Мой учитель, хранитель и спасение

      Шуршание юбок и стук каблуков наполнили собой фойе театра. Куда не глянь — яркие ткани, цветные перья и главное достояние этого вечера — маски. Всех цветов и мастей! Тут найдешь ты и сфинкса, что загадок знаток и изящного лебедя, вытянувшего свою шею с высокой прически статной дамы. Все эти пёстрые наряды смешивались в ону цветную массу в которой очень легко затеряться.       Вэриан стоял в стороне от танцующих, предпочтя просто наблюдать. Он хмыкнул, подумав, что не стоило так серьёзно подходить к выбору костюма. Всё равно он сейчас стоит в стороне. Партнёрши у него нет, а Розетт он не видел с самого последнего их разговора на крыше.       Подозвав к себе официанта, Даэ уже было потянулся за стаканом шампанского, как в толпе мелькнула знакомая фигура. Извинившись за беспокойство, он двинулся в ту сторону. Подойдя поближе он внимательно осмотрел костюм девушки.       Казалось, что в мягком свете люстры белые перья из павлиньего хвоста светятся. Они украшали подол юбки и высокий воротник, а более мелкие из них — верхнюю часть маски. Русые волосы были аккуратно собраны в пучок и в обхватывающую его косу были вплетены атласные ленты. Только светлые локоны на висках свободно спадали на шею девушки и та поправила их движением кисти.       Вэриан догадывался о том, кто скрывался под маской. Он сделал несмелый шаг в сторону загадочной леди и та обернулась. В серых глазах вспыхнуло какое-то чувство и тут же погасло. Розетт резким движением раскрыла веер и стала активно обмахиваться. Несмотря на неловкость Вэриан преодолел оставшееся расстояние. Не найдя лучшего предлога для разговора, он прокомментировал наряд Шаньи:       — Белый павлин. — Певец посмотрел на платье и маску, будто только их увидел, — Ты всегда любила птиц, неудивительно, что для своего образа ты выбрала именно его.       Даэ попытался заглянуть за веер, которым Розетт закрывала лицо. Та только поудобнее перехватила ручку, не реагируя на намерение юноши. Вэриан сокрушенно выдохнул:       — Слушай, — оркестр начал мелодию и танцующие пары стекались к центру зала, в то время как те, кто не желал стать частью этого цветного потока отступали назад, — ты можешь вечно избегать меня и прятать лицо за веером, но это не изменит моих к тебе чувств.       Подошедший официант предложил им легкие закуски и Вэриан отмахнулся от него, продолжая:       — Я уже объяснился и второй раз делать это не намерен. — Он снял маску, будто она мешала ему. Поправил чёлку и, смягчив тон, тихо проговорил: — Розетт, ты одна из самых дорогих мне людей и я не хочу тебя потерять. Ты прекрасный друг и я ценю это. Я не хочу лишиться нашей дружбы и, тем более, разрушать её. Надеюсь, со временем ты поймёшь это.       Шаньи молчала, стараясь не встречаться с Вэрианом взглядом и ещё сильнее сжала в ладони ручку веера. Певец ещё некоторое время стоял рядом, ожидая реакции Розетт, но та только размеренно обмахивалась, наблюдая за кружащимися в центре зала парами. Оставив Шаньи разбираться со своими чувствами самостоятельно, он ушёл на поиски официанта.       Когда он проходил мимо одной из колонн, оркестр закончил очередную мелодию, объявляя небольшой перерыв. Люди начали расходиться по залу, продолжая начатую беседу или ввязываясь в какую-нибудь дискуссию. Среди ярких костюмов появилась фигура в строгом фраке и Вэриан наконец нашёл то, что искал.       Даэ отпил немного шампанского, ощущая на языке знакомый фруктовый вкус. Вэриан не сказать чтобы любил алкоголь, но и отвращения к нему не питал. Он сделал ещё один глоток, чтобы получше определить оттенок какой ягоды он почувствовал. Пока певец задумчиво разглядывал поднимающиеся со дна пузырьки, сзади послышался женский голос:       — Вам нравится?       Вэриан удивленно обернулся, обводя взглядом фигуру пожилой женщины. Мадам Жири всё также выбирала платья темных, чаще всего черных оттенков, но в этот раз предпочла менее сдержанный фасон. Привычную длинную косу сменил пучок, а в руках не покоилась трость, которой женщина так любила настукивать незатейлевые мелодии. На её место пришёл объемный веер, которым она плавно обмахивалась.       Мадам Жири была его наставником, человеком, который помог ему попасть в театр и открыл перед ним двери искусства танца и музыки. Они не были особо близки, но Вэриан питал к её персоне глубокое уважение. К тому же, одним из его друзей был её сын, Марк.       — Здравствуйте, не ожидал вас увидеть.       Мадам Жири кивнула, повторяя вопрос:       — Так вам нравится?       — Бал? — Вэриан обвёл взглядом шумную толпу, что вновь закружилась в танце, — Думаю, да. Не поймите меня неправильно, я просто не люблю подобные мероприятия.       — Мне они тоже не по душе.       Повисла недолгая пауза. Даэ решил разбавить этот вечер спокойной беседой, начав разговор с повседневных тем:       — Как Марк? Ему лучше? — Вэриан подозвал проходящего мимо официанта и взял закуски. Кивая на поднос, спросил: — Хотите попробовать?       — Нет, спасибо, — мужчина во фраке кивнул и удалился, — А насчёт Марка не переживайте, с ним всё хорошо. Еще пара дней и он сможет снова выступать.       — Это хорошо, — певец усмехнулся и отпил еще немного, — кардебалет без него скоро начнет устраивать забастовки.       Мадам Жири сложила веер и сжала ручку в ладони. Оркестр начал новую мелодию, и она расслабленно прикрыла глаза, чуть покачивая головой в такт музыке. Вэриан уловил это движение.       — Не хотите потанцевать?       Он поставил бокал на поднос проходящего официанта и лучезарно улыбнулся женщине. Не устояв, она улыбнулась в ответ и взяла Даэ под локоть. Они двинулись к яркой толпе, что кружилась в центре зала.       Размеренная мелодия дарила чувство успокоения. Она будто направляла Вэриана, мягко побуждая к действию. А он и рад отдаться в её власть, утопая в этом звучании и плавности движений, смешанном с мягким шуршанием юбок и стуком каблуков. Даэ концентрировался на ощущениях, но не забывал о мире вокруг.       Неожиданно с ними кто-то столкнулся. Мужчина пролепетал извинения и продолжил движение, а Вэриан увел их чуть дальше, чтобы не допустить ещё одного столкновения. Они продолжили танец и во время одного из вращений Мадам Жири отстранилась, уступая место другой партнерше.       Даэ мельком взглянул на девушку. Несмотря на внешнюю незаинтересованность он отметил, что её образ полностью скрывал внешность, вплоть до того, что не было видно даже волос. Пышная юбка старого фасона немного мешалась на поворотах, а шляпа с широкими полями и обилием перьев давила на голову и девушке приходилось выравнивать её положение.       Вэриан взглянул на маску и поразился её сходству с той, что носила Кассандра. Ему даже почудилось знакомое голубое свечение, но юноша мотнул головой, отгоняя наваждение. Он продолжил танец, но уже не так уверенно и легко.       Его партнёрша заметила перемену в настроении и, придвинувшись ближе, прошептала:       — Если гордость позволит, — Вэриан вздрогнул и она с силой сжала его плечо, севшим голосом проговаривая: — возвратись ко мне, твоему учителю.       Когда она отстранилась, Даэ успел увидеть только блеск лазури и в следующее же мгновение на её место пришла другая девушка. Певец недоуменно посмотрел на новую партнёршу, что расплылась в пьяненькой ухмылке и прижалась ближе. Вэриан оттолкнул её от себя, пораженно осматриваясь по сторонам. Он уже был готов позвать таинственную леди по имени, но его самого окликнули:       — Вэриан! — Розетт подбежала к парню, что внезапно оказался за пределами танцующих. — Вэриан, что случилось?       Шаньи бегала обеспокоенным взглядом по его лицу, будто пытаясь прочесть на нём ответ.       — Я-я наблюдала за тобой, ты сначала танцевал с Мадам Жири, потом с какой-то девушкой, а после смены партнёра тебя будто с цепи сорвало! — Розетт сняла маску из-за мешавшихся перед глазами перьев. Заметив растерянное выражение на лице парня, Шаньи смягчилась: — Вэриан, скажи, что случилось?       Вэриан продолжал молчать. Порывшись в складках своего костюма, он достал маску и закрепил её.       — Ничего, мне просто показалось, — Даэ поправил челку так, чтобы она не закрывала обзор. — Наверное, не стоило так много пить.       За годы их дружбы Розетт многое успела узнать о Вэриане. И она прекрасно помнила, что тот не выпивал больше двух бокалов шампанского за раз.       Наблюдавшая за этой сценой с одного из балконов Кассандра тоже знала об этой особенности парня.       — Твои цепи все ещё мои, — она прожигала ненавистным взглядом профиль Шаньи. Зацепившись за кулон с ракушкой, что та обеспокоенно теребила в руках, прошипела: — и ты принадлежишь мне!