Когда ждать тепла, ми амор, ми амор? Ты скажешь в январе, ми амор, ми амор Истерзан я внутри, ми амор, ми амор Скажешь — плюнь да разотри, ми амор, ми амор!
Софья отряхнула снег с подола юбки, пробираясь через сугробы. Разумеется, она не имела ничего против охоты; да даже того, что Пётр решил выбраться именно зимой, но… Ещё в тот момент, когда ей пришлось слезть с лошади, она стала подозревать неладное. Какая может быть ловля дичи на земле? Что там насчёт, например, погони за жертвой? Подстрелить оленя на скаку? Кому в здравом уме вообще придёт в голову тащиться через заметённую дорогу? Но ответ был очевиден: её благоверному. Софья Георгиевна смирилась с этой ситуацией довольно быстро: настолько, насколько могла. От назойливого ворчания, впрочем, это её не уберегло. Кристиан Брокдорф, столь флегматичный к происходящему, был выбран её жертвой сегодняшнего дня. Пётр Фёдорович шёл впереди, давая им дистанцию для разговора. Она не была слишком близка с лучшим другом мужа, но по определённым обстоятельствам они считали друг друга частью своей неблагополучной семьи. — И чего мы ищем? Попытаемся подстрелить зайца? Так они белые! — Его Высочество, возможно, хочет найти птицу, — предположил тот. — Птицы улетают осенью на юг, не дури мне голову. И, впрочем, это хорошо. Из-за прошлого раза Елизавета Петровна не хотела больше давать согласие на подобные авантюры. Только ему пришло бы в голову так долго стоять в мерзлой воде ради лишней добычи. Славу своего охотника Софья, конечно, преуменьшать не собиралась. Но иногда он был очень недальновидным, что приводило его к различным болезням, составляя коллекцию с теми, что были с рождения. Брокдорф по усмешке понял, что она конкретно имеет в виду, но предпочёл ничего говорить ни в поддержку, ни в отрицание ситуации. — Взгляните на это с другой стороны, — закуривая трубку, продолжил диалог Кристиан, — провести время вне стен дворца, вдали от чужих глаз, вполне полезно. Софья кивнула — ей не хотелось думать, будто она против какого-либо времяпровождения, да и Брокдорф был прав: жизнь во дворце ужасно тяжела, слишком много хлопот и невидимых глаз, следящих за каждым твоим провалом. Даже не так: за каждым действием. Но чтобы не греть уши слугам, они обоюдно замолчали, тащась следом за Петром, который лучше всех знал эту местность. По крайне мере, выглядел он именно так. Совершенно неожиданно Псина проскользнула рядом с Софьей, убегая вперёд. Проследить за её траекторией было сложно, поскольку через мгновение она столкнулась с супругом. — Почему мы встали? Твоя собака убежала вперёд. Пётр нервно обернулся, будто хотел что-то сказать, но передумал, ускоряя шаг. Конечно, можно было понадеяться, что это собаке взбрело в голову что-то учудить, однако чем чёрт не шутит! Прошли бы чуть дальше — спустились бы как люди. Впрочем, Псине не прикажешь. Софья осторожно, но быстро, как могла, попыталась очутиться на дне овражка, но в один момент поскользнулась. Брокдорф попытался схватить княгиню, но лишь провёл рукой по её соболиной шубе. Пётр поддержал её уже внизу, не давая упасть. — Я сейчас приду, — пообещал он, оставляя её в компании Кристиана, — эй, Псинка! Он, хлопая и подзывая любимицу, поспешно удалился со стайкой слуг и группой собак, в надежде, что ничего с шальной борзой не произошло. Брокдорф молчаливо дымил, не противясь происходящему. Каждый из них думал о своем, но отчего-то Софья была уверена, что не ей одной показалась идея шастать по лесу пешком — глупой. Ждали они долго или нет, неизвестно. В конце концов, радостный, раскрасневшийся и гордый собой Пётр показался из-за по-зимнему куцых кустов вместе с собакой, у которой была вся морда в крови. Единственное, что отсрочило ворчание Софьи — это то, что кровь была не их. Борзая держала куницу, которая тяжело свисала к земле. — Ну что за девочка! Ты посмотри, Соня, она поймала настоящую добычу! — Пётр передал пушного зверя, наклоняясь к собаке и целуя в мокрый нос, — эта охотница воспитана мною! Великая княгиня наклонилась к снегу, собирая горсть. Слепив снежок, она просто кинула его Петру в голову, сшибая треуголку с мехом песца куда-то в снег. Насмешливые искорки промелькнули в её глазах. — Можно ли считать охотника охотником, если добыча поймана не им? — хихикнула Софья, — мы точно охотимся, а не присматриваем за твоими собаками? Пётр подцепил пальцами треуголку, накидывая её на себя и самодовольно цокнув: — Между прочим, однажды я подбил на лету синицу! — А кто из вас был на лету?Ах, как твои безумства Будоражат мои чувства Слетаю я с катушек От вида твоих веснушек Но мне так даже лучше Я с тобой с радостью чокнусь
Софья отшатнулась за Брокдорфа, уворачиваясь от наспех сделанного снежка. Кристиан не встревал в их перепалку. Иногда она поражалась его спокойности и молчаливости. Некоторые думали, что он чересчур умный. Другие — покорный. Софья же, впрочем, считала его крайне компромиссным между ней и мужем (скрепя сердце, она также признавала и все пункты выше, но из чистой вредности скрывала это). Но была у него одна ужасная черта — помогать лучшему другу. Софья боковым зрением заметила, как Кристиан попытался её приобнять-прихватить, чтобы Пётр одержал победу в этой маленькой снежной войне. Ну уж нет! Софья Георгиевна быстро отстранилась, сохраняя между ними свободное место, и очень по-детски дала стрекоча. Местность была открытая, лесок относительно зачищенный, а значит, опасности никакой нет. Медведя-шатуна не встретишь, в паре вёрст есть уже деревушка. Около неё прямо в ствол дерева влетел снежок, заставляя ускориться. Маленькая полянка с дубом открылась перед ней. Широкое большое дерево позволяло спрятаться за ним. Отчего-то ей захотелось увидеть этого великана в более тёплую погоду. Крона казалась такой огромной, что могла бы спрятать в тени весь лес. Соня затаилась, чувствуя, как сильно и тяжело бьётся сердце. Сейчас она ощущала себя настоящей добычей. Ей просто оставалось смиренно ожидать разоблачения. Разумеется, супруг видел, куда она спряталась, да и как быстро вы предлагаете женщине убежать в тяжёлых юбках платья? Впрочем, лучшая защита — это нападение. Она мысленно отсчитала пару секунд, сгребая снег в одну массу, и выскочила. Замерла. Софья была абсолютно уверена, что сейчас столкнётся с ним лицом к лицу, но этого не произошло. Мимолётная растерянность была также быстро прервана: со спины её поймали за талию и развернули. — Ну и кто сомневался в моих охотничьих умениях? Прекрасный пример слежки и погони, — улыбнулся Пётр, поправляя ей шубку, — откуда у тебя снег на волосах? — Я предпочту не вдаваться в детали, — хихикнула Софья, пока супруг убирал снег, сливавшийся с её белокурыми волосами. Он требовательно взглянул на неё: — Ладно-ладно, я преклоняюсь перед твоими способностями! Лучший в моей жизни охотник. Она, не сдерживая чувств, обхватила его лицо ладонями, чтобы поцеловать. Что ж, у каждого своя награда! Пётр спустя какое-то время серьезно взглянул ей глаза: — Сонь, мне сейчас скулы сведёт от холода. Твои перчатки все в снегу. Вместе посмеиваясь, они отстранились друг от друга. Цесаревич взял супругу под руку и заговорщически произнёс: — Как думаешь, они беспокоятся о том, где мы? — О, я уверена, они знают, где мы. Здесь всё как на ладони. Вскоре они поравнялись с Брокдорфом, собаки приветственно оббежали их пару раз, потёрлись о ноги и мирно замерли. Кристиан не прокомментировал ситуацию, как всегда соблюдая чувство такта, лишь участливо поинтересовался: — Идём, Ваше Высочество? — Пойдёмте, друг мой, Софья Георгиевна всё хочет попытаться кого-нибудь подстрелить. — Попытаться? Да если бы твои собаки не распугивали дичь прямо из-под носа, всё было бы гораздо лучше! — нахохлилась княгиня. — Они реагируют лишь на мелкую добычу! Ты хочешь застрелить ласку из ружья? Софья наигранно злобно посмотрела на него, а после, не сдержавшись, заулыбалась и они зашагали дальше, прекращая ненастоящую перебранку. Пётр совершенно по-доброму, без какой-либо насмешки, улыбнулся на привычное ворчание жены. Брокдорф шёл следом за ними, слушая хихиканье парочки, которая старательно пыталась сосредоточиться на самой охоте.Я с тобою скоро чокнусь От этих проверок на прочность То ты на всё согласна То мне ты неподвластна И всё ж это прекрасно Что с тобою я скоро чокнусь!