Молот

      Началось очередное отвратительное берлинское утро в квартирке «Миллениума».       Макс Монтана проснулся практически один.       Ведь пока Рип не было, остальные «офицеры» батальона тоже решили наладить личную жизнь. Например, Шредингер пошел в школу, но не из-за тяги к знаниям, его просто утомили однообразные физиономии по утрам и царящее в доме безделье. Братья Валентайны умудрились найти работу в какой-то там фирме, Ян — грузчиком, а Люк — менеджером. Зорин Блиц устроилась работать фитнес-инструктором в ближайшую «качалку». След Ганса давно простыл, тот стал надолго пропадать задолго до отправки Рип в Швецию.       Как Макс узнал всё это?       Накануне вечером, аж до пяти утра все его войны радостно обсуждали оценки Шредингера, совещания Люка или увиденные Зорин мышцы. С рассветом счастливая орава вампиров разошлась по своим работам, даже не здороваясь с Монтаной. Единственным, кто остался верен любителю войны, был Док. Но тот целыми днями сидел в закрытой комнате, страстно бренча клавишами злодейского суперкомпьютера. Периодически оттуда доносились вскрики о том что уровень низковат, нужно срочно прокачать броню и что его союзники, это мутанты с руками на заднице.       Однако когда Монтана подловил его за поливанием оконных цветов и спросил, чего тот достиг за всё это время, Док сразу притих.       Достижений кот наплакал, всё, что удалось сделать Доку, это восстановить связь с датчиком Рип и получить по переписке скромные чертежики «машин смерти», работающих на энергии «молота Тора» или использующие ее в качестве снарядов. Детали для сборки и инструкции американский злой гений обещал после того, как ему помогут с синим утконосом в шляпе.       После просмотра присланных видео с этим утконосом Док был так сильно поражен способностями зверюшки, что решил обратиться за помощью к своим творениям. Надо было только дождаться их с работы.       С датчиком происходила не меньшая дребедень, он только указывал местоположение «Волшебного стрелка», но так как все знали, куда она отправилась, а название улицы ничего не проясняло, данные были бесполезны. Остальные каналы связи с ним либо не работали, либо передавали сплошные помехи. Как и собственные мысли безумного ученого.       Душа рвалась на засекреченные военные лаборатории, биологические кафедры, в анатомический театр, на худой конец. Ночью беднягу посещали сладкие видения новых проектов, загадочные формулы виляли хвостиками перед носом, как подрастающие щенята. И куда уж было деться от своей юношеской мечты создать идеальную, но послушную кровожадную тварь, подобную высшим вампирам.       Вот и сейчас бывший ученый с тяжелым вздохом глядел на бумаги с чертежами, недоумевая, как он получит изображенные на них машины. — Майор, я конечно понимаю, что должен помогать вам в захвате мира и всё такое. Но вам не кажется, что авантюра с молотом — это пустая трата времени? — Спросил он Монтану, пока они сидели на скамейке перед домом, — ну получите вы его, а уже решили как будете действовать дальше? — Как ты смеешь во мне сомневаться! — спокойный прежде Майор вдруг с размаху шарахнул Дока по очкам, сломав их вместе с носом подчиненного. Но очкастый не сдавался. — Майор! Вы ведь не будете захватывать мир, верно? Вы будете только наслаждаться процессом его разрушения! Молот нужен вам лишь для этого… — Дока несло, Дока трясло. И очень хотелось в этот момент свернуть толстяку голову, — Черта с два, у вас ничего не выйдет. Я даже больше скажу, молот уничтожит вас раньше, чем мы пойдем в наступление. — Эвондейл, друг мой, похоже ты кое-что забыл: Гремит лишь то, что пусто изнутри. Ты жалкий слабак, ничтожество, мелкая гайка в моих руках. Ты был выбран лично мной с той паршивой кафедры за свой талант, и я же тебя низвергну за предательство. — Не сможете. Я признаю что вы сильный лидер. Но вы утратили прежнюю хватку. А ребята с вами лишь потому, что втайне надеются на то, что вы присоединитесь к ним. — Ты хочешь сказать, что от Миллениума осталось одно название. — Увы. Алукард, наверное, очень расстроится, если узнает об этом. Он ведь жаждет мяса, — Док уже успокоился, — Давайте сначала дождемся Рип ван Винкль с молотом, потом разберемся с утконосом и разрушением мира, и в том числе с Алукардом, — тон очкастого стал совсем квартирно-будничным, — во мне ещё жива надежда на наше возрождение.