и даже пепел не сохранят. Твику вдруг стало невыносимо жаль Макото. Жизнь — это величайшая ценность, неисчерпаемый источник различных путей и возможностей. А его жизнь была так бездарно просрана. У Мако не было людей, которые могли бы указать ему верный путь, даже если не верный, но наполненный смыслом. Не познав ничего, кроме ненависти и злобы, Макото Кирия закончил свой бездарный жизненный путь на грязном полу в заброшенном кинотеатре на отшибе с табельной полицейской пулей в ожесточенном сердце.       Сейчас Твик, как никогда прежде, мысленно горячо благодарил судьбу, что она не бросила его одного, что подарила второй шанс, позволила обрести настоящую семью, показала истинную любовь, и научила бороться за то, что действительно важно.       — У меня не было тридцати пропущенных звонков от мамы со времен старшей школы, — прервав его мысли, скованно заговорил Крэйг, дрожащими пальцами гладя экран телефона. — Как думаешь, она меня сильно убьёт?       — Тётя Лаура в гневе может быть куда страшнее якудза, — так же неловко попытался подыграть Твик.       Они обменялись слабыми неуверенными улыбками, а затем не особо осмысленный взгляд Крэйга скользнул к его раненому плечу, и лицо мужчины помрачнело, губы сжались в тонкую бледную линию и скорбно изогнулись. Будто наконец дав себе разрешение, Такер осторожно рукой потянулся к лицу Твика, который, инстинктивно стремясь в сторону контакта, чуть подался вперёд. Но стоило только Крэйгу пересечься взглядом с парнем, как в янтарных глазах проступили паника и ужас, и мужчина резко одёрнул руку, отстранился, увеличивая расстояние между ними. Твика словно холодом обдало. Что случилось? Неужели он теперь настолько противен Такеру?       — Крэйг… — растерянно позвал юноша, однако его голос был заглушен вновь открывшейся дверью фургона.       — Здесь мы закончили, наши представители продолжат работу с полицией, — сообщил мистер Касахара, а затем внимательным взглядом прошёлся по ним обоим. — Как вы двое себя чувствуете?       Крэйг либо сделал вид, либо действительно не услышал, он неподвижно сидел, отвернувшись к другому окну. Коротко глянув в его сторону, Твик посмотрел на мистера Касахара, не зная, что и сказать, юноша лишь неопределённо пожал плечами, но тут же болезненно поморщился — на секунду он забыл о своём ранении.       — Понятно, — мужчина устало вздохнул, а затем, бросив водителю несколько слов по-японски, закрыл дверь машины.       Твик, щурясь, проследил за мистером Касахара, который сел в следующий по ходу фургон. Водитель молча завёл двигатель, автомобиль тронулся вслед за впереди идущим. Глянув в окно, Твик заметил, что третий фургон остался на месте, видимо он заберёт тех, кто остался уладить дела с полицией. Парень перевёл взгляд на Крэйга, тот потянулся в сторону водителя:       — Куда вы нас везёте?       Однако тот будто не слышал. Твик здоровой рукой осторожно обхватил напряженную ладонь Такера, переплетая с ним пальцы, ответное пожатие было таким крепким, что юноша вздрогнул от внезапной вспышки боли. Крэйг, придвинувшись ближе, бережно переложил ладонь Твика в правую руку, а левой осторожно, чтобы не потревожить рану, обвил его плечи. Обессиленно сложив голову на жёсткое, такое знакомое плечо Такера, Твик наконец ощутил желанное умиротворение и обезоруживающее чувство защищённости, от чего даже защипало глаза. Прекратив бороться с усталостью, Твик задремал, убаюканный гулом двигателя и ритмом дыхания Крэйга.       Проснулся он, почувствовав, что машина остановилась. Не выпуская парня из рук, Такер напряжённо вглядывался в темень за окнами. Заметив, что Твик зашевелился, он обернулся к нему.       — Где это мы?       Юноша сразу узнал, благодаря садовой подсветке, причудливый особняк, который он покинул несколько часов назад.       — Это резиденция Такахаси, — тихо ответил он.       Покинув свое место, водитель открыл заднюю дверь, приглашая пассажиров выйти из машины. На подъездной дорожке их ждал мужчина в безупречном чёрном костюме, он вежливо поклонился гостям и попросил следовать за ним. Твик сразу догадался, наблюдая за сдержанно оглядывающимся по сторонам Крэйгом, что их ведут в кабинет мистера Такахаси, он, в конце концов, был тут всего несколько часов назад. Кажется, у отвара, которым его напоила Мисаки, заканчивался эффект, потому что боль в плече усиливалась с каждым следующим шагом.       В кабинете ждали только их: мистер Касахара, стоящий возле рабочего стола Такахаси-сана, размеренно перебирал какие-то бумаги в открытой папке из бордовой кожи, сам оябун открыл дверцы резного шкафчика, служащего мини-баром, и достал бутылку спиртного с японскими иероглифами на обёртке, Мисаки, сложив руки на груди, стояла у окна, задумчиво рассматривая ночную улицу в свете фонарей подъездной дорожки.       Заметив их появление, босс жестом пригласил всех присесть — Крэйг помог Твику аккуратно опуститься на кожаный диван напротив стола, сам сел рядом.       — Вот, — Мисаки бесшумно приблизилась и протянула парню стакан с мутной жидкостью, — можешь выпить ещё, чтобы ослабить боль на время. И… прости меня, пожалуйста.       Девушка выглядела ужасно уставшей и виноватой, но её не за что винить, она всё сделала в точности по плану. Как и сказал Такахаси-сан, эффект внезапности сработал безотказно, а Мако хоть и держал в страхе своих людей, но по сути оставался большим ребёнком. То, что игрушку, которую хотел сломать он сам, сломал кто-то другой, причём у него в руках, совершенно его обескуражило, он потерял контроль над ситуацией, что позволило Такахаси повернуть её в свою пользу. Ответственность за ранение и за целостность Твика была полностью возложена на Мисаки, и юноша понимал, что вся эта операция далась ей тяжелее всех, после долгого времени, когда девушка присматривала за ним, защищала от опасности, ей самой пришлось навредить ему. Разумеется, ей нелегко.       Твик здоровой рукой аккуратно обхватил ледяные пальцы Мисаки и заглянул в её удивлённо лицо.       — Спасибо тебе за все, — тихо пробормотал он, а затем одним глотком осушил стакан с настойкой.       Лицо девушки смягчилось и посветлело, в прежде пустых от усталости глазах появилось тепло. Мисаки подвинула стул к дивану и села на него слева от Твика. Мистер Касахара остался стоять справа от оябуна, который занял свое кресло за столом.       — Да уж, сумбурно мы живём, господа, — усмехнулся мистер Такахаси, разливая по бокалам для бренди саке. Он недовольно цокнул, оценивая результат — саке, которое обычно поётся из сакадзуки, было практически размазано по дну массивных бокалов.– Итак, обсудим завещание Ричарда и наше будущее.       — Может отложить это разговор? — Крэйг заговорил исключающим всякие возражения тоном. — День был долгий и очень… насыщенный. А у некоторых из присутствующих сквозная дыра в плече, — он обеспокоенно посмотрел на Твика, который был гораздо бледнее, чем обычно, хотя казалось бы, куда уж больше?       — Я в порядке, Крэйг, — тихо отозвался парень, выдавив слабую улыбку. — Не нужно откладывать, давайте решим все здесь и сейчас.       — А мне нравится твой настрой, чувствую силу духа в тебе. Это хорошо, — Такахаси-сан взял в руку один из бокалов и жестом предложил остальные всем присутствующим. — Что ж, сегодня наконец-то мы покончили с одной из наших проблем, сначала предлагаю выпить за это.       Оябун осушил ёмкость первым, за ним — Касахара-сан, затем Мисаки, отобрав бокал у Твика, добавила его содержимое к своей порции и, не поморщившись, выпила одним глотком, с вызовом глядя на отца. Интуитивно Твик догадался, что девушка бросила таким образом вызов оябуну, но что действительно стояло за этим коротким представлением, было непонятно. Крэйг завершил ритуал распития сакэ (а это явно было нечто большее, чем просто тост за успех), только он поставил бокал на место, как Такахаси-сан серьёзным тоном заговорил:       — Итак, к делу. Твик, если ты хочешь что-то спросить, самое время задать вопросы.       — Завещание, — пробормотал юноша. — В чем его смысл и предназначение? Оно же… странное, как ни посмотри.       — Ах, да, это долгая история, оно переписывалось несколько раз. Первая его версия, предложенная Ричем, была просто возмутительна, он фактически пытался назначить меня своим опекуном и исполнителем всех его хотелок. Такую нивинную рожу эту прохвост состорил, преподнося его мне, до сих пор перед глазами стоит, — оябун задумчиво хмыкнул, глядя куда-то в сторону. — На самом деле, это не просто завещание Ричарда Твика, это договор о нашем с ним сотрудничестве, гарантирующий, что наша связь продолжится даже после его смерти. У меня своя версия этого договора, на случай моей гибели, — оябун надолго замолчал. — Знаю, что прозвучит это не очень красиво, но этот смысл заложил сам Ричард. Ты, Твик, стал нашим с ним бизнес-проектом, его платой за моё покровительство. Я не позволил Ричу стать частью клана, но при этом он получил огромное количество привилегий. Он предложил тебя, когда ты станешь постарше, передать на воспитание, чтобы растить тебя как подставного наследника, фактически щит для реального молодого господина, но после уговорил меня готовить из тебя того, кем не смог стать сам Ричард, — вакагасира. Если бы мои сыновья были живы, ты должен был занять место при старшем, которое сейчас занимает Касахара-сан при мне. Запасной план: в случае смерти обоих моих наследников, их место занимаешь ты, на этот случай в завещании прописан пункт вашей с Мисаки свадьбы. Взамен я обеспечиваю твою защиту и материальное благополучие до совершеннолетия, так как интересен ты не только для Кирия, как объект мести, но и тем, кто крышевал Ричарда здесь, в Штатах. Кто эти люди, я понятия не имею, но могу предположить, что и они также ждут твоего совершеннолетия с теми же целями, что и я. Буквально в последний момент Твик добавил в завещание возможность тебе самостоятельно выбирать себе опекуна. Думаю, настраивал он тебя, что если с ним и твоей мамой что-то случится, ты присоединишься к нашей семье. Не знаю, чем он руководствовался, но предполагаю, что когда Хелен обо всем узнала, она попросила его об этом. Она знала, что ты выберешь мистера Такера, более того, уверен, именно этого она и хотела.       — Это просто ужасно, — гневно отчеканила Мисаки, нарушив повисшую после монолога мистера Такахаси тишину. Девушка обернулась к Твику, взгляд её тёмных увлажнившихся глаз был полон сочувствия. — Ничего из этого я не знала.       Твик молчал, он просто не знал, что тут сказать. Всё происходящее казалось ему галлюцинацией, порожденной его помутнившимся от усталости и груза последних событий сознанием. В поисках поддержки он обернулся к Крэйгу, который, напряжённо выпрямив спину, буравил яростным взглядом Такахаси-сана. Всё, что смог сделать Твик, это просто накрыть ладонью сжатую в кулак до побеления руку Такера.       — Твой отец, Твик, забрал то, что ему не принадлежало, — деньги, очень много денег, — продолжил оябун, убедившись, что больше никто не собирается высказаться. — Мне нужно знать, где он спрятал деньги. Сомневаюсь, что ты знаешь, но уверен, что ответ содержится в письме, которое он тебе оставил. Я хочу, чтобы ты передал его мне.       — Это письмо хранится у меня, — звенящим от сдерживаемого негодования голосом процедил Крэйг, — и Твик его получит в день своего восемнадцатилетия, согласно действующему завещанию.       — Хорошо, до августа мы можем подождать, — кивнул оябун.       — А что потом? Очевидно, это не все, — продолжил Крэйг, напрягаясь все сильнее.       — После окончания Твиком школы, я намерен забрать его в Японию, чтобы лично готовить его, как своего преемника.       — Только через мой труп! — Прошипел сквозь стиснутые зубы Такер, вскакивая с дивана и инстинктивно закрывая рукой притихшего Твика.       — Не стоит опрометчиво разбрасываться такими фразами, мистер Такер, — спокойно отозвался Такахаси-сан. — Вы же знаете, кто мы, а значит понимаете, что нам не составит труда исполнить ваши слова.       — Отец! — Испуганно воскликнула Мисаки.       — Как бы то ни было, я не позволю вам или кому-либо ещё заставлять Твика делать то, что он не хочет, — не сдавался Крэйг.       — Вас это не касается, мистер Такер. Да, мы вам благодарны, что вы и ваша семья заботились о мистере Твике все это время, но вам придётся его отпустить, — спокойно добавил мистер Касахара. — Не волнуйтесь, вам будет выплачена хорошая компенсация.       — Компенсация?! — Рявкнул Крэйг. — Вы, блять, издеваетесь?!       Ситуация накалилась до предела. Похоже, Такер сейчас бросится на главу клана якудза и его правую руку, и тогда все закончится катастрофой. Твик решил, что пора бы ему вмешаться, он ухватился за выставленную перед ним в защитном жесте руку Крэйга и осторожно поднялся.       — Оджи-сан… господин Такахаси, простите, я вам очень благодарен за помощь и поддержку, но… — Твик рвано выдохнул. — Но я не могу стать вашим наследником, не могу жениться на Мисаки.       — Что-что ты сказал? — Почти ласково переспросил оябун, благодушно улыбнувшись.       — Я не женюсь на Мисаки, — увереннее повторил Твик. — Я… я люблю другого человека.       — Любовь, — на выдохе задумчиво протянул Такахаси-сан. — Мальчик мой, ты ещё очень молод, ты ещё не знаешь, что любовь — это самый зыбкый и ненадежный параметр в этой запутанной системе, которую мы называем жизнь.       — Я не изменю своего решения.       — Похоже, ты не совсем меня понял, — резко, но поразительно элегантно босс поднялся на ноги и, молниеносным движением вытащив из кобуры на поясе пистолет, направил его точно в грудь Крэйга, при этом цепкий взгляд его тёмных глазах был прикован к вскрикнувшему от неожиданности Твику. — Придётся мне применить другие методы убеждения.       Никто не шелохнулся, Крэйг даже не вздрогнул, он все так же стоял, не сводя глаз с заострившегося лица оябуна и заслоняя юношу рукой. В это бесконечно долгое мгновение Твик осознал, насколько опасен и беспощаден Оджи-сан, он запросто может добиться своего, надавив на нужные рычаги. Его улыбчивость и смешливость чудовищно обманчивы. Он и бровью не поведёт, если спустит курок. Что же делать? Как выбраться из этого тупика?       — Отец, — Мисаки, покинув свое место, медленно подошла к Такеру и закрыла его собой, твёрдо взглянув на босса. — Пожалуйста, хватит. Это не решит наших проблем.       — Но это неплохая мотивация, согласись, — устало проговорил мужчина, опуская пистолет. Не мог же он даже не всерьёз целиться в родную дочь.       — Зачем тебе иной наследник, когда у тебя есть я? — С затаенной обидой воскликнула она.       — Мисаки, — в досаде мистер Такахаси закрыл лицо ладонью. — Мы уже об этом говорили.       — Да дело даже не в этом! После того, как вы с дядей Ричардом превратили Твика в разменную монету, ты не имеешь никакого права что-то от него требовать!       — Юная госпожа… — предостерегающе начал мистер Касахара, косясь на босса.       — Пообещай мне, отец, что ты не будешь требовать от Твика переезда в Японию, в противном случае я не вернусь домой! — Девушка упрямо вздернула подбородок. — Я не прошу тебя отказаться от обязательств перед другими кланами, но на этом следует остановиться. Ты сам говоришь мне всегда, бессмысленно выпускать стрелу без цели.       Такахаси-сан глазами безжалостно прожигал Мисаки, но та даже не дрогнула. Затем оябун медленно перевел взгляд на Твика, которого в миг прошибло холодным потом от его свирепой тяжести.       — Господин Такахаси, что я должен сделать, чтобы отработать долг перед вами? — Гулко сглотнув вязкую слюну, спросил Твик.       Лицо оябуна едва заметно смягчилось, он переглянулся с Касахара-саном, тот неуверенно пожал плечами и передал боссу какую-то бумагу из папки. Мужчина долго вглядывался в текст документа, пока Твик, едва не забывая делать вдохи и выдохи, ждал его ответа.       — Семнадцатого августа я буду ждать от тебя информации о письме, которое адресовал тебе Ричард, — наконец заговорил Такахаси-сан. — После я заберу похищенные Ричардом деньги в Японию и верну их обманутым кланам. Если хоть какой-то части той суммы не будет хватать, она будет восполняться ежемесячно в размере двадцати процентов от вашего общего с мистером Такером дохода. Помимо этого, согласно завещанию, ты, Твик, как отказавшаяся от брака сторона, лишаешься наследства. На этом всё. Согласны?       — Согласны, — в один голос мгновенно отозвались Твик и Крэйг.       — Тогда можете выметаться отсюда. Вас отвезут домой.       На выходе из кабинета, Твик обернулся:       — Такахаси-сан, спасибо вам за всё, — в ответ оябун лишь отмахнулся. Тогда юноша обернулся к своей спасительнице:       — Мисаки… — девушка, приблизившись к парню, легонько обняла его за плечи. — Я даже не знаю, как мне отблагодарить тебя, моего друга и ангела-хранителя.       — Ангелы работают безвозмездно, — в её голосе чувствовалась улыбка. — Мне достаточно знать, что ты считаешь меня своим другом. Увидимся в школе, когда ты поправишься, я сообщу, что ты заболел.       — Да, спасибо, — и за Твиком, держащимся за руку Крэйга, как за якорь, захлопнулась дверь кабинета.       Проследив, как чёрный фургон, оглаживая дорогу неоновым светом фар, покинул территорию особняка, Такахаси-сан отвернулся от окна и опустился в кресло.       — Я очень недоволен, Минджи.       Девушке пришлось сдержать тяжёлый вздох. Отцу не нравилось это имя, данное мамой, так он называл её, когда действительно на неё сердился.       — Папа, — Мисаки присела рядом с мужчиной, опустив голову ему на плечо, — я достаточно наблюдала за Твиком, чтобы убедиться, что он не справится с нашим миром, ему не место среди нас. Надо было забирать его сразу после гибели дяди Рича, чтобы сделать из него одного из нас. Сейчас это бесполезно.       — Что ж, наверное, мне придётся тебе довериться, — задумчиво протянул мужчина, — хотя, знаешь, парень не так уж и не похож на Ричарда.       Странная неопределённая интонация в его голосе заставила девушку напрячься в недоумении, будто она что-то упустила из виду, что-то важное. Мисаки настороженно заглянула в лицо отца, отмечая в тёмных глазах оябуна холодное понимание и след какого-то удовлетворения.       — О чем это ты? — Встревожено спросила она.       — Ну… они же в конце концов кровные родственники, — лицо Такахаси-сана заметно расслабилось и он с улыбкой посмотрел на дочь. — А родственная кровь способна удивлять и даже шокировать иногда. Как раз поэтому я думаю, что из тебя выйдет достойный лидер, моя химе, в тебе удивительно сочетаются моя жёсткость и светлая мягкость твоей матери, которая притягивает к себе людей. Но я… — мужчина ласково сжал руку дочери в своей ладони, — точнее мы с Киёко с ума сойдём от беспокойства за твою безопасность. Потеря твоих братьев оставила огромные незатягивающиеся шрамы на нас, если мы лишимся и тебя, это убьёт нас.       — Папа… — Мисаки почувствовала, как глаза наполнились горячими слезами, она обеими руками обхватила мозолистую руку отца и, поднеся к лицу, прижалась к ней губами. Влиятельный и сильный Тысячелетний Дракон в любом случае самый обычный человек.       — Ничего, ничего, моя химе, — оябун, часто моргая, тряхнул головой и коротко хрипло хохотнул. — Старею, раз позволяю себе сентиментальность, ох, беда.       — Отец, я не подведу тебя и клан.       — Об этом всем ещё рано даже думать, — отмахнулся Такахаси-сан, вставая. — Ты сегодня отлично справилась, ступай отдыхать.       Легонько чмокнув мужчину в щетинистую щеку, девушка поднялась и направилась к выходу, однако на секунду задержалась в дверях:       — Пожалуй, ты никогда не сможешь признать, что был привязан к дяде Ричарду гораздо больше, чем мог себе позволить.       — Моё терпение не бесконечно, Мисаки, — скучающим тоном оотозвался оябун.       Дверь кабинета захлопнулась. Господин Такахаси погасил основной свет, оставив лишь настольную лампу. Он ещё почти час просматривал бумаги, оставленные Касахара-саном, а перед глазами стояло решительное лицо малыша Твика, когда он спросил, как может отработать долг. В этот момент он так походил на Ричарда, когда они впервые встретились, что Тацуми даже немного растерялся. Поразительно.       — Снова ты обманул меня, хитрый кицунэ, — печально хмыкнул мужчина, выключая настольную лампу.

***

      Когда Твик и Крэйг переступили порог квартиры, время уже перевалило за три часа ночи. Такер успел задремать во время поездки, привалившись к Твику, у которого сна ни в одном глазу не было. Всю дорогу он снова и снова прокручивал в голове все то, что узнал от Такахаси-сана, сегодняшние события и копался в далёких воспоминаниях из детства. Он и подумать не мог, что с момента рождения его жизнь уже имела определённую стоимость, что его путь предопределили за него, у него не было шанса стать врачом, художником, космонавтом или кем-то другим, он должен был занять место в клане якудза. Его родной отец оценил жизнью своего сына весь тот беспредел, который устроил и скинул на плечи Твика. И это было бы не так страшно, если бы не задевало дорогих парню людей. Прекрасно понимая, что очень плохо и грешно так думать, но Твик все равно стыдливо радовался, что отца нет в живых. В дороге юноша пытался уговорить себя не мучиться мыслями об этом, но почему-то никак не получалось, Твика только глубже затягивало в круговорот мрачных размышлений. Только когда машина остановилась около подъезда, он заметил, что откусил себе парочку заусенцев. Выбравшийся из автомобиля Крэйг даже не взглянул на Твика, направившись в сторону подъезда нетвердой походкой, будто лунатик. Странно.       С того момента, как Твик в обиде и растерянности покинул дом, минуло всего три дня, но ему показалось, что прошла вечность. В квартире к немалому его удивлению был самый настоящий бардак. Юноша даже хорошенько проморгался, привыкая к включённому комнатному освещению, пораженно приглядываясь к горе грязной посуды, к кружкам в тёмных разводах и просыпанным по столу и на полу кофейным зернам. Какие-то вещи были в беспорядке брошены на полу, на диване, на подоконнике, несколько книг и блокнотов валялись под обеденным столом.       Неужели Крэйг настолько переживал из-за их размолвки, что даже забыл о домашних делах? Твику было сложно поверить, что ярый фанат чистоты и порядка мистер Такер мог несколько дней находиться в таком беспорядке.       Приглушенно ругнувшись, Крэйг суетливо принялся избавляться от бардака, он походя поднимал с пола элементы одежды и посуды, рассеянно складывая все в одну кучу. Пораженно наблюдающему за ним Твику казалось, что Такер будто не в себе, словно сейчас здесь находится только его тело, а разум где-то далеко.       — Давай, я помогу, — неловко пробормотал юноша, пытаясь одной рукой забрать у него хотя бы что-то, однако Крэйг накрепко вцепился в стопку из трех тарелок и стоящую на них кофейную чашку и направился к кухонной раковине, видимо, намереваясь их помыть. — Не надо, ты же намочишь бинты на руке!       Твик осторожно коснулся плеча мужчины, а в ответ на это касание руки Такера дрогнули и он выронил посуду, так и не дойдя до раковины. Осколки разбитого фарфора разлетелись по полу.       — О, Господи, — взовлованно прошептал юноша.       Крэйг, будто забыв о присутствии Твика, либо намеренно его игнорируя, тихо что-то бормоча, опустился на колени и принялся подбирать то, что осталось от тарелок.       Он выглядел таким хрупким и беспомощным, будто в любой миг и сам мог разделить участь несчастного сервиза, что парень не на шутку испугался. Крэйга настолько потрясло случившееся, что он никак не мог вернуть себе хваленое самообладание и маску всесильного, непоколебимого взрослого, который в силах защитить самое важное в своей жизни. Сейчас Твик своими глазами видел, что этих сил в Такере не осталось, и это причиняло ему просто невыносимую душевушевную боль, а насколько тяжело эта бесконтрольная разбитость давалась его Крэйгу, он просто представить не мог.       — Крэйг, — опускаясь рядом на колени, едва слышно дрожащим шёпотом позвал он, боясь, что любой неосторожный жест или необдуманное слово может доломать Такера. — Крэйг, я здесь, я с тобой…       Мужчина пустым взглядом поглядел куда-то сквозь Твика, а после снова принялся подбирать осколки. Тогда парень здоровой рукой обхватил его подбородок и заставил посмотреть на себя.       — Крэйг! Это я! Что с тобой? Почему ты меня не видишь? Я дома, Крэйг, — проговорил он, чуть не плача.       В замутнившихся янтарных глазах Такера понемногу стало проступать сознание, Твик завороженно наблюдал, как расширяются его зрачки, перекрывая большую часть радужки. Наконец-то он его узнал.       — Твик? — Будто не веря в его существование, позвал Крэйг. — Это правда ты? Ты действительно здесь?       — Ну, конечно! Боже! Разве… разве ты забыл, что произошло?       По глазам Такера Твик видел, что в его голове происходит какой-то очень сложный процесс, как Крэйг проходит стадии неверия, отрицания, вспоминания, осознания и принятия, а по завершении его красивое лицо искривлось гримасой мучительного облегчения, какое испытывает человек, понимая, что все его страдания подошли к концу. Спрятав лицо в его шею, мужчина сжал Твика в таком крепком объятии, будто пытался расплющить его о своё тело. Естественно плечо парня сразу же прострелило обжигающей болью, но он, сжав зубы, терпел, чтобы лишний раз не напугать Крэйга, который буквально чуть с ума не сошёл от пережитого стресса. Когда кожу шеи начало жечь горячей влагой, Твик и сам ощутил, как щиплет мокрые от слез щеки.       — Я же чуть тебя не потерял, — сквозь сдавленные всхлипы проговорил Такер, — чуть не потерял. Как бы я жил без тебя? Как, Твик?       В этот миг жесточайший отходняк накрыл Твика. Всё тело неконтролируемо содрогалось так, что зуб на зуб не попадал, при этом он горел будто при высокой температуре, из горла вырывался хриплый вой, переходящий в рваные рыдания. Парень безвольной массой расплылся в трясущихся руках Крэйга, который, приговаривая что-то бессвязное, поглаживал его по вздрагивающей спине и целовал жёсткие светлые волосы.       — Твик, солнышко, у тебя жар, — пробормотал Такер, чувствуя ладонями, что школьная рубашка парня промокла насквозь от испарины.       Вдруг тело юноши, утратив вялость, мгновенно напряглось до последнего мускула и будто стало ещё горячее. Чуть отстранив Твика от себя, Крэйг принялся обеспокоенно его ощупывать, от каждого прикосновения парень дергался, как от раскаленного в очаге клейма.       — Чёрт, что блин со мной, — прошептал юноша тяжело выдыхая. Он тихо простонал, когда Такер аккуратно опустил ладонь на его шею, улавливая бешенный пульс. — Крэйг, не надо меня трогать. Я не понимаю, почему… — не договорив, Твик прикусил нижнюю губу тонкими дрожащими пальцами сжал пряжку ремня на школьных брюках.       Только сейчас Такер понял, что его мальчик горит от какого-то болезненного возбуждения, от этого осознания его самого омыло волной жидкого пламени. Он бережно ладонью накрыл пальчики Твика, а после медленно провел по вздыбленной ширинке, отчего парень зажал рукой рот, заглушая всхлип.       — Эй, все хорошо, — чуть улыбнулся Такер. Он лбом прижался к пылающему лбу парня, дыша его горячим дыханием. — Это… это что-то вроде инстинкта выживания, я читал о такой реакции организма. Это нормально, не волнуйся. Иди ко мне, я тебе помогу.       Крэйг, запустив пальцы в золотистые волосы, притянул к себе Твика и бесконечно нежно поцеловал влажные горячие губы, а по ощущениям будто прикоснулся к раскаленному летним солнцем металлу. Затем он деликатно развязал фиксирующие левую руку парня бинты и губами прижался сначала к запястью, а затем оставил поцелуй поверх плотной повязки, скрывающей ранение.       — Тебе больно? — Встревожено поинтересовался он.       — Нет… не знаю, — шепотом откликнулся Твик. — Кажется, обезболивающий напиток Мисаки ещё действует.       Крэйг сел на пол, спиной прижавшись к дверцам кухонной тумбы и, притянув к себе Твика, усадил его меж своих ног, прижав спиной к груди. Такер бережно уложил левую руку парня ему на живот, чтобы случайно не задеть, а затем принялся расстегивать пуговицы рубашки, покрывая лёгкими поцелуями шею и ловя губами тёплые мурашки. Тело Твика ходило ходом, тряслось и неконтролируемо вздрагивало, дыхание сделалось частым и отрывистым, когда юноша бессознательно накрыл рукой основание шеи, Крэйг понял, что он просто начал задыхаться от переизбытка всего.       — Твик, дыши, мой хороший, — приговаривал он в его макушку, — давай же, дыши вместе со мной.       Отняв руку юноши от шеи, Такер сделал глубокий вдох и дождавшись, пока Твик вдохнет следом за ним, шумно выдохнул. Парень с трудом вытолкнул воздух из лёгких следом за ним. Так они дышали около минуты, пока дыхание и пульс Твика не перестали изводить его организм своим бешенным ритмом.       — Умничка, — пробормотал Крэйг и невесомо чмокнул его во влажный висок.       Правой рукой он скользнул под его рубашку и, лаская, провел по груди и напряженному животу. От такого контакта Твика буквально подкинуло, но Такер удержал его на месте, обхватив левой рукой поперёк живота.       — Тише, родной, просто расслабься, — успокаивал его Крэйг, хотя сам уже чуть ли не плавился от возбуждения.       Он наугад расстегнул ремень на брюках Твика, затем ширинку, пальцы скользнули под ткань белья и коснулись горячей напряжённой плоти. Юноша хрипло вскрикнул, когда его возбужденый член оказался в объятии ладони Такера.       — Можешь не сдерживать себя, хорошо? — Крэйг большим пальцем медленно размазал по головке капельку вязкой смазки, а после начал водить рукой по органу, то ослабляя, то усиливая хват.       — К-крэйг, — сдавленно прохрипел Твик, впиваясь ногтями в запястье его руки.       Буквально через минуту все тело парня мелко задрожало в преддверии разрядки, головой Твик откинулся на плечо Такера, закатив под лоб потемневшие глаза. Крэйг, склонившись, накрыл поцелуем распахнутые губы юноши, разделяя дыхание на двоих.       — Давай, солнышко, — прошептал он прямо в рот Твика, когда его тело на бесконечно малое мгновение замерло на краю пропасти, а затем провалилось в оргазм с протяжным стоном.       Рассматривая свою руку, перепачканную семенем Твика, Крэйг испытывал несравнимое ни с чем восхищение, раньше он никогда не чувствовал такого всепоглощающего счастья от чужого удовольствия. Личико Твика лучилось чистым наслаждением и спокойствием, что для Такера невозможно было не залюбоваться им. Его звёздочка так ярко сияет.       Твик зашевелился в его руках, льдистые глаза распахнулись, ослепляя своим прекрасным светом.       — А как же ты, Крэйг?       — За меня не переживай, — улыбнулся Такер, отдаваясь пронзившей его ошеломляющей нежности. — Я получил свое, наблюдая за твоим удовольствием.       — Тебе правда не было противно?       — Что за глупости? Это невозможно, ведь ты — моя самая большая радость, моя драгоценная награда, моя жизнь.       — Такое теплое, светлое, правильное чувство. Что это? — едва внятно пролепетал Твик, чувствуя затылком улыбку Такера.       — Наверное, это счастье, — Крэйг ласково накрыл ладонью левую сторону его груди, словно в стремлении закрыть это замечательное сердечко от всех бед этого мира, — Нет, ты и есть счастье…       Только когда первые лучи рассветного солнца пробрались в комнату Такера, Твик сладко заснул в его надёжных объятиях, ощущая ничем не омраченное умиротворение, которого так долго желал. Он честно отвоевал свое счастье, и теперь никуда его не отпустит.