Opportunities

С рассвета прошло не больше часа, как прибыли Тимей и Сахароза. Вторая все время дрожала, опять не взяв теплой одежды, и грелась острым томатным супом, который пила из стаканчика дрожащими руками. Увидев лабораторию, она бросилась вперед, перелетела через обрыв, а потом — прямиком к костру. Греть пальцы, обожженные крио. Она добавляла анемо, раздувая огонь еще больше, создавая в лагере намек на тепло, и завесила вход шкурами, чтобы его сохранить. Тимей, как и любой здравомыслящий человек, пришел в теплой зимней одежде, но тоже со стаканчиком супа. На всякий. Альбедо уже ждал их. Он так и не ложился, но не стал будить Капитана Кавалерии, давая тому время прийти в себя. Ему надо набраться сил. — Мастер Альбедо, Дилюк Рагнвиндр просил передать вам это, — прошелестел Тимей и протянул книжку. Под обложкой было очередное письмо. "Надеюсь, вы найдете это чтиво занимательным. Эта книга из личной библиотеки моего отца. Очень личной. Мне лишь недавно удалось ее обнаружить. Думаю, у вас будет несколько вопросов, но сначала прочтите и дождитесь инструкций". Д. Р. Он вел какую-то странную игру, но — Альбедо смотрит на палатку, в которой, как он надеется, мирно спит Кэйа — если у этого всего есть хотя бы маленький шанс на спасение Альбериха, то это того стоит. Он берет осторожно чайник, снимая с огня, и заливает сухие листья в глиняной чашке. Используя гео, он поднимает чашку в воздух, недолго удерживает в воздухе и движется в сторону палатки. Заглядывает, опускаясь на колени в ее теплое нутро, и протягивает парящую над ладонью чашку с чаем Кэйе. Он уже не спал. Просто лежал и смотрел вверх, и Альбедо не знает, как долго он не спит. Но спрашивать не решается. — Доброе утро. Это тебе. Он мягко улыбается, опуская чашку в ладони Капитана, и тот переводит на него взгляд. В нем отражается мягкое тепло, но потом снова сковывает холодом. — Спасибо, Альбедо, — его губы движутся, а Принц слышит лишь шелест осенних листьев. — И я это не про чай. Он берет чашку и приподнимается на локтях. Делает глоток и прикрывает глаза — один под повязкой, второй без. Тьма плещется в нем, поднимается, но он сглатывает ее вместе с чаем, давится и старается не кашлять. Хватит. — Я знаю, — кивает Альбедо и хлопает его по колену мягко, а потом выбирается из палатки. — Мастер Альбедо, с чего мы начнем? — тоненько пищит Сахароза и чихает. — Полагаю, с завтрака, — он садится за свой стол, зажигает керосиновую лампу и открывает книгу. Листая страницы, добавляет: — Будь здорова. — Спасибо. Я тогда приготовлю что-нибудь! — А я схожу за деревом для огня, — отзывается тихо стоящий в углу Тимей и выходит наружу. Альбедо только делает неопределенный жест рукой, мол, да, давайте, и начинает читать. Он выпадает из мира на несколько часов, пока книга, наконец, не открывает ему содержание вместо новой главы. В это время все уже поели, дров бы хватило еще на несколько дней, а Тимей явно проигрывал в карты хитрой и довольной Сахарозе. Они привыкли, что за исследованиями нельзя мешать Мастеру. — О, вы закончили! — подскочила Сахароза. — А Кэйа вышел прогуляться. — Ему сейчас не стоит быть одному, — тихо выдыхает Альбедо. — Пойду его найду. — Что нам делать? — говорит Тимей. — Найдите мне одного Мага Бездны. Желательно крио и относительно вменяемого. Нам надо его допросить, — мрачно говорит Альбедо и накидывает на плечи плащ. Следы Кэйи еще не замело, значит, его будет легко найти. И он, правда, находит его быстро у замерзшего озера. Кэйа играется, поднимая волны изо льда, которые хрустят и ломаются по повелению тонких пальцев, а потом — рисует удивительные фигуры. Он не слышит, как алхимик подходит к нему. Не знает, что он стоит рядом. Он собирает изо льда фигуры, поразительно напоминающие самого капитана и алхимика, заставляет их целоваться, а Альбедо усмехается — видимо, слишком громко — и иллюзия рассыпается на тысячи холодных алмазов. — Прости, я не знал, что ты здесь. — Хочешь, я тебя также поцелую? — Альбедо улыбается уголками рта, вдруг ощутив прилив какой-то щемящей нежности и касаясь пальцами плеча рыцаря. Тот поворачивается, наклоняется и прижимается к губам. Шепчет: — Хочу. И целует. Целует его по-взрослому, с языком, обнимая за затылок и не давая отстраниться. Ему так нравится ощущать любовь Альбедо, его нежную привязанность, что это помогало ему заращивать собственные раны, буквально не ощущать боли, пока он шьет свое нутро наживою. Так, как есть. — У тебя есть успехи? — Да, твой брат нашел кое-что интересное, — алхимик ведет медленно по губам, слизывая со рта вкус поцелуя и винного похмелья. — Мне надо проверить одну теорию.