***
Две недели спустя
– Исключено! Вы хоть понимаете, что предлагаете?! – Ну если так подумать, какой у нас выбор? – Какой выбор?! Запереть их обоих, вот какой выбор! Общество душ в руинах, квинси наглядно показали, что с нами произойдет, если игнорировать хоть малейшие риски! – И тем не менее только… Голоса слились в один сплошной град, что бил метко в сердце. Но их вопли ровным счетом ничего не значили. Несмотря на возмущения, желание отрицать очевидное, старики пытались скрыть за своим бесценным мнением страх. Он вонял, смердел, резал нос до такой степени, что едва хватало сдержанности, чтобы не скривиться. А кривиться было от чего. Например, боли истерзанного тела, которое все еще хранило воспоминание о том, как его почти что разорвали пополам. От трапециевидных мышц на шее до хрящей под ребрами. Можно ли ее теперь назвать ходячим мертвецом? Шики не знала, как еще себя назвать после того, как ей казалось, что она заглянула на другую сторону, коснувшись смерти. Холод и агония адского пламени. Чьи-то стоны и крики. Говорят, что сильнейшие шинигами не распадаются после смерти на духовные частицы, их энергия настолько тяжела и опасна для баланса духовных сил, что они сознанием и реацу перемещаются в ад. Благодаря тому, что Айзен сделал ее сильнее, она узнала, что ее ждало после смерти. Услышала отзвуки мира, в котором могла переродиться. Но ей удалось задержаться на этом свете… опять же, благодаря Айзену. – Глупо отрицать тот факт, что Хаттори Шики опасна для Общества душ. Айзен сделал ее своим защитником, и благодаря ее стараниям он избежал смерти от рук Яхве. – Я понимаю ваше опасение, но не забывайте, что благодаря офицеру Хаттори Айзен соизволил вернуться в мукен, – подметил Кьёраку. – Добровольно. – Это и пугает. Данный факт пугал не только стариков Совета 46-ти, и не Готей 13. Знали бы они, в каком ужасе находилась сама Шики, удивились бы. Но вряд ли бы поверили. Поэтому, собрав волю в кулак, она предпочла отыгрывать спокойствие и невозмутимость в полной мере, стоя посреди зала заседаний подле главнокомандующего. Они не понимали, как действовать дальше, что в принципе происходило. Большая часть совета погибла после вторжения квинси. Хорошо это или плохо Шики не спешила судить наверняка, она довольствовалась лишь отслеживанием колебаний духовной энергии. – Господа, – нарушил угнетающую тишину Кьёраку, – я понимаю, что сейчас ситуация неопределенная, но мы собрались с вами, чтобы решить судьбу офицера Хаттори. Я и сам до конца не могу взвесить все «за» и «против», и во время битвы единожды пытался ее убить, полагая, что она может быть лояльна Айзену. Но как видите, общий враг побежден, а Айзен возвращен в мукен. – Только потому, что враг его ослабил… – Почему мы должны доверять его цепному псу? Разрешать возвращаться на службу в Готей 13? – Кьёраку-сан, – шепнула Шики, заставив мужчину чуть обернуться. Выступать молчаливым слушателем было бы здорово, но Совет 46-ти определенно хватался за страх. Это можно было использовать, перенаправить его в нужное русло, и для этого ей требовалось собрать всю волю в кулак. Защитить себя. Главнокомандующий знал, что она хотела сказать, и это не вызвало в нем восторга. Но придется мириться с некоторыми моментами. Он кивнул, предоставляя ей право голоса. – На данный момент Айзен Соуске является сильнейшим оружием Общества душ, он является сильнейшим шинигами. Как показала ситуация с квинси, он готов помогать, если это будет в его интересах, если будет существовать угроза его жизни. Из мукена он не выберется. Но что если кто-то захочет его убить? Если мы опять столкнемся с врагом, который окажется нам не по силам? – Мы не будем прибегать к помощи преступника, планы которого нам неизвестны, он слишком хитер, чтобы давать ему возможность свободы. К тому же в Готее достаточно сильных шинигами для его защиты от… внешних сил. – Даже если угроза внешних сил будет невероятно велика, кто-то из Готей станет защищать Айзена, находящегося в мукене, ценой своей жизни? – риторически уточнила Шики. Солидарное молчание стало лучшим ответом. – Офицер Хаттори хочет сказать, что мы всегда должны держать ухо в остро, а также поддерживать интерес Айзена в сохранности Общества… ну, или в выгоде, которая может последовать за сохранностью Общества душ. К тому же, помимо Куросаки Ичиго, она единственная, кого не может обмануть Кьёка Суйгетсу. – К чему вы клоните? – Поскольку угроз извне становится все больше и больше, – начал Кьёраку, – я предлагаю создать новое подразделение в Серейтее, ключевой целью которого станет предопределение, удержание и уничтожение угроз. – Пф, вы только что описали должностные обязанности любого из капитанов Готей 13! – Не совсем, – поправив широкополую шляпу, уклончиво отозвался главнокомандующий. – Ключевая обязанность шинигами Готей 13 – это сохранение баланса духовной силы между Обществом душ и миром живых. И, разумеется, защита Общества душ. Существующий отряд Теней занимается внутренней безопасностью, разыскивая и уничтожая потенциальные угрозы среди обычных душ и шинигами. Но не забывайте, что мир живых полон неизвестных нам феноменов и потенциалов. Не говоря уже о других мирах… Мы ведь не ждали два года назад угрозы из Уэко Мундо. И не забывайте, что существуют другие миры… такие, как ад, например. Упоминание геенны огненной моментально заставило всех притихнуть, включая Шики, которая до сих пор слышала отголоски чьих-то воплей. Чтобы сохранить выражение лица спокойным, она до боли впилась ногтями в ладонь. – Отряд Сдерживания, – в вязкой тишине прохрипел чей-то неприятный голос. – И вы хотите сделать Хаттори его командиром? – Все верно. Она будет находиться под моим непосредственным командованием. – Идея отряда Сдерживания неплоха, но кандидатур получше вы не найдете? Хаттори непредсказуема, и ее послужной список… не сказать, что впечатляет. – На моей памяти никому, кроме нее, не удалось добровольно сопроводить Айзена в мукен. Разве что Куросаки Ичиго, но там, эх, добровольностью не пахло. Саркастическим тоном Кьёраку определенно рыл ей могилу, и в то же время его аргумент звучал лучше всего. Пряча глаза за полами шляпы от Совета, мужчина чуть обернулся к девушке, и его взгляд вызвал тревогу. Мужчина словно говорил, что давал ей шанс, от которого в буквальном смысле зависела ее жизнь. Теперь она выходила не просто на тонкий лед. А уплывала на льдине в открытый океан. – Вы играете с огнем, главнокомандующий. – Я это понимаю, – развел руками мужчина, – но после смерти старика Ямамото у нас не осталось шинигами его уровня… должно пройти немало времени, чтобы хоть кто-то из нас достиг такой мощи. А пока… мы должны использовать все, что у нас есть. Как показала действительность, шинигами далеко не настолько сильны, как мы хотели в это верить.***
В кабинете всегда царила тишина, никто бы никогда не осмелился ее потревожить без уважительной причины. Но сейчас здесь было слишком тихо. Вообще даже удивительно, что у него остался кабинет. О минувших разрушениях напоминали разве что выбитые окна, да отсутствие электричества, поэтому приходилось обходиться масляной лампой. Бьякуя понимал, что после минувшей битвы отделался малой кровью. По факту, если бы не поддержка нулевого отряда, он был бы мертв. И в то время как большинство шинигами радовались победе или грустили о погибших товарищах, они в отличие от него, все же осознавали завершение битвы. Но почему его не покидало чувство, что все только начинается? Битый час мужчина не мог сосредоточиться на чем-то другом, кроме как на небольшом листе бумаги, уведомлении, которое принес ему посыльный. Уведомлении о переводе офицера Хаттори Шики для возглавления отряда особого Сдерживания. Подписано лично главнокомандующим и верховным старейшиной Совета 46-ти. Как бы Бьякуя ни пытался томиться в тишине, держа маску спокойствия, его пальцы не просто нервно мяли уведомление, не оставив ни одного живого места. Он был в шаге от того, чтобы не сорваться. Ударить по столу, банально выбросить поток реацу в стену или разрушить весь кабинет к чертям собачьим. Его не просто одолевали злость и непонимание. Страх, казалось, не отставал от него по пятам после битвы с Эс Нодом. Шел побочным эффектом. После возвращение в Общество душ Бьякуе удалось повидаться с Шики буквально пару раз. Когда она падала… он думал, что уже никогда не увидит ее, что она разобьется насмерть, и это его вина. Не спас ее. Позволил вновь вступить в бой. Конечно, это их жизнь, как шинигами, опасность всегда дышала им в спину, но почему-то такие оправдания не успокаивали его, когда речь заходила о близких. О Рукии, о Шики. Мужчина чувствовал себя ребенком, которого не посвящали в дела взрослых. Он только с неделю назад узнал, почему Шики держали в заключении – оказалось, Айзен согласился добровольно вернуться в мукен только при условии, что его сопроводит девушка. А потом еще выяснилось, что она была смертельно ранена, и именно Айзен излечил ее до прибытия основных сил подкрепления шинигами. «Какой-то бред!» – в раздражении подумал мужчина, отбрасывая уведомление и откидываясь на спинку кресла. Если Совет 46-ти подозревал Шики в соучастии с Айзеном, то почему они согласились назначить ей в подчинение отдельный отряд? Что за чертовщина вообще происходила?! Он места себе не находил, никто не давал ему ответов, Кьёраку отмалчивался или уходил от прямолинейного разговора. В какой-то момент терпение Бьякуи подошло к концу настолько, что он приготовился смахнуть с себя всю напускную спесь спокойствия и вломиться в зал заседаний Совета 46-ти. «Почему они ничего не говорят?! Я просто хочу ее увидеть, она вообще жива? Господи…» Голова шла кругом, от бессилия хотелось махнуть на все рукой. Восстановление Серейтея и так занимало невероятно много сил и времени. Мужчина мог себя хоть немного успокоить тем фактом, что раз Шики назначили капитаном нового отряда, ей дали свободу и сняли все обвинения. Он скоро ее увидит. Все будет нормально. В дверь постучали. Первой мыслью Бьякуи стало желание удариться головой о стол. Он слишком устал для поздних приемов, на улице стоял глубокий вечер, а единственная тусклая лампа никак не создавала обстановку для приемов. Но незваный гость оказался настолько нетерпелив, что, не дождавшись приглашения, отворил дверь и показался на пороге. Мужчина даже возмутиться не успел, удивление открыто отразилось в его взгляде, упавшем на Шики, зашедшей в кабинет. Он был настолько погружен в собственные мысли, что не почувствовал ее реацу. – Прости, что без разрешения, – пробормотала девушка и, закрыв за собой дверь, направилась в его сторону. – Но я уже… ох, не могу. Остановившись подле его стола, она осмотрелась и болезненно скривилась, вероятно, не найдя места, где могла бы сесть. Поэтому, измученно выдохнув, Шики забралась на стол и, уперевшись локтями о колени, уронила на руки голову. В иной ситуации Бьякуя опешил бы от столь бесцеремонного и невоспитанного поведения. Отчасти он действительно от этого опешил, с открытым ртом уставившись на девушку. Она заявилась к нему так просто и буднично, будто бы и не прошло двух недель в неведении. В первый миг Бьякуя почувствовал, как в нем вспыхнула злость, и только он хотел сказать колкость, как слова застряли в горле. В опустившейся тишине слышно было даже насекомых за окном. Шли секунды, перерастающие в долгие мгновения. И теперь Бьякуя уже чувствовал не раздражение, а неловкость. В голове ни одного подходящего к ситуации вопроса, который бы не показался глупым. Поэтому мужчина молча выжидал, наблюдая за девушкой, и постепенно приходил к выходу, что набрасываться на нее с вопросами действительно не лучшая идея. Ее частое шумное дыхание говорило о попытке успокоиться, руки подрагивали. – Шики… Она никак не отреагировала на звук его голоса. Знак не из хороших. Поднявшись и переставив стул напротив девушки, Бьякуя вновь присел и потянулся к собеседнице. Он опасался, что она просто отмахнется, но ему удалось прикоснуться к ней, аккуратно убрать ладони от ее лица, которое он ожидал увидеть мокрым от слез. Но глаза Шики оставались сухими. А вот тревоги и страха в них полный океан. – Я получил уведомление о твоем переводе… которое у меня нет возможности оспорить. Я вижу, что с тобой не все в порядке, я… скажи, что с тобой? Что произошло? Я ничего не понимаю, Шики… Девушка секунду помолчала, сохраняя потерянное выражение, но ее губ коснулась легкая улыбка. – Беспокоился обо мне? Я рада… Только об этом и не скажешь. Она выглядела так, словно вот-вот расплачется или упадет без чувств. Видеть ее такой оказалось чересчур больно, Бьякуя даже не знал, сможет ли ее утешить хоть какое-то слово, поэтому просто сжал ее ладони в своих. И только потом заметил, что его руки также подрагивают. – Насколько все плохо? – не найдя в себе сил посмотреть собеседнице в глаза, спросил мужчина. – А как много ты знаешь? – Начни с того, что произошло после твоего падения… По шумному вздоху Шики стало понятно, что она не рвалась рассказывать обо всем в подробностях. Когда она чуть отстранилась и высвободила руки, Бьякуя подумал, что это конец, его сердце буквально чуть в пятки не ушло. Но Шики подвинулась чуть вперед, уперевшись ногами о кресло, после чего накрыла его ладони своими. Нервно поглаживая его пальцы, девушка нахмурилась и прошептала: – Во время битвы с Яхве меня тяжело ранило… ты об этом, наверное, слышал… что Айзен вылечил меня. – Все не так просто? – Сработал инстинкт пса-защитника, я закрыла Айзена от удара и… – проведя пальцем от шеи вдоль ребер, Шики не без труда продолжила: – меня раскроило, буквально разрубило пополам. При таком заявлении Бьякуя не сдержался и в недоумении поднял взгляд на Шики, ухватившись за мысль, что она преувеличивает. Но по ее выражению лица не скажешь, что шутки сейчас уместны. – Но… как? – Айзена тоже задело, а потом нас отбросило прочь. Честно говоря, я не знаю, зачем он это сделал, зачем… его сила вернула меня к жизни. – Видимо, потому что ты гарант его безопасности. Как бы ни прискорбно было это признавать, но эксперимент Айзена спас Шики жизнь. В противном случае ему не зачем идти на такую уступку. – Дальше ты знаешь, он позволил только мне сопроводить себя в мукен, а потом меня на всякий случай держали взаперти, обговаривая ситуацию с Кьёраку. – Создание Сдерживающего отряда? Что это вообще такое? – Ну… если коротко, то предотвращать и предугадывать угрозы из вне, плюс контроль всяких аномалий и… сдерживание Айзена, а также… – Но ведь он не просто так добровольно согласился вернуться в мукен, – нахмурился Бьякуя, – он мог сбежать, у него были силы, чтобы вырваться. Тогда почему? С такой личностью, как Айзен, стоило быть крайне осторожным, тут и самая безумная теория заговора покажется обоснованной. Бьякуя хотел высказать пару идей, но заметив, в каком состоянии пребывала Шики, помедлил. Она смотрела на свои руки с таким выражением, словно ждала смертной казни. Это уже не обычный страх перед неизвестностью. Девушка чего-то боялась, и чувство было далеко не безосновательным. – Ты что-то знаешь. Шики… прошу тебя, не молчи. Я понимаю, тебе всегда было трудно открываться. Возможно, я того не заслуживаю, но… я прошу тебя. Я хочу помочь. И я не позволю каким-то старикам из совета забирать тебя без твоего согласия. Только не молчи. Даже думать о том, чтобы открыть перед ним душу, ей оказалось тяжело. Бьякуя и не знал, какие слова убедили бы ее сделать шаг навстречу, он чувствовал себя бессильным. – Ладно… только прошу тебя, нет, умоляю, никому не говори об этом. От ее слов исходил страх жертвы перед агрессором, Бьякуя множество раз видел Шики в чувствах смятения. Но сейчас страх словно опустошил ее, сделал самым беспомощным и уязвимым существом, которое хотелось лишь обнять и защитить. Но как бы сложно ни было сохранять спокойствие, мужчина сдержано кивнул, давая возможность Шики собраться с духом и высказаться. Только оказалось, что это ему следовало подготовиться к последующим словам: – Я… я умерла, Бьякуя. Подобного вердикта он никак не ожидал услышать, поэтому, оторопев, и не нашел, как реагировать. – Если бы не сила хогиоку Айзена, меня бы не вернули к жизни. Возможно, ты прав на тот счет, что Айзен не хотел терять меня, как эксперимент, как гарант того, что я… защищу его от вас, а на меня не станут нападать шинигами. – Но? – Говорят, когда погибает сильный шинигами, его тело не распадается на духовные частицы. И проводится специальный обряд… который переносит тело в ад. – Ши… ты?.. – Не знаю насчет тела. Я не знаю. Но… я слышала. Голоса. Сотни, кричащие, стонущие. А еще удушающую реацу, словно все тело горело… – Я… мои слова могут быть грубыми, но… ты уверена, что тебе не показалось? – Я тоже об этом думала. Но кое-что заставило думать иначе. Когда я очнулась, то была вне себя и повторяла «они кричат, они кричат». Пусть Айзен и находился в пограничном состоянии, но знаешь, какая у него была реакция? Бьякуя уже догадывался. – Он смотрел на меня сначала с удивлением… а потом улыбнулся. Как ребенок, который находит что-то новое и интересное. И если он прав… я заглянула сознанием в ад и вернулась, скорее всего, это стало возможным из-за силы хогиоку. – И поэтому… он дал себя спокойно сопроводить в мукен. – Может быть, он бы сбежал, я не знаю, но как минимум ему теперь интересно понаблюдать, что со мной станет. – Это бред, Шики, – отказывался принимать такую реальность Бьякуя, – тебе просто привиделось, Айзен мог сыграть на твоем страхе. – Мог. А если это правда? Хоть мое тело и осталось в Серейтее, куда унеслось мое сознание? Что за крики я слышала? – обхватив голову руками, Шики измученно выдохнула и согнулась. – Ты кому-то еще об этом рассказывала? – Только Кьёраку… пришлось все рассказать ему. Он приказал мне никому не говорить, Бьякуя. Как думаешь, если бы это была ерунда, он приказал бы другое? – Шики… успокойся. Слышишь меня? Заставив девушку посмотреть на себя, мужчина подвинулся ближе. Оказавшись зажатым между ее колен, без труда прикоснулся к щеке ладонью и притянул ближе, накрыв губы долгим поцелуем. Шики все еще одолевали страхи, она попыталась отстраниться, словно не желая принимать утешения, и ему пришлось проявить настойчивость. – Нет… не надо, – сумев все же высвободиться, девушка упрямо покачала головой. – Если это попытка успокоить… Все верно, это была попытка успокоить ее, и, возможно, стратегия не из лучших, но Бьякуя решил вести ее до конца. Резко поднявшись и подавшись вперед, чтобы не дать девушке свалиться, он поцеловал ее, обхватив лицо руками. Поцелуй получился каким-то упрямым и протестующим, и чем больше Шики сопротивлялась, тем настойчивее был готов действовать мужчина. Но энергия девушки иссякла практически моментально, ее плечи опустились, а руки, вместо того чтобы толкать его в грудь, соскользнули вниз, опустившись к нему на талию. «Даже обидно как-то». Разорвав поцелуй, Бьякуя не спешил отстраняться. Он ощущал, как теплое дыхание девушки щекотало его кожу, ее ладони грели поясницу даже сквозь слои одежды, не говоря уже о ее теплых бедрах. От близости Шики в последнее время у него как-то быстро уносилось в забытье чувство самоконтроля. Когда он прощался с ней в лаборатории, то невольно пожалел, что они находились в людном месте. Потому что прикосновение к ее мягкой коже и изгибам тела моментально напоминало о страсти, которую они разделили во дворце короля душ. И даже сейчас волна острых эмоций накрыла его так невовремя, потому что Шики пришла к нему, дрожа от страха, ища защиты и спокойствия. И какого черта, спрашивается, он делал? – А-а? – в недоумении скривилась Шики. – Чего ты так на меня смотришь? – Ничего, – сухо, даже не постеснявшись добавить раздражение, пробубнил Бьякуя и показательно отвернулся. – Ты что ли… – Замолчи. – Ладно. «Если она засмеется, я ее убью». И действительно, едва сдерживалась, чтобы подавить улыбку, причем столь плохо, что раздражение ощутимо подкатывало к горлу. Бьякуя отказывался даже помышлять о том, что его задела подобная реакция. Но успокоило, что ему удалось отвлечь Шики. Видеть ее улыбку куда приятнее и спокойнее. – Чтобы ни произошло дальше… ты всегда можешь положиться на меня. Я обещаю, – приобняв девушку за плечи, произнес Бьякуя, – я буду на твоей стороне. Я защищу тебя, несмотря ни на что. – Даже если меня утянут демоны ада? – Вряд ли такое произойдет, но… даже если тебя утянут в ад, я пойду за тобой. – Громкое обещание, – лукаво улыбнувшись, подметила Шики. – Уверен, что сдержишь его? – Войти в ад гораздо легче, чем выбраться из него. Поэтому я сделаю все, чтобы ты не наломала дров… сделаю все, чтобы защитить тебя. Обещаю.